Странные времена

Такая вселенная крайне нестабильна, существующая в каждый момент времени, она могла обратиться в ненаправленный хаос в любое мгновение, выбросить чудовищное количество энергии, выплюнуть ее, не сумев переварить, и чем более непредсказуемым становилось ее состояние, чем больше становился веер вероятностей, тем интересней было наблюдателю, тому, чье время несоизмеримо со временем тех, кто находится внутри этой вселенной, тех, кто живет свою жизнь, считая верхом небо, а низом – землю, живет в уверенности, что так всегда было и так всегда будет, что на это не смогут повлиять даже эти странные времена…

Когда она бежала быстро-быстро, шелест платья становился похож на шепот крыльев бабочки, которая вполне могла бы впечатлить ее своими размерами, но постоянно ускользала от взгляда. Казалось бы, стоит лишь повернуть голову и в глаза бросится яркое великолепие! Смешно запрокидывая голову, бежала она по песку, представляя себе огромные песочные часы, которые когда-то были разбиты. Каких они были размеров? И как долго могла течь посреди них шуршащая река? Водопад времени. А ведь где-то внутри этого огромного вместилища песка билась о стекло бабочка невиданной красоты. «Как хорошо!», - подумала она, «Как хорошо, что теперь она свободна! Она ведь сейчас рядом со мной, я чувствую дуновение ветерка, это, непременно, ее крылья!» От таких мыслей на душе стало еще светлее и, будто бы в ответ, деревья расступились перед ней, освобождая свет солнца на ее милое личико. Она весело засмеялась и побежала еще быстрее.

Датчики следили за каждым изменением сред, давая богатую пищу для размышления армии аналитиков. Система все более усложнялась, и все труднее становилось не оказывать воздействия на ее собственное развитие. Наличие в ней разумной жизни сделало эксперимент крайне интересным, выводящим наблюдателей на иной уровень изучения и понимания. Однако, существующая биологическая активность, проявляющаяся сложной совокупностью когнитивных функций, оказалась абсолютно непредсказуемой и не поддается экстраполяции ни одной из имеющихся систем моделирования.

Вскоре лес превратился в несколько одиноко стоящих деревьев, и она пошла неспешным шагом, напевая какую-то только ей одной известную мелодию. Пряный запах разогретых на солнце трав, и душная сырость леса внезапно сменились свежестью вольного ветра, сильного и смелого, такого не встретишь в поле, его единственное жилище – бескрайнее море. Море поразило ее, всякий раз, выходя к его безмятежному величию сквозь зеленую арку, она будто перерождалась, таким неистовым было его великолепие. Волны бросались к берегу наперегонки, одаривая его пеной. Ступая по прибрежному песку, она разговаривала с чайкой, парящей у самой поверхности воды. Сама себе отвечала, и это внутреннее душевное настроение выходило наружу, то заливистым смехом, то спокойной улыбкой.

Было принято решение оказывать точечные воздействия на экспериментальный образец. Выбрав систему логических функций, наиболее близких к представленным, но изменив ее в абсолютно противоположном направлении, наблюдатели частными явлениями оказывали влияние и тщательно регистрировали изменения.

Сегодня к ней прилетел воздушный шар. Не сказать, чтобы она сильно удивилась. Именно так обычно и происходило. Что-нибудь удивительное, даже в какой-то мере чудесное, но то, что было на самом дне случайности в бездонном колодце вероятности. Такие вещи случались все чаще и никто не находил им объяснения, многие перестали даже пытаться, просто смирились и приняли это как факт, как должное, как новый, открытый, но не изученный пока закон природы. Скоро вырастет поколение, для которого это станет в порядке вещей, и не будет вызывать ни малейшего изумления. Тогда в анналах истории останется лишь запись о странных временах, когда со стороны моря не прилетали воздушные шары, бабочки не вылетали из цветков подобно пчелам, и все было совсем иначе. Для нее же, странные времена только лишь наступили, они были неведомыми, немного пугающими, но очень интересными.

Все гипотезы и даже начавшие было крепнуть теории, рассыпались в прах. Возведенные на руинах своих предков, новые теории постигала та же незавидная участь. Каждый новый частный эксперимент влияния оказывал катастрофическое действие, уничтожая возводимое и рождая новое. Споры и полемика достигли предела, ситуация приобретала скверный оборот для всего научного сообщества, что-то необходимо было срочно менять. В итоге было принято решение оставить попытки изучения существующей системы посредством частных влияний и согласиться с тем, что на данном этапе развития, она не может быть изучена и понята в полной мере. Точнее, она в принципе не может быть постигнута. Как оказалось, уровень научного развития и технологического превосходства играет далеко не самую важную роль, и оказывается просто бессилен в попытке постичь глубину духовности и нравственности, любви и сострадания, радости и счастья.

Теперь это было ее шарик, и она с ним играла. То замирала в нерешительности, то быстро бежала по ветру. Счастье момента, секундное счастье бытия наполняло все ее существо. Что знала она о мире? Что хотела она о нем знать? У нее было все в этот момент. Вся бесконечность в одной невысохшей душе. Все эти странные времена, вопросы, на которые нет ответов, роились над ней, носились в воздухе, не касаясь ее головы. Все, что она держала в руке, это веревка, связывающая прошлое и будущее. Веревка от лопнувшего безо всякой причины шарика. Как мыльный пузырь он разлетелся фонтаном брызг, фейерверком секунд пережитого счастья…