Страшная тайна 2

  На следующий день, по дороге на работу, заметила у магазина дворника Надежду и ещё двух женщин, из соседнего подъезда. Надежда показывала соседкам золотое кольцо на пальце.
- Привет! Смотри, что Надюха нашла!
- Говорят, если надеть найденное золото, то это не к добру.
- Тьфу на тебя! А если бы сама нашла, что не стала бы подбирать? Иди куда шла и не завидуй!

  Вечером,проходя по двору, была остановлена пенсионером Купавкиным:
-Слушай-ка, Надюхину дочку машина сбила. Насмерть. Мы деньги собираем. Дай сколько можешь.
И тихо добавил:
- Бабы говорят, это ты Надьку сглазила. Правда что-ль? Я вообще-то не верю. Ты женщина порядочная, на мой взгляд.
Я отдала деньги. Не виноватая ни в чём, чувствовала себя неловко. Почти не спала ночью. На работе всё из рук валилось. Начальник отпустил меня с обеда домой.

  Я медленно шла по аллее парка, опустив голову и поддевая ногой первые опавшие листья. Неожиданно взгляд наткнулся на чёрные ботинки с загнутыми носами. На скамье сидела старуха. Она пронзила меня своим взглядом и я застыла перед ней. Несколько секунд мы разглядывали друг друга. Мне показалось её лицо знакомым. Ну да! Конечно! По телевизору была передача о Мессинге. Старуха похожа на него! Да это просто одно лицо! Передо мной сидел Вольф Мессинг в  длинном, чёрном, женском платье!

  Старуха, прочитав мои мысли, коротко рассмеялась.Её смех  больше походил на карканье.
- Мессинг... Он был шутник. Он был большой шутник, мой...Мессинг. Помню, как он давал концерт в Кремле. Зрители, затаив дыхание, смотрели на сцену. Вдруг с шумом распахнулись двери и в зал вошла жена коменданта Кремля, Вера Алмазова. Женщина очень красивая и надменная. Она неспеша шла по проходу, стуча каблучками и шурша ярко жёлтым поплиновым платьем. Все головы повернулись в её сторону. Мессинг, посмотрев на Веру, сделал рукой жест, приглашающий её на сцену. Гордячка послушно прошла и встала рядом с ним.
- Кто Вы?
- Я жена коменданта Кремля, Вера Алексеевна Алмазова.
- Нет! Вы старая, голодная волчица в зимнем ночном лесу.

 Вера встала на четвереньки, задрала голову и стала выть на луну. Выла она, под хохот зрителей, минут десять. За это время кто-то сообщил коменданту о том, что вытворяет его жена. Он ворвался в зал с криком:
- Немедленно прекратить!

  Концерт прекратили. Вера находилась в обмороке. Её унесли врачи. Никто не заметил, как исчез Мессинг. Через несколько дней, коменданта обвинили в родственных связях с белым генералом Григорьевым-Алмазовым и расстреляли. Веру с сыном сослали в Сибирь.
 
  Старуха закаркалась смехом, встала и, поманив меня за собой, направилась к гроту. Я шла за ней, словно подталкиваемая, кем-то в спину. Грот когда-то был маленьким ресторанчиком, в котором проходила дегустация вин, но уже несколько лет он был закрыт. Старуха дотронулась рукой до тяжёлой, дубовой двери и та легко поддалась. Мистика какая-то... Без ключа?.. Мы вошли и дверь закрылась, будто невидимые слуги помогали своей хозяйке. Я оглянулась. Всё было как прежде; столы, стулья, бокалы на полках, не было только бутылок с вином и официантов с барменом. Я оглядывалась всего секунды две, но за это время, не известно откуда, на столике появилась бутыль, напоминающая амфору, наполненная красной жидкостью. Старуха налила жидкость в бокалы и с удовольствием выпила. Я тоже. Веки мои отяжелели, глаза закрылись, тело обмякло и стало очень холодно. С трудом открыв глаза я увидела себя зимой, в далёкой сибирской деревне. Но я была не я. Я была Вера Алмазова. Меня и шестилетнего сына Юру вёл по дервенской улице конвой из двух солдат с винтовками. В нас летели камни, палки, грязь, плевки. Мальчишки с криком: "Враг народа! Враг народа!" пытались ударить Юру ногами и кулаками. Я, как могла, защищала сына. А конвоиры защищали народ от обессиленной женщины и маленького мальчика. Не имея тёплой одежды, мы очень страдали от мороза. Наконец нас втолкнули в холодную избу и закрыли за нами дверь. Я посадила Юру на лавку, сняла с него лёгкие ботиночки и стала согревать ножки дыханием. Через несколько минут в избу вошёл военный, в чине майора. Он принёс дрова и стал молча расстапливать печь. Мы с Юрой боялись вызвать чем-либо в нём агрессию и сидели, стараясь не шевелиться. И только когда он вышел, я придвинула лавку ближе к печке, открыла дверцу и мы стали согреваться. Я смотрела на огонь. Языки пламени танцевали свой завораживающий танец. Мои веки на минуту сомкнулись.
 
  Открыла глаза я уже в гроте.Старуха взяла меня за плечи:
- Иди Вера. Пока достаточно.
- Я Светлана.
В ответ только каркающий смех. Выпив всего один бокал вина, я находилась в таком состоянии, будто выпила не одну бутылку водки. Старуха помогла мне выйти из грота, но на улице она оставила меня одну. В голове моей путались мысли и образы никак между собой не связанные... Или связанные?... "Генерал Григорьев-Алмазов...Вера Холодная...Юра, Юрочка... Вера Алмазова... Куда Вы уводите Джони?... Где я?... Кто я?... Почему Самарканд?"... Качаясь, на заплетающихся ногах, я еле-еле добрела до дома.Во дворе я прислонилась к стене и размазалась по ней, как игрушка "лизун". Последнее, что я помню, это удивлённое лицо водопроводчика Серёги, отвисшую челюсть пенсионера Купавкина и чей-то голос:
- Ни фига себе!? Во, надралась!!!   

Продолжение - " Страшная тайна 3 "  http://www.proza.ru/2009/12/02/455