Дурак

В ту зимнюю ненастную ночь дежурным в правлении был назначен титулярный советник Еремей Матвеевич Скалка. Человек молодой, лет пятидесяти, трудолюбивый и фантастически скромный. Одет он был в серую шинель и страшно противные усы. Заперев парадный вход изнутри, Еремей Скалка направился в обход.

На первом этаже все оказалось согласно уставу. Поднявшись же на второй этаж правления по колоссальной парадной лестнице, Еремей Матвеевич тут же заметил грубое нарушение. Одна из дверей была настежь распахнута, и из кабинета в темный коридор лился приятный зеленоватый свет. Мало того, из кабинета доносились голоса! Скалка Еремей тут же оробел и хотел немедленно убежать в дежурную комнату и запереться там  на щеколду, дабы ничего плохого не случилось. Но, согласно уставу, дежурный обязан проверить все кабинеты и Еремей Матвеевич сделал неловкий шаг вперед.

На подкосившихся коленках титулярный советник робко вошел в кабинет и застыл на месте. Трое сидели за столом над бутылкой водки и лихо о чем-то беседовали. 
Мужчиной огромной комплекции в возрасте оказался Обер-прокурор Андрей Фигель. Тайным советником иностранной коллегии Анфилатом Прокопьевичем оказалась длинная незатейливая фигура в зеленом мундире размера на три больше. Грузная, мужественная женщина, не чета советнику Еремею, была никто иная, как Марфа Варфаламеевна – коллежская прокурорша.
Лицо Еремея Матвеевича было белее снега. Если бы молчание не нарушила Марфа Варфаламеевна, он, возможно, умер бы со страха и неловкого положения.
- Ах, Еремей Матвеевич, пожалуйста,… проходите, не стесняйтесь…,- пробасила прокурорша.
- Я… я, господа, делал обход… по уставу… вот вижу… не положено… свет… пойду, разберусь, думаю,… а тут…,- наливался густой алой краской дежурный.
Сзади послышались грузные шаги, и в комнату влетела огромная туша в военном мундире. Это был высоченный полковник Немоглазов. Оттолкнув Еремея, оказавшегося на пути, полковник Немоглазов подошел к столу и со словами, - «Моё почтение!»- принялся жать-целовать руки. Лицо его горело, он был явно только что с мороза.
- Водки,- ударил по столу Немоглазов и рухнул в кресло.
Случилась заминка. Вопреки всему  был не светский прием и не бал, и прислуг с лакеями по близости не оказалось. Стакан полковника оставался пустой. Вскочив на ноги, Еремей Матвеевич(упавший от столкновения с полковником, попавшим в правление, видимо, через черный ход, и больно ударившийся темечком) подскочил к столу и щедро плеснул в стакан, заполнив треть.
- Ты чего, дурень! – возмутился Немоглазов, - Краев не наблюдаешь?
Он выхватит бутыль и наполнил стакан, что называется «с горкой». Выпив и занюхав воротником, он тут же подобрел и попросил налить еще.
- Ну-с,- проговорил Андрей Фигель и достал колоду игральных карт из-за пазухи.
-Присоединяйтесь, Еремей Матвеевич, - пригласила прокурорша,- в дурочка…
- Я же… Кхм…я на службе…,- оправдался Скалка.
- Пустяки. Садись. – сказал обер прокурор Андрей Фигель.
Еремей Матвеевич робко присел на краешек стула. Полковник Немоглазов выпил еще водки. Карты были сданы. Игра началась.


                *   *   *
На козырь выпали бубны. Еремей Матвеевич очень неуверенно взял карты и внимательно изучил. На руках у него оказались две восьмерки. Обе бубновые. От этого факта у дежурного закружилась голова, и ему стало очень неловко. Полковник Немоглазов ходил первым и, не задумываясь,  сходил на  Анфилата Прокопьевича двумя семерками. Марфа Варфаламеевна подкинула одну. Андрей Фигель еще две. От увиденного Еремей Матвеевич раскрыл рот и затаил дыхание. Анфилат Прокопьевич, слегка опешив, принял. Полковник Немоглазов крякнул от удовольствия. Стали брать карты из колоды. Ход был за Марфой Варфаламеевной. Она долго думала, смущенно улыбаясь, чем же сходить на Обер-прокурора. Слегка наклонив голову в сторону отбивающегося, прокурорша положила на стол тройку червей. Андрей Фигель не стал мелочиться и покрылся вальтом. Крестовым. Подкидывать никто не решался и объявили «бито». Обер-прокурор расплылся в улыбке и порозовел. Судя по всему, он был доволен везеньем в игре и немедленно захотел закусить. Полковник Немоглазов налил всем в рюмки горячительной (себе в стакан) и, немного поколебавшись, гаркнул Еремею: «Вы на службе». Дежурный проглотил слюну в сухом безмолвном горле, но протестовать не стал. Выпили. Игра продолжилась.
Марфа и Фигель взяли по карте. Взятую карту Обер-прокурор перекинул Еремею Матвеевичу, её оказалась десятка…
- Мать святая!- взмолился Скалка.
На дежурного обрушился град десяток всех мастей. Всего их оказалось пять. Бледнея, Скалка начал крыться. Холодными руками он покрыл все пять. На руках у дежурного осталась козырная восьмерка. Все молчали. Андрей Фигель снова решил не жадничать и кинул на стол туз. Полковник Немоглазов подскочил, потирая руки. Еремей Скалка щелкнул челюстью и покрылся. Обер-прокурор нахмурил брови, но не сказал ни слова. Военный же чин бесновался.
- Ты чего это, дура, туза кроешь? – воскликнул он и ударил кулаком по столу.
      - Дак ведь, ваше-ство… у меня козырь,- оправдался дежурный.
     - Чаво? – брызнул слюной Немоглазов,- ты мне мозги не пудри! Туз это туз. Тем более прокурорский…
До кончины Еремея оставалось рукой подать. Он был холоден как лед и очень бледен.
- Бито,- негромко сказал Андрей Фигель.
- Как же так-с? Туза-то…- плюхнулся в кресло полковник.
- Бито,- повторил Обер-прокурор,- козырь и ладно.
Все молчали. Затем Андрей Фигель сам убрал карты со стола в биту и стал брать на руку. Немоглазов загоготал. Прокурорша улыбалась, а тайный советник иностранной коллегии негромко истерически засмеялся. Еремей Матвеевич краснел. Он был в беспамятстве, ему было неудобно. Игра продолжилась.
Все взяли в руку. Дежурному стало стыдно. На руках у него были три бубновых туза, бубновая дама и  бубновая же  шестерка. Еремей  Матвеевич осторожно положил шестерку на стол.
- Вот разошелся, Шельма,- буркнул полковник Немоглазов и пригубил стакан.
Марфа Варфаламеевна захохотала. Анфилат Прокопьевич, нахмурившись и окончательно расстроившись, всё же покрылся. Подкинули шестерки. Отбился семерками. Подкидывали еще. Анфилат Прокопьевич крылся еще, пока на руках не кончились карты. Бито составило всего-то двенадцать карт, плюс три некрытые, на которые у Анфилата Прокопьевича уже не хватило карт, и которые как, оказалось, были ничейными. Взяли последние карты. Еремею Матвеевичу достался козырный король, от чего его сильно замутило. Анфилат Прокопьевич сразу сходил на прокуроршу и вышел из игры довольным. Игроки, закусив, загалдели. Игра подходила к концу и было безумно интересно. Бедный дежурный ничего не слышал и ничего не видел. Очнувшись, он остался один на один с Андреем Фигелем, который ходил на него пиковым вальтом. Дежурный отбился дамой. Фигель не протестовал и не подкидывал. Ход был за Еремеем Скалкой.
   Все внимательно на него уставились. Титулярный советник чуть не плакал. Руки его тряслись. Губы его шевелились, судя по всему, он пытался что-то произнести…
  - Давай выкладывай! Что там у тебя!? – крикнул недовольно Немоглазов.
Еремей Матвеевич опустил руки на стол, пальцы сами разжались. На сукно легли три бубновых (КОЗЫРНЫХ) туза.
  - Вот те на,- чесал затылок полковник Немоглазов.
  Андрей Фигель неловко и стеснительно улыбался.
  Анфилат Прокопьевич и Марфа Варфаламеевна переглядывались.
Еремей Матвеевич Скалка, казалось, не дышал.