Показалось...

Поступлю, как зороастриец, – пусть все, что от меня остается, послужит человечеству. Я галопировала по квартире и напихивала пихала в большие полиэтиленовые пакеты из магазина Metro старые свитера, кофты и джинсы. Тудымс, сюдымс. Голубую юбку – в сад! У нее протерся зад. Ну подумаешь, пустяк. Можно походить и так. И водолазку в сад! И куртку в сад! И серую жилетку. Бордовые рейтузы! Их мама подарила, она в тот день с ума сошла. И носки, и трусы. Ботинки остроносые коричневые. Перчатки шерстяные вязаные. Все в сад! Нет, я не в поход собираюсь. Я в церковь завтра пойду. Не на помойку, но в церковь Козьмы и Дамиана, что прямо под левой рукой у Юрия Лу… извините. Долгорукого. Впрочем, все одно.

Утром я навьючла Ваньку Арсеньева, моего православного помоганца, тюками списанной из гардероба одежды, и мы пошли.

В церкви был день кормления, за длинными рядами столов сидели нищие и обедали. Ой. Что, прямо так? Я представила, как сейчас староста на виду у всех будет выуживать из пакетов и раздавать мои ботинки, свитера и майки, объявляя лоты в микрофон.

– Мамочки, там же в пакете еще трусы.

– Трусы – тоже нужные вещи, – успокоил Ванька.

 Но женщина, отвечающая за одежду, в тот день не пришла. Раздачу отложили до пятницы. Я села на лавку у входа. Ваньку попросили помочь на кормлении, и он на время покинул меня. Было довольно тихо, я вдруг поняла, что не слышу стука столовых приборов – нищие ели одноразовыми пластиковыми ложками. В проходе между столами показался Ванька. Он надел полиэтиленовые перчатки, взял две холщовые переметные сумы и принялся раздавать окормляемым ломти хлеба – черного и белого. Я видела, что хлеб свежий. Я вообще-то была голодна и с завистью заглядывала бомжам в тарелки. Еда была вкусная – картофельное пюре с сосисками, присыпанное доброй кучей зелени. Соблазнительно выглядело. Я бы поела, ей-богу. Ко мне даже подошла прислужница.

– А вы…

– Нет-нет, я жду Ивана.

Трапеза была недолгой.

– Поблагодарим же Господа за то, что он нам дает, – сказал в микрофон староста.
Все поднялись, стали креститься. Кому надо выдали таблетки. В мгновение ока со столов собрали посуду. Староста принес кока-кольные бутылки с разведенной хлоркой, тряпки, и они с Ванькой принялись драить столы и скамьи – через десять минут пойдет вторая смена. Последним из зала выходил маленький человечек, бомжик.

– Спасибо, матушки, за то, что вы для нас делаете, – сказал он раздатчицам, которые теперь счищали недоеденное с тарелок в огромную жестянку из-под томатной пасты.
И церковь опустела.

На подступах к храму меня мучил вопрос: а что я скажу, если спросят, почему без платка? В Троице-Сергиевой лавре, в детстве, с восьми до тринадцати, шагу было не пройти, все время кто-то цеплялся: а где твой платок, руки в карманах не держи, здесь не стой, да и вообще, меня, может, принимали за мусульманочку – вроде и не выгонишь ребенка, да ведь как пить дать черненькая. Другой вопрос, какие – опустим слово черти – какие силы меня туда носили, в этот гадюшник (упс, рука сама пишет), – так ведь совершенно негде гулять: полуразрушенный ЦПКиО да лавра. В настоящее время парк полностью поглощен монастырем. Ну да, гадюшник. Отец Наум, провидец, к которому очереди стоят, – это одно; но я-то помню, сколько там было алкашей, бомжей, нищебродов, неудачников, грешников – дым стоял коромыслом, колокольный звон не успевал всю эту вонь развеивать. Детям в подобных заведениях, конечно, не место.

Иду вот так и размышляю: не проще ли было его взять, платок? Представлю аккуратненько повязанную головку, и чувствую себя как дура маскарадная. Но вот присунется ведь, присунется какая-нибудь бабка.

Подумав, нашла ответ, к которому не придерешься:

– Потому что я светская.

Никто не спросил меня и не прицепился. Но когда я вышла из церкви, мне померещилось, что в лоб меня кто-то укусил.

И тут я поняла, зачем нужен платок.

И тут я пожалела, что не взяла его.

Мужчинам что, у них волосы короткие. А если у меня коса до попы? Перебрала в памяти все известные средства от паразитов. Деготь, бензилбензоат, чемеричная вода. В доме были кошки, знаю. На том и успокоилась.

Опасения не подтвердились, это был морок, невроз. Блохи не живут на лбу, они в ногах, в метре от земли. А вши в лоб не кусаются. Показалось. Но в следующий раз без платка не пойду.