Вольница Триптих

- Да за брата свово родного,
Атамана, вашей милостью, висельника.
Подниму- ка я войско народное,
Всех бояр да воевод высеку.
Вдругорядь до царя мы дотянемся,
Не страшны нам стрельцы подневольные.
Любо, братушки, разгуляемся,
Растревожим Русь колокольную!
***
Каждый год, в первую неделю великого поста, православная церковь на разные голоса кляла:
«Вор и изменник, и крестопреступник, и душегубец Стенька Разин забыл святую соборную церковь и православную христианскую веру, великому государю изменил, и многия пакости и кровопролития и убийства во граде Астрахане и в иных низовых градех учинил, и всех купно православных, которые к ево коварству не пристали, побил, потом и сам вскоре исчезе, и со единомышленники своими да будет проклят!..
Тяжко бухали по морозцу стылые колокола. Вздрагивала, качалась тишина; пугались воробьи на дорогах. Над полями белыми, над сугробами плыли торжественные скорбные звуки, ниспосланные людям людьми же. Голоса в храмах божьих рассказывали притихшим — нечто ужасное, дерзкое:
«…Страх господа бога вседержителя презревший, и час смертный и день забывший, и воздаяние будущее злотворцем во ничто же вменивший, церковь святую возмутивший и обругавший, и к великому государю царю и великому князю Алексею Михайловичу, всея Великая и Малыя и Белыя Россия самодержцу, крестное целование и клятву преступивший, иго работы отвергший…»
***
Покаяние беглого казака  разбитого вольного войска  атамана Степана Тимофеевича Разина
- Всё, что было не со мной, – помню.
Нет, наверно, просто всё знаю.
Напоили мы страну кровью,
Но не сделали Русь  раем.

Сколько сабель мы исщербатили,
Сколько ружей пожгли порохом.
Даже с чёртом ходили в приятелях,
А вот с Богом, выходит, в ворогах.

Сколько песен мы не дослушали,
Позабыли молитвы дедовы,
И прокисли, стало быть, душами,
Наслаждаясь своими победами.

Ты прости нас, страна-вдовушка!
Что творили, то с нас спросится.
Напоили тебя кровушкой,
Русь ты наша – разноголосица.
***
Над холмами терпеливыми, над жильем гудела литая медная музыка, столь же прекрасная, тревожная, сколь и привычная. И слушали русские люди, и крестились. Но иди пойми душу — что там: беда и ужас или потаенная гордость и боль за «презревшего час смертный»? Молчали.

***
Песнь  крестьянина бежавшего на вольный Дон
- Ой, ты гой еси, Русь широкая,
Ой, ты голь неси песнь былинную.
На запевках по-вятски по-окаем,
Извахляем себя хворостиною.
Воли нам в укорот,
Да проклятье во след.
Пляшет бражный народ
И креста на них нет.
Как же так, без креста,
Да, без Бога в душе?
Знать, душёнка пуста,
Или полная вшей.
Ой, ты гой еси Русь широкая,
Ой, ты голь неси песнь страшную.
Ах, ты Волга моя, синеокая,
Ох, Рассея моя, бесшабашная!
***
…«Народ христиано-российский возмутивший, и многие невежи обольстивший, и лестно рать воздвигший, отцы на сыны, и сыны на отцы, браты на браты возмутивший, души купно с телесы бесчисленного множества христианского народа погубивший, и премногому невинному кровопролитию вине бывший, и на все государство Московское, зломышленник, враг и крестопреступник, разбойник, душегубец, человекоубиец, кровопиец, новый вор и изменник донской казак Стенька Разин с наставники и зломышленники такого зла, с перво своими советники, его волею и злодейству его приставшими, лукавое начинание его ведущими пособники, яко Дафан и Авирон, да будут прокляты. Анафема!»
Такую-то — величально-смертную — грянули державные голоса с подголосками атаману Разину, живому еще, еще до того, как московский топор изрубил его на площади, принародно.
В триптихе использован фрагмент  повести Василия Шукшина "Я пришёл дать вам волю"