Mонолог

("старинная домашняя шутка" на "избито-излюбленную" собачью "тему")

* * *
«Мы» заболели. От извечности наших собачьих инстинктов – хватать все, везде и впрок – дома, в гостях и на улице. «Нам» не весело, как прежде. Хочется забиться в саамый темный уголок – между хозяйским диванчиком и журнальным столиком. «Нас» тошнит. Урк-урк-урк… и ужасно болит животик. Мамочка все время спрашивает:
-Ну, что дружочек? Не вкусной была халявная косточка… и тяжело вздыхая, поднимается с корточек. Она всегда приседая ласково гладит меня, но мне сейчас не до её ласок. Мне и вправду плохо. Плохо, что я такой непослушный, плохо что чужие косточки у помойки во дворе так хорошо пахнут тухлятинкой. Мамочка ругая, говорила – что её грызла плохая собака. Ей невдомек, что плохих собак не бывает. Обычная наивная предвзятость людей. Это люди бывают хорошие и плохие! Мои – хорошие. Я их очень люблю. Потому и покусываю иногда, чтобы помнили – как это плохо быть злым и недобрым. Ох, как мне муторно! Что-то там мои притихли. Пойду-ка погляжу…
Ну, ничего себе! Я заболел. У меня горячий нос! Жажда, хоть и не пьется. Урк-урк-урк… вот и опять тошнит… А они куда-то собираются! Плохо же я их воспитывал. Надо бы куснуть еще разок… да, что-то вот и не кусается.

Так. Зачем-то заворачивают меня в одеяльце. Оно махонькое – будто для меня. Я дрожу. Но, мне не холодно. Возбуждение неизвестности. Они хоть и хорошие, но так непредсказуемы порой. Несут к двери. Говорят – на Сиреневом хорошая клиника. Анализы. Уколы… и еще чего-то там вроде лекарств и аптеки.
-Ветслужба? – это спрашивает у телефона папа. Вот смешно-то. Разговаривают будто сами с собой перед этим ящичком с ручкой, что подвешен в коридоре у двери. Оборачивается к мамочке:
-Сказали, сегодня по двойной цене воскресенья.

Ха-ха! Что такое воскресенье я уже знаю – это когда все дома и вертятся под ногами, наступая мне то на хвост, то на лапу. Бегают суетятся. Жарят, парят. Ооо, какие тогда запахи идут из кухни. На зов мамочки к обеду – я всегда первый. Но меня почему-то не хвалят, а прогоняют в коридор. И тогда я лежу и сглатывая слюнки смотрю, смотрю, смотрю – как хозяйские девочки капризничают за столом. Мне бы все это! Да, я! Я-я-я… Ох, как мне сейчас плохо… даже воспоминания о еде тошнотворны. Бррр.

О чем это думалось? Ах, да! Воскресенье. А почему у него – двойная цена? Ну, да ладно. Сейчас узнаю... Мы в машине. В окошко задувает ветер. Вон оно что! Мы едем на дачу!!! Нет?! Это совсем другая дорога – она и пахнет по-другому, наша совсем-совсем другая. Я закрываю глаза – укачало. И мамочка так сильно прижала меня спеленутого одеяльцем, что хочется спать, спать и мои глаазааа сами собой закрываются в полудреме.Поворот. Прямо. Еще поворот. Остановка. Мои глаза все еще закрыты. Меня будто качает. Это мамочка идет своей прыгающей походкой. Она всегда так ходит. Папа часто говорит, что он не может ходить с ней под руку – тоже начинает прыгать. И шаг у неё короче. Он – один, а она – три. ФУуу! Что это?! Ужасный запах мне знаком – помню, как однажды тетка в белом халате делала мне прививку. Было это совсем в другой жизни… еще до того, как меня взяли в семью. Но, здесь еще и запах страха! Я делаю рывок! И забиваюсь под стул, на котором сидит большущий котяра. А на полу возле – лежит огромнейшая овчарка. Ну, и глыба! Здоровенный кобель (так иногда их называют люди). Он кашляет. У него слезятся глаза и мокро под носом. Кто-то громко говорит: Бронхит. Ааа, этого пса зовут – Бронхит, понятно. Но, кажется – это какая-то болезнь. Все обсуждают это, удивляясь – что собаки болеют человечьими болезнями. Еще бы – мы так похожи бываем. Но, нам почему-то от людей иногда достается – не самое лучшее сходство.

В воздухе насыщенно витает запах болезненного страха. И я непроизвольно начинаю трястись и выбивать звучную зубную дробь. Мамочкина соседка сочувственно спрашивает:
-Боится?
Еще как! - думаю я. А вы бы не боялись, умея ТАК нюхать и распознавать запахи, как МЫ. Нас приглашают в комнату под названием – кабинет ветеринара. Ай-й-й!  Ррр-гав! Это я попытался куснуть человека в белом халате. Потом мамочку. Но меня скрутили, связали, обездвижили. Позор! Мне – благородному шпицу! И какую-то петлю на морду! Ха! Я через неё куснул-таки мамочку, пусть знает – я сильный, я грозный, я вооольный пёёС. В мою лапку воонзиилась - игла. Что-то вливается, влииваается, и меня уже не мучает боль в животике, меня не тошнит, мне хОорОошооо. Снова меня несут на руках к машине. Снова мы едем той же дорогой в обратном направлении. Вот уже наш дом. Наш подъезд. Наш этаж и квартира. Я! Лежу! На диване!!! Ахх, одеяло! Ах, подушечка… и засыпаю блаженно свернувшись калачиком. Ну, нет. Я вытягиваюсь в струночку – головой на подушке, под одеяльцем как - ч е л о в е к!

Я просыпаюсь уже совсем-совсем здоровеньким. Веселеньким. С мыслью, что хорошо иметь такую семью.

Бегу на кухню! Ухх, как я голоден! Чавкаю, похрустываю, слизывая, облизывая и тщательно вылизывая - плошку, плошечку, тарелищу!!! Полощу морду в миске с водой, выхлебывая половину! Ооо, блаженный миг… и отваливаюсь тут же… улыбаясь (а вы разве не знали? - мы тоже умеем улыбаться).

-И я б так жил, - смеется папа, и мама заливается радостно-веселым смехом. Мои девчонки, девочки, девчушечки – крохотульки топотуньи, хлопочут вокруг меня. И тискают, и гладят, и чещут.  ВСЕ – п о з в о л я ю! Я ВАС - ЛЮБЛЮ!
1996







*) ПОЯСНЕНИЕ к фотоиллюстрации:

ЧУЖОЕ понравившееся ФОТО из Интернета-
авторства к сожалению пока не знаю...