Как можно попасть в город

И еще- всех нас, деревенских ребятишек, манил Город. Город- и все, просто Город.Такое место, откуда привозили гостинцы, откуда приезжали и  куда уезжали гости, которые там жили. Это потом, подрастая, мы узнавали, что городов  много.
Мир вокруг нас  раздвигал свои границы постепенно, и незаметно,   за разными  деревенскими работами. Выходя с мамой встречать скотину с поля  каждый из нас неожиданно узнавал, что у деревни есть околица, да и не одна. Брали тебя  на огород за речкой, когда садили , пололи, окучивали и копали картошку -и деревенские горизонты отодвигались все дальше и дальше .А в сенокос- почти всегда покос выделялся на новом месте. И вот ты узнавал такие места, как Черемшанка,  или какая ни будь из пасек- березовые колки по логам так назывались. Пасек было аж три -Антоновская , Тихоновская  и Евтинская , причем ульи стояли только в Антоновской. Был еще Поганый Лог, с крутыми  увалами, весь изрытый барсучьими норами, далекие Сартаки и гора Сколянуха.Это был ближний круг, наши деревенские урочища .Там мы собирали  клубнику ,калину и костянику с дикой смородиной. Ходили по грибы , а в Сартаках даже и рыбачили – ловили петлями щурят. Какой резкий и вкусный квас получался из костяники-этого не расскажешь, это нужно попробовать…
Ближайший от нашей деревни была мордовская деревня Лукьяновка, жителей которой дразнили , если это была девчонка:
-Мордва- на копеечку одна!
А пацанам кричали:
-Мордвин, на копеечку один!
С пятого по восьмой класс вся  Лукьяновская ребятня училась в нашей школе. Привозили их к началу занятий то на бричке, то на машине, а зимой –на тракторных санях в будочке с дверью и маленьким оконцем. Заколевшие , промерзшие за дорогу они бежали сразу к школьной печке.
Зимой мы ездили к ним чинно в гости- воровали ночью  на конном дворе коня, запрягали в кошевку или в сани- и в клуб к ним.
А летом  ездили в Лукьяновку драться. Взрослые парни, уже отслужившие в армии ,  иногда даже женатые забирались в машину, грузили в нее  колья, примеряли кастеты- литые  из свинца или  из  баббита, ловко наматывали на руку армейские ремни с пряжками и отправлялись в бой!. Ножей никогда не брали.
 Туда же , в машину, набивалась вся деревенская пацанва- струсить, не поехать ,считалось величайшим позором. Дорога бежала навстречу, ветер трепал волосы. Страха не было- был какой-то сумасшедший восторг и азарт. Дрались всерьез, но увечий никогда не было. Мы всегда побеждали- по всему так выходило . Когда обсуждались  подробности очередной  нашей  вылазки в Лукьяновку- это было очевидно всем.
Они к нам драться не ездили.
Подальше  , за Лукьяновкой , была Ивановка- но там редко кто из пацанов бывал.
За Тихоновской пасекой была деревня Тихоновка. Туда мы тоже ездили зимой по ночам - но только зимой и держались всегда настороже.
Центральной усадьбой нашего совхоза был большой поселок  Октябрьский. Там, за девять километров от дома, учились те из нас, кто решал(или за кого решали родители) закончить десять классов- в Антоновке была восьмилетка..
Город- манил, но попасть туда было не просто. Училище в поселке Школьном- это был самый распространенный  путь в специальность , во взрослую жизнь. Закончил училище- и назад в родную деревню, на трактор. Конечно, можно было и не учиться- пойти в скотники, все лето верхом на доброй коняге пасти бурт молодняка, нетелей. Зимой кормить их на скотном двору, убирать за ними навоз .Скотники получали неплохо, всегда был конь под рукой, корма для личного подворья- завались. И на бутылку- другую продать было всегда что- комбикорм например...
Были деревенские парни и девчата, поступившие и окончившие техникумы, например мои дядья. А одному деревенскому парню-Кольке Шаклеину, удалось даже поступить в институт. Какой институт, в каком городе- это было неизвестно . Шаклеиха, высокая , худая старуха, всегда в длинной черной юбке, в кофте или в жакетке, смотря по сезону , глядела   всегда поверх наших голов- как тут спросишь ?
Вот ведь парадокс-  с одной стороны вырваться из деревни было непросто. Каждое лето выпускники школы уезжали  поступать куда-то в ближайшие города учиться- и почти все возвращались домой. Но приходил срок- и нужно было  родную деревню покидать. Парней забирали в армию. Провожали и встречали их всей деревней. Но это было как то обязательно-привычно. Мне запомнилось  всего два возвращения из армии. Брат мой двоюродный, Валерка Семенов, вернулся совершенно седой. Он служил водителем-танкистом, попал в Чехословакию. Поглаживая седой ежик на голове, всхлипывая и часто моргая глазами, не предложениями , а отдельными словами, с большими паузами он вспоминал, как горел его танк, как горели друзья-товарищи, как истошно  кричал командир:
-Давай!!!Вперед!!!
И как он давал, как он давил …Он уже рыдал во весь голос, взахлеб..Кричал про женщину в белом платье с девочкой на руках. Потом голова его со стуком упала на стол ,стало тихо- тихо. И  только  плечи его и погоны на них  чуть вздрагивали в звенящей тишине…
Плакал по возвращению из армии и Толик Наташкин, самый младший сын бабки Наташки. Плакал он всегда, когда пьяного его кто ни будь спрашивал:
-Ты что ж никак не женишься? Давно уж пора бы- вон девок кругом незамужних сколько колотится…
И тогда Толик начинал  рассказывать про свою службу в ракетных войсках, где он шоферил на каком-то заправщике. Дальше этого места рассказа его никто никогда не слышал. Он надолго замолкал, смотрел в одну точку , а  слезы все текли и текли по небритым  щекам .Потом неожиданно, будто все  причины не жениться им уже были рассказаны,  задавал встречный вопрос :
-Ну и на кой мне теперь эти бабы?!
И уходил .Всегда уходил- даже если предлагали выпить.
После армии в деревне жить оставались не все.
Еще была- тюрьма. Оттуда дорога в деревню была не для всех. Санька Краснов не пришел из тюрьмы.
Валерку, сына деревенской продавщицы, убил Толик Минаев, в пьяной драке, когда приходил в отпуск из армии. А Санька все взял на себя. Ох, пьянка ты пьянка…
Санька повесился в тюрьме- так говорили .Или повесили его- отец  Валерика  раньше, до деревни , работал в милиции , пока не выгнали за беспробудное пьянство. Но друзья –то остались, могли и помочь отомстить за смерть сына.Однажды он подкараулил пьяного Толика на Конном Дворе и долго бил того железным прутом по спине .Бил и все приговаривал:
-За сына.Это тебе за сына...
Говорил, что  хотел убить. И жалел, что не вышло.  Толик выжил- долго болел, но выжил. В суд- не подавал…
Дорога в город никому не была заказана.Весь наш класс собирался поступать куда ни будь учиться. Кто- куда. Это был наш последний класс в школе- восьмой класс. И для многих- последний год жизни в деревне.А дальше-ГОРОД!