Кто сказал, что Иуда предатель?

Имя Иуды, лобзанием предавшего своего Учителя, стало страшным именем на языке человеческом. Своим вероломным предательством он заклеймил позором человечество. Имя Иуда стало нарицательным и всегда выражает оскорбление для того, кого назовут Иудой. Нравственный облик Иуды служит предметом серьезных рассуждений, научных исследований, поэтического творчества и легкомысленных фельетонных очерков. Суждения об Иуде разнообразятся до прямой противоположности. Одни проклинают, другие смягчают, некоторые защищают, есть и сочувствующие ему в несчастье, но большинство с презрением и ненавистью отвращает от него свое лицо. Такая разнообразная оценка нравственного облика Иуды более всего проявляется в приложении этого названия к разным порочным наклонностям людей.

Именем Иуды на современном языке награждают многих и большей частью неправильно, незаслуженно, вследствие непонимания самого поступка Иуды. Льстивый изменник – Иуда;; предавший за грош друга – Иуда; отказавший в милостыне – Иуда; жадный сребролюбец – Иуда; скупой собиратель имущества – Иуда; мелкий воришка, обкрадывающий друга – Иуда; всякий корыстный льстец, обманывающий друга – Иуда и т. д. Но все эти названия не выражают того, что в действительности представляет собой Иуда. Слишком мелка и ничтожна эта оценка в сравнении с величием гнусного и страшного его дела. Иуда не только мировой тип всех указанных страстей, но и воплощение того зла, которое стремилось к вечной победе над добром, т. е. над делом Христа. С этой именно точки зрения и следует рассматривать все дело Иуды и производить нравственную оценку его личности. С этого и мы начнем свое исследование об Иуде…



Читатель! Ты недоумеваешь? Тебе кажется, что автор «съел чего-нибудь»? Выносить вердикт до начала разбирательства – несолидно как-то!

Правильно недоумеваешь, дорогой. Не могли предыдущие два абзаца выйти из-под пера автора-дилетанта. Это мы, не закавычив, «скопипастили» вступительные строки из труда протоиерея Павла Алфеева «Иуда-предатель». [1] Чтобы плавненько подойти к чрезвычайно болезненной и запутанной теме Иуды, позволили себе применить примитивнейший тактический прием – провокацию. Надеемся, из предыдущих глав читатель уже понял, что начинать расследование с оценок и выводов – не в наших правилах. Просто, нам еще раз захотелось подчеркнуть разницу между дилетантским и профессиональным подходами к рассмотрению той или иной проблемы. Оно ведь, как, по нашему скудному разумению, полагается? Сначала – сбор информации, затем – ее анализ, оценка достоверности данных, сопоставление сведений, поступивших из разных источников, реконструкция вероятного хода событий при ее (информации) недостаточности или противоречивости и т. д. и т. п. Но это – с нашей точки зрения. А раз мы – не специалисты, то какое имеем право учить профессионалов? Правильно: никакого. Им, небось, лучше знать, как дела делаются. У них, видать, принято с первых же строк пускать в ход «артиллерию главного калибра»:

«Оценка Спасителем греха Иуды самая верная. Но эта оценка в то же время и самая страшная. Предсказывая ученикам о Своих страданиях, Христос сказал: … Сын Человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться (Мф. 26:24)». [2]

Нет, ну это ж надо ж! С первых же строк «глубокомысленного» труда трусливо прятаться за спину самого-самого, что ни на есть, верховного авторитета! Да и есть ли смысл – после такого вступления – продолжать? На наш взгляд – никакого. Раз Иисус сказал, значит, всё. Абзац. Вопросы есть? Нет. Ах, есть? Тады – анафема.

Э-эх, Ваше высокопреподобие… Знали бы Вы, как «подставились», сославшись на Иисуса! Ведь Вы… как бы это сказать помягче? Скажем так: маленько поторопились, выдав свое мнение за оценку поступка Иуды Спасителем. Не питая иллюзий по поводу того, что наши аргументы смогут Вас не то, что переубедить, а хотя бы заронить тень сомнения в своей правоте, постараемся всё же показать, в какой момент Вы уклонились от истины.

Да если б только Вы… Самые, что ни на есть, серьезно настроенные критики официальной точки зрения церкви тоже не могут удержаться от пафоса:

«Рассказ о поцелуе предателя (Мф.26:47-50; Мк.14:43-46; Лк.22:47-48) — один из самых знаменитых эпизодов античной литературы. Поцелуй, всегда считавшийся проявлением любви и нежности, здесь выступает наряду с самым гнусным деянием, известным человечеству; и эта антитеза действительно побуждает читателя с еще большей интенсивностью сопереживать тому, о чем повествуется в Евангелии». [3]

К счастью, прошли времена, когда за мнение, отличное от официального, можно было запросто попасть в кутузку, а то и на костер. Несть числа работам – серьезным (каковой, в частности, мы – без тени иронии – считаем только что процитированную), не очень и «очень не…», – в которых евангельские события (а особенно – печально знаменитый эпизод с поцелуем Иуды) трактуются иначе, нежели их излагает церковь. Внимание к личности Иуды вполне объяснимо. Его поступок непостижим с точки зрения здравого смысла. Более того, непонятно, как совместить: с одной стороны, Иисус заповедует любить врагов и никогда никого не осуждать. А с другой – в отношении Иуды созданная Им церковь давно и окончательно вынесла свой вердикт – совсем в ином духе. Причем – поразительный, редчайший случай! – вся прогрессивная общественность, озабоченная соблюдением так называемых «прав человека», которой, как модно стало говорить, «по определению» чужды идеалы христианства, целиком и полностью его поддерживает. Удивительно и странно. Может, что-то здесь не так?

Что, читатель? Решил, что мы будем «разъяснять» тебе, будто Иуда был «самым-самым» учеником Иисуса? А вот и не угадал! Эта «новая» версия настолько растиражирована, что в определенных кругах считается хорошим тоном считать ее  – в пику официальной – единственно верной. Не будем мы тебе «втюхивать», что из всех учеников Иисуса один Иуда был умный, а все остальные – наоборот. То, что это не так, доказывается элементарно. Любой фанатик (каковыми в подобных версиях изображаются все ученики, кроме, естественно, Иуды) при аресте Учителя, не раздумывая, бросился бы на предателя. Благо, у них было при себе аж два меча. [4] И, действительно, Петр бросился. Только почему-то не на предателя, а на какого-то раба. Почему? А что – другие? Разбежались. Пусть – струсили, но… почему никто из них даже не плюнул в сторону Иуды? Почему, на худой конец, не обложил трехэтажным на прощанье? А ведь никто не мешал! Толку – ноль, зато воспоминаний хватило бы на всю оставшуюся жизнь. Было бы, чем хвастать перед внуками, сидя в кресле-качалке у камина: дескать, «вот бы мы им дали, если б они нас догнали!» Но – ни гу-гу… Нет, друзья! Версия о «тупости» всех, кроме одного, как говорят в определенных кругах, «не катит».

О мотивах и обстоятельствах предательства говорить мы будем – непременно! Но прежде всего хотим уточнить предмет разговора. Обрати внимание, читатель: вне зависимости от того, кем автор, какой ни возьми, теории или гипотезы ни считает Иуду: героем или подонком, жертвой клеветы или завистником, самым «продвинутым» учеником Иисуса или «исчадьем ада» – ни хулители, ни защитники двенадцатого апостола, не подвергают сомнению один-единственный постулат. С предельной прямотой его формулирует один из апологетов Иуды:

«Создатели Евангелий впервые вывели на сцену мировой истории апостола-злодея, апостола-преступника, в чьем облике нет ни единого светлого пятна и деянию которого нет и не может быть оправдания. <…>

В ряде вопросов – и этих вопросов, надо признать, большинство – евангелисты выказывают удивительное единодушие (что, впрочем, не является признаком объективности и не снимает с них обвинения в предвзятости). Один из таких примеров единодушия и единомыслия – оценка деятельности двенадцатого Апостола, Иуды Искариота. Как не заметить, что каждый раз, когда в тексте Евангелий упоминается имя Иуды, оно всегда сопровождается позорным словом «предатель»! Этот ярлык вешается на несчастного сразу, при первом же появлении его на сцене – и не снимается уже никогда». [5]

Позвольте спросить автора сих – не менее пафосных, нежели тех, что мы цитировали раньше – строк: Вам не приходило в голову, что за такие слова Вас – с полным на то основанием – точно так же можно обвинить в предвзятости? Собственно, как понимает читатель, в самой по себе предвзятости как методе исследования мы не видим ничего дурного. Главное, чтобы она не застилала глаза настолько, что текст первоисточника становится делом десятым – по сравнению с личными (или корпоративными) убеждениями. А здесь – как раз такой случай.

Как только появилось сообщение о предстоящей публикации так называемого «Евангелия от Иуды», бестселлермахеры засучили рукава. Еще и текст-то не был обнародован, а на рынке уже появились «труды» «исследователей», которых, как говорится, там «и рядом не стояло». Но кому придет в голову допытываться? Один из таких авторов, приводя тучу цитат из Нового Завета и дописывая (!) за евангелистов якобы утраченные фрагменты, тоном, не допускающим ни тени сомнения, излагает «истинную» версию событий. Расчет оказался верен. Написанная в жанре авантюрной повести, книжка хорошо продается и переводится на другие языки, в том числе, на великий и могучий. И что же там пишут?

«Обращает на себя внимание тот момент, что уже при первом упоминании об Иуде автор [Матфей] не дает тому никаких шансов снискать положительное отношение к себе читателя. Определение, «который предал Его» – ярлык, клеймо, с которым персонаж появляется в повествовании.

Совершенно естественно, что после такого «обещания» читатель будет ждать самого эпизода предательства, чтобы убедиться в низости изначально заявленного как подлец и предатель героя и оправдать свою к нему изначальную ненависть.

Евангелие от Марка идентично Евангелию от Матфея: Иуда снова изначально назван предателем.

Лука созвучен Матфею и Марку: при первом же упоминании Иуды тот характеризуется как потенциальный предатель.

Наконец, стоящее особняком к синоптическим Евангелиям Евангелие от Иоанна. Уже первое упоминание Иуды в нем отличается от канонической версии. По версии Иоанна, получается, что набиравший Себе «команду» Учитель по собственной воле пожелал приблизить к Себе будущего предателя.» [6]

Да-да, читатель! При цитировании мы ничего не намудрили. Так и написано: «отличается от канонической версии»! Этой фразы достаточно, чтобы сделать вывод о компетентности автора и мотивах, побудивших его написать свое «исследование». Впрочем, будем великодушны. Будем надеяться, автор имел в виду, что четвертое Евангелие стоит особняком от синоптических, но оговорился. Второпях: вдруг, кто опередит? Время – деньги. Причина, согласимся, уважительная. А вопросик – можно? Где, простите бестолкового, цитаты из новооткрытого текста? А нету! Да и, действительно: зачем «напрягать» читателя, если тиражи и так гарантированы? К тому же, как выяснилось сразу же после публикации, «сенсация» оказалась высосанной из пальца. Вот – мнение человека, которого в чем-чем, а в симпатиях к институциональному христианству никак не заподозришь:

«В ходе шумной рекламной кампании, связанной с публикацией «Евангелия от Иуды Искариота» высказывались мнения, что это Евангелие сможет поколебать традиционный взгляд на Иуду как на предателя, что он, напротив, был «любимейшим и самым доверенным учеником Иисуса, и предал Его на казнь по Его собственной воле ради грядущего спасения».

Отнюдь. Из текста Евангелия мы видим, что Иисус любит Иуду, даже зная о готовящемся предательстве, а Иуда, выслушивая откровения о таинствах царства, невпопад задает вопросы и постепенно скатывается к предательству, не понимая становящихся все более явных предостережений Иисуса. Иисус предвидит предательство Иуды и прямо говорит ему: «Я расскажу тебе таинства царства, но ты будешь очень опечален», – и далее: «… но ты будешь весьма опечален, видя царство и все его потомство», – свидетельствуя, что Иуда увидит царство, но не войдет в него. На стр. 56 рукописи речь Иисуса уже выглядит как прямое обличение. К сожалению, текст на стр. 55 и 56 поврежден очень сильно, и можно высказывать любые предположения о содержании погибших фрагментов, но предположение, будто бы Иисус поручает Иуде предать Себя, а затем тут же начинает его обличать, представляется слишком смелым.

Также необходимо подчеркнуть, что Евангелие Иуды не может быть названо «Евангелием от Иуды». Иуда наравне с Иисусом является главным героем этого Евангелия, но не его автором, а анонимный автор везде говорит о нем в третьем лице». [7]

Мы процитировали уже пять авторов, далеко не единодушных в оценке Иуды. Не слишком ли затянулось вступление? Пора бы и свое мнение высказать! Непременно выскажем. Только прежде зададим всем им один мааааленький вопросец: на чем  зиждется ваша категорическая, непоколебимая, «железобетонная» убежденность в том, что образ «апостола-злодея, апостола-преступника, в чьем облике нет ни единого светлого пятна и деянию которого нет и не может быть оправданий», действительно, создан авторами канонических евангелий, а не кем-нибудь иным?  Иными словами,

КТО СКАЗАЛ, ЧТО ИУДА ПРЕДАТЕЛЬ?

Предвидим реакцию: «Как это «кто»? Да кто ж этого не знает?» Действительно, "знают" все. Набираем в поисковике два слова: «Иуда» и «предатель», и во мгновение ока получаем ссылки на 166 000 интернет-страниц, где эти слова неразлучны, как сиамские близнецы. Это только – на русском. А если на английском, то еще плюс полмиллиона. Иначе говоря, сей, по словам незабвенного Остапа, «медицинский факт» настолько очевиден, что даже не подлежит обсуждению. С какого, спрашивается, бодуна, у нас возник столь идиотский вопрос? А вот с какого.

Полагаем, что ни «ортодоксам», ни «вольнодумцам» и в голову не приходит, что и те, и другие действуют (неважно, осознанно или нет) по одному и тому же шаблону. Как правило, к нему прибегают, когда не хватает аргументов. Но иногда и по убеждению. А кое-кто и «по призванию». В основе этого шаблона лежит примитивный набор методов, объединенных общим названием «демагогия». Принцип до смешного прост. Ставим перед собой задачу – смешать оппонента с грязью. Да не в узком кругу специалистов, а при всем честном народе. Нет ничего проще! И не нужна тут ни логика, ни рассудительность. Важно, чтобы, услышав вас, каждый дурак увидел в себе умного, а в вашем оппоненте, как раз наоборот, дурака. Остальное – дело техники. Приписываем оппоненту самые идиотские воззрения и громим «его» (на самом деле – нами же выдуманные) аргументы в пух и прах. Можно пройтись и по поводу его внешности, акцента, а еще лучше – происхождения (социального или этнического) – оч-чень помогает. Главное – не дать противнику опомниться. Ссылки на первоисточниками? Не царское это дело: мелочи только отвлекают от решения стратегической задачи. Главное – вперед и с песней! Рекомендуется добавить лозунги «Восстановим справедливость!», «Защитим невиновного!», «Отстоим чистоту учения!» и т. п. – по обстоятельствам. Успех гарантирован.

Как же это всё знакомо! Старо и дешево, однако… Читателю, не заставшему советские времена, трудно представить, каким прорывом стала сначала провозглашенная, а потом и, на самом деле, наступившая свобода слова. Выражение «читать стало интересней, чем жить» [8] – отнюдь не преувеличение.  И всё же, несмотря на эйфорию, вскоре большинству стало очевидно, что и столь, казалось бы, положительное – по сравнению с эпохой жесткой цензуры и принудительного единомыслия – явление имеет оборотную сторону. А для немалого процента народонаселения нашей необъятной родины стало, не побоимся сказать, потрясением. Раньше ведь – как? Авторитет средств массовой информации был непререкаем. «Врешь, небось? Не может такого быть! – Да ты что? По радио сказали! – А-а-а, тогда, конечно!» Обратившись в районную газету в каком-нибудь Мухосранске с вопросом на любую тему – от способа домашнего консервирования огурцов до отношения поэтов Серебряного века к англо-бурской войне – можно было быть уверенным, что мнение редакции совпадет с единственно верной на этот счет точкой зрения Партии и Правительства. А теперь? «По телевизору (!!!), и то – каждый говорит своё. Кому верить?» – «А это, говорят – твои проблемы. Кому хочешь, тому и верь». – «А как понять, кто правду говорит, а кто врёт?» – «А какая разница? Главное – свобода! Тебе этого не понять. Э-эх… Совком ты был, совком помрешь».

И модно стало обсуждать «по телеку» всякие-разные «альтернативные версии» известных событий. Были среди них и стоящие, но основная масса до перестройки имела весьма ограниченное хождение. По большей части – в стенах медицинских стационаров специфического профиля. Но если свобода – так свобода во всем. Многих назначили выздоровевшими и выпустили. И те рванули в прессу и на телевидение. А там их уже ждут, да с распростертыми объятиями: кто ж откажется от шанса за копейки (а чаще бесплатно – в обмен шанс прославиться на всю страну) повысить рейтинг да тираж? Запомнилась одна дискуссия. Автор «новаторской» идеи обвинял чинуш от литературоведения и административно-командную систему в целом в том, что они душат, понимаешь, свободомыслие. Сидят, дескать, пайки цековские получают, а того не знают, что, назвав свой роман «Война и мир», под словом «мир» Л. Толстой имел в виду вовсе не отсутствие войны, а сельскую общину и, в целом, русский народ. Со всеми вытекающими последствиями и умозаключениями. До сих пор встречаю людей, полагающих, что автор этой концепции прав, а в психушку его отправили за то, что правдолюбец. А ведь чего, казалось бы стоит – открыть дореволюционное издание и посмотреть, как написано на обложке: «миръ» или «мiръ». [9]

К чему мы клоним? Да всё к тому же. Какую статью или книжку про Иуду ни возьми, создается впечатление, что все они написаны по вдохновению. Похоже, что ни сторонники, ни противники официальной версии предательства Иуды не видят нужды в том, чтобы открыть первоисточники да почитать, что там, на самом-то деле, написано. Видать, недосуг.

Ну, что ж. Ежели им недосуг, посмотрим сами – благо, у нас, бездельников-дилетантов, времени – вагон и маленькая тележка. Потому как с наскока – разве что, бестселлеры писать. Анализ текста – дело трудоемкое, не творческое и не всегда благодарное – в том смысле, что ожидаемый результат не гарантирован. А бывает и так, что он (результат, то есть) никак не вписывается в нужную схему.

Дабы не утомлять читателя, можно было просто довести до его сведения результат наших «раскопок»: дескать, вопреки устоявшемуся мнению, в евангелии написано то-то и то-то. Но мы искренне надеемся, что читатель наш не принадлежит к тем, кому надо «всё сразу и сейчас», и проявит достаточное терпение, чтобы в этом удостовериться лично, а не будет перескакивать через страницы, чтобы поскорей увидеть «сенсационный» результат. Признаемся, что, подробно излагая всё, что мы «нарыли», мы преследуем и «корыстную» цель: может, мы чего-то упустили, недопоняли или подтасовали факты (неумышленно, конечно). Внимательный читатель это тут же (а если и не тут же, а маленько погодя – ничего страшного) заметит и поставит нас в известность.

Итак, смотрим, что евангелисты пишут о предательстве Иуды.

МАТФЕЙ:

Двенадцати же Апостолов имена суть сии: <…> и Иуда Искариот, который и предал ;;;;;;;;;; Его. [10]
 
Тогда один из двенадцати, называемый Иуда Искариот, пошел к первосвященникам и сказал: что вы дадите мне, и я вам предам (;;;;;;;;;) Его? Они предложили ему тридцать сребреников; и с того времени он искал удобного случая предать (;;;;;;) Его. [11]
 
Один из вас предаст (;;;;;;;;;) Меня. [12]
 
Опустивший со Мною руку в блюдо, этот предаст (;;;;;;;;;) Меня; впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается (;;;;;;;;;;;;): лучше было бы этому человеку не родиться. При сем и Иуда, предающий (;;;;;;;;;;;) Его, сказал: не я ли, Равви? Иисус говорит ему: ты сказал. [13]

Тогда приходит к ученикам Своим и говорит им: вы всё еще спите и почиваете? Вот, приблизился час, и Сын Человеческий предается (;;;;;;;;;;;) в руки грешников; встаньте, пойдем: вот, приблизился предающий (;;;;;;;;;;) Меня.  [14]

Предающий (;;;;;;;;;;) же Его дал им знак, сказав: Кого я поцелую, Тот и есть, возьмите Его. [15]
 
Иуда, предавший (;;;;;;;;;;) Его. [16] 

МАРК:

И поставил из них двенадцать <в том числе> и Иуду Искариотского, который и предал (;;;;;;;;;) Его. [17]
 
И пошел Иуда Искариот, один из двенадцати, к первосвященникам, чтобы предать (;;;;;;;) Его им. Они же, услышав, обрадовались, и обещали дать ему сребреники. И он искал, как бы в удобное время предать (;;;;;;;) Его. [18]
 
«Один из вас, ядущий со Мною, предаст (;;;;;;;;;) Меня. Впрочем Сын Человеческий идет, как писано о Нем; но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается (;;;;;;;;;;;;): лучше было бы тому человеку не родиться». [19]

И говорит им: «Вы всё еще спите и почиваете? Кончено, пришел час: вот, предается (;;;;;;;;;;;) Сын Человеческий в руки грешников. Встаньте, пойдем; вот, приблизился предающий (;;;;;;;;;;) Меня». [20]
 
Предающий (;;;;;;;;;;) же Его дал им знак, сказав: «Кого я поцелую, Тот и есть». [21] 

ИОАНН:

«… но есть из вас некоторые неверующие». Ибо Иисус от начала знал, кто суть неверующие и кто предаст (;;;;;;;;;) Его. [22]

Иисус отвечал им: «Не двенадцать ли вас избрал Я? Но один из вас диавол». Это говорил Он об Иуде Симонове Искариоте, ибо сей хотел предать (;;;;;;;;;;;) Его, будучи один из двенадцати. [23]
 
Один из учеников Его, Иуда Симонов Искариот, который хотел предать (;;;;;;;;;;;;;Его, сказал: «Для чего бы не продать это миро за триста динариев и не раздать нищим?» Сказал же он это не потому, чтобы заботился о нищих, но потому что был вор. [24]
 
И во время вечери, когда диавол уже вложил в сердце Иуде Симонову Искариоту предать (;;;;;;;) Его… [25]
 
Ибо знал Он предателя (;;;;;;;;;;;) Своего, потому и сказал: «Не все вы чисты». [26]
 
Знал же это место и Иуда, предатель (;;;;;;;;;;;;) Его, потому что Иисус часто собирался там с учениками Своими. [27]
 
Ему отвечали: «Иисуса Назорея». Иисус говорит им: «Это Я». Стоял же с ними и Иуда, предатель (;;;;;;;;;;) Его. [28]
 
Петр же, обратившись, видит идущего за ним ученика, которого любил Иисус и который на вечери, приклонившись к груди Его, сказал: «Господи! Кто предаст (;;;;;;;;;;) Тебя? [29]
 

Подведем промежуточный итог. Как видим, во всех случаях и Матфей, и Марк, и Иоанн употребляют различные производные от одного и того же глагола ;;;;;;;;;;..

Согласно лексикону Стронга, слово это (номер 3860) переводится с греческого как «отдавать» (Платон, Фукидид), «передавать» (Геродот, Софокл, Аристотель, Демосфен) и, наконец, «предавать» в смысле «отдавать(ся) на волю судьбы» (Фукидид), «предать кого-либо суду» (Лисий) и, наконец, как народное выражение – «предаваться наслаждениям».

В греческо-русском словаре Нового Завета (перевод с греческо-английского словаря Баркли М. Ньюмана) [30] видим следующие значения: 1) вручать, передавать, отдавать; 2) выдавать, в пасс. часто быть арестованным; 3) предавать, отдавать (на смерть); 4) давать, доверять; 5) велеть, заповедовать; 6) передавать (об учении, традиции); 7) поручать, вверять; 8) посвящать (жизнь) или рисковать (жизнью) (Деян 15:26); 9) разрешать, допускать; а в Мк 4:29 – «когда созреет плод».

Словарь А. Вейсмана: [31] 1) передавать; 2) предавать, выдавать; 3) сдаваться; 4) предоставлять; 5) позволять, допускать.

Впору воскликнуть: «О, сколько нам открытий чудных…»  сулят варианты подстановки каждого из значений этого слова в процитированные евангельские стихи! Не будет только одного: «предательства» в смысле «измены». Напрашивается вывод: в канонических евангелиях глагол «предать» употребляется в своем прямом значении: приставка «пре-» в смысле «пере-» и корень «дать». Подчеркиваем и повторяем: речь идет о «передаче», «вручении», но никак не о «предательстве» в смысле «измены».

Но – кому какое дело до того, какой смысл вкладывают в него евангелисты! Подводя итог своим изысканиям в области древнегреческой литературы, Стронг, не моргнув глазом, пишет: «действительное причастие употребляется как существительное предатель». «Партия сказала «надо», комсомол ответил «есть». [33]

В главе «Федот да не тот» мы приводили пример, когда профессионалы, подобно Шалтаю-Болтаю, присваивают словам тот смысл, какой «нужно» или кажется им подходящим «по смыслу». Явление это нередкое. Далеко за примерами ходить не надо – к «счастью», у нас теперь есть Государственная Дума. С легкой руки «высокомудрых» депутатов и полуграмотных (зато высокооплачиваемых) журналистов, слово «педалировать», означающее, как пишут в словарях, «приглушать» (музыкальный термин, от педали фортепьяно) в последние годы приобрело прямо противоположный смысл: «подчеркивать», «акцентировать», «выпячивать». Видать, им в машине знакома одна педаль – газа.

В том, что со временем значение слов меняется, нет ничего странного или удивительного. Но в нашем исследовании мы должны ориентироваться не на тот смысл, который то или иное слово имеет сегодня, а тот (или хотя бы приблизительно тот), который оно имело во времена написания текста.

Возникает вопрос: а что, для слова «предатель» в смысле «изменник» в греческом языке слова не нашлось? Нашлось: ;;;;;;;;. Номер Стронга 4273 – «предатель», «изменник» (Геродот, Ксенофонт, Эврипид и др.). Читатель, наверняка, понял, что неспроста после второго евангелиста мы сразу стали цитировать четвертого. Правильно понял. Потому что не кто иной, как третий евангелист, употребляет в отношении Иуды именно это слово. Причем, при первом же упоминании.

ЛУКА:

Когда же настал день, призвал учеников Своих и избрал из них двенадцать, которых и наименовал Апостолами: <…> и Иуду Искариота, который потом сделался (;;;;;;;) предателем (;;;;;;;;). [34]
 
Те, кто ставит перед собой цель оправдать Иуду, в принципе, верно отмечают, что Иисус был не «предан», а «передан», но либо вовсе игнорируют слова Луки, либо исходят из того, что слово «предатель» попало в его текст случайно: автор оговорился, или переписчики напутали. Но без убедительных доводов в пользу того, что такая подмена имела место, ни о какой теории речи и быть не может. В лучшем случае – о гипотезе, да и то – шаткой. А доводов таковых, насколько нам известно, нет. А посему будем исходить из того, что есть. А есть – «предатель» в смысле «изменник».
 
Так что же, все их дальнейшие ментальные конструкции подобны дому, построенному на песке? Не совсем. Полагая, что Лука ошибся, они не заметили, что в этой фразе есть нюанс, косвенно подтверждающий нетрадиционную точку зрения. Спросим себя: почему Лука не называет Иуду коротко и ясно, предателем, а пишет как-то неудобовразумительно: «сделался предателем»? Начинаем копать, и оказывается, что использованный им глагол ;;;;;;; (1. быть, становиться; 2. рождаться; 3. происходить, совершаться; 4. наступать, приходить) стоит в этом предложении в так называемом медиальном залоге.
 
А это еще что за зверь? – спросит читатель и устыдится своего невежества. Не стыдись, читатель. Ведь это, действительно, своего рода, «динозавр». В современных языках (по крайней мере, в тех, про которые нам известно) его нет. Да и о каком невежестве может идти речь, если даже многие лингвисты-профессионалы не представляет, для чего он нужен и «с чем его едят»:

«О «среднем залоге» в том смысле, в каком мы находим его, например, в греческом языке, нет необходимости говорить много, поскольку он не имеет самостоятельной понятийной характеристики: иногда его значение чисто возвратное, т. е. он обозначает тождество подлежащего и (невыраженного) дополнения, иногда он подразумевает более неопределенное указание на подлежащее, иногда этот залог является чисто пассивным по значению, а иногда его с большим трудом удается отличить от обычного актива. У ряда глаголов средний залог имеет особые семантические оттенки, которые нелегко определить». [35]

Интересные рассуждения по поводу медиального залога приводит А. Павленко в монографии «Бытие у своего порога». Обратим внимание на одну существенную особенность столь чуждой нам формы глагола:

«Можно считать доказанным положение, согласно которому все древние индоевропейские языки имели в качестве одной из основных (! – В. С.) глагольных форм — медиальный залог (медий), который в большинстве современных языков либо вообще исчез, либо претерпел трансформации. Причем это произошло с языками или на протяжении их письменной истории, или еще до ее начала. Современный греческий язык уже не имеет чистой медиальной формы, которая могла бы управлять винительным падежом прямого дополнения, обладая лишь трансформированной формой медиопассива.

Ко времени написания текстов Нового Завета эта глагольная форма давно уже стала архаичной, и это служит нам важным указателем на то, что употребляется она с особым смыслом, поскольку отражает особенности сознания человека, не утратившего (или – утратившего, но еще не забывшего) единство с окружающим миром и, в конечном счете, с Творцом. Когда же пропасть между «Я» и «не-Я» стала непреодолимой, соответственно, и форма выражения этих ощущений вышла из употребления, а перевод ее на современные языки приводит к недоразумениям и порой существенным искажениям смысла». [36]

Об «особенностях сознания человека, не утратившего единства с окружающим миром и, в конечном счете, с Творцом», разговор отдельный. Сейчас же мы хотим сказать о смысле заковыристой фразы «сделался предателем». Точнее, о недоразумении и существенном искажении смысла при ее переводе на современные языки. Дело в том, что медиальный залог употребляется, когда действующее лицо и не действует активно, и не является полностью пассивным объектом. При достаточной тренированности и некотором напряжении мозговых извилин средний залог можно почувствовать и в русском языке. Сравним две фразы: «я продан в рабство» и «мне вручен дар». В первом случае налицо явный и безнадежный пассив: мнения говорящего никто не спрашивал: продали, и всё. Иное дело – вторая фраза. Тут говорящий хоть и не активен (инициатива вручения дара исходит от того, кто даёт), но и не пассивен (без согласия принять акт вручения дара не состоялся бы).

Вот и подумай, читатель, что может означать фраза «сделался предателем», коли глагол «сделался» стоит в медиальном залоге. А означает это нечто весьма странное: предателем Иуда стал

а) не по своей инициативе,
и одновременно
б) изъявив на то свою волю.

В остальных же случаях, говоря о предательстве Иуды, Лука использует то же слово, что  и остальные евангелисты:

Вошел же сатана в Иуду, прозванного Искариотом, одного из числа двенадцати, и он пошел, и говорил с первосвященниками и начальниками, как Его предать им. Они обрадовались и согласились дать ему денег; и он обещал, и искал удобного времени, чтобы предать (;;;;;;;;;;) Его им не при народе. [37]
 
И, взяв хлеб и благодарив, преломил и подал им, говоря: сие есть тело Мое, которое за вас предается (;;;;;;;;;;); сие творите в Мое воспоминание. И вот, рука предающего (;;;;;;;;;;;;) Меня со Мною за столом; впрочем, Сын Человеческий идет по предназначению, но горе тому человеку, которым Он предается (;;;;;;;;;;;). [38]

И, наконец, кульминация:

Иисус же сказал ему: «Иуда! Целованием ли предаешь (;;;;;;;;;;) Сына Человеческого?» [39]
 
Поистине, трагическая фраза! Всего несколько слов, а сколько в них скорби и сожаления, отчаяния и разочарования, укоризны и удивления …

А если еще припомнить слова:

Сын Человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться, [40]

с этим гражданином, казалось бы, всё ясно.

Неужели-таки всё?

Урок в начальной школе. Учительница объясняет детишкам разницу между словами «горе» и «беда»:

- Если ослик оступится и упадет с моста в речку, это – беда. А если разобьется самолет с правительством, это – горе. Поняли? Повтори, Машенька.
- Если самолет с правительством разобьется, это – горе. Но – не беда! Беда – когда ослик в речку упадет.

Неуместное сравнение, скажете? И будете совершенно правы: неуместное. А вспомнил я этот детский анекдотик вот почему. Я постоянно подчеркиваю, что одним из показателей подлинности сакрального (в отличие от художественного) текста является бесстрастное, безоценочное изложение фактов. Минимум эмоций. И тем не менее, как-то раз попал в весьма неловкое положение (не помню: может, я уже об этом говорил?). В одной дискуссии зашла речь об эпизоде с богатым юношей (его мы касались в «Шести чемоданах»), и я сказал буквально следующее: «Иисус посетовал, что…» На что мне было тут же вежливо, но твердо указано: не «посетовал», а «сказал». Написано: «сказал», значит, «сказал», и нечего домысливать. Стыдно было. А иным, видать, не стыдно решать за Иисуса, КАК Он говорил: с одобрением ли, с осуждением… Вот я и решил – в эпатажной форме, наглядно, доступно, «на пальцах» разъяснить распространенную и глубоко укоренившуюся во всех слоях общества ошибку. Согласно тексту первоисточника, Иисус констатирует факт: «ГОРЕ тому человеку»!  Не более того! Вот уж, поистине, БЕДА с теми, кто видит в Его словах «страшную ОЦЕНКУ греха Иуды» и, ни усомнившись ни на секунду, подобно Сиплому, хрипит: «Приговор окончательный и обжалованию не подлежит. Брезент!» [41]  И попробуй их вразумить, ткнув носом в текст! Иисус говорит четко, внятно и однозначно:

Из тех, которых Ты Мне дал, Я не погубил никого! [42]
 
Профи начинают изворачиваться: «Но ведь в другом месте Он говорит

Тех, которых Ты дал Мне, Я сохранил, никто из них не погиб, кроме сына погибели, да сбудется Писание»! [43]

Что? Съел, дилетант? Покайся, пока не поздно!

Господа! Простите за откровенность. А если и не простите, всё равно скажем:

тот, кто отождествляет «сына погибели» с Иудой, либо

а) не читал Писание,
либо
б) намеренно лжет.

Выбирайте. А пока думаете, за кого вы, «за большевиков али за коммунистов», [44] мы продолжим.

Как, должно быть, заметил читатель, в современном издании Нового Завета на греческом языке, к которому мы прибегаем, когда нужно свериться с оригиналом, после слова ;;;;;;;;; стоит точка с запятой – эквивалент нашего вопросительного знака. Кстати, во всех известных нам переводах – не только на русский, но и, к примеру, на английский или латынь, сохраняется та же вопросительная интонация. А ведь, как известно, в древних текстах не только нет знаков препинания, но и промежутков между словами, не говоря уж о делении на главы и стихи, появившиеся (в нынешнем понимании) лишь в XIII и XVI вв. соответственно. [45] С нашей точки зрения, вопросительный знак здесь абсолютно неуместен. Какое «удивление»? Какое «разочарование в ученике»? Разве не знал Он заранее, что

Сыну Человеческому много должно пострадать, быть отвержену старейшинами, первосвященниками и книжниками, и быть убиту, И в третий день воскреснуть? [46]

Знал

и говорил о сем открыто: [47]
 
«Один из вас предаст Меня»! [48]

«Рука предающего Меня со Мною за столом»! [49]

Господа! Скажите откровенно, что, по-вашему, важней: предотвратить преступление или наказать преступника? Возможно, приверженцы принципа «тащить и не пущать» выберут второе. Но мы полагаем, что среди читателей этих строк нет убежденных держиморд, а посему вопрос наш нельзя воспринимать иначе как риторический. Известно же, что Иисус пришел

пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию. [50]

Но… почему тогда не остановил Иуду? Напротив, торопил!

Иисус сказал ему: «Что делаешь, делай скорее». [51]

Как эту фразу ни толковали! Ничуть не отрицая ничьего права понимать ее, как угодно, осмелимся утверждать, что она является одним из ключей к тайне Иуды. И таких ключей в канонических текстах предостаточно. До легендарного Эркюля Пуаро нам, конечно, далеко. Но, обратив внимание на детали, содержащие – на первый взгляд – второстепенную, а порой и избыточную информацию, мы пришли к удивительным выводам, которыми – если будем живы и будет на то воля Божья – своевременно поделимся с читателем.

======================

 1. Протоиерей Павел Алфеев.  Иуда предатель http://halkidon2006.narod.ru/do/alfeev.htm
 2. Там же
 3. Р. Хазарзар. Сын Человеческий. л. 44 Иуда-предатель.М., ПринТерра-Дизайн, 2004. Текст: http://khazarzar.skeptik.net/bn/index.htm
 4. Лк 22:38
 5. Сергей Михайлов. Оправдание Иуды, или Двенадцатое колесо мировой колесницы, в дальнейшем – «С. Михайлов». Цитируется по http://lib.ru/MIHAJLOW_S/Juda.txt
 6. Кассе, Этьен. Евангелие от Иуды. СПб, «Невский проспект», 2007, с. 111-127.
 7. Д. Алексеев. Евангелие Иуды Искариота (в сб. «Евангелие Истины» под ред. А. Четверухина. Ростов н/Д, «Феникс», 2008, с. 181
 8. © М. Жванецкий
 9. Для особо любознательных – другая версия той же истории. На сей раз не про психов, а – еще интересней – про шибко грамотных: Н. Еськова. О каком «мире» идет речь в «Войне и мире». «Наука и жизнь», № 6, 2002 г. Текст - http://www.nkj.ru/archive/articles/4332/
10.  Мф 10:2, 4
11.  Мф 26:14-16
12.  Мф 26:21
13.  Мф 26:23-25
14.  Мф 26:45-46
15.  Мф 26:48
16.  Мф 27:3
17.  Мк 3:14, 19
18.  Мк 14:10-11
19.  Мк 14:18, 21
20.  Мк 14:41-42
21.  Мк 14:44
22.  Ин.6:64
23.  Ин 6:70-71
24.  Ин 12:4-6
25.  Ин 13:2
26.  Ин 13:11
27.  Ин 18:2
28.  Ин 18:5
29.  Ин 21:20
30.  http://greeklatin.narod.ru/dict/index.htm
31.  Издание 5-е, СПб, 1899. Будучи (по совместительству) издателем, автор не забывает сообщить, что словарь его «удостоен большой Петровской премии». У нас сей драгоценный опус имеется, естественно, только в электронном виде.
32.  © А. Пушкин
33.  Поднимать целину, разоблачать «врагов народа», уничтожать мух… Впрочем, последнее – не у нас, а в Китае, но принцип – тот же.
34. Лк 6:13-16
35. О. Есперсен (1860 – 1943). Философия грамматики.
36.  А. Павленко. Бытие у своего порога. Институт философии РАН, М., 1997. Текст: http://www.philosophy.ru/iphras/library/pav.html
37.  Лк 22:3-6
38.  Лк 22:19-22
39.  Лк 22:48
40.  Мф. 26:24
41.  © В. Вишневский
42.  Ин 18:9
43.  Ин 17:12
44.  © Д. Фурманов.
45.  См. Дж. Хонг. Деление Библии на главы и стихи: его происхождение и использование в современной традиции переводов на общеупотребительный язык. http://www.fondslovo.ru/resources/TBT/48_04_hong.html
46.  Мк 8:31
47.  Мк 8:32
48.  Мф 26:21; Мк 14:18; Ин 13:21
49.  Лк 22:21
50.  Мф 9:13; Мк 2:17; Лк 5:32
51.  Ин 13:27