Насмешники

Винсент закончил работу, ещё раз оценивающе на неё взглянул и присел на свою кровать отдохнуть и подумать. Думы в последнее время его посещали нерадужные.
 А причиной их посещения была неразрешимая проблема: получить за свой труд хоть какие-нибудь деньги. Он думал: как же это так получается, я выкладываюсь весь и весь я здесь на этом полотне, вон даже мои воспалённые глаза видны и что-же, никто не хочет в них всмотреться? Тогда, хочу я знать - почему? Я могу работать не для этого, я готов работать для себя и в своё удовольствие, но чёрт! - я зависим от жалкого кусочка хлеба, пары башмаков и крыши над головой.
 Да, видно в этом вся моя беда.
 Вдруг до слуха Мастера стал доноситься сначала тихий, а потом всё нарастающий смех. Смеялись люди. На все лады, но большей частию, как показалось Винсенту, злорадно. Неожиданно смех влетел в комнату мощной струёй, разбив на своём пути окно и заглушая собой звон стёкол. На секунду посреди комнаты возникло пятно и тут же исчезло - из него восстали насмешники. Они до предела наполнили комнату, но почему-то смех не стал от этого глухим. Дикий же его рокот производил у Мастера тупую головную боль.
- Прекратите смех. Крикнул и не услышал собственного голоса Винсент. - Не надо мной-ли вы смеётесь? Уже тише спросил Мастер и, как ни странно, был услышан.
- Как же над тобой и смеёмся, неужели неясно? Сквозь смех объяснил один из шайки зубоскалов.
  Он единственный среди них был небритый, грязный и ужасно одетый. Дыр в его одежде было не меньше чем гостей в комнате. Левый его глаз отказывался поворачиваться одновременно с правым и потому наводил на Мастера дрожь. А засаленные губы (видать одноглазый недавно уплетал жирного цыплёнка) зашевелились чтобы успокоить Мастера.
- Ничего мы с тобой не сделаем. В нашей власти только смех над состоявшимися неудачниками.
  И он так часто начал выстреливать своё ХА-ХА, что могучие его плечи не двигались. Остальные покатили новую волну. 
- В чём завинил я перед вами? - Удивился мастер более обращаясь к одноглазому.
- Ты хочешь знать почему мы смеёмся над тобой? А всё просто. Ты и сам можешь догадаться. Всё потому, что труд твой уж больно походит на Сизифов. Весь день, а то и ночь напролёт корпеешь над своими гениальными замыслами, а что с этого имеешь? Не иначе - шишь!
  В огонь безумного смеха одноглазый подлил масла и толпа разразилась громогласным припадком.
- Ой умора - ткнул кто-то близстоящий пальцем.
- Я уже не могу, я сейчас лопну!
- Мы ведь прилетели к тебе из времени где твои работы оцениваются в миллионы! Втройне смешно то, что кому-то ты принесешь целое состояние, а сам тут теперь живешь на сто франков в месяц, да и они не твои, а брата твоего Тео.

- Откуда вам знать о моём брате?
- Мы всё знаем ведь у нас есть доступ к библиотекам.
- Но я работаю не для того, чтобы вы смеялись через несколько лет.
- Знаем. Ты работаешь чтобы продать сейчас. Чтобы подержать в руках деньги. Деньги!
- Неправда это не так. - Возразил Мастер растирая на пальцах засохшую краску.
- Полно врать, а как же самостоятельность? - Всё смеялся небритый.
- Полно вам скалиться вам всё равно не убить его вашим идиотским смехом!

  Произошло нечто совсем невероятное - из толпы кто-то начал выгораживать атакуемого.
Слепой из насмешников спросил у мальчика поводыря:
- Кто это сказал?
- Да это наш философ, Филоний Гупельтот.
- И что он говорит?
- Он говорит: Мрак сгустился над светом.
- Ну ка Филоний, повтори, что ты сказал? - Сразу несколько шокированных смехачей задали этот вопрос.
- Я говорю прекратите смеяться кретины, вам никогда не  убить его.
Все стали чрезмерно серъёзными. Эта разница в выражении лиц бросалась не только в глаза но и в уши - комната впервые, после посещения кретинов, вернулась в первоначальную тишину.
- Тогда нам придётся убить тебя. - Искривились засаленые губы.
 
  И тут рассмеялся Ван Гог.