Глава 10. Момент истины

В штабной машине было хорошо. Яркий свет, успокаивающее тепло автомобильной печки. Никакой тебе грязи и гула дизеля закладывающего уши, вони солярки и сгоревшего пороха. Втиснувшись в кунг, грязный как землекоп Трофимов вклинился меж раздавшихся тел и стащил тугой подшлемник от которого невмоготу болели волосы. Щурясь на свет ждал ценных указаний. – Товарищ капитан, где ваша схема местности? – сидящий напротив Серов взял официальный тон и привычно насупясь же, в упор разглядывал ротного. Как будто давно не видел.. Рядом, скучающее изучали потолок Матросов с Быковым. –  Я что тебе, рожу что ли её? Темно уже. Местность толком не разглядел.   
–   В четвертой схема есть, а в пятой как всегда, не готова – ядовито заметил начальник пропустив грубость между ушей. Странно, не похоже это на него.. значит, потом отомстит. – Стоянка будет три дня, дальше по обстановке..  – Трофимов облегченно вздохнул, будет время оклематься и привыкнуть к новой реальности. – Наши новые позывные – Линза. Числовой пропуск на сегодня, восемь.
Числовой пропуск, примитивный способ первоначально опознавания свой-чужой.  Пропуск может меняться главным командиром утром и вечером, но проще назначать число на сутки. И не больше десяти. В принципе, число не ограничено, но усложнять не рекомендуется. В военно-полевых условиях головы работают иначе чем в мирной жизни, и черт знает, какое может произойти замыкание. Часовой спрашивает любую сумму. Предполагаемый свой, должен немедленно назвать второе число, что бы в итоге, получилась установленная сумма, то есть этот самый числовой пропуск.
– У меня все. Заместители? – Быков открыл мутные глаза, пошевелился – Сегодня доедайте сухпай, горячая пища будет завтра, что б с термосами пришли. У нас все готово? – Крепко сбитый прапорщик, к кому обращался вопрос Васьки-зампотылу, командир гранатометного взвода по совместительству выполнявший еще и роль командира хозвзвода, так как прапор хозяйственник занемог перед самым походом, кивнул головой. Трофимов завистливо шевельнул носом. Пахнуло густым перегаром – пьют, сволочи..  Матросову сказать было нечего и совещание на этом  было закончено. Все молчали и никто не собирался выходить. Выпить, не помешало бы.. тем более, комбат оприходовал Трофимовскую бутылку и теперь, вроде как был должен. Но не говорить же об этом вслух? Неприлично-с.. – А с куревом как? – спросил что б потянуть резину, ротный. – Должен вертолет прилететь – коротко ответил Серов. – Чай будешь? – На столе и в правду стояла банка с еле теплым, но свежим чаем. Шарабешки к чаю, на худой конец сахару, Серов предложить забыл. Ишь, пустым чаем хочет отделаться! 
– А покрепче чего, нет? 
– Покрепче, ничего нет. – И Матросов и Быков с откровенным нетерпением смотрели на Трофимова желая что б тот наконец слинял,  и занялся прямыми служебными обязанностями.  Трофимов поворочался плотнее усаживаясь  – вот уж хрен вы угадали.. – Еще вопросы, есть? – тускло спросил Серов.
– Пошли, покурим! – спас штаб от скандала Боярченко, и подавая пример, первым поднялся с места. За дверью этой светлой и уютной действительности было черно, мокро и чертовски холодно. Прикурив угощение, ротный понимающе кивнул когда Боярченко пожелав успехов нырнул обратно в кунг,  и бережно зачибковал окурок. Да и хрен с ними.
Что ж, надо идти обратно, на передок.. Вспаханное мокрое поле, мгновенно, прилипло к сапогам и через десяток метров нужно было трясти ногами сбрасывая пудовые комки. Вдобавок, хлопьями повалил тяжелый и густой снег, и видимость вообще стала, ноль. Руку вытяни, и все. Дальше не видно. Растерянно встал – куда идти? Вот теперь, глубокой ночью, в центре грязного поля во время разбушевавшегося снегопада самое время было понять – кто ты и что здесь вообще, делаешь? Странно.. вроде очевидно – Долг, обязанность там.. ну как же? С младых ногтей ведь внушалось, ты  защитник Родины, будущий солдат! Начиная с детского садика игрушечное оружие и войнушка в «наших» и «не наших».  В школе, одноклассницы в серой школьной форме каждому мальчишке на двадцать третье дарили открытку и немудреный подарок. Согласись,  это тоже к чему-то обязывает? То же самое говорили книги, фильмы о войне, преподаватели в военном училище – Подбери сопли, курсант! Защита Родины твоя прямая обязанность,  коли пришел сам, сделал осознанный выбор..  – Осознанный? Да, наверное.. Но почему тогда все, когда всё чем гордились в один миг стало позором, и все скромно промолчали? Забились по щелям, как тараканы..  Сравнение с офицерами царских времен не выдерживало никакой критики. Советское офицерство оказалось полным ничтожеством и разноплеменным сбродом разбежавшимся по национальным квартиркам. Утерлись, промолчали. Кто в холуи подался, кто в бандиты. А кто-то и опустился, балластом оказался. Подделкой.. а может за дело, нас считают тупыми? Но как тогда ему, по существу советскому офицеру, мог вообще прийти в голову такой хульный вопрос? Да еще, где.. стоя в самой дырке задницы. Судьба,  волчьими зрачками заглядывала в  душу –  Как ты, готов к смертельной схватке, готов пролить свою и чужую кровь? – Душа судорожно трепетала от страха усиленного дальновидным начальством – Ну как так можно говорить?  Сейчас двадцатый век, гуманность, милосердие, все люди братья! Ну нельзя же вот так, в живое тело зазубренным осколком! Очередью в упор!  Можно же как-то договориться, достичь консенсуса, уступить наконец!?
– Нет, нельзя! – кричала не отомщенная кровь попавших в засаду десантников,  ограбленных,  изнасилованных и зверски замученных в республике, людей.
– А как же мировое сообщество? Пусть осудят, введут какие-нибудь санкции, милиция наконец пускай разбирается! – билась в истерике жалкая мыслишка.
– Ты что? Офонарел вконец? – пробилась откуда-то из далекой глубины, холодное жестокое  понимание – Какая  милиция? Ты и есть, та самая милиция. Тебя этому учили, четыре года вбухивали как грамотно прикончить осатаневшее отродье. Зажми свой страх в кулак, прекрати дрожать! На тебя твои солдаты смотрят! Ты присягу принимал, заяц!
– Нет!!! Я присягал Советскому Союзу! Такой страны больше нет! Я никому ничего не должен! Завтра же пойду к Серову, нет, к командиру части! Попрошу чтобы меня отстранили, пусть меня отправляют отсюда! Я не хочу воевать!..
– Что ты несешь.. что ты несешь, идиот! – незримый холод в глубине окреп, презрительно рассмеялся – На чем тебя отсюда отправят? На  метле, боком? Мы во враждебном окружении, выхода отсюда нет, никому. Только вперед.  Возьми себя в руки, подбодри своих солдат, им гораздо хуже.. – противоречивые мысли и чувства рвали на части ошалевшую от страха душу. Снежный заряд исчез так же внезапно как и появился. Трофимов сплюнул, и матерно выругавшись попытался вытащить сапоги из грязи. Надо было идти, не спать же здесь стоя?
В изнеможении, на трясущихся ногах остановился у черного бронетранспортера, прислонившись горячим лбом к ледяной броне тяжело дышал. – Ладно, подождем еще немного, посмотрим. – Опять пошел снег укрывая все белым саваном. Откинув боковой люк, капитан забрался в мерно рокочущее нутро бронемашины.  – Давай, вызывай командиров взводов – распорядился  дежурившему на связи наводчику. Возникшие дела требующие немедленного решения отвлекали от тяжелых дум.  – Не могу найти фланг четвертой роты, соседей нет.. – отряхиваясь от мелко блестевшей измороси сменившей снег, влез в машину Баранов.
– В лощине искал, там ихние машины стояли?
– Искал, нет их. – Капитан схватился за микрофон и связавшись с четвертой, с руганью отбросил шлемофон. Оказывается, четвертая даже не чесалась, они только стали разворачиваться. Черт те знает что!
Ночь дышала тревогой. Бойцы тревожно ворочались в хлюпающих грязью сырых окопах, смотрели на лежащее внизу,  уютно подмигивающее огоньками окон, село. Даже не верилось, что что-то будет. Раздав задачи и постращав немедленной проверкой, Трофимов залез в бэтр и включил транзистор.  В машине стало тихо.   – …как так можно!.. – ворвался тревожный взволнованный женский голос – …мой сын меня спросит, мама а что вы сделали чтобы остановить войну? … –  Крутнул  кругляшек настройки дальше.  ... – Джохар наш друг! Законно выбранный президент своей республики! Он выломает зубы этой военщине, русские мамаши получат своих убитых ублюдков! Не дадим растоптать свободу! Демократия в опасности!... – визжал противный, астматический голос, ощущение было такое что из динамика летят брызги ядовитой слюны.  По  эфиру ходили мутные волны, поднявшие со дна всё. – ..показало, что русское оружие ни куда не годное, множество конструкторских недостатков..   Всплыло все, что раньше умалчивалось, говорилось тайком.  Четко определились друзья и враги, но всех больше было равнодушных. – ... передаем последние известия... – голосом как замороженный минтай, вещала дикторша "Маяка" – …в Ростовский окружной госпиталь поступило большое количество гробов и нового обмундирования с новой символикой Российских Вооруженных Сил. Ожидается большое поступление раненых и убитых при наведении конституционного порядка...
Сообщение настолько переполнило терпение, что капитан тычком выключил транзистор чуть не разбив его. Дрожали руки. Ни слова поддержки.  Ну бля, спасибо, поддержали суки, морально..  – Ротный смотрел на безмолвные лица солдат, и в наступившей тишине, хотя все внутри тряслось, весело подбодрил – Ничего братва, прорвемся! – Братва ничего не ответив завозилась, угрюмо занялась своими делами. Тянулась ночь. Черная. Тягучая. Отдежурив смену ротный залез в пропахшую солярой бронемашину и лишь под утро забылся коротким полусном под мерный рокот дизеля и шуршание печки. Шли третьи сутки кошмара.


2

Солнечный зайчик плясал по векам и открыв глаза ротный чихнул. – На здоровье! – Капитан окончательно открыл глаза и прижмурился не узнавая говорящего. На верху, у открытого люка сидел водитель и  держал дымящийся котелок. – Завтракать будете, товарищ капитан?  – Есть не хотелось уже несколько суток и Трофимов не неволил себя зная что тело само попросит, когда будет надо. Яркое солнце растопило снег, и поле блестело от воды.  – Я на позиции. – Ротный спрыгнул в чавкнувшую грязь, справил мелкую нужду возле колеса и не спеша побрел вдоль окопов. Бойцы копали проходы соединяя их  траншеей. Дело.. Вместе со снегом стаяли ночные ужасы, и ротный не стал праздновать труса надоедая Папику своим пацифизмом.  Участок обороны шел по кромке вспаханного поля уступом нависавшего над лощинкой. Дорога вилась поднимаясь к ним и перевалив гряду уходила назад, в расположение десантников. Там и сям высились крутые сопки, с которых наверняка ведется наблюдение. Говорят, там тоже наши наблюдательные посты.. но сопок было так много и на каждой не выставишь охрану. На другой стороне долины лежало село. На краю села  столпились мужчины. Хорошо видно как они машут руками доказывая что-то друг другу. И тут воровато ворохнулась мыслишка – там магазин наверное есть.. Сходить бы? Капитан замялся.  Может, лучше потерпеть?   Курево закончилось почти у всех, окурки не выбрасывали как раньше а затушив, прятали по укромным местам. Идти пешком было далеко и страшно, а угнать для личных нужд транспортер, ротный пока еще не решался.
Вертолет прилетел под вечер и неторопливо разворачиваясь заходил на посадку. Сидя с Дергуновым   на пулеметной башне Трофимов лениво наблюдал за процессом. Ну прилетел и прилетел.. однако, кто это там отделился от встречающей толпы и неуверенно чешет по полю.. Капитан приподнялся и толкнул Дергунова – Гошка прилетел! – Фальшиво  улыбаясь Хвощев приблизился и забрался   на верх.
– Какими судьбами.. – прищурившись затянул ротный, и взводный виновато занервничал перечисляя причины из-за которых он опоздал к маршу. – Ну ладно, чего старое вспоминать.. – Ротный и замполит изучающее глядели на лейтенанта. – Гош, дай закурить? – забил Дергунов пробный шар. – Сейчас! – лейтенант облегченно засуетился и доверчиво вытащил пачку дешевой дряни.  Начальники переглянулись.  Первым, как самый старший, приложился ротный и выгреб несколько сигарет. Затем приложился замполит, и лишь после этого, блаженно дымя, начальники снисходительно посоветовали – Ты смотри, сигареты не очень-то раздавай. Курева нет, у всех уши пухнут. – Лейтенант ошарашено посмотрел на полупустую пачку, на командиров, и лишь после этого спрятал уцелевшие сигареты в карман.
– Ну, что там твориться Гош? – Взводный возбужденно привстал и с жаром воскликнул – Ну-у.. такой шухер поднялся! Может даже война и закончиться! – Нигилист Дергунов скептически хмыкнул – Ну это ты загнул! На кой хер тогда нас сюда тащили, попугать? – Трофимов не был так категоричен и тихо надеялся  –  может в самом деле, все обойдется, а?