Внизу жизни

ВНИЗУ ЖИЗНИ


                ***

          Ночь была трудной; и была она долгой ; бесконечной, будто могильной.
          «Когда же это он лёг спать? Да и ложился ли вовсе? О да, ложился». После того как ушёл последний гость, он ещё долго курил на балконе, слушая         неровное придыхание осени. Рассвет уже слегка раздвинул занавески ночи, когда он ушёл в постель. «Да, собственно, какое это имеет значение сейчас!»

                ***

          Как всегда в будни в 5.45 утра, он, привычно одетый в деловой костюм-тройку, стоял у окна, наслаждаясь сигаретой, и глядел с шестого этажа на обдуваемый зябким ветром негостеприимный двор, где одинокая, слегка сгорбленная, немолодая женщина подметала мусор.
          Выкуривать первую сигарету по утрам у кухонного окна было Бориса Семеновича святой привычкой в послед... он потер ладонью небритый подбородок и печально сказал: «в последнюю жизнь».
          ; Ты это о чём? – прервал его мысли громкий голос жены. Встать так рано было для неё из ряда вон. Однако сегодня Борис Семенович ожидал её и все-таки был пойман врасплох. Он недовольно пожал плечами, оттого что знал наперёд, что она скажет, и она сказала: — Боря, ну нельзя же так. Что подумают люди? Ты столько пил вчера вечером... совсем забыл, что тебе больше не надо идти в институт. Теперь ты пенсионер, Боринька. Пенсионер союзного значения.
          Бориса Семенович не ответил и зачем-то защитительно втянул голову в плечи, словно ожидая удара. Жена, иронически сдвинув брови, обошла Бориса Семеновича, чтобы угостить его заготовленной шуткой. Но взглянув на лицо его, она неожиданно для себя уловила прилив слёз, наворачивающихся на глаза мужа, растерялась и спешно оставила кухню, бормоча невнятные извинения.

                ***

          Сказать, что Борис Семенович был опечален, значило не сказать ничего. Он был потерян. Совершенно. Жизнь его вошла в порт «последней стоянки», но времени впереди ещё было достаточно, и было совершенно неясно, что с ним делать. В детстве, его родители надели на него розовые очки и он послушно относил их до этих пор. Теперь жизнь за пределами этого розового света виделась неопределённой и пугала его.

                ***

          Борис Семенович набросил на плечи плащ и пошёл на улицу. Внизу вахтёр козырнул ему и услужливо открыл двеоь парадного. Обходя лужи и скользкие заплаты грязи, Борис Семенович вышел к игровой площадке. Он сел за шахматный столик и закурил. Подметающая женщина направилась к неожиданному гостю. Приблизившись, она вдруг остановилась и уставилась на Бориса Семеновича, удивлённая до невероятности.
          ; Здравствуй, Оля, ; сказал Борис Семенович каким-то чужим напряжённым голосом. ; Как поживаешь?
          ; Здравствуйте. Я... да ничего, спасибо, а как Вы, Борис... уж и не знаю как Вас по батюшке.
          ; Что это ты здесь так рано дела... ; он запнулся на полуслове. ; Извини, Ольга. Дурацкий вопрос, конечно. ; Подрагивающими от волнения пальцами Борис Семенович нервно затушил только раскуренную сигарету и уронил её на землю. Тут же вытащил из пачки новую и... покраснел. Он быстро наклонился, чтобы поднять брошеный окурок. ; Извини, Оля, я не подумал.
           ; Ничего, Борис Батюшкович, это ничего. Я привыкла. Да ведь это и работа моя. Не поделитесь ли Вы и со мной сигареткой? Передохнуть надо. Устала я. Не будете возражать, коль я присяду напротив, за один стол с Вами (робкая, застенчивая улыбка смягчила её обветренные губы), сыграть, так сказать, партию в шахматы?

                ***

          Борис Семенович покраснел ещё больше, и бисеринки пота проступили на его лбу:
          ; Конечно, Оля. Что за вопрос! Садись, пожалуйста. И не называй меня на «вы», прошу тебя. Зачем это ты так?
          ; Ну дак а как же. Вы же... ты же человек с весом. Большая шишка, как говорится. Академик, директор закрытого института, член партии, имя ; в Большой Советской. — Втянув первую затяжку, Ольга поднесла сигарету к глазам и внимательно её осмотрела: – А здесь не по-русски-то написано. Смотри сюда.
          ; Это американские сигареты.
          ; Ишь ты, тонкая вещь. Не для нас смертных.
          ; Вот, Оля. Я всегда ношу в кармане запасную пачку. Возьми, пожалуйста. И послушай ещё что. Я... мне б... я хочу прояснить кое-что.  Это правда ; я академик. Тем не менее, я не директор и не член партии. Наверное правильнее сказать наоборот: я не член партии, поэтому и не директор, но я, да, его первый за... О господи, да о чём это я... и не заместитель я никакой больше. М-да, вот такие вот дела. ; Борис Семенович вытащил носовой платок и промакнул лицо: ; Извини, Оля, не спал почти всю ночь.
          ; Я понимаю. Я знаю, как ты себя чувствуешь, Боря. Поверь мне, я знаю. Вы ведь вчера отмечали твой уход на пенсию. Что ты смотришь на меня так? Я знаю о тебе много. А ты? Знаешь ты обо мне хоть что-нибудь?
          ; Кое-что да... совсем немного... а честно говоря, Оля, ничего не знаю. Видишь ли, с тех пор как ты... как я... ; Борис Семенович запнулся и замолчал.
          ; Это ничего, Боря. Это нормально. Зачем тебе нужны наши земные проблемы там, на небесах.
          ; Это самая большая ложь обо мне, Оля. Я хотел. Я пытался. Мне было нужно знать о тебе всё, всё, всё... К сожалению, у меня не было никакой возможности. И помимо всего, я боялся, что тебе это будет неприятно.
          ; Ну, а сейчас ; это самая горькая неправда обо мне, Боря. Смотри, вот вся моя тебе расчудесная жизнь. Как ты говоришь, «вот так-то этак» я сложу её тебе из немногих слов.
          Здесь, как сам видишь, я генерал метлы, совка и лопаты и ночная королева этого места. Дай-ка я ещё закурю.

                ***

          Так вот. На следующий год, после того как ты уехал в Бауманское, умерла мама ; рак. Я сумела окончить школу. Ни денег, ни помощи. Чтобы не попасть в детдом и не потерять служебную квартиру, я приняла мамину «должность». Эта семейная «профессия» давала мне жалкую, но стабильную зарплату и место, где жить. Примерно через год я вышла замуж.
          ; Это был Николай?
          ; Да. Да, да, да,да. Это был Коля-Коля-Николай. Ой-ё-ёй. Сиди дома ; не гуляй.
          ; Он был красивым парнем. Очень сильным. Он любил тебя.
          ; Он любил меня? Что ж, если это правда, то очень особенным образом. Я только помню, что все кругом подталкивали меня: выходи за Николая, выходи за Николая. Вы такая красивая пара, вы просто созданы друг для друга. А я, Боря... я любила другого.... Да, вот так-то этак, Боря, Боря. Только любовь моя была далеко. Очень занята. Обо мне не думала.
          Так что... так что вышла я за Николая. Я не ненавидела его, совсем нет. Но я не любила его. А Николай... Николай был человек компанейский, весь на спрос, и ему потребовалось много времени, чтобы это понять. Как человек, который никогда не упускал случая заглянуть в бутылку, он начал пить тяжело, запойно. В конце концов он стал хроническим алкоголиком, потерял работу, сошёлся с плохой компанией. После долгих бесплодных лет у нас наконец родилась дочка. Через два года я забеременела ещё раз. Николай в очередной раз избил меня, и я родила преждевременно, мёртвого ребёнка. Дальше ; больше: Николай был арестован за грабёж. Получил большой срок. Я с ним развелась. Вот тебе и вся моя роскошная жизнь, ; Ольга тяжело вздохнула. – Дай мне, пожалуйста, ещё сигарету.

                ***

          ; Вот, пожалуйста. А что дочка?
          ; А что дочка. Девочка моя – единственное светлое пятно в моей жизни. Моя гордость, надежда моя. Я управилась вырастить её вне той грязи, в которой выросла сама. Сейчас она студентка института, как ты когда-то.
          ; Что она берёт? Я имею в виду, на каком она факультете?
          ; Она говорила что-то, да я не помню. Что-то по финансам, вроде. Сражается с математикой.
          ; Передай ей, Оля, что я был бы рад помочь ей с математикой. И ещё одна вещь. Дай мне знать, когда их отправят на практику. Я возьму её в мой институт и найду ей хорошее место по окончанию.
          ; Спасибо, Боря. Спасибо, мой дорогой. Да только я не знаю... Деваха она гордая, слишком гордая по мне. Но в любом случае, я ей скажу. Почему ты так смотришь на меня, Боря? Не смотри, не надо. Я старая, страшная карга. Выжатый лимон.
          ; Ты красивая женщина, Оля. Ты необыкновенно прекрасная женщина ; была и есть. Я никогда в жизни не встречал женщины красивее тебя.
          ; Ох ты. Это уже почти признание в любви.

                ***

          ; Я влюбился в моей жизни раз. Только раз. Да, так было. И было это давно. Давным-давно в тридевятом царстве, в тридесятом дворе...
          ; Но это же замечательно. Кто ж она-то такая, что сердце твоё околдовала? Не жена это твоя.
          ; Нет. Не жена.
          ; Мне не терпится узнать, кто же это. Я её знаю? Можешь ты сказать  мне?
          ; Послушай, Оля, когда наша семья переехала в этот дом, в первый же день, проходя через двор, я был портрясён ненавистью ко мне детей, которых я никогда прежде не встречал. Почему так? Что я им сделал плохого?
          ; Ох, господи, Боря. Это такой плохой вопрос. Что сказать тебе я могу... Враждебность эта шла от наших родителей, соседей, народа ; ну да ты же знаешь. В этом не было ничего личного. Так относились ко всем жильцам вашего дома. Его тогда ещё называли «правительственным». Прежде всего, это была зависть и возмущение льготами, доступными для вас. Во-вторых... Я даже и не умею этого сказать.
          ; Чего этого?
          ; Это трудно. Я не могу, я не хочу об этом... Избавь меня, Боря.
          ; Ты имеешь в виду, что я еврей. Это?
          ; Я никогда не была антисемиткой, честно, да и как можно было. Но другие ; да. Говорили, что твой отец лизал... как это, ну что ли зад партийному начальству и доносил на хороших людей, которых Сталин потом казнил.
          ; Это неправда, Оля. Мой отец был никто: запуганный, невыразительный человечек. Это дед мой, которого можно бы винить, но он никогда не ступил в этот двор. Дед вырос борцом за дело обездоленных. Робин Гуд была его кличка, и таковыми были его цели. Он не был членом никакой партии, и он не был заговорщиком. Дед был романтиком, искателем приключением, пиратом, если угодно. Он встретил Октябрь как мессию его судьбы. Это была его возможность сделать человечество счастливым, хотя бы и насильно. Чтобы осуществить эту мечту, он не жалел ни себя, ни близких. Дед стал горящим пером мировой революции, и это пламя пожрало его самого. Я нашёл документы. В  1936 он участвовал в гражданской войне в Испании как корреспондент Коминтерна и как солдат и был ликвидирован по заданию НКВД. Сталин боялся его неуправляемости, помноженной на популярность внутри и вне Советского Союза. Его большая семья жила в коммунальной комнатушке, разделяя один туалет и кухню с шестью другими семьями. И он отказался от всех улучшений. Это только после его смерти моя бабушка, его жена, получила квартиру в этом доме и остальные привилегии. Но какой это имеет смысл сейчас.
          ; А что имеет смысл сейчас, Боря?
          ; Что имеет смысл... Что ж. Ты помнишь, Оля, тот раз, когда я впервые прошёл мимо скамейки, где собиралась ваша компания? Там я увидел тебя, Оля. Мимолётный взгляд, который я бросил на тебя. Когда это было... восьмой класс, что ли... В любом случае ; незнакомая, прекрасная, неизбывная боль пронзила моё сердце и не покинула его уже никогда.
          ; О боже мой! Это же признание в любви, Боря. Что ты говоришь. Опомнись.
          ; Да, Оля, это признание в любви. Любви, которую я пронёс через всю мою жизнь. (Ольгины плечи задрожали, и она разрыдалась.)  Борис Семенович сглотнул комок в горле и продожал говорить, обращаясь к её склонённой голове: ; Уже тогда ты была прекрасной, дивной, необыкновенной маленькой женщиной. Высокие, красивые и сильные парни увивались вокруг тебя. И рядом был я: худющий, костлявый еврейский мальчик в круглых очках, оседлавших большие оттопыренные уши, ; жалкое создание в сравнении с этими  молодыми богами. Они обзывали меня жидом и презрительно хохотали. Было больно. Очень. И не смотря на это, я продолжал медленно проходить мимо этой скамьи, только чтобы посмотреть на тебя. Им потребовалось два года, чтобы осознать, почему я так поступаю. И однажды Николай встал передо мной и, показывая тяжёлые кулаки, пообещал избить меня, если я не перестану ходить этой дорогой. Что случилось после этого, Оля... О, ты не поверишь мне. Эта выходка Николая вдохновила меня. Николая! Представляешь, самый красивый и сильный парень во всём районе выбрал меня своим соперником. Это была такая честь. Я засмеялся и оттолкнул его с моего пути. Он пригрозил, что будет ждать меня в парке назавтра утром.
          Ту ночь я не мог уснуть. Я боялся. Никогда прежде я ни с кем не дрался.

                ***

          Была ранняя осень. Листья ; золотые бабочки ; скользили молчаливо в забытьё.
          Я сжал свои немощные кулачки. Николай осматривал меня с пренебрежительной ухмылкой. Я помню, я сказал: «Чего ты ждёшь?» ; «Чего? ; засмеялся он. ; Очки сними, вышибала». Я снял, и мир посмотрел на меня из затуманенного зеркала. Это не оправдание. У меня не было ни малейшего шанса. Николай лениво ступил вперёд и ударил меня в лицо. Он избил меня крепко и ушёл с поляны с достоинством человека, честно выполнившего свою обязанность. Его встретила одобрительным хохотом вся компания, которая наблюдала за нами из-за кустов.
          Но случилось на той поляне ещё кое-что, для меня совершенно неожиданное: я не чувствовал боли. Нисколечко. А ещё ; я был горд. Чем? Я не смогу объяснить этого и сейчас, но так было.
          Этим вечером я прошёл мимо скамейки снова. И на следующий день мы дрались опять. И опять... и опять... и опять...  И однажды... мой оперник... не пришёл. Вечером я подошёл к нему, сидевшему на скамейке рядом с тобой и другими, и ударил его в лицо. Я промахнулся. Николай с ленцой и без размаха ударил меня в грудь. Я опрокинулся на асфальт, и мои очки разлетелись вдребезги. Все весело смеялись, обыгрывая мой «полёт и приземление». Мне всё это было безразлично, пока я не услышал твой смех, и это было больше, чем я мог вынести.
          Мда-с ; карабас... Это было больше, чем я мог вынести ; твой смех. Вскоре после этого я уехал в Москву. Во все прошедшие годы я никогда больше не проходил мимо этой скамьи.

                ***

          Ольга подняла заплаканное лицо:
          ; Николай был прав. Он не был умён, но сердце подсказало ему правильного соперника. Ты побил его, Боря. Ты побил его. После этого я никогда не смогла позабыть тебя, Боря. Из множества самцов, добивающихся меня, ты был единственным мужчиной, которого я повстречала в жизни и останешься таким. – Ольга сделала жест в сторону Бориса Семеновича: — Дай же и мне выговорить моё сердце, дорогой. Ты не возражаешь, что я называю тебя дорогой, правда? Тогда на скамейке не над тобой, над собой я смеялась. Я смеялась над освобождением от моих сомнений. Я не понимала себя до того. Любовь к тебе ошеломила меня. Я не могла её объяснить. Глупая я,  разве можно объяснить любовь.
          Ты жил высоко, Боря, ; на вершине. Знаменитости приходили к вам в гости. Вас приглашали в места, о которых мы и мечтать не смели. Вы были евреями, людьми Библии, которых многие ненавидели и без которых многое было недостижимо. Учителя превозносили твои способности и предсказывали большое будущее. Кто в тех кругах славы и власти признал бы сироту из бедной семьи — дворничиху и дочь дворничихи. Не говори мне, Боря, что это неправда. Это правда. Я знаю это. Мы оба знаем это.
          Постоянный приток известий о твоём продвижении вверх по лестнице славы и признания убедил меня в отсутствии для меня места в твоей жизни.
          ; Ты рассказывала, Оля, дочери обо мне... о нас?
          ; Да, и много; много, много раз. Она называет нас юными идиотами. Ты же знаешь: молодые, они знают всё лучше нас. Она считает, что всё, что нам было нужно ; это поговорить. Вот как... поговорить. ; Ольга уронила свои обветренные руки на квадратики шахматной доски и тяжело вздохнула: ; Ты ведь играешь в шахматы, Борь? Да? Значит так, гамбит мы проиграли. И выходит что оба. Теперь играем финал. Видишь, мы уже проиграли все наши фигуры. Доска пуста. Доска пуста...  и мы наконец говорим. Боренька. Мы наконец говорим. Только уж не о чём.
          ; Только уж не о чём, ; эхом ответил Борис Семенович. Он бережно укрыл Ольгины мозолистые руки своими мягкими ладонями. ; Жизнь ушла. Судьба подарила нам редчайший подарок: встречу с Любовью, а мы жалко провалили её, ; слёзы покатились по его лицу.

                ***


          Два старых ребёнка сидели друг против друга за шахматным столиком во дворе, держали друг друга за руки и плакали. Со стороны казалось, что они плачут над проигранной шахматной партией.

                ***

          Г-споди,
          На алтарь Любви Небесной единственной возлагаю всю свою душу;
          На алтарь Любви Земной единственной возлагаю всю мою жизнь.
               
                *****