Хорошая девочка

Я пыталась уйти… Я бежала… упала…
Я поднималась… искала… пока совсем жить не устала…
Где же ты?… Дай ответ!… Голосом путь укажи…
Помоги дорогу найти… или у тебя совсем нет души?…

Слышишь, ты?! нет… не ты… не она… Я одна…
Приносишь вино на подносе… Выпить?… До дна?…
Я не могу жить в этом мире… Его придумала сама…
И даже нежная рука… Постой!… Пощечину дала…

Ведь ты же, Бог!… невидимый наш лидер… и всесильный…
Ты можешь сделать все… войну и пир всемирный…
Ты устал?… безумно устал?… Обозлился…
Твой ответ прост, как всегда: «Утомился…»

Утомился от веры моей, от даров и жертвоприношений?…
Ты устал от слов и чужих нравоучений?…
Но я молчу, и делаю все то, что хочешь ты…
Значит разбиваешь? Что? Мои мечты…

Я не создавала идола… не строила и храма…
Был лишь алтарь… там постоянно билось пламя…
Ты тучи в небе собираешь… Что опять не так?…
Конечно, для тебя вся чистая любовь – такой пустяк…

 
        Маленькая фигурка застыла на широком подоконнике окна на втором этаже загородного дома. Это прекрасная девушка лет 19. Она грустна, но грусть лишь украшает ее. Правильные черты лица, алые, еще не искушенные губы, русые волосы, серо-зеленые глаза. Типич-ное описание богини…
Нет, «богиня» - неверно подобранное слово… «Королева засне-женного замка»! Да, именно так! Она восхитительна в своем величии. Блуждающий взгляд, не находящий покоя, все мечется в поисках че-го-то, но никак не может найти.
        Из окна открывается замечательный вид. Столетние сосны, при-порошенные снегом, огромные пуховые сугробы у их подножия, за-мысловатые следы животных, что забегают на территорию «зимнего замка» в поисках пищи. Но дух захватывало не от этого!…
Взгляд девушки наконец-то застыл… В нем читалось счастье и наслаждение от наблюдаемого действа!…
        По постепенно темнеющему небу медленно плывут редкие гус-тые облака. Лучи заходящего солнца пронзают их насквозь, придавая кроваво-пурпурный цвет. Одинокие птицы пролетают над верхушками деревьев, ища приюта на предстоящую ночь. Прощаясь со всем жи-вым, солнце уходит, закутывая землю в теплое одеяние ночи.
        Руки девушки обхватывают ноги, голова покоится на коленях. А губы едва заметно двигаются, подпевая великому Фредди Меркури.
        С этим именем связана вся ее жизнь. Только его голос всегда помогал ей в самые трудные моменты, спасал от одиночества и со-мнений в смысле жизни. Как бы тяжело и плохо ей ни было, она ни-когда бы не позволила себе прервать монолог Фредди. Скорее даже не монолог, а диалог… Потому что она всегда разговаривала с ним. Ис-тория его жизни – мечта ее сердца. Она хотела только одного - чтобы рядом был тот, кто будет похож на Фредди, чья жизнь будет сводиться лишь к его музыке, кто сможет провести рукой по ее белой коже и, не сказав ни слова, понять и объяснить ей все…
        «Один год любви» - самая любимая песня. В памяти у девушки всплыл тост, который она всегда посвящала тому, чье имя она будет носить в своем сердце как талисман, как оберег…
        «Люблю одиночество. Но для того, чтобы очарование его было ощутимее, нужно, чтобы рядом был человек, которому можно было бы рассказывать… Как это прекрасно – быть одиноким. Опустошим свои бокалы за одиночество, но чтобы при этом обязательно кто-то был рядом!»
        - А ведь он всегда со мной! – сказала себе Дэлия. Это имя пода-рила ей сама судьба, поскольку в час ее рождения, всего в нескольких километрах от ее городка пронесся ураган, который ученые назвали именно так. Так что благодаря ученым или благодаря своему реше-нию появиться на свет именно в тот день, Дэлия обязана своим пре-красным, завораживающим именем.
        Глубоко вздохнув и закрыв глаза, она увидела лицо своего единственного, своего самого лучшего…
        Мысли вертелись вокруг него, вспоминались ночи, проведен-ные вместе, все письма, послания, стихи, рассказы… Рассказы… Ведь не так давно он принес ей экземпляр нового рассказа, который так и не увидит свет, а будет только их… А еще Он сказал: «Читай это тогда, когда тебе будет грустно…» Нет, Дэлии не грустно сейчас, но она все же взяла рукопись со стола и вновь погрузилась в тот мир, который принадлежал лишь им и никому больше…

        «Мелкий, навязчиво-противный дождь… Слякоть под ногами… Оскал толпы… Бешенная пляска факелов, кровавые тени…
        К каменному столбу привязана девушка. Ее платье изорвано, грязные лоскуты едва прикрывают юное крепкое тело. Грудь почти обнажена.
Взгляд полон безысходности, пелена слез застилает глаза. Смирение далось не просто. Сердце разрывает от жгучей боли. Она одна…
        Любимого уже нет рядом. В памяти всплывают картины вче-рашней ночи…
Внезапно появившиеся всадники, в ночном полумраке выросшие словно из-под земли. Нервное ржание лошадей, крики мужских голо-сов, блеск обнаженных мечей и топоров.. Петли веревок, с силой сжимающие плоть, топот копыт, боль от ударов о камни дороги, пыль в глаза, кровавые слезы и осознание смерти, самого близкого и доро-го во всем мире человека…
        Его взгляд - последнее, что могла увидеть она, а дальше – тем-нота и жгучая боль ран. Ей накинули на голову мешок, который не да-вал возможности не только что бы то ни было видеть, но даже просто дышать…
        Любовь и страх, ненависть и благоговенье, страсть и холод, на-слаждение и боль – все это смешалось в сердце закованной в путы де-вы. Ей осталось всего несколько минут, и она на крыльях своей любви вознесется на небеса, в объятья своего единственного мужчины, лю-бовь к которому поддерживала ее всегда…
        Глаза девушки полны грусти, безграничной тоски… Каждая кап-ля дождя, низвергаемая с небес олицетворяет ее боль, ее слезы. Лю-бимый уже не придет, она уже никогда не увидит его прекрасного ли-ца, благородные черты которого не давали спокойно спать по ночам многим женщина. Его теплые, нежные руки уже не коснуться ее плеч… Его губы уже не будут ласкать ее тело, не будут дарить сладость дол-гого поцелуя, не произнесут ее имени. Она теперь никогда не услы-шит его голос, звучание которого она не спутала бы ни с каким дру-гим. Звук его шагов уже никогда не принесет ей радости встречи. Уже никогда…
        Все закружилось… Земля ушла из-под ног, небо стало иссиня-черным, все голоса слились в смешанный гул… Она потеряла созна-ние.
Пришла в себя Ливия только после того, как поток ледяной во-ды окатил ее лицо. Она сразу открыла глаза и с сожалением поняла, что ее мучения еще не закончены. Эти изверги не позволили ей уйти, не испытав боли… Им нужно было понаблюдать за страданиями де-вушки, услышать ее душераздирающий крик, в момент, когда языки пламени коснуться ее ног, когда костер разгорится и поглотит ее в своем жарком «праведном» пламени.
        Вот от толпы отделилась фигура и направилась в сторону стол-ба, пленницей которого была Ливия. Это мужчина с факелом. Девушка узнала в нем мэра города. Он с чувством гордости и лежащей на его плечах ответственности своей твердой, уверенной походкой шел по направлению к «алтарю»… В его глазах горело желание исполнить долг, который, как казалось здесь присутствующим, был продиктован свыше.
        Оставалось всего несколько шагов и мэр бы уже дотронулся своим факелом веток костра, но тут… Из темноты, словно призрак но-чи, появился человек, одетый во все черное. Не теряя ни мгновения он бросился к мэру и точным ударом рукояти кинжала в висок отпра-вил его к праотцам. Затем он молча подошел к испуганной Ливии, ко-торая от полученного шока не могла произнести ни слова. Острым лезвием клинка от перерезал веревки, что удерживали руки и ноги де-вушки, поднял Ливию на руки и опустил на землю. В свете факелов девушка узнала в «черном человеке» своего любимого. Своими рука-ми девушка обхватила его шею и начала целовать его лицо…
- Рой! Ты жив! – это все, что смогла произнести Ливия. По ее щекам катились слезы, безмолвные рыдания сотрясали ее тело, а сердце стучало так сильно и билось так быстро, что казалось, еще мгновенье, и оно выскочит из груди…
«Он жив! Жив!» - проносилось в голове девушки. Она с силой прижалось к телу юноши, она все еще не понимала: сон этот или явь, но ей было все равно, главное, что он был рядом. Она гнала от себя глупые вопросы и мысли о его спасении… Это уже не имело значе-ния… Главное – они вместе и теперь навсегда…
Их взгляды встретились, и губы слились в сладком поцелуе…»

                * * *

        Солнце полностью зашло за горизонт, лишь слабые отблески напоминали о его недавнем присутствии. Читать стало тяжело, сумер-ки проникли в дом. Девушка протянула руку к стоявшему неподалеку столику… Ее пальчики с аккуратными ноготочками коснулись на-стольной лампы. Приятный голубоватый свет разлился по комнате, осветив лицо «королевы», и небольшой участок комнаты…
        Дэлия вновь удобно устроилась на своем излюбленном месте, но не торопилась открывать страницы, где оставила в ожидании ге-роиню рассказа… Она думала о другом… Она мысленно рассматривала фото своего прошлого, разбирала ворохи пожелтевших от времени писем… «Королева» всегда вспоминала приятные моменты своей жизни, ради которых можно было снова совершить тысячу ошибок, но насладиться ими. Она всегда поступала так, когда ей было одиноко и Джонни не было рядом… Сейчас, как никогда ранее, она скучала по нему. Каждой клеточкой своего тела она ощущала, что его нет. Ее ду-ша, подобно цветку, готовящемуся к приходу ночи, застыла и сложила свои лепестки в плотный бутон. Улыбка вот уже несколько часов не касалась ее губ, в груди постепенно рос комок слез, мешающий сво-бодно дышать… Что-то не давало покоя… Но вот что именно Дэлия не знала.
Девушка посмотрела во двор, где в лунном свете, кружась пада-ли крупные хлопья снега. Пролистнув несколько страниц, Дэлия на-шла глазами один из особо любимых отрывков и погрузилась в чте-ние…

        «- Для споров нет времени! Я остаюсь тут, это мое право… Это мой бой.
Девушка тихонько заплакала.
        - А ты – мой, пойми это, любимый! Только мой! И я никому те-бя не отдам. Может я и должна уйти, но я не могу. – Она поцеловала его. – И не хочу…
        Чудовищным усилием юноше удалось заставить себя кивнуть. В глубине его глаз появился страх, но не за себя, не за свою жизнь, а за их возможное счастливое будущее.
Ветер коснулся его волос, провел по лицу своим крылом, смах-нув капли дождя.
Он согласился… Он дал свое согласие на то, чтобы она осталась с ним, была рядом во время его боя, вероятно последнего… Он дал свое согласие на то, чтобы до последней капли крови, до последнего удара сердца, до последнего вздоха защищать ее жизнь, их любовь, его веру…
        Она смотрела ему в лицо, в его затуманенные глаза, на его све-денные брови и застывшие в боли и страдании скулы. Она все поняла без слов. Еще миг, и она бы послушалась, она бы бросилась в лес к сломанному грозой дереву, где, как он сказал, были привязаны лоша-ди…
        Но в их судьбе все решали либо слово Роя, либо случай или божья воля… И сейчас, видимо, уберегая их обоих от неверного шага, за их спинами раздался возмущенный крик. Юноша быстро обернулся, поднимая меч. Время для разговоров ушло.»

        - Да, именно так: «решало все слово Роя…» Как это похоже на нас, на нашу жизнь. Джонни всегда знает, что будет лучше для нас, он никогда не ошибается. Как все же мне повезло, что я встретила его… Он так решителен, силен и смел, что мне можно не переживать ни о чем… Я люблю его всем своим сердцем… - такие мысли посетили Дэлию. Она всегда видела тонкую параллель с их личной жизнью, которую проводил Джонни в своих рассказах и произведениях.
        Девушка посмотрела на свет лампы, потом медленно перевела взгляд на листы печатного текста и продолжила созерцание сцены, разворачивающейся перед ее мысленным взором…

        «Копье вонзилось юноше в ногу. Пройдя сквозь мышцу и скользнув по кости, оно вышло с другой стороны, проткнув бедро на-сквозь. Рой успел полоснуть своего противника лезвием меча по лицу и рухнул на землю…
        Боль ослепила его, заполнив все тело. Не удержавшись, он раз-жал зубы и испустил дикий волчий рев. Словно обжигающая кислота понеслась по его венам, заставляя судорожно дергаться все тело…
        Прошло не менее полминуты прежде, чем юноша, собрав все силы, сумел сесть. Вырвав копье из рук мертвого противника, он не-сколькими ударами меча перерубил древко у самой раны. Из ноги ос-тался торчать деревянный обрубок и острие бронзового наконечника с другой стороны. Подумав, Рой решил не сразу вытаскивать его из ра-ны, чтобы не потерять еще больше крови. Расстегнув перевязь и сняв с нее ножны, Рой перетянул ремнем ногу выше раны, сжав ее до голово-кружения.
        Затем, посильнее ухватившись за измазанное в крови древко, потянул. Обрубок копья зашевелился, вызвав страшную боль, и мед-ленно пополз прочь из раны. Бешенный рев смертельно раненного зверя грянул на всю округу, и в суеверном страхе медленно смыкаю-щаяся вокруг двух любящих друг друга людей толпа отступила, хлы-нув в стороны подобно пенящимся морским волнам…
        Рой поднялся. Ливия бросилась к нему, но предостерегающий жест юноши заставил ее замереть на месте. Он обернулся и их взгля-ды встретились…
        - Уходи, спасайся! Пожалуйста… - Мольба застыла в его глазах. И еще боль. Боль за нее. Невыносимая. Жестокая…
        - Слишком поздно, любимый… И ты это знаешь… Не ругай ме-ня… Я останусь с тобой…
Молча склонил он голову, покоряясь судьбе. Покоряясь в пер-вый и последний раз…»

                * * *

        «Они кружили и кружили, каждый раз стараясь зайти со стороны раненой ноги. Двое, пытавшиеся подобраться достаточно близко, рух-нули с разрубленными головами. Потом один сумел-таки дотянуться копьем, нацелив его через головы товарищей, и ранил Роя в плечо. Юноша взревел от ярости и, сделав немыслимый выпад, пришпилил копьеносца точно крысу. Но выпрямиться не успел. Чей-то меч по-лоснул его по руке, еще один скользнул по ребрам. Рой зашатался и вычертил клинком отчаянную дугу, стараясь отбросить врагов… Копье ударило ему в грудь, и он свалился наземь, но кое-как поднялся. Вра-ги висели на нем гроздьями, полосуя кинжалами и просто ногтями. Каким-то невозможным усилием юноше удалось их с себя стряхнуть. Он чувствовал, как жизнь вместе с кровью вытекает из его многочис-ленных ран. Тогда, взревев, как лев, Рой рванулся в самую гущу…
        Это был сплошной кровавый кошмар. Бессчетное число раз Рой падал в грязь, сбитый с ног. И вставал. Правая рука висела плетью, но левая без устали орудовала клинком. Слетали с плеч чьи-то головы, чьи-то руки улетали в сторону…
        Потом он свалился окончательно. Он еще силился замахнуться мечом, но ослабевшая ладонь даже не могла как следует обхватить рукоять. Лишь из горла рвался бешеный рык, и грудь быстро вздыма-лась и опадала в такт тяжелому дыханию…
        Смутно, словно сквозь густой туман, Рой видел как медленно вздымается над ним клинок одного из убийц – серебристая молния поперек чернеющего неба. Сознание куда-то ускользало, спеша поки-нуть это скорбное место, и только одна мысль – отчаянно-прощальная, всего несколько слов – безумно важных, заставляли его из последних сил цепляться за жизнь:
        «Прощай, любимая! Я жил ради твоей счастливой улыбки, и я умираю для того, чтобы эта улыбка когда-нибудь вновь появилась на твоих устах. Пускай уже и не я буду ее виновником… Я люблю тебя…»
        Так он и умер. Как герой. Любя ту единственную, которая была для него дороже чем весь белый свет, и ненавидя весь мир, разрушив-ший их счастье... Ее имя, последнее, что сорвалось с побелевших губ, «люблю тебя» последние слова в такт которым билось его отважное сердце…»

        «Конец». Дэлия отложила рассказ. Грустная улыбка появилась не ее губах, но объяснить почему – невозможно…
        С грацией пантеры она потянулась, наслаждаясь приятной сво-бодой тела… Спрыгнула с подоконника на густой ворс ковра, выклю-чила лампу. Лунная дорожка сразу метнулась по комнате, как бы при-глашая «королеву зимнего замка» пройти в свою опочивальню и отойти ко сну. Сделав реверанс и поблагодарив невидимых слуг, Дэ-лия подошла к кровати, скинула покрывало, обнажив белизну просты-ней. Сбросив с себя всю одежду, она юркнула в постель.
«Завтра будет новый день!» - сама себе сказала девушка – «Но-вый день…»
        Дэлия закрыла глаза и мирно заснула. Ее грудь тихонько под-нималась в такт дыханию, а на губах затаилось имя самого любимого человека во всем мире: «Джонни…»