Отдыхальщики

Рисунок Яны Гринблат
               
Милицейская пропаганда – дело серьезное, на нее смиренно вкалывают известные газеты, телевидение, радио. В милые сердцу брежневские времена, одним из главных дирижеров и повелителей всего, что двигалось по дорогам нашего любимого Бешкента, был настоящий джин, конечно, не из кушина, скорее, из бутылки, снисходительнейший к своим подчиненным, братишка для друзей и непримиримый к недругам, Костя Взяткин, который  общался на равных  с бомжами и людьми довольно приличными.
Он слыл неплохим журналистом, не самым лучшим ментом, другом обиженным на дорогах гражданам, очень популярным среди читателей газет, радиослушателей, телезрителей, женщин и девушек. Не зря офицерство и сержанство городской Госатоинспекции обожало своего кумира, в прошлой жизни, наверное, имевшего статус Дениса Давыдова. Его широкой душе были тесны рамки рабочего кабинета, сослуживцы желали без суеты и лишних вопросов ночами шляться по дорожным рейдам, тем более, что львиная доля поборов оседала в карманах блюстителей порядка.
В тот по- бешкентски теплый и ласковый майский вечер, наш  бравый гусар, отстучав на пишущей машинке последние строчки материала для вечерней газеты с броским заголовком “Пьяный за рулем –  преступник !”, опрокинул в себя вторую пиалушку приличной узбекской водки “Арак“, закусил ее глотком огненной жестяночной “Фанты“, смачно рыгнул и  громко хлопнув в ладоши, произнес – Сашок, горшок ! В проеме двери моментально возникло нечто - долговязый исполнитель, соходок по женской части, ухмыляясь, кривляясь, как булгаковский Бегемот, не очень аккуратно выглядевший, Сашок.
Восторженно подскочив к дружку , пихнув его в помятый, видавший многие виды погон, все еще лейтенантский, но стремящийся к повышению, начальник многозначительно сказал – Сегодня едем к Оленьке ! Эта румяная длинноногая девочка была настоящей и незаменимой боевой подругой Костеньки, о которой лично знала его супруга и так мудро сказал однажды  начальник Госавтоинспекции, подполковник милиции Подхалимов –  Самая приличная из всех ваших фифочек.
Прелесть Оленька была всегда свежа, юна, благоухала дорогой по тем временам косметикой, за необычный разрез ее бархатных бирюзовых глаз, получила милейшее прозвище “Косенькая“. Заведующая Кутабским районным детским садиком, она имела крепкие связи с  большинством молоденьких воспитательниц, нянечек и поварих  дошкольных учреждений города.
Для того, чтобы надеть “гражданскую”одежду, прихватить выпивку и закуску, хватило пяти минут, автомобили друзей неистово мчались по вечерним улицам, постовые отдавали честь, глупо хихикали и бормотали что то вроде – Осторожно, командир !
В "Косенькиной" квартирке было упоительно тепло и комфортно, наглые тосты и похабные анекдоты следовали один за другим. Девчонки, от которых вкусно пахло манной кашей, восхищенно слушали байки об авариях, угонщиках и  прочей дряни,без которой ГАИ давно бы упразднили. - Союз спиртного и мясного больные души лечит снова – хором сказали все, выпив за снижение аварийности на дорогах.
Ас – художник и "туфтодел" Шараф, рисующий любую печать за две секунды, бережно, как хрустальную вазу, держал на коленях фею районного масштаба  Зоеньку и вдохновенно декламировал рубаи Омара Хайяма. Сашок, расстелив на полу ванной комнаты узбекский халат – чапан, пичкал рифмой сомнительного качества хорошенькую кудрявую головку нянечки Гузаль.
Из окон бетонной “хрущевки“ рвал душу Высоцкий, рычал пьянющий Костик, по кошачьи выла Оленька, мощно, во всю, буйствовал фонтан нетрезвых страстей. Далеко за полночь разъезжались собутыльники по домам, прихватив с собой для доверчивых жен одинаковую легенду о тяжелом профилактическом рейде, коварных нарушителях правил дорожного движения. Пролетев очередной перекресток на красный сигнал светофора, “Жигуленок“ Взяткина  вдруг оказался заблокированным “Волгой“ – такси, водитель которой был фанатом – дружинником.
Добровольные помощники автоинспекции не прощают нарушителей. Таксист едва увернулся от увесистого кулака, следующие несколько мгновений Добро, которое было представлено в  его лице , делало попытки скрыться, прихватив с собой ключи от колесницы, управляемой Злом. Это ему удалось, но лихой гусар, совершив невероятный тарзановский прыжок, повис на лобовом стекле такси, держась мертвой хваткой за “дворники“. Так они  доехали до Абдусалямовского районного отдела внутренних дел, где видавшие виды милиционеры  несказанно удивились, созерцая необычного наездника.
- Я известнейший журналист Республиканской газеты “Джиннаньюс“, построю  вас на плацу и заставлю маршировать, молчать, смирно ! – эти и подобные выкрики сделали свое дело, ко всему прочему, на связке ключей, отобранной таксистом у нерадивого гуляки, болтался ни много, ни мало, личный номерной жетон офицера милиции. Райотделовские менты и без того недолюбливали гаишников, те, порой, доставляли им большие неприятности на дорогах, и вот, такой “карась“ сам попался на удочку.
Ранним утром на столе у Подхалимова лежал подробнейший рапорт о скотском поведении его подопечного. Доставленный прямиком из грязной, вонючей камеры, помятый,  жалкий Костик, даже не пытался оправдаться. Высокое собрание, в лице офицеров, сурово осудило мерзкий поступок товарища, хотя каждый из них был способен еще и не на такое. - Вы для меня “ноль” в моральном отношении – изрек начальник  и подписал рапорт об увольнении Взяткина из органов внутренних дел  “по собственному желанию”.
Через пару недель Сашок получил должность Костика, о которой давно мечтал. Он был благодарен не только морально, но и материально своему закадычному приятелю таксисту за блестяще выполненное задание. Оленька своего кавалера не бросала, но, когда через год он окончательно спился, ей пришлось это сделать.