Второй уступ

   
  «Кое кто распускает обо мне злобные слухи, порочащие меня как чиновника местной администрации», непреклонно заявила с экрана телевизора расфуфыренная женщина средних лет, с вызывающим макияжем, больше напоминающим боевую раскраску индейцев племени сиу.
- Эта ложная информация и я вынуждена опровергать её в средствах массовой информации. По поводу приобретённых мною двух квартир в новых домах поясняю, что я их приобрела за 161 тысячу рублей, при этом продала администрации города свою старую квартиру в кирпичном доме по улице Киевской. Упомянутые квартиры выделялись под целевую программу переселения из ветхого и фенольного жилья, за 20 и 10 % от их стоимости соответственно. Однако у некоторых очередников не имелось и такой суммы для выкупа нового жилья, поэтому я и приобрела их вполне законным образом. А со своими клеветниками я буду разбираться в суде… Целый день вчера не могла работать…
Сидящий, а точнее возлежащий на диване перед экраном телевизора лысоватый мужчина, как обычно при виде очевидной несправедливости возмутился. Он вскочил с дивана, и не смотря на остеопороз нижних конечностей, слегка прихрамывая и припрыгивая как г-н Паниковский из «Золотого телёнка»,  быстро проследовал на кухню.
Его дражайшая супруга Нина - миловидная женщина, значительно моложе своего супруга, сидела на кухне перед другим телевизором и перед уходом на работу, завтракала. Она была врач акушер-гинеколог и как подобает соответственно своему уровню образования и мировосприятию, в основном поддерживала своего мужа, в его острых социально-политических переживаниях. С некоторых пор она даже ясно осознавала, что мужу глубоко противопоказан просмотр информационных программ и новостей.
- Ты представляешь! Тетка хапнула пару квартир по льготной цене, заплатив вместо полутора миллионов за каждую, лишь по 10% их реальной стоимости и ещё возмущена, что её оклеветали… По её выражению лица было видно, что она абсолютно уверена в своей правоте.
- Да слышала я эту историю. Эта тётка работает начальником отдела городской администрации, как раз занимающегося распределением этого самого жилья.- спокойно ответила Нина, продолжая не спеша, маленькими кусочками, поедать свой традиционный утренний бутерброд. – Вот увидишь, ничего ей не будет. Пожурят в лучшем случае и всё. А бедный народ как жил в своих лачугах, так и будет жить. У нас ведь – демократия. И вообще, я тебе сколько раз говорила не смотреть новостей, даже местных! А ты всё за своё… Возбуждаешься.
Она поближе села к подсевшему к ней на лавочку мужу. Приобняла его, погладила по облысевшей черепушке и умиротворительно ласково продолжила, – Нет её, справедливости то на земле и не будет. И после очередных революций не будет…- продолжая поглаживать лысину и одним пальцем проникая за ворот рубашки, продолжала ворковать жена.
- А на небе? - уже почти успокоившись и продолжая таять под нежными ласками супруги,  «балдея» как кот от  валерьянки, спросил мужчина.
- И на небе нет. Успокойся. Выключи телевизор и иди лучше книжечку почитай. А мне уже пора одеваться и на работку идти, – всё в том же духе, как уговоры маленького ребёнка, продолжала Нина.
 – Что ты сейчас читаешь?
- «Божественную комедию» Данте.
- Вот и чудненько. Иди почитай. Хотя  по моему, думать о душе тебе ещё маленько рановато.
  Нина встала из-за стола, взяла и вымыла свою чайную чашку, из которой она в основном пила растворимый кофе. Натуральный, молотый, ей было лень заваривать, да и некогда. Каждый божий день она не спеша по утрам восседала на кухне, смотрела бестолковую по мнению мужа программу «Утро», завтракала, а затем второпях одевалась и убегала на работу, когда ей оставалось лишь пятнадцать минут, на дорогу до больницы. И так каждый день.


                Когда кончается игра в три кости,
                То проигравший снова их берёт
                И мечет их один, в унылой злости;

                4 Другого провожает весь народ;
                Кто спереди зайдёт, кто сзади тронет,
                Кто сбоку за себя словцо ввернёт.

                7   А тот идёт и только ухо клонит;
                Подаст кому, - идти уже вольней,
                И так он понемногу всех разгонит.

                10  Таков был я в густой толпе теней,
                Чьё множество казалось превелико,
                И обещая, управлялся с ней…
- Надо же, как замечательно и красочно и глубоко, выражал свои мысли итальянский поэт, в начале 14-го века, - подумал Олег, читая шестую песнь Чистилища «Божественной комедии», все дальше углубляясь в чтение.


Ещё только начало смеркаться, а компании молодых людей, изрядно поднабравшихся пивом, разбивались на парочки и потихоньку рассасывались с территории городского парка, по припаркованным тут же у входа автомобилям и квартирам. Родители Миши, сотрудники местного офиса филиала «Газпрома», были дома и их присутствие не оставляло ему никаких надежд на уединение со своей новой пассией, так сказать в «родных пенатах». Худая и изнеженно ломкая девица, опустила свой, обтянутый брючками с укороченной талией, таз на переднее сиденье «Нисана –Альмеры». Нарисованные, чуть ли не посреди лба, чёрные тонкие фальшброви, придавали девице неестественно удивлённо- восхищённое выражение лица. А окаймлённое прямыми, как струи ниспадающей воды, жгуче чёрными волосами, лицо девушки, загадочно улыбаясь, взирало на своего спутника. Михаил приглядевшись, всё же мысленно обозначил то место, на котором, по всей видимости до недавнего времени и находились её природные брови.
- Так как ты говорила тебя зовут?
- Нонна -, прямо таки пропела своим глухим и неожиданно низким голосом девица.
-Да не Нона, а валькирия какая то ходячая, - подумал Михаил продолжая знакомиться с расположившейся рядом особью, явно противоположного пола. – А почему я тебя раньше не встречал, Нонна?
- Да потому, мой милый, что я недавно с родителями переехала сюда в Югорск из Приполярного.  Отец перевёлся в местное ЛПУ.
- В какую службу детка?
- Связи
- О классно. Мой пахан тоже в управлении связи, здесь в головной конторе сидит.
- Да что ты? Скажите пожалуйста,-  пропела Нона.
- Мой предок, наверное начальником твоему приходится,- сказал Миша и взял руку Ноны своею правой рукой.
- Может быть ты и прав, в какой то степени.
  Нона не забрала свою руку, а напротив подалась в сторону водителя,  второй рукой обняла его за шею и прижалась к его губам своими… Жадный и ещё более опьяняющий молодых людей поцелуй затянулся на пару минут. Во время лобзания, Миша успел обшарить своей свободной левой рукой, большую часть доступных эрогенных зон своей знакомой, проверяя её реакцию при воздействие на них.
- Классная у тебя тачка – вымолвила, выпустившая жертву из своих объятий и откинувшаяся на спинку своего сидения, валькирия.
- Предки подарили на восемнадцатилетие, недавно.- Миша тоже использовал паузу, что бы слегка отдышаться и восстанавливая дыхание думал «да не валькирия эта подруга, а скорее  маститая вампирша. Высосала меня, как гидравлический насос со страниц моей институтской методички. А языком у меня во рту работала, как приезжие таджики – совковой лопатой на нашей даче. Чёрт, а не девка. Поосторожнее с ней надо бы. Как это там дружок Витёк напевал: «Если красавица
                На хрен бросается
                Будь осторожен
                Триппер возможен…» И всё это на мотивчик какой то знаменитой оперной арии. Поосторожнее с ней надо бы»  и теперь он уже в свою очередь, как стервятник, накинулся на свою добычу.


Витёк весело вылез из кабинки своего автокрана и легко спрыгнул с поворотной платформы на землю. Надев рукавицы он разгрузил гидравлические опоры и ловко вытащив из под них тяжеленные подушки, маховыми движениями загнал их в транспортные гнёзда. Закончив свою очередную «шабашку» и положив в карман пару новеньких и хрустящих тысячных купюр, жизнерадостному и вечно улыбающемуся симпатичному молодому человеку, оставалось лишь отогнать автокран на базу, «отблагодарить»  дежурного механика и диспетчера, что бы отметили путевой лист вовремя и с чистой совестью домой.
Сегодняшним вечером Виктор, все личные проблемы и дела отодвигал на второй план. Сегодня три российских футбольных клуба: московские «Спартак», «Локомотив», а так же казанский «Рубин», играли в ответных матчах Кубка УЕФА. Телеканал «Спорт», буквально через час, начинал трансляцию этих игр, одну за одной и Витя, будучи страстным футбольным болельщиком, не собирался лишать себя такого удовольствия. По дороге домой, зашёл по пути в продуктовый павильон и взял упаковку баночного пива «Сибирская корона», себе и брату. Какой футбол без пива. Трель звонка сотового телефона, заставила молодого человека взять упаковку пива под мышку, достать телефон из бокового кармана барсетки, открыть «раскладушку» и ответить: - Да.
- Вить. Ты где?- услышал щебечущий голос своей невесты Оксаны, Виктор.
- Кран поставил, домой иду.
- А ко мне когда подъедешь? Я Дашке обещала, что мы с тобой у неё на вечеринке сегодня будем. Её предки в Тунис отдыхать свалили. Ну Дашка тут же в полный отрыв.
- Ксюшь. Ты что забыла? Я же тебе говорил, что сегодня футбол. Футбол! Какая ещё может быть Дашка. Наши сегодня играют с португальцами, бельгийцами и румынами.
- Что со всеми сразу?- недоумённо спросила Оксана.
- Нет! По очереди!
- Так ты что, сегодня и не появишься вообще?
- Ну а когда? Если последняя игра закончится наверное около трёх ночи.
- А говорил, что любишь меня и жить без меня не можешь. А сам оказывается без футбола жить не можешь. Вот и верь вам мужчинам. Как своего добьётесь, так и в кусты. Может ты и жениться на мне раздумал? – завела свою женскую бодягу Оксана.
- Ксюша. Ну прекращай, прекращай заводить плачь как Ярославна, на стенах киевского кремля. Я от своих слов  и намерений, не отказываюсь. Тебе нужны дополнительные заверения моей любви? Ты их получишь. Но позже. Не сегодня милая. Только не сегодня вечером. Дай мне напоследок насладиться всей прелестью холостяцкого существования.
- Так  вы что и девок, «смотреть футбол» позовёте?
- Да какие девки, любимая. Я имею ввиду футбол. Просто с Ванькой вечер дома посидим у телевизора. Пивка попьём. И всё.
- И всё?
- И всё милая. А в субботу, я свожу тебя куда ни будь в кафешку посидеть. И там ты получишь мои новые заверения в моей вечной любви к тебе. Ладушки?
- Так что, я тебя до субботы не увижу?
- Суббота, уже будет завтра милая.
- Завтра?
- Завтра милая.
- Ты хочешь сказать, до завтра?
- Да. До завтра, любимая.
- Ну тогда я к Дашке одна схожу. Целую любимый.
Молодой человек недоумённо закрыл раскладушку, положил её в барсетку на место и подумал: «Чёрт поймёт этих женщин? То про любовь, полчаса лопочет, то тут же бросила жениха и на гульку?»


- Чо мы тут с тобой сидим, как эти?
- Какие эти? – Миша тут же вспомнил известную интермедию юмориста Винокура про новых русских и ответ Ноны таким образом напрашивался сам собой: «…которые без шуб…».
Однако девица капризно изрекла: - Которым податься некуда. Сидим тут в машине битых полчаса…Может в Советский в «Современник» съездим, там потусуемся, потанцуем. Там музыка отпадная… Я там пару раз уже была, ничего, оторваться можно.
- Как скажешь красавица, - сказал Михаил а сам подумал: « Вот чёрная бестия, не нравится ей уединение со мной,  в компанию ей надо, потрястись, да поломаться прилюдно. Во зараза.»
Молодой человек поудобнее уселся в своём кресле и завёл машину ключом зажигания, торчащим тут же в замке, справа от рулевой колонки. Короткое движение назад, от чугунной ограды городского парка, разворот, резкое ускорение как на скоростной трассе гонок Формула -1 и серебристая машина с затемнёнными стёклами понеслась по центральной улице Ленина, к ближайшему перекрёстку с улицей Мира.
Резко, с визгом тормозов,  повернула  с Ленина, в сторону железнодорожного вокзала.
            - А  вот  тут я предками и живу, на седьмом этаже,- кивая направо, напыщенно гордо заявил водитель.
– Дом в обиходе называют «третий буржуйский».
- Круто. Самый центр. «Контора», опять же рядом, - с нескрываемой завистью в голосе, сказала девица.
 – А мы, пока пахану хату не выделили, живём на съёмной квартире, на Газовиков, за железкой. Но нам  скоро обещают жильё в новостройке.
Опять ускорение до сотни. Пролетели мимо третьей школы, мимо знака, ограничивающего скорость до 30 км в час, до вокзала. Опять визг тормозов, поворот на лево, опять раллийный разгон и по прямой улице Железнодорожной, мимо «Пассажа», самолёта,  железнодорожного переезда, под недостроенную эстакаду и на выезд из города. За городом, стрелка спидометра  наконец то замерла на  отметке 150. Фурия лишь повертевшись в сиденье пристегнула ремень безопасности и попросила сделать музыку погромче. Было около 9 часов вечера и дорога на Советский, обычно в течении дня достаточно оживлённая, к этому времени была уже пустовата. Добропорядочные домохозяйки в обоих городах, кои связывала короткая, двенадцати километровая асфальтовая трасса, домывали посуду после ужина.  Большая часть их благоверных мужей, уже расположилась на диванах у экранов телевизоров. Лишь неугомонная молодёжь, так сказать «недозрелые сливки общества», ещё только начинали свою активную фазу их ночной жизни. Ярко светлая полоса дальнего света автомобильных фар, вырывала из вечернего мрака лишь  чёрную ленту шоссе, с прерывистой белой линией разделительной полосы, да проходящую в десятке метров справа, насыпь  однопутного железнодорожного полотна. Остатки ещё не вырубленной сибирской тайги, тёмной тенью нависали слева от дороги.


- Вить, ты ужинать будешь?
 Мать молодого человека суетилась на кухне и по всей видимости была занята заготовками на зиму. По прихожей распространялся запах отваренных грибов, жаренного лука, свежего хрена и весь букет кухонных ароматов был  в большей степени перебит укропом. Антонина Николаевна одна воспитывала двоих сыновей, проживая последние пятнадцать лет здесь, на втором этаже старого двухэтажного деревянного щитового дома, в двухкомнатной квартире. Отец Вити и Вани, давно оставил семью и уехал в начале девяностых к себе на Родину – Украину. Только что отделившаяся из состава СССР  и ставшая независимой республика, манила своих питомцев посулами на лёгкую и сытую жизнь на  незалежной батьковщине. Антонина, имевшая на то время приличную и хлебную работы кладовщицы в местном ОРСе, срываться с насиженного места и ехать как говорят «за семь вёрст – киселя хлебать», не захотела, да муж особо и не настаивал. Сказал, что как устроится там, так и заберёт их туда. С тех пор от него «ни слуху, ни духу». Лишь две поздравительные открытки  прислал за это время. Это сейчас ОРС, занимающийся снабжением газовиков и их посёлков на трассе, чахнет и влачит жалкое существование, не выдерживая конкуренции с многочисленной армией мелких  частных предпринимателей. А тогда в начале девяностых, эта организация была пожалуй одним из немногих источников дефицитных промышленных и продовольственных товаров, в городе, тогда ещё посёлке Комсомольский.  Однако ничего. Справилась. Одна  вырастила и поставила  на ноги двоих «мужиков». Витька уже два года, как сам работает, приносит хорошие деньги в семью. А Ванька, последний год учится, заканчивает школу, может и в институт пойдёт.
- Не мам. Я только пару бутербродов с сыром сделаю нам с Ванькой. Мы футбол будем смотреть в нашей комнате, чтоб тебе не мешать спокойно смотреть твоих «Сёстер по крови». Виктор скинул куртку, кроссовки, зашёл в ванную комнату, тщательно вымыл с мылом руки и прошёл к себе в комнату.
- Кого мочим?- спросил Виктор у сидевшего за компьютером и самозабвенно стреляющего в виртуальных врагов,  младшего брата.
- Да всякая космическая, фантастическая нечисть. Cтрогги  называются. - не  отрываясь от экрана ответил Иван.
- Чо, чо? – переспросил старший брат.
- Строги – кибернетические воины, состоящие из механических элементов и кусков живой плоти, - продолжил пояснения младший брат, остервенело двигая мышкой и клацая её клавишами.
-  Понятно. А чо за игрушка?
-  «UAKE 4», четвёртая часть знаменитого shooter-сериала. В третий то ты же ведь играл?
- В третий играл, вроде, - усаживаясь на диван, на против телевизора продолжил диалог Виктор. – Только учти, космический или как тебя там, кибернетический воин, у тебя ещё есть ровно десять минут и начнётся футбол. Все космические войны прерываются, как на время Олимпийских игр.
- Да не кибернетический я. Я, по сценарию человек - Метью Кейн, член спецотряда Носорог, участник второй волны контратаки землян.
- Ну ладно, Носорог. Доигрывай и садись рядом.
- А ты пива взял?
- В прихожей оставил. Виктор уже щёлкал кнопками пульта дистанционного управления старенького немецкого телевизора «Вальтхайм», именуемого в народе  за свою ненадёжность «Вальтхламом».


Пёстрые и разноцветные пучки света, как в калейдоскопе крутились по сумрачному дискотечному залу, выхватывая из полумрака и трясущейся толпы лица и силуэты. Пара добавленных здесь же  в баре баночек «Отвёртки», достаточно удачно легли на выпитые ещё в городском парке пивные дрожи, заметно оживив мозговую и мышечную деятельность. Михаил не сводил глаз с медленных и завораживающих гибких движений Ноны, которая в своих обтягивающих брючках и блузке, отражающей своими блёстками многоцветную радугу фонарей цветомузыки, была похожа на женщину-змею. «Кобра, вылитая кобра, в своей разноцветной змеиной чешуе. И гипнотизирует как змея», подумал юноша. Громкая и методично бьющая басами по ушам музыка, стимулировала движения почти всеми частями тела «змеи», и остальных танцующих. Гипнотические волны, исходящие от «кобры», похоже действовали не только на Михаила, но и на других, танцующих поблизости молодых особей мужского пола. Миша обратил внимание как два, ломающихся рядом с ними парня, потихонечку, потихонечку стали пародировать движения его партнёрши, приблизившись к ней вплотную. Ноне явно льстило повышенное внимание к ней окружающих и это вдохновляло её на ещё более изощрённо-откровенные телодвижения.
- Я пойду покурю. Возьми мне баночку джин-тоника,- прокричала на ухо Михаилу Нона и направилась к выходу из зала.
Вернувшись из бара с джином, молодой человек обнаружил свою спутницу в фойе, в окружении тех самых парней, которые несколькими минутами ранее, пристроились к ней в танце. Нона недвусмысленно флиртовала с обоими, не обращая на своего недавнего партнёра ни малейшего внимания. Михаила стала раздражать и нервировать такая ситуация, когда после доставки девице заказанного ею напитка, она демонстративно начисто утратила к нему всякий интерес.
Постояв таким образом пару минут в компании, где четвёртый, то есть он, был явно лишний, Михаил тихо, без сцен и истерик по-английски не прощаясь, развернулся и вышел из «Современника». Нона его даже не окликнула.
- Во зараза! – сев в машину позволил себе выругаться Михаил.Весь вечер мне мозги пропарила, а при виде двух новых кобелей, тут же за ними увязалась шалашовка!
Психоз, возникший на волне перенесённой только что обиды, постепенно овладевал юношей. Иногда мужчине легче перенести от женщины пощёчину, нежели  полную и внезапную утрату её внимания.
Всунув ключ в замок зажигания, уязвлённый в самое сердце начинающий Дон Жуан, не стал запускать двигатель а вытащил из кармана куртки сотовый и стал звонить своему старому и наверное единственному настоящему другу, с которым они раньше жили по соседству.
- Привет Витёк. Чо делаешь?...
- Футбол, это конечно хорошо…
- Я то сам, сейчас в Советском…
- Да меня сюда одна шлындра затащила, да тут недолго думая и бросила. Коза драная…
- Да ты её не знаешь. Может бросишь свой футбол, да сходим с тобой в «Айсберг», или ещё куда подадимся. Мне развеяться надо…
- Чо говоришь наши проигрывают?...
- Короче ты никуда не пойдёшь?...
- Да не выщемит тебя твоя Ксюха…
- Смотри, а то я через десять минут за тобой заеду?
- Ну смотри свой футбол. Ваньке привет. Давай. Пока.
Двигатель завёлся, взвыл. Взвизгнули в пробуксовочной круговерти шины. На лобовом стекле появились отдельные капельки начинающегося осеннего дождя. Они ещё не стекали  по стеклу, а прилипали  и ждали, когда их соберётся достаточное для избыточного веса количество, и они узкими кривыми струйками, от капли к капле, заструятся по наклонной скользящей поверхности вниз. Тогда уже без помощи дворников,  не обойтись. Михаил, до выезда из города, не обращал на них никакого внимания. Он был возбуждён изрядным, для его ещё неокрепшего молодого сознания, количеством употреблённого алкоголя и в то же время подавлен, только что перенесённой им душевной травмой. Вообще-то, если по правде говоря, таким нелепым образом, его «бросали» впервые. Успокаивало только одно обстоятельство – он не успел ещё как следует «запасть» на свою новоявленную подружку. « Но какова стерва? Я весь вечер её обхаживал, угощал, приволок в этот долбанный «Современник», а она такой финтель устроила. Со мной, как с пустым местом. Будто я лох последний», всё ещё настойчиво крутилось в воспалённом мозгу, вцепившегося в рулевое колесо молодца. « Да и Витька – хорош друг. Бросил в трудную минуту, один на один со своим навалившимся враз  одиночеством», продолжал размышлять водитель.
Михаил на секунду, как из глубокого тёмного омута, вынырнул из своих переживаний.  Первое, на что он обратил внимание, то что дождь при выезде на трассу, соединяющую два соседних городка,  заметно усилился. Второе, что попало на глаза – это  светящиеся мягким неоновым зелёным светом, цифры часов на бортовом автомобильном компьютере. Было около 23-х часов. Включив, на цикличный режим работы, дворники лобового стекла, Михаил ещё больше придавил педаль газа и включил магнитолу. Нырять обратно, в переживания по поводу недавних событий, он не собирался. Музыкальная программа местной радиостанции «Норд-FM», немного отвлекла, но общего возбуждения  царящего в салоне автомобиля японского производства, не сняла, а  своей забойной музыкой, возможно ещё и усилила.
До родного города оставалось чуть больше пяти километров когда на небольшом повороте чёрной ленты шоссе он вдруг в мгновение ока увидел, что перед автомобилем замелькали молодые поросли сосны и березняк. Весь этот молниеносный, прокрученный перед глазами Михаила видеоролик, как будто снятый любительской камерой, сопровождался звуковой дорожкой с записанным на ней  треском и шумом ломающихся деревьев, треском пластика и корежащегося метала. В конце ролика он увидел разом всплывший из накладки рулевого колеса светлый шар и уткнулся лицом в его холодную и пахнущую тальком резину.  Тело завалилось вперёд и на бок, как впрочем и весь автомобиль.
«Нисан», потеряв на мокром шоссе и высокой скорости управление, по законам Ньютоновской механики,  не слушаясь руля, прямиком влетела в опушку леса. По ходу движения, как  ружейная пуля застревает в вате,  скорость движения болида постепенно и  эффективно гасилась многочисленным молодняком таёжной растительности, и не доезжая до крупных, вековых сосен, изувеченное авто завалилось в  двухметровый овраг, оставив за собой тридцатиметровую просеку…
Осознав, что увиденное только что не кино и не сон, зажатый подушкой безопасности Михаил, пошевелил различными частями тела. Успешно. Всё функционирует. Только  левое колено побаливает. Пытаясь выровнять положение своего тела, относительно земли, водитель, освободившись от давления подушки, выбрался из  завалившейся на бок машины. Выбравшегося из оврага и поднявшегося на его небольшой бруствер Михаила, вдруг стошнило и тут же вырвало… Проблевавшись, тут же сел на полусгнивший пенёк. Оглядевшись и оценив ситуацию, понял, что остался цел и почти невредим. Лишь гудела голова и побаливало колено. Короче, как говорят «отделался лёгким испугом», да покореженной машиной.
Из разбитого бокового стекла раздавалась забойная песенка «Виагры». « Во чёрт! Машина вдребезги, а магнитоле - хоть бы хны», подумал вытирающий с куртки остатки блевотины Михаил. Спустился к автомобилю, нагнулся, просунул руку в салон и выключил, неуместную в таком пикантном положении, музыку. «Да. Похоже не до веселья тут», ещё раз оглядел  автомобиль неудавшийся «Шумахер».
- Как там наши? Проигрывают?
- Да нет ещё, но похоже к этому всё идёт, - прозвучал ответ в трубке сотового теле фона.
- Короче. Сворачивайся там со своим футболом. Выручай.
- Что там у тебя опять случилось?
- В канаве валяюсь, между Советским и Югорском.
- Кто? Ты?
- Да не до шуток мне сейчас. Не я, а машина улетела в кювет.
- Чо, серьёзно что ли?
- Да куда серьёзней.
- Сам то цел?
- Да цел. Машину жалко. Новая почти.
- Да. Дела. А другой машиной, нельзя вытащить?
-  Да она тут в овраг улетела. На боку лежит.
- Долетался. Говорил я тебе, не носись ты как камикадзе в последнем бою.
- Да ладно. Ты ещё будешь меня воспитывать. Итак тошно. Как представлю, чо будет когда предки узнают. Вооще отпад. Ну ты что? Поможешь? Так что бы по тихому.
-… Да задачка. С тремя неизвестными. Накрылся мой футбол… Жди. Через полчасика подъеду.


- Так. Ванятка. Подъем по тревоге, как в армии. Гаси телевизор
- Что случилось?, нехотя потягиваясь и допивая вторую баночку пива поинтересовался младший брат.
-  Мишка, блин козёл в кювет улетел.
- Где?
- Между Советским и Югорском.
- Когда?
- Где? Когда? Пошустрее одевайся. Поехали, поможешь. Всё и увидишь. Сам только что узнал. Он звонил.
Виктор заглянул в зал. Мать сидела в кресле и смотрела телевизор.
- Мам. Мы с Ванькой сходим, поможем Мишке машину в гараж загнать. Быстренько
- А что он сам не может?
- Да у него машина заглохла и не заводится,- соврал  матери сын.- Сходим. Руками затолкаем в гараж.
Наскоро одевшись, братья вышли из дома и прямиком через двор, направились к забору территории базы, где работал Виктор. Давно нахоженная тропинка и лаз в ограждении прямиком, буквально через пять минут привели запоздалых путников к диспетчерской базы.
- Постой тут, - обращаясь к Ивану произнёс Виктор. – Надо с «руководством договориться» - и скрылся за дверью одноэтажного сооружения, возле самой проходной.
- Ну чо? Всё пучком?- поинтересовался  Иван, у вышедшего через пару минут, брата.
- Пучком. Погнали. До полуночи, пообещал вернутся.
Дорога по объездной, вокруг города и мимо поста ГАИ, заняла ещё примерно пятнадцать минут.
Знакомый силуэт стоял на обочине дороги. Виктор, притормозил, прижался вправо, включил аварийку и остановился. Распахнув дверки, водитель и пассажир автокрана «Ивановец»,  почти  одновременно выскочили из машины, и перебежав мокрую от дождя дорогу, подошли к Михаилу.  Поздоровавшись и оглядев Михаила с ног до головы его старший товарищ и друг произнёс: «Ну как ты? Выглядишь вроде сносно.
- Да терпимо. На куртке, только рукав сзади надорвался. Но ты ещё машину не видел, -  слегка подавленно ответил потерпевший.
-  А где машина? – поинтересовался Иван.
- Отсюда, с дороги не видно. Я тут огляделся, пока вас ждал. Наверное лучше проехать вперёд метров сто. Там есть пологий спуск с трассы. А дальше обратно вдоль дороги к моей просеке.
- Пошли посмотрим, что ты там разведал. – Виктор по обочине  пошёл вперёд, туда где должен был быть пологий спуск, вытащив из кармана китайский маленький фонарик. Оба молодых парня, проследовали за ним. Проскочившая в строну Югорска легковая автомашина, даже не притормозила, однозначно заметив на обочине  автокран с включенной аварийкой, и на другой стороне дороги, людей.
- Да вроде нормально пройду,- повернувшись в сторону сопровождавших его  лиц, сказал Виктор, и спустившись вниз с дороги, пошёл по предполагаемому пути крана обратно. Дойдя до новоявленной просеки, чётко обозначенной на местности  свежа поломанным,  почти на уровне земли молодняком,  крановщик повернул от дороги и как  опытный следопыт, углубился по  следу. Долго ждать не пришлось и буквально через минуту, луч фонарика выхватил из ночного мрака овраг, с находящимся в нём кузовом автомобиля. При виде сего удручающего глаз зрелища, Виктор присвистнул и оглянувшись на подходящего сзади Михаила  по пророчески молвил: «Ох и влетит тебе от родителей… По самые не хочу, влетит…
- Да ладно. Это уже мои проблемы. Ты давай думай, как меня отсюда вытащить?
- А чо тут думать. Щас подъеду вот сюда. Встану. Даже потдомкрачиваться не буду. Ванька стропами подцепит тачку под  днищем. Мы её из оврага одной стороной вытащим. Затем перецепимся и вытащим её буксиром на трассу. Там попробуем и завести.  Может и заведётся.
- Может.
- Ты её в таком положении, надеюсь не пробовал завести.
- Нет. А чо?
- Чо… Движок  наверняка бы запорол. Маслоприёмник то, наверное воздух бы сосал,  а не масло, - со знанием дела пояснил другу Виктор, натягивая на голову капюшон своей синтетической куртки. – Чёрт! Дождик этот зарядил похоже не на шутку. ЛЭП к тому же здесь не кстати.
- Осень, - с определённой обречённостью в голосе,  ёжась от охватывающего озноба, продолжил диалог Михаил. От недавней самоуверенности и форса, не осталось и следа. Тем более, переживания о несостоявшемся полноценном рандеву со своей новой знакомой, он уже и не вспоминал. Внезапная волна, полчаса назад пережитого стресса, как корова языком, слизала остатки недавнего досадного недоразумения, под редким по нынешним временам, именем Нона.
Подъехав к месту аварии. Виктор пересел в кабину управления краном.
- Вань. Возьми рукавицы у меня под сиденьем.  Отцепляй крюк, бери стропы и заводите под задок машины. Осторожно, за «задницу», вытянем её.
Парень расторопно выполнил указания старшего брата. Он и раньше неоднократно помогал брату стропальщиком, на его «шабашках». Михаил суетясь, старался как то помочь Ивану. Но получалось всё наоборот. Больше мешал.
Когда стрела крана была поднята и выдвинута,  а автомобиль зацеплен, младший брат придерживал стропы до их натяжения. Михаил, немного отошёл в сторону, на достаточное, на его взгляд, безопасное расстояние. Виктор решил, перед началом подъема, ещё немного довернуть стрелу.
Яркая, как при работе сварщика, синяя и извилистая как молния,  электрическая дуга, в долю секунды, проскочила от ближайших проводов ЛЭП к стреле автокрана, по тросу, стропам, в автомобиль и в землю. В воздухе запахло озоном,  запахом горелой резины и мяса.
Вмиг оторопевший Михаил увидел, как тряхануло, стоящего в десяти шагах от него  Ивана. Как парализованный, он в течении нескольких секунд наблюдал, как тот упал на землю  рядом с машиной, словно подпиленное бензопилой и поваленное дерево.
Когда оторопь и растерянность прошли, молодой человек подбежал к лежащему на земле Ивану. Тот, лежал лицом в землю и не шевелился. Михаил присел на корточки и осторожно перевернул парня. Глаза его были неимоверно открыта и не мигали. Он не дышал. Михаил испуганно, как ошпаренный отскочил от лежащего на земле Ивана.
- Витька! Витька!...Ваньку убило!- истерично громко закричал Миша и задом попятился к крану. Дёрнувшись от испуга, при внезапном прикосновением спиной крана, он резко развернулся и задрал голову, уставившись в кабину крановой площадки. Вид, представившийся ему, поверг того в ещё более неописуемый ужас.
На кресле, за рычагами управления, сидел обугленный и ещё дымящийся, без всякого сомнения, труп его друга…


Отварной картофель, кусочек тушеной курицы, плюс пара ложек салата из свежих помидор со своей дачи и рыночных огурцов. Все скромные яства, с некоторым запасом  уютно расположились на тарелке. Нинуля развернулась и поставила тарелку на круглый кухонный стол, перед сидящим за ним мужем.
- А ты слышал, что у нас в городе, хоронили сегодня двоих братьев.
- Нет не слышал. А где я услышу? Второй день дома сижу безвылазно. Даже в гараж не ходил. На велосипеде ездить, уже холодновато. Руки мёрзнут. А что за история?
- Ты представляешь,- продолжила жена, садясь за стол рядом с мужем. – Парень, на машине, улетел в кювет. Два его друга, на автокране стали  вытаскивать машину из кювета. Так их током, обоих на смерть! ЛЭП рядом проходила. А «автогонщику», из-за которого весь сыр бор, хоть бы хны!
- А что ты хочешь? Ты ж сама мне намедни увещевала, что нет её справедливости. Ни на земле, ни на небе. Вот тебе и лишний пример.
- Жалко парней,- задумчиво произнесла женщина.
- Это по моему, второй уступ.
- Какой, такой второй уступ?
- Второй уступ Предчистилища.
Олег встал из-за стола, сходил в зал, принёс оттуда толстенькую, в синем простом переплёте книжицу, с тиснённым золотой краской названием «Божественная комедия», открыл её по закладке и прочитал:
                О христиане, полно торопиться,
                Лететь, как перья, всем ветрам во след!
                Не думайте любой водой омыться!

                У вас есть Ветхий, Новый есть завет,
                И пастырь церкви вас всегда наставит;
                Вот путь спасенья, и другого нет.

                А если вами злая алчность правит,
                Так вы же люди, а не скот тупой,…

После небольшой паузы, которую заполняли лишь чередующиеся на экране телевизора  картинки популярного детективного сериала, Нинуля  забрала книгу у  мужа и пододвинула поближе к нему его тарелку.
- Так. Всё! Давай прекращай свою философию. А то сейчас ещё и Ветхий завет начнёшь цитировать, и Шопенгауера своего. Ешь! Жизнь то  пока продолжается, как бы порой она не была горька.