Глава 13. Но самый страшный в жизни час..

Утренний морозец исчезал вместе с кудрявым инеем. Ротные транспортеры заняли свое место. Боевые колонны ждали приказ. Ожидание тянулось томительно.. от табака тошнило и без того убитое настроение стало еще хуже.  – ..но самый страшный в жизни час, час ожидания атаки... – всплыло двустишье какой-то поэтессы, Юлии Друниной кажется. Да, верно подметила. Книги о войне.. как хорошо их читать  прихлебывая горячий чай и затягиваясь сухой сигаретой?!  И совсем другое дело, торчать самому в ожидании этого самого сигнала. Сидя на пулеметной башне, капитан смотрел на кружащих в таком же томлении солдат, офицеров. Как бы кто не скрывал свои чувства, у всех были напряженные и бледные лица, звучал преувеличенно громкий  деревянный смех, суетливость движений. Кто слоняясь ходит,  кто-то наоборот, безучастно сидит уставившись в одну точку. Маета… Полуденное солнце пригревало. Капитан выудил транзистор и врубив на полную громкость поставил рядом с собой. Полукругом подтянулись люди. –  .. двух человек, у автомата, вот как захочешь теплоты.. – прорыдала прима отечественной эстрады. Песенка кажется глупой и неестественной, как духи в сортире. Начались новости. Толпа напряженно слушала. По любой программе на первом месте самое горячее – вооруженный конфликт. Всё тоже самое –…Федеральные войска завершили окружение Грозного, приступили к разоружению незаконных вооруженных формирований. Конфедерация народов Кавказа предъявила ультиматум России. Но как-то вяло, без огонька.  – Все. Какой-то дядечка надрывно заговорил о творческом поиске, мучительных раздумьях о судьбе народа. Напряженно окружившая бронетранспортер толпа разочарованно расходилась. Шел второй час пополудни, как долго тянется время..  Кажется сил совсем нет. Мимо пропылила колонна водовозов, впереди нагло пер танк с противоминным тралом и несколько боевых машин десанта, сопровождение. За водой попилили.  Три часа. Вдоль батальонной колонны быстрым шагом шел  начальник штаба – Всем по своим позициям, на сегодня война отменяется! – Облегчение? Да, наверное, но страх не отступил окончательно и до времени свернулся змеиным клубком. Машины с веселыми водителями быстро разъезжались по сторонам. Еда была первый раз за несколько суток, и тяжесть естественным образом с души, переместилась в желудок.   
 
2

Кроваво-красный закат поджег ярко голубое небо, и в сочетании с грозным гулом доносившимся издалека – зрелище было впечатляющее, как кровь погибших, того и гляди закапает с неба. И синь, прозрачная пронзительная синь оттеняя красное, переходит в черное небо! Вдалеке сахарно белеют, переливаются горы. Какое буйство красок! Ночь стремительно упала на землю. Неторопливый ход мыслей прервал  солдат забарабанивший в броню – Товарищ капитан, танки!
– Какие еще, танки? Ты сбрендил.. – но в окулярах перископа проступили черные характерные силуэты на противоположном гребне ската. – Раз, два, три, четыре, пять! Вот так не шиша себе.. – Трофимов торопливо схватил шлемофон – "Сосна", я "Линза ", вижу танки, пять штук!
– Сейчас комбата позову! – пискнул штабной радист. Томительно тянулось время. Тем временем, танки один за другим скатывались в долину и перли прямо на позицию роты. – Какие еще танки? – недоверчиво-возмущенный голос  оторванного от дел начальника штаба неожиданно громко ворвался в наушники. – Танки-танки! – подтвердил Боярченко вклиниваясь в разговор –  Идут по дороге.
– Ждите! –  начальник пропал из эфира. Хорошо ему говорить, ждите! А танковый рев нарастал и давил на нервы. Капитан задергался  – нужно было предупредить взводных. –  Внимание, "Линзы", стрелять только по моей команде, красная ракета в зенит! Как поняли? – Второй взвод подтвердил приказ. У третьего транспортера нет, комбат забрал как свой резерв. Переносная радиостанция у Синякова как всегда была выключена, а ведь сколько раз говорил лейтенанту! Капитан повернулся –  как назло, нет никого. Придется посылать наводчика. –  Храпов! Дуй в третий взвод, Скажи  Синякову, что огонь только по красной ракете! Быстрей!! – Солдат улетел. А капитан суетливо перебирал лежащие перед ним ракетницы, красные, зеленые, осветительных нет ни одной! Сколько раз просил у зампотеха осветительных! Завтра, потом!! Лень было на улицу выйти! Еще раз чертыхнувшись Трофимов схватил сигнальные ракеты. – Это же наши! – обожгла мысль – Когда стояли в колоннах, они мимо за водой прошли! Ох…  – Вновь надев шлемофон судорожно ткнул кнопку переключения частоты станции на волну десантуры – Коробочки-коробочки,  вы идете ко мне, обозначьте себя! Повторяю, обозначьте себя... – раз за разом  частил Трофимов кусая в нетерпении губы. По всем основным и запасным частотам стыла зловещая  тишина. Или у них рации выключены, или частоты поменяли, тогда почему не предупредили?  На своей частоте тоже тихо. Машины были уже близко, оставалось двести метров, когда напряженную тишину разорвала длинная очередь с позиции Синякова. Это послужило сигналом. Батальон как с цепи сорвался. Огненный шквал хлестанул изо всех имеющихся стволов. Два раза пукнул и заглох  крупнокалиберный  Хвощева. Капитан схватился за голову: – Идиоты!  Прекратить огонь! Прекратить! Это свои! –  орал что есть мочи  встав в рост на машине. Бесполезно, накопившийся страх требовал разрядки, никто  не соображал, паника захлестнула всех и вся. Солдаты торопливо меняя магазины садили и садили в страшную темноту где наконец-то показался реальный враг. Ударили ручные гранатометы, выбросив сноп пламени, долбанула безоткатка установленная в боевых порядках роты. Снаряд перелетев колонну разорвался вдалеке. Чей-то пулемет садил очередь за очередью в стог соломы, что стоял на скате недалеко от дороги. Паха наверное.. точно Паха! Солдат не забыл поставленной задачи и пытался поджечь солому. Трассера очередь за очередью скрывались в огромном стоге. Не горит, не горит сука!!! Если бы горящая солома осветила местность, солдаты бы увидели что это свои, а может и нет..  Но стог не горел. –  Тышкин! Бегом вдоль окопов, кричи – это свои! – Водитель сорвался с места. Трофимов метался на бронетранспортере и яростно матерясь сорвал голос. Сидящие перед ним опомнились и прекратили стрелять. По цепочке орали друг на друга. Стрельба стала стихать, постепенно сошла на нет. Ротный облегченно вздохнул. И вдруг, длинная очередь из остановившейся колонны, как плошка бензина на затухающие угли, всколыхнула ответный ураганный огонь. С неожиданным для самого себя спокойствием Трофимов закурил и сел. Все что смог, он сделал. Взял  шлемофон – Не стрелять, это свои! –  верещал радист. – Спасибо за подсказку..  – Танк тем временем тронулся и двинулся вперед. Рев был уже близко, танк встал на левом фланге работая на холостых оборотах. Стрельба стихла совсем. Серов показался из темноты – Где командир роты? 
– Чего тебе?
–  Почему открыли огонь? Это же свои, вам передали!
–  Когда передали? Когда стрельба началась? Все осатанели от страха, что  от меня хотите?!  – Колонна меж тем гудя моторами проходила через расположение роты. У Синякова тарахтело моторами уже несколько машин, и стоял такой мат..  такой мат..о какой мат стоял там! 
– Почему ракетницами не подсветил?
–  А кто мне их дал, ракетницы эти?
–  Завтра немедленно получить в полковом складе!
–  Был я там, сказали зампотех должен получать!
–   Разберемся, а сейчас иди расхлебывай кашу!
–  Сейчас. – Трофимов не тронулся с места. Тем более, сам Серов тоже не очень-то туда и спешил и исчез совсем в другом направлении. Синяков сука, натворил дел, стервец! Пусть, пуусть теперь попробует расхлебать кашу! Конечно лейтенант  виноват, слов нет. Но с другой стороны, почему колонна не отвечала на радиозапрос? И почему они не подали сигнала зеленой ракетой? Без фар шли.. как на учениях, на все хрен положили! Ничего, в другой раз умнее будут.. Что будет, если кого-то нечаянно убили, думать вовсе не хотелось. Техника прошла, и снова наступила тишина. Трофимов так и не сдвинулся с места. Что теперь будет..  – Вас искали товарищ капитан.  – к машине подошел наводчик и забравшись на верх сел рядом.
– Знаю.
.. – нервы не выдержали! Только одного успокоишь, другой стрелять начинает, не слушаются! Как дураки! Танкисты тут тоже права качали, чуть гранатометчика не задавили, едва из окопа успел выскочить.. Синяков испуганно оправдывался, Трофимов даже не кричал. Лейтенанту и так досталось от разгоряченных десантников. – Почему радиостанция оказалась не включенная?
– Аккумуляторы сели! – Ротный щелкнул включателем. Тышкин отозвался мгновенно, связь работала отлично. – Синяков - Синяков, что ты натворил..

3

Глаза у Колокольчикова были страшные. – Ну, рассказывайте, как вы свою колонну расстреливали товарищ капитан!?  – Вопрос прозвучал как забитый в крышку гроба, гвоздь. Трофимов затрясся. – А что я мог сделать? У всех нервы сдали.. колонна на запрос не отвечала.. я всех предупреждал, только по моей команде.. всех.. 
– Какие бывают виды связи? – прервал поток невразумительного бормотания, Колокольчиков.   
– Виды связи? Кхм.. радиосвязь, флажками, посыльными.. 
– Вот вы и ответили на свой вопрос!
– Я посылал.. посылал я..  я же говорю что все как с ума посходили..
– В четвертой роте никто с ума не сошел, а у вас посходили! Вы что, товарищ капитан, не умеете ротой командовать?! – Трофимов растерянно молчал – как это четвертая не стреляла.. все стреляли, даже бээмпэшки засадили очередь, хоть и отпираются. Просто никто не попал.. темно было.. А может в самом деле, сказать – убирайте меня к чертовой матери! Не хочу и не умею командовать! Ох, какой был удобный случай.. 
– Как это вы забыли, что колонна за водой проходила мимо вас? – Трофимов удивленно посмотрел на командира, тот стал похож на сварливую бабу. – Вы пьяный были? Не-ет, не зря на вас постоянно батальонные офицеры жалуются! И если раненый умрет, учтите, вы пойдете под трибунал! – Разом ослабели колени и пересохло в горле. – Под трибунал, за что? Десантура сама зевнула! Потемнело в глазах, голос командира уплыл и доносился  издалека. Ротный тут же пришел в себя, щемило сердце, не хватало воздуха. Трофимов встал – Я могу идти?   
– Да, идите пока в роту!
– Пока.. пока в роту.. – погребально звучало в ушах пока капитан доставал заветную фляжку. Торопливо наклонил над кружкой. В кружке была вода. Капитан встряхнул фляжку и подозрительно уставился на экипаж – Кто трогал?
– Никто, товарищ капитан.. – грязное лицо водителя было удивленным и честным.  – А кто сюда воды налил!? – Тышкин понюхал горлышко  и отдал обратно – Водка это, товарищ капитан. 
– Да? – Трофимов понюхал НЗ и залпом выпил. Точно водка.  Плюнув на все распаковал коробку сухпая и вытащил банку тушенки. Хоть под трибунал, зато сытым. А на улице снова моросил мелкий и нудный дождь. Все заволокло тучами. А в машине было тепло и уютно. Включив обогрев, ротный свернулся на командирском кресле и мирно спал подложив под голову грязный кулак.
– Так и сказал? – командир артиллерийской батареи отпустил как многие щетину, и презрительно щурился. – Свистит Колокольчиков как суслик, раненых в колонне нет, одному только ухо чуть-чуть зацепило. Летехе, тот самый дурак что из колонны очередь выпустил. И четвертая рота стреляла, еще как! Если надо, могу подтвердить. Дурит командир, паника началась, я сам не удержался.. Шел бы ты из этого батальона, слопают тебя здесь. – Трофимов кисло усмехнулся – Как? Только если бросать все. – Артиллерист внимательно посмотрел на капитана – Ты это.. не ходи в бой с таким настроением. Плохо кончится.
А в окопах вовсю шарили штабные клерки, зловеще шуршала бумага.  Дознаватели выворачивали все и задавали неуютные вопросы. Солдаты невразумительно мычали, но вопросы были четкие и двусмысленного толкования не позволяли. Но как ответить на такой вопрос – кто первым открыл огонь и почему никто не остановился? А потом на другой вопрос –  Что делал ротный? – И причем, ответить надо было обязательно вразумительно. Легко ли, когда сам плохо помнишь? ИО на время следствия, Трофимов как не странно не переживал и даже был бы рад, если б его отстранили и убрали с роты. Все бы получилось само собой. И Папик и комбат вредили сами себе. Целой роте внушили страх перед оружием и ответственностью, положили начало недоверия командиру. Заряд замедленного действия, и неизвестно где и как он рванет, но рванет обязательно.
Вечерело. Вдалеке, две бээрдээмки по мокрой от дождя дороги ползли еле-еле. В бинокль было отлично видно как устроившись на броне кто-то курил. Курили и водители машин высунув головы в люки. БРДМ – боевая разведдозорная машина похожая на БТР, но короче. Пять мест и тяжелое, как у транспортера, вооружение. Машины шли по шоссе в село и были явно чеченские. Стемнело довольно сильно. Вот бы по передней из тяжелого пулемета.. А вторым транспортером, по задней. Не далее как вчера, ротный именно так  бы и поступил. Чужие машины как на ладони, дальность оружия позволяла легко достать их как на полигоне. – "Сосна", я "Линза 50", у нас разведка в моем районе есть? –. Серов ответил мгновенно – Нет, а что?
– Вот тут передо мной две бээрдэмки шляются..
– Сейчас, подожди! – Трофимов ждал пока Серов свяжется с командиром части, уточнит где полковые разведчики и доложит о подозрительных машинах, а тот в свою очередь доложит командиру группировки, и тот даст задание уточнить в других частях.. 
– Давай их мочканем? – Трофимов узнал Боярченко. – Ты по переднему, я заднего возьму? – Капитан потер занывшую половину груди. – Без проблем. Только ты стреляй первый. – Чужие машины тут же увеличили скорость и потушили фары.  Боярченко тоже пропал из эфира и больше не отзывался. Машины скрылись в селе. Вот одна, включив прожектор выписала на центральной площади кренделя и напоследок издевательски подмигнув, растворилась в темноте. Серов запыхался  и очень торопился – Огонь! "Линза ", наших там нет!