Лицо

Несколько слов о повести. О чем он? Буду краток. Он о мужчинах и женщинах, о философе и художнике, о красоте и безобразности, о пикапере и Дон Жуане, но главный мотив это вопрос о Личности!


Изменить себя не означает изменить себе?



Лицо




 «Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил».
«Братья Карамазовы». Ф.М. Достоевский.
 
Телефонная  смерть
 
     1
     Зима была такой метелистой и морозной, что москвичи, словно в укор ей, только и вспоминали прошлогодний теплый декабрь да мечтали о скорой весне. Но еще предстоял Новый год. И город, словно бенгальский огонь, искрился праздничным ажиотажем, финальные искры которого должны были угаснуть только с двенадцатым ударом курантов. В офисах и ресторанах гремели корпоративные вечеринки. По телевидению, в газетах, на стендах революционными лозунгами звучали обещания невероятных скидок. Люди внимали призывам и спешили на современные баррикады, в километровые пробки и многометровые очереди. Но во многих вузах уже начались сессии, и загруженные студенты, кажется, вовсе не замечали витавший вокруг дух Рождества. Макс тоже мало обращал внимания на все это, но не из-за экзаменов. Они-то у него как раз намечались в январе.
     Он был влюблен, и от этого стал безучастен к происходящему вокруг. Познакомились они в Интернете, на сайте знакомств. В канун Нового года одинокие люди оглядываются на заканчивающийся год, на всю жизнь в целом, и вдруг остро осознают, что они до сих пор одни. Новый год встречать-то не с кем! Это почувствовал и двадцатилетний Макс, а потому начал искать знакомств. За всю жизнь он влюблялся только дважды. Первый раз – в пятом классе. Он украдкой глядел на нее, чтобы другие не заметили и не устыдили, и с наслаждением смотрел на ее милое русское личико и на то, как она покусывала свои пухленькие губы. Потом – в десятом классе, в конце учебного года, на дискотеке, он признался в любви однокласснице. Она была умна, но любила подурачиться, чем его и привлекла. В тот же день он сам все испортил. Девушка перешла в другую школу, и они больше не виделись. Для него в ее образе соединились ум, остроумие, красота и великодушие. Она была его юношеским идеалом, с которым он сравнивал остальных. И с этой точки зрения сайты знакомств казались ему счастливой находкой. Ведь здесь он мог искать, выбирать и, наконец, найти ту, которая соответствовала бы его идеалу.
     Мария, девушка из Интернета, писала стихи, и в разгар их бурной виртуальной беседы то и дело присылала собственное творчество или отрывки из произведений любимых поэтов, чем приводила Макса в восторг. Они со свободой и взаимопониманием обсуждали все на свете: от искусства, религии и науки до любви, эротики и сексуальных извращений. Интернетовских бесед было мало, вскоре они начали подолгу общаться по телефону. Но и того оказалось недостаточно, и каждый из них в течение дня отправлял сообщения на мобильный телефон другого, полные экзальтированных излияний. Оба они – лиричные, наивные, интеллектуальные, жаждущие понимающей души, уже пережившие несколько разочарований в жизни, в той самой жизни, которая сплошь является очарованием и разочарованием – казалось, наконец, нашли то, что хотели.
Как-то вечером ближе к полуночи Макс снова ей позвонил. Он стоял в своей комнате, нервничал, придумывал темы для разговора на случай наступления неловких пауз.
– Привет, – сказал он тем нежным и теплым голосом,  которым он с ней общался.
– Привет, – ответила она с той же теплотой.
– Что делаешь?
– Да вот, лежу на диване. Обнимаю подушку, –  проговорила она влюбленным голосом и тут же добавила кротко, – сирота.
– Почему сирота?
– Ну, тебя нет рядом, вот и говорю – сирота.
Последние слова очень тронули его. Он разгорячился, его обуяла страсть. Почему сейчас ее нет рядом? 
Внезапно оборвалась связь. Он несколько раз звонил, а в ответ: «Абонент временно недоступен». Через несколько минут пришла от нее смс-ка, они начали общаться текстами. Он лежал в темноте, глаза слепил экранчик телефона, но свет включать не хотелось. Боялся, что со светом рассеется ощущение интимной близости с ней. Потом он снова ей позвонил. Не мог сдерживать себя от желания.
– Знаешь, мне уже хочется целовать телефон, из которого слышу твой голос, – сказал он и почувствовал, как сходит с ума от возбуждения…
– Теперь и мне захотелось…
– Давай одновременно поцелуем экраны телефонов?
– Давай, – тихо согласилась она.
Макс прижал губы к имени Марии на экране телефона и понял, что она делает то же самое. 
– Алло, Мария? – произнес он секунду спустя.
– Да?
– Я сейчас поцеловал телефон и понял: как же это глупо!
– Я оказалась не умнее тебя…– сказала она тихо.
– Знаешь, меня сейчас от возбуждения так и подмывает сказать кое-что развратное, но не могу это сказать.
– Да? А что именно?
– Боюсь, ты обидишься.
– Ничего, говори, я не обижусь, – сказала она в сладострастном предвкушении.
– Ты самая желанная…  на этом свете… – Макс почувствовал, как звереет от возбуждения, как им овладевает бесконтрольное желание, желание грубого, животного совокупления и на вершине этих чувств он сказал, что ее лоно самое желанное на свете. Сказал грубым, уличным языком и почувствовал особое наслаждение от этой грубости. Этим он словно достиг виртуальной кульминации в их виртуальной близости и тотчас почувствовал, как ему стало легче. Но тут он понял, что она бросила трубку. Для Марии эти слова были отголоском того грязного мира, от которого она старалась убежать. На сайте знакомств взрослые дяденьки то и дело присылали ей грязные предложения о сексе за деньги. И вот что она теперь услышала! Тот самый романтичный Макс, поэтичностью которого она восхищалась, сказал ей такую грубость! 
Когда он до нее дозвонился, возбуждение его спало. Из животного он снова превратился в человека и начал сожалеть о сказанном. Он сам не понимал этого желания грубости, которое вылезало наружу в моменты наивысшего сексуального напряжения. Каждому мужчине и многим женщинам знакома эта пружинистая жажда жесткости в сексуальной близости. Но Макс всегда убегал от своей сущности самца. Он объяснил Марии, что сказанное - не его слова, а слова того животного, которое живет в каждом человеке. 
«Почему все это есть во мне?» – думал он с досадой, после того как они попрощались. Как только Максу исполнилось семь, и он по картинкам открыл мир эротики, его преследовали жажда чувственных наслаждений. Как много он мечтал об оргиях с  красавицами, которых он встречал на улице или с девушками из группы «Блестящие». С наслаждением подглядывал на ягодицы впереди идущих девушек, на их обнаженные стройные ножки, на разрез в блузках, откуда проглядывала нежная, соблазнительная припухлая кожа груди. Он мечтал о ней, о той, которая придет в его жизнь и подарит то, что ему так не хватало. Мечтал о большой, чистой и искренней любви с одной, на всю жизнь. Но, тем не менее, его преследовала жажда разнообразия, оргий, бесстыдства, упоения животной грубостью во время близости. Презирая животную сущность в себе, он от бессилия удовлетворял себя сам и от этого еще больше проникался презрением к себе. Почему он не в состоянии держать себя в руках? Почему природа без его согласия добавила в нем страсти, которые он и вовсе не желал!? Иногда он мечтал быть импотентом, не желать этих женщин, не мучиться от вожделения, созерцать мир без этого отравляющего все вокруг эротизма.  Она не давала ему спокойно читать книги, размышлять, смотреть телевизор, созерцать красоту природы и городских сооружений. Повсюду и везде десятки и сотни раз в день его преследовала мысль о женщинах. Он учился на философском факультете РГГУ и мечтал стать великим философом, но из-за постоянного желания мысль его отвлекалась, терялась, преобразовывалась в сладострастные мечты. «Человек сплошь состоит из ошибок, -- думал он, направляясь в ванную. – Ошибок, которые передали нам наши родители, дедушки и бабушки. Черты характера, черты лица, нос, рот, глаза – все не наше. Мы не выбирали себя при рождении, так как наша внешность и характер может считаться нашим? – он включил воду и начал умываться. -- Наши тело и характер словно машина, которая досталась нам от дедушки. Мы можем поменять обивку кресла, купить новую магнитолу, перекрасить в другой цвет, даже двигатель можно заменить, но механизм двигателя с внутренним сгоранием и скелет машины, останется прежним. Так и наша личность и внешность как бы мы ее не изменяли, не способна стать такой, какой мы хотим, механизм и скелет личности останется прежним. Как было бы прекрасно начать все с чистого листа! – он посмотрел на себя в зеркале. На свои прекрасные миндалевидные глаза, смотрящие на него из-под уродливых очков с толстыми линзами. На свои тонкие черты лица и несколько большой нос, на свои лопоухие уши которых пытался скрыть длинными до подбородка темно-русыми волосами. Макс смотрел на себя с отвращением, хотя, по правде говоря, были девушки, которым он нравился именно таким. Но он этого не замечал, и сейчас стоя перед зеркалом, продолжал думать: «Как было бы прекрасно самим выбрать себе черты лица, цвет глаз, строение тела, характер, способности. Стать волевым, смелым, сильным, с феноменальной памятью, с прекрасным здоровым телом! Эх… Но ничего, когда-нибудь с помощью генетики мы этого достигнем!» -- размышлял Макс, а потом пошел в гостиную и, сев на диван, начал смотреть телевизор вместе с родителями. Отец его был замкнутым, раздражительным дальнобойщиком, редко бывающим дома. Макс посматривал на отца, на его лысину, прикрывающую длинные, редкие пряди волос из виска, на очки и ненавидел его, чувствуя, что слишком на него похож, и что в старости он будет выглядеть точно так же. Свою мать он любил, но раздражала ее недалекость, навязчивая заботливость. У нее были правильные черты лица, темные волосы,  и прекрасные глаза цвета изумруда. В молодости она была весьма недурна собой, и Макс иногда жалел, почему он не унаследовал ее красоту? Где тот высший разум эволюции, который должен отбирать  лучшие гены, и отбрасывать худшие?
Через несколько дней, после многих настоятельных просьб Макса о встрече и просьб Марии потерпеть еще немножко, они, наконец, договорились о первом свидании.
Было светлое зимнее воскресенье, столь редкое в последнее время, что, казалось, все вокруг: ослепительно сиявшие деревья, дома, дороги, снег, машины, люди – словом, все над землей благодарило чистое небо. Безветренный воздух несколько потеплел, приятно удивив добирающегося до метро Макса. Выйдя на станции «Третьяковская», он не сразу нашел Марию. С ним случилось нечто странное. Вдруг, все лица окружающих его людей начали расплываться, и он перестал кого-либо различать. Он терпеть не мог свое слабое зрение, но то, что с ним сейчас случилось, было по-настоящему необъяснимым. Все кроме лиц людей он видел вполне резко и мог даже различать мельчайшие детали на потолке станции метрополитена. Он снял очки, хорошенько их почистил и надел обратно. Это не подействовало и им начинало овладевать отчаяние, но вдруг к нему подошла девушка.   
– Привет, – промолвила она. Это была Мария, и он тотчас узнал ее:  невысокая, одетая в старомодное пальто, полненькая, с каштановыми волосами до плеч. Она улыбалась ему черными, как бездна глазами и тонкими губами. Вздернутый нос, мягкие черты лица внушали Максу чувство нежности.
– Привет, – ответил Макс и, обняв, поцеловал в щечку. 
– Ну как, не разочаровала? – тут же спросила она.
Макс ответил «нет» и тот же вопрос задал ей. Она тоже ответила отрицательно. Выйдя в город, они двинулись в ближайший парк. По дороге Макс рассматривал лица людей и с облегчением вздохнул: это было лишь минутное расстройство зрения!
– Я все, тут, рядом. Ты весь дрожишь, – обняв его за талию, ободряюще сказала Мария.
Макс действительно дрожал, но не от волнения, а от холода: чтобы погасить ее тревоги относительно того, понравилась ли она ему, он разыграл собственную неуверенность. В ответ она, словно набравшись мужества, сама успокаивала его и первой проявляла активность. Макс расслабился и, будучи наивно самоуверенным, совершенно не пытался произвести на нее впечатления. Ему казалось, что их отношения – дело решенное. Рассеянный в собственной истоме, он говорил мало и, шагая в обнимку с ней, улыбался.
– Знаешь, удивительно, что в нашей жизни бывают такие моменты, когда идешь в обнимку с кем-то… тебе хорошо как никогда, – говорил он. – Но какой-то червь все грызет изнутри… Все настолько хрупко… И из-за этого я слишком часто хочу умереть.
– Даже сейчас?
– Даже сейчас, – сказал он и ощутил, как с этим признанием его пронзило давно знакомое ощущение. Ощущение безвыходности, неминуемости трагического конца – смерти.  Он любил нагонять на себя это чувство. Оно позволяло ощущать жизнь более глубокой.
Проходя мимо кинотеатра, Макс и Мария решили пойти на широко рекламируемый отечественный фильм. А затем они немного погуляли в парке, и разъехались по домам. Вечером снова общались по Интернету и, казалось, их виртуальный роман скоро должен стать вполне реальным.
Макс заговорил о следующем свидании, но Мария снова просила подождать, рассказывая, что мать работает допоздна, по дому приходиться убираться ей самой и еще что сессия и надо очень много заниматься. Сжигаемый влечением, нетерпеливый Макс написал ей письмо, в котором предлагал прекратить общение. Сделал это с целью подогреть ее чувства и достиг желаемого. 
Мария написала, что «он ей безумно нужен» и после сессии она будет «вся его без остатка» и что если он разочарован в ней, пусть так и пишет. Макс был тронут, несколько раз читал словосочетания «безумно нужен», «вся без остатка» и весь переполнялся страстью. Потом читал с досадой «после сессии» и его пронизывала ноющая тоска. Каждый день он просыпался с мыслью о ней, читал переписку, заново переживал места беседы, где они смеялись или признавались друг другу во влюбленности. Постепенно они начали общаться все реже и реже. В последний раз это было, когда Макс находился на работе. Иногда он подрабатывал ночью оператором ПК. В помещении этого отдела было около тридцати компьютеров, но в ночные смены не все рабочие места были заняты и поэтому было тише, чем днем. Звуки ударов по клавишам слышались мягче, не было ежеминутных звонков, реже ходили туда-сюда по офису. Лица у всех были маловыразительными, застывшими в чуть заметной напряженности, и кроме беспрерывных метаний взгляда с монитора на контракт и обратно, никакая мимика не выдавала движения жизни. Макс заносил данные с бумажного носителя в компьютер. «Работа чисто механическая» – замечали старшие смены. Ему совершенно не хотелось работать, он чувствовал, что вся его жизнь - одна большая неудача. 
– Вот заскочила с тобой пообщаться :-), – пришло очередное сообщение от Марии.
– А я вот сижу на работе. А ты чем занимаешься?
От Марии долго не было ответа, Макс в порыве отчаяния и тоски начал писать все то, что его мучило сейчас.  В письме он жаловался на жизнь, на свои неудачи в учебе и, отправив ей сообщение, он тут же получил ответ, но не свое сообщение, а на вопрос, который он задал в начале.
– Я вот только что вернулась с прогулки, – читал он слова Марии, – Потом сидела на подоконнике, смотрела на закат, на эти розовые облака, словно нарисованные акварелью. Думала о тебе. Писала твое имя на стекле. Потом посмотрела вниз и подумала: «Ведь так легко сделать один шаг, и все, тебя не будет…».
Макс читал эти строки и словно видел ее сидящей на подоконнике и выводящей пальцем по стеклу его имя. Он был тронут, хотел написать ответ, в котором бы выразил всю свою нежность и привязанность. От одного только упоминания о том, что она могла пригнуть вниз, Макса охватило чувство беспокойства и страха. Но тут подошел начальник и дал задание. Нужно было пойти в другой отдел и пересортировать контракты. Когда он вернулся, Марии в аське не было. Он позвонил, но она не взяла трубку. Потом набрал ее номер еще раз. Его так распирало от желания излить ей отчаяние от своей нереализованности, что он не заметил: Мария сбросила его звонок, а потом выключила телефон. На следующий день он с трепетом ждал ее появления в сети, но ее цветок в аське так и не стал зеленым. Всю неделю он пытался поймать ее в сети, но безуспешно. Время шло, прежний вулкан чувств, извергнув лаву, как-то незаметно успел остыть и затвердеть. Но Макс продолжал ее любить и ждал конца сессии. По его расчетам, это уже скоро, ведь до Нового года оставалась неделя. Он звонил, но никто не брал трубку. Закрались сомнения. Она решила с ним порвать? Нет, он не верил этому, ведь последнее ее сообщение было пропитано такой любовью к нему. Он посылал ей смс-ки со словами, что вполне готов понять, если она разочаровалась в нем, и примет ее отказ безропотно. Но на такие сообщения тоже не приходило ответа.  Он уже начал беспокоиться за ее жизнь. Вспоминал ее слова: «Ведь так легко сделать один шаг, и все, тебя не будет». Он написал очередную смс-ку, в которой спрашивал, все ли у нее в порядке. Но опять не получил ответа.
Мучительные размышления привели его к двум мыслям: либо она решила порвать с ним, либо с ней случилось нечто страшное. Полный отчаянья, он решил звонить каждый день, надеясь, что на том конце кому-то надоест и ему, наконец, ответят. Даже в новогоднюю ночь он отправил ей сообщение с поздравлением и просил того, кто мог иметь доступ к телефону, дать хотя бы минимум объяснений, но и тут безрезультатно. Важных дел на время каникул не было, туман происшедшего так опоясал Макса, что он, мучительно жаждавший ясности, начал по десять раз звонить и писать бесчисленные смс-ки. И вот, наконец, ответ пришел: «Она погибла. Это ее брат. Хватит звонить. И так тяжело каждому объяснять, почему она не берет трубку». Слезы накатились на глаза, он написал: «Не могу поверить. Друг, скажи, как это случилось? Я ее так сильно любил». Пришел ответ: «Она была за рулем. Лобовое столкновение. Она погибла на месте. Все банально просто». Макс подумал, что нужно съездить к ней на кладбище «хотя бы цветы положить», но на вопрос «Где она?» был ответ, что «похоронили в фамильном склепе в Люксембурге». Такой ответ сильно удивил. Слишком нелепо, чтобы быть правдой. Но, с другой стороны, он вспомнил, что у Марии были французские и какие-то другие европейские корни. Кто знает, может у ее семьи действительно есть фамильный склеп? К тому же, если б его хотели обмануть, то ответ мог быть более правдоподобным. Значит, это правда! Она погибла! Не желая, чтобы мать видела слез, Макс закрылся в своей комнате и пытался заплакать, чтобы стало легче, но не получалось. Он вспоминал ее лицо, навязчиво повторяя: «Не может быть, этого не может быть» и снова вспоминал лицо, ее жесты, ее приятельскую манеру говорить, те ее слова, что она вверяет свое сердце ему и он должен постараться его не уронить. Так теперь конец всему? Его родители заметили, что с ним что-то не так, ему пришлось с комом в горле рассказать им все. «Она обманула тебя – сказал отец. – Она не умерла». Но Макс не мог этому поверить и тут же начал представлять себе, как узнает адрес этого склепа, соберет свои сбережения и поедет в Люксембург. Потом он сочувствовал родным Марии. Какую страшную трагедию они переживают сейчас! А он, ведомый исключительно своим эгоизмом, все звонил и звонил им. После этих размышлений ему опять чудился обман. Все слишком фантастично, чтобы быть правдой. Но, с другой стороны, как раз правда и бывает фантастичной, а ложь часто более похожа на правду. Да и разве могла его обмануть та, которая с такой искренностью говорила, что «он ей безумно нужен» и что «она отдастся ему вся без остатка»? 



Все ясно

2


С того самого дня как узнал о смерти Марии, он часто заходил на ее страничку, словно в реальности ходил на кладбище почтить ее память. Рассматривал ее фотографии, читал раздел «О себе», где она рассказывала об увлечениях, постигших ее разочарованиях, новых надеждах, а напоследок долго-долго смотрел на дату последнего посещения за три недели до вести о ее смерти. Но в этот раз вместо даты последнего посещения было написано «Сейчас на сайте!». Макс не мог поверить своим глазам, но с горечью обиды ему пришлось признать, что его обманули, и что Мария жива. Хитростью ему удалось вытянуть ее на объяснения. Первое же, что он напечатал: «Так ты действительно жива? Я несмотря ни на что рад этому…». И хотя ему уже все было ясно, он попытался узнать о причинах ее обмана. Она ответила, что «не может говорить отвали» и что Макс думает «только о себе, о том как тебе плохо» и т.д. Ее объяснениям он не поверил, и особо не выпытывал их. Для себя он уже все решил. Причину он видел, прежде всего, в своей не идеальной внешности, в оттопыренных ушах и большом носе с очками. Он представил поступки и ощущения Марии, когда она, увидев его на первом свидании, разглядела его недостатки. На фото в интернете он выглядел почти красавцем, и вот, увидев его в реальности, она почувствовала первые уколы разочарования, но пыталась бороться с ними, делала вид, что в него влюблена. Но потом разочарование полностью охватило ее и она, не решившись на неудобные объяснения с недавно еще близким человеком, решила заставить его постепенно забыть себя. Но Макс все звонил и писал, и опять в приступе отвращения и трусости ей захотелось немедленно порвать всякую с ним связь и она написала, что погибла. Все, что угодно, лишь бы он исчез с горизонта ее жизни. Осознание этого словно высушило личность Макса, он понимал  полную бессмысленность продолжения разговора. И снова он сокрушался: «как же несовершенна человеческая порода, как она глупо устроена!» Она бы могла честно написать, что не хочет с ним общаться, и он бы все понял. А так он три недели носил траур по живой возлюбленной. Да еще и вдобавок ко всему, когда все раскрылось, он почувствовал себя самым ничтожным человеком на свете, самым уродливым, самым неинтересным. Раз с ним так поступили, значит, он чудовищно отторгает людей и так ему и надо! Как он ненавидел и презирал себя в этот момент, а больше всего свои недостатки.
Он написал ей прощальное сообщение, в котором поблагодарил за «горький урок», который ему открыл реальный мир, где человек предает не потому, что подл, а потому, что трус. Он просил ее только об одном: чтобы она никогда и ни с кем так не поступала. Вместо того чтобы разгневаться и как следует ее побранить, он беспокоился лишь о том чтобы больше в мире не совершалось подобных глупых ошибок. В ответ она написала, что сожалеет и присовокупила слово «извени». Такое скупое извинение, да еще и написанное с ошибкой, без корня «вина», надолго отпечаталось в сознании Макса, и стоило ему только вспомнить это слово, как становилось тошно. ИзвЕни. ИзвЕни. ИзвЕни. ИзвЕни. ИзвЕни…    


ARTем

3



Часу в шестом утра Артема, художника только недавно переехавшего в соседнюю с Максом квартиру, разбудили крики и ругательства, доносившиеся из подъезда. Полусонный, он глянул в глазок и увидел двух дерущихся пьяных, полуголых, окровавленных мужиков, один из которых был его соседом.
– Убью, сука! – сказал один мужик и ударил кривым замахом в челюсть другого. Тотчас раздался липкий звук удара в лицо, словно от пощечины, и мерзкий пьяный вопль вырвался изо рта второго. Вопли и удары, удары и вопли. Прерывистое дыхание. А на полу отсвечивала кровь. Темно–красная. Липкая.
– Убью, сука! – и снова звонкий удар кулаком в лицо еще недавнего товарища-собутыльника. Тот  ответил тем же. Драка пьяных мужиков скорее походила на неумелую крикливую бабскую потасовку. У одного из них блеснул нож.
– Убью, сука!
– У меня ребенок!
– С-с-сука! Бля-я! Убью-ю!..
– У меня там ребенок! – жалкий, отвратительный вопль выплеснулся изо рта, словно рвота и заляпал все вокруг.
– А-а-а, с–с–с-ука!
– У меня там ребенок!
Артем наблюдал за происходящим в глазок, и у него бежали мурашки по коже от сострадания. Он не мог поверить: неужели прямо сейчас на его глазах убьют человека? Каждый удар по человеческому лицу и этот мерзкий липкий отзвук он воспринимал как что-то кощунственное, словно надругательство над святыней – человеческим лицом. И поэтому в нем росли ненависть и желание чтобы «эти два урода» забили друг друга до смерти. 
Прошло около часа. Шум стих. У квартиры рядом щелкнул замок, открылась дверь, но на полпути она ударилась обо что-то, раздался глухой звук. Было 7.45 утра, Макс собирался в университет. Первое удивление сменилось у Макса страхом. Дверь уперлась в голову то ли мертвого, то ли живого мужчины. Преодолев омерзение и страх, он перешагнул через голову и стал разглядывать лежачего. Под ним текла лужа крови.
– Он мертв  – вдруг раздался голос и Макс, повернув голову, увидел Артема в дверях соседней квартиры. Он сидел перед мольбертом и писал лежачего. У художника были длинные до подбородка волосы, тонкие усы и линия бородки вокруг подбородка. Густые, как у Брежнева брови сливались с оправой очков и придавали его лицу некоторую комичность. 
–  Ты его рисуешь, что ли? – спросил он соседа, с которым раз только и здоровался.
Артем мельком взглянул на него и ответил не сразу.
–  Пока менты не приехали мне нужно его дописать. Так что не мешай, пожалуйста.
-- А ты им хоть звонил?
–  Нет, конечно, и ты не звони. Будет больше времени.
-- Уже поздно, мать час назад звонила. Вот уроды! До сих пор не приехали. Нужно чтобы человека прикончили -- только тогда они приедут.
Артем внимательно разглядывал лицо мертвеца и сосредоточенно водил кисточкой по холсту. 
– А тебе делать нечего мертвых писать? Тебе что живых не хватает?
– Чтобы хорошо рисовать живых людей надо хотя бы раз нарисовать мертвого.
– Это почему же?
– Не знаю. Все осознается в противоречиях. Вот он сейчас лежит, не шевелиться, и он уже не сможет изменить мимику. Знаешь, порой очень сложно ловить вот эти тени, полутени, которые образуются от мимических мышц. На лице человека в одну секунду может отобразиться радость, в другую он может скривить губы и получится отвращение, чуть скосит-сузит глаза – получится, словно он хитро к тебе присматривается. И не поймешь, кого ты рисуешь: хитреца, брюзгу или еще кого. А мертвый, он все. Все, что он чувствовал, передавало его лицо, и со временем мимика его застыла. По лицу мертвого человека можно сказать больше, чем по живому…
– И что, он так и будет лежать? – спросил Макс и, не получив ответа, добавил, – может накрыть как-то…
Но Артем промолчал, продолжая сосредоточенно работать.
– Отойди, пожалуйста. От тебя тень падает.
«Да и какое мне дело? Пусть сам разбирается» – со злостью подумал Макс, не дождавшись ответов. Он напустил на себя равнодушие и пошел в университет.
Однажды, по пути домой Макс увидел Артема у входа в метро. Тот его не заметил. Когда Артем спустился к турникетам метро, он огляделся в поисках милиционера. Не увидев стража порядка, он подошел к кассе, но вместо того чтобы купить билет, демонстративно взобрался на перила, секунду простоял там, затем прыгнул, развернувшись в воздухе на 180 градусов. Приземлившись, он без намека на спешку, самоуверенным шагом начал спускаться по лестнице и слушал, как ему вслед яростно верещал тревожный свисток и бранилась женщина-смотритель.   
Позерство и смелость  Артема явно пришлись по вкусу Максу. Ему захотелось пообщаться с ним.
– Ну как мертвец, хорошо позировал? – выкрикнул Макс, стоя в вагоне метро.
-- Была бы моя воля рисовал бы только мертвецов. Лучших натурщиков и придумать нельзя. Весь сеанс -- хоть бы шелохнулся!
Рядом стоящий пассажир повернулся и круглыми глазами посмотрел на Артема.
Объявили новую станцию и толпа людей, подобно футбольным фанатам, ворвалась в вагон.
-- Знаешь я думал о твоей теории, -- сказал Макс придавленный к двери --  По-моему, ты не прав. Лицо мертвецам портит предсмертная гримаса. Ведь о человеке говорит не его лицо, а живая мимика. Чтобы хорошо рисовать живых, мне кажется, нужно рисовать их именно тогда, когда они больше всего наполнены жизнью.

– Какая глубокая мысль! – восторженно сказал Артем и состроил такую гримасу, словно его только что ударили в живот. Это неприятно удивило Макса. Он не привык к такой живой мимике. Всех своих знакомых он помнил с одним и тем же застывшим выражением на лице.
Наконец объявили станцию Перово и Макс с Артемом вышли на свежий воздух. Густые хлопья снега нежно и тихо падали на ресницы прохожих.
– О, смотри, какая Мазерати Куатропорте 2006 года! - сказал Артем, рассматривая машину стоящую возле метро, и выражение его лица стало таким же, с каким он восхищался мыслями Макса.   
Для художника мир представлялся чередой открытий, словно для ребенка, рожденного только вчера. Он не мог сдерживать себя, не восхищаясь отдельными проявлениями этого мира. И это всегда особенно ярко отражалось на его лице.
Вдруг Артем остановился, устремив взгляд на схему московского метро, которая стояла у входа.
– Я на минутку, – бросил он и пошел к щиту, на которую внимательно смотрела какая-то девушка.
Артем встал рядом, тоже внимательно всматриваясь в карту и, покачав головой, громко и как бы в восторге проговорил:
– Отличная репродукция Репина! Какие линии, какой свет, а краски! Одним словом, шедевр!
Девушка усмехнулась и весело посмотрела на него.
– Ты ошибся, это Суриков! – с азартом подыграла она.
– Не может быть! Я учился в Суриковке! Я бы за сто метров узнал работу этого мастера.
«О, боже» – подумал Макс, разглядев лицо девушки. Подобной красоты он, пожалуй, никогда в обыденной жизни не видел: безупречные черты лица, идеальный нос, очерченные скулы, зеленые глаза необычного разреза как у львицы и элегантные брови, словно запятые, которые делали ее образ еще более агрессивно-красивой. Вся она словно светилась звериной силой своей яростной красоты.
– Ты художник? – с интересом спросила она.
– Ты что? Нет, я маляр, – сказал Артем, окрашивая свою речь забавной мимикой.
Он стоял подчеркнуто независимо. Голова чуть приподнята, руки помогают речи медленной жестикуляцией.
– Скромный, – полувопросительно подытожила она.
– Не совсем, я гениальный маляр.
Тоном, который словно оценивал его, она подытожила:
– Забавный.
– У тебя интересные черты лица.
– У тебя тоже.
– Не двигайся, смотри сюда.
Артем хотел в полной мере оценить ее красоту и начал разглядывать ее лицо с разных сторон.
– Нет, я так не могу, – сказала она, смеясь, и пристально посмотрела ему в глаза.
Артем смутился, еще больше разволновался, в животе начали трепетать бабочки. Кажется, еще немного - и он бы лишился дара речи.
– А ты дерзкая!
Вдруг к ней подошла пара: парень с девушкой. Они поздоровались с Леной (так звали красотку) и вопросительно посмотрели на Артема. Тот не смутился и, представившись, снова обратился к ней:
– Можно тебя на секундочку, в сторону, – они отошли. – Знаешь, давай я запишу твой телефон.
– Зачем? – весело поинтересовалась она.
– Не знаю, может, портрет твой напишу.
– Ну, давай.
Артем записал номер, пожал ей руку и вернулся.
– Изумительная красота! – сказал он восторженно Максу. 
– Ты что, только что с ней познакомился?
– Да, – весело поддакнул он. – Удачно получилось.
– А что ты ей сказал? – поинтересовался Макс, которому много раз в жизни хотелось вот так вот запросто подойти и познакомиться с понравившейся девушкой, но ему никогда не хватало смелости и знания того, что нужно говорить в таких ситуациях. Артем коротко рассказал свой диалог.
– А что для тебя важнее в девушках: внешность… – начал было Макс.
– Только внешность! – тут же перебил Артем. 
– … или личность? – все-таки договорил Макс. – А для меня личность важнее. Схожесть интересов, родство душ – это то, что я всегда искал. Это огромное удовольствие, когда тебя понимают с полуслова, разделяют твои интересы, живут тем же, чем и ты. А это залог долгих отношений… Выбирать девушек исключительно по их внешним данным - значит лишать себя этого духовного единения, – досказал Макс, но уже сам не верил тому, что говорил. Его теория отношений полов разрушилась в пух и прах после случая с Марией.
– Не знаю, я никогда не встречал девушек, которые разделяли бы мои интересы. Были среди них и художницы, и музыканты, и вообще творческие натуры. Но ни для одной из них творчество не было смыслом жизни, как для меня. Зачем рождать гениальные произведения, когда можно родить гениального человека? – вот их задача. Они рождают саму жизнь, мы, люди искусства, – всего лишь его иллюзию. Знаешь еще что, по-моему, творчество - это то, чем мы пытаемся возместить нашу неспособность к деторождению. Искусство - как искусственная жизнь против реальной рождающейся от женщин жизни, завистливо, словно из-за ощущения собственного бесплодия, ставится нами, мужчинами, выше самой жизни. Но мне чужд такой снобизм, хотя, должен признать, различия в женщинах и мужчинах столь глубоки, что только половое влечение способно нас притягивать и соединять. И к тому же в красивой женщине я люблю не саму красоту, а те недостатки, которые в связи с ней возникают.  Чем совершеннее красота женщины, тем она более горда, непреступна, высокомерна, дерзка. Слишком многие ее хотят, и хотят слишком сильно, поэтому она вынуждена давать сильный отпор. А все сильное дьявольски привлекательно, – закончил Артем. Макс слушал его речь с удовольствием, впервые осознавая, что в собеседники ему попался весьма живой и оригинальный ум.  Но он поспешил возразить:
-- По-твоему сильные недостатки привлекательны?
-- Ты даже не представляешь насколько. Не великие достоинства создают великого человека, а великие недостатки.  В великих впадинах создаются моря и океаны, а в мелких ямах – лишь лужицы. 
Секунду Макс обдумывал сказанное и решил возразить. Закурив, он начал:
-- Так было раньше, время индивидуалистов прошло.  Когда-то Леонардо в одиночку мог быть и ботаником и архитектором,  и изобретателем, и художником, но сейчас это невозможно. В одиночку он начал многое, но ничего не закончил. Сейчас коллективный труд решает все. Маленькие люди объединенные большой идеей, они двигают мир вперед, а не одинокие великаны. Эволюция делает всех нас совершеннее. Когда-нибудь недостатки в нас и вовсе исчезнут, и мы наконец начнем жить. 
-- А сейчас разве не живем? -- рассмеялся Артем, выпустив облако пара.
-- Разве это жизнь? Мы сплошь состоим из недостатков, наша внешность и характер все устроено настолько коряво, что можно только удивляться! Постоянно мучаемся, накручиваем себя, не знаем чего хотим, то, что начинаем, не можем нормально закончить. Люди влюбляются, женятся, рожают детей, а потом ругаются и расстаются. Мы делаем свою жизнь и жизнь близких нам людей невыносимой. А все из-за мелких недостатков нашей личности, которыми мы не можем управлять, но которые управляют нами. Настоящая жизнь там, где удача, ведь зарождение жизни и было большой удачей. Но все люди планеты неудачники. Сколько людей занимаются боксом, но чемпионом становиться только один. Каждая страна мечтает, чтобы его сборная по футболу стала чемпионом мира, но побеждает только одна команда. Да и то в победившей команде, все неудачники по сравнению с теми, кому удалось забить решающие голы. Все мечтают разбогатеть и обязательно быстро, но удалось это только Биллу Гейтсу. Сколько людей занимаются музыкой? Но Бетховеном, группой Битлз, Майклом Джексоном они никогда не станут. Удачливых людей единицы, все остальные жители планеты неудачники. И такова система жизни, она создана так чтобы мы постоянно страдали от своих неудач.
 -- И двигались бы вперед? Разве не так?
-- Да, но какой ценой?  -- возразил Макс. -- Жизнь нам не принадлежит, мы ее арендуем. У каждого своя цена и свой срок аренды. А с нас сдирают такую цену, словно мы собираемся прожить десять жизней. Нет, подобная цена непомерно высока. Купить квартиру, создать семью, сделать карьеру все это удается лишь к середине жизни. И вот, казалось бы, наконец, цена заплачена полностью многими годами лишений и труда, но в этот момент нам предъявляют новый счет. Нам приходиться расплачиваться собственной молодостью, своим здоровьем. И чем дальше, тем выше цены и короче сроки погашения. А в конце наступает неминуемое банкротство!
Неожиданно для себя Макс тоже покорил высоту афористичности, и Артем проникся к нему уважением, признав в нем равного себе. Он вошел в азарт и обдумывал свое возражение, а между тем слева с шумом проезжали машины, впереди на тротуарах люди шагали по своим делам. Навстречу им приближался пьяный, одетый весьма скромно, но не как бомж, покачивающийся мужчина. Он словно дал толчок мысли и, дождавшись пока тот пройдет, Артем решил ответить:   
-- Тот, кто беден от рождения может разориться и в восемнадцать и разорвать этот контракт с жизнью. А богачам банкротство никогда не грозит. После смерти их состояние только увеличивается. Леонардо этому яркий пример!
-- Богачи существуют благодаря беднякам. Но когда-нибудь эволюция или наука устранит слабости людей и не будет ни богачей ни бедняков.
Артем рассмеялся :
-- Ты прямо как марксист какой!
-- Может быть, разве только метафизический… -- сказал Макс и они продолжили путь до дома, не переставая беседовать. Несмотря на несхожие взгляды, Артем и Макс были поразительно похожи внешне.  У обоих худощавое телосложение, одинаковой длины волосы, очки, схожие черты лица, густые брови. Но в лице художника было меньше недостатков, чем у Макса. Нос и уши его были вполне обычными, но зато и глаза были не такими прекрасными, как у Макса. Зато с их характерами, дела обстояли с точностью до наоборот. Артем был смелым, отчаянным, но эгоистичным и способным на жестокость, а Макс был мягким, отзывчивым, но весьма инертным.
Несколько лет назад, когда Артем состоял в «антифа» и возвращался с антифашистского собрания, на него напал скинхед. Артем всегда носил с собой нож и две зажигалки (если сжать их в кулаке, удар получится сильнее). Несмотря на хрупкое телосложение, которое отчасти увеличивало его агрессивность, Артем сумел одолеть скинхеда.
– Я вырежу эту свастику на твоей шее! – говорил Артем и сильнее давил скинхеда ботинком.
  Сказанное он не успел сделать, помешали прохожие. Жестокость его проявлялась и по отношению к девушкам. Он без угрызений совести их бросал, когда находил новую любовницу. У Макса же от одной только мысли сделать девушкам больно сжималось сердце. Отчасти из-за этого он и не заводил отношений. Боялся причинить боль. Так что к своему двадцатилетию Макс оставался девственником. А у двадцатитрехлетнего Артема был длинный список «побед» на любовном фронте. Художник расстался с девственностью в четырнадцать, с тех пор у него часто менялись любовницы. Первые из них были старше его возрастом.  Его первой девушке, Кате, было шестнадцать. Чувственная не по годам, с уже большим сексуальным опытом, она развратила его ради эксперимента. Потом у него бывали и постарше, самая старшая - сорокачетырехлетняя Александра, которой он писал семейный портрет. Девушки и женщины всегда сами его выбирали. «Мне говорили: «Артемчик, пойдем» – с самодовольным смешком признавался он потом Максу, который как-то поинтересовался его стратегией соблазнения.
Часто Артем останавливался на улице и, словно прикованный, начинал пристально  смотреть в глаза девушке, а та уж  первой начинала разговор. Потом он назначал свидание и, если она приходила, отвозил либо в «Dj bar Picasso», в «Mio» или в ArteFAQ и тратил весьма внушительную сумму. Денег же ему всегда не хватало, он часто делал долги. Макс же, наоборот, всегда копил то, что заработал и, более того, он копил свои эмоции, мысли, стремления. А Артем всегда исторгал из себя то, что в данный момент им овладевало. Эти два человека, столь похожие внешне, имели родственные духовные корни. Но незначительные различия в их «форме» привело к значительным изменением их «содержания».
Густые брови на лице Артема, которые иногда делали его смешным, а иногда, наоборот, подчеркивали его глаза и делали взгляд жгуче красивым, были одной из причин его агрессивности. Никто не смеет над ним смеяться!
Макс, напротив, никому ничего не стремился доказать. Единственное, чего он хотел - чтобы люди стали отзывчивее, утонченнее и  благороднее. Чтобы они наконец устранили в себе все эти глупые недостатки характера: агрессивность, назойливость, привычка не держать слово, высокомерие, трусость, безвольность.
Но в юношах еще были схожие черты, которые, как ни парадоксально, только подчеркивали их различие. И в Максе, и в Артеме был достаточно силен инстинкт смерти. Артем в четырнадцать лет пытался покончить с собой, порезал себе вены в ванной. Только он разрезал их вдоль, а не поперек, и остался жив. В отличие от него Макс только наслаждался мыслью о смерти, совершенно не принимая всерьез мысль о самоубийстве.
Рассматривая этих двух молодых людей, можно искренне удивляться. Незначительные различия внешности и черт характеров сделали эти родственные натуры совершенно противоположными личностями и, более того, они олицетворяли противоположность идей, носителями которых являлись. Философия VS Живопись. Философия глубока и безобразна. Предметом ее исследования и является безобразный мир. Мир, в котором нет образов, в котором все таинственно и недосягаемо. Живопись же прекрасна. Она исследует красоту, и красота лежит на ее поверхности. Красота и есть поверхностность. Прекрасен так же и образ. А истина наоборот  безобразна. .
Глубина и поверхностность, философия и живопись, безобразие и красота, два лютых врага, две стороны одного бытия, и между тем - два подружившихся молодых человека…   
 


Пикап

4


Максим поднялся по лестнице и на секунду остановился. «Пикап.ру» – прочел он красные буквы на табличке и открыл дверь. Здесь, на станции метро «Проспект Мира», располагался офис второго в России по величине тренинг-центра для обучения парней и девушек знакомству и соблазнению. Макс давно хотел записаться на тренинг, но не решался. Неудача с Марией и виртуозное знакомство Артема с Леной, за которым он наблюдал с завистью, явились теми последними толчками, которые и толкнули его придти сюда. Войдя, Макс пытался держаться как можно независимей и, увидев девушку на ресепшене, подошел к ней. Он боялся показаться неудачником, и произнес деланно веселым тоном:
– Привет! Где у вас тут на тренинг можно записаться?
Красноволосая девушка, хоть и походила лицом на картошку, обаятельно улыбнулась и сказала приятным голосом:
– Сначала нужно пройти собеседование. Можете пройти туда. К вам скоро подойдут.
«Натренированная» – подумал Макс и весело сказал:
– Спасибо.
Макс сел на один из стульев вокруг большого стола. Скоро вся комната заполнилась, подошел один из пикаперов, который вел собеседования. На лице его сияла улыбка, одет он был в классические брюки и белую рубашку. Русые волосы были уложены в «петушка». Несмотря на его потуги быть ярким и жизнерадостным, от него несло серостью и косностью. Собеседование началось с короткой вступительной речи о тренинге «Пикап.ру». Потом были вопросы: как парни понимают, в чем цель тренинга, какие они ожидают результаты, что их привело сюда?
– Это как в одном анекдоте, – начал один из парней лет двадцати семи, приятной наружности, с прической как у ежика. – «Доктор, я не могу кончить, когда пью», «Ну тогда не пейте», «Тогда я не могу начать». Вот так и у меня: без алкоголя не могу знакомиться, а когда выпью…
– … не можешь кончить, – подхватил пикапер, на что зал дружно рассмеялся.
– Ясно, – подытожил пикапер, – а что ты ожидаешь от тренинга?
– Ну, не хватает уверенности в себе. Не знаешь, что сказать.
– Да, да, – подхватили парни.
Когда очередь дошла до Макса, он сказал:
– Меня бесит то, что я не могу познакомиться с любой девушкой, которая мне понравилась.
– Я хочу поднять свой уровень соблазнения, – сказал голубоглазый красавчик, сидящий возле Макса.
Прозвучали еще голоса новоявленных пикаперов, озвучивающие все более похожие мотивы.
– Хочу научиться эффективно соблазнять.
– А что ты под этим понимаешь? – спросил пикапер.
– Ну, это когда от знакомства до секса…
– …не проходит больше десяти минут, – вставил пикапер и все снова рассмеялись.
Изначально скованная аудитория постепенно начинала оживляться и раскрепощаться, воздух все чаще содрогался от дружного смеха.
– Парни, вы должны понять, что все зависит от вас, у нас нет никакой «волшебной таблетки». Кто-то начинает соблазнять раньше, кто-то позже. Вот у меня, например, на третьей ступени было три первых свидания через каждый час по одной. К первой девушке я подошел, но не решился засосать. Ко второй подошел, сразу поцеловал, но попал в щечку, она отдернула. А к третьей, когда я уже разогрелся, подошел и сразу засосал, и она ответила. И у меня было такое ощущение, словно я летал. Я раньше и подумать не мог, что такое возможно! Но до этого у меня была куча косяков, и чтобы их исправить, я много работал. Никто здесь за вас ничего не сделает. Вы должны воспринимать тренинг… ну, как помощь. 
Потом огласили цены. Тренинг состоял из пяти ступеней, каждая по 3300 рублей, или 15000 рублей за все вместе. Когда все оплатили и начали расходиться, сидящий за монитором на ресепшене пикап-тренер произнес властно:
– Чтобы в субботу были здесь к девяти как штыки!
В назначенный день и время Макс сидел в аудитории, рассчитанной на тридцать человек. Он чувствовал себя несколько скованно. Ведь решение придти на пикап-тренинг было равнозначно признанию себя недееспособным, не таким как все. Так же, как алкоголикам и наркоманам трудно признать себя больными и нуждающимися в лечении, так и присутствующим здесь парням было трудно признать, что с девушками у них не все гладко. Все боялись, что на тренинге встретят сплошь очкастых, прыщавых неудачников. А встретили обычных парней, кто-то был симпатичным, кто-то нет, было даже два красавца. Были  и женатые и те, кто имел постоянную девушку, но кто-то уже успел развестись и расстаться с девушкой.
Многие пришли на тренинг, чтобы добиться одной-единственной девушки, в которую были безнадежно влюблены. Были и парни с физическими недостатками, например, в этой аудитории сидел весьма привлекательный парень, который хромал. Также на тренинг приходили творческие личности: начинающие музыканты, художники, писатели, актеры.
Несмотря на то, что парни были «обычными» их нечто отличало от всех, кто находился снаружи этого помещения. Они были несовершенны как и все люди, но то ли безысходность, то ли смелость заставила их искать пути устранения собственных недостатков. Женщины ходят к пластическим хирургам, чтобы устранить недостатки внешности, сделать грудь покрасивее, убрать жир на животе, мужчины же пришли исправлять недостатки характера, зажатость, нерешительность, непонимание чего же все-таки хочет женщина.
Бешеный ритм мегаполисов дает мало возможностей проводить время в кругу друзей, среди которых можно было бы найти «ее». В Интернете же другая проблема: там женщины становятся сильно избалованы вниманием. Там даже самая заурядная девушка получает десятки сообщений с предложением познакомиться, а это приводит к тому, что, ошарашенная широтой выбора, она никого и не выбирает. В клубах тоже редко можно завести знакомство, которое бы переросло в нечто большее. Парни ходят туда с целью найти подругу на одну ночь, как, впрочем, и девушки. Но чаще всего те и другие уходят ни с чем, ведь редкая девушка согласится поехать в незнакомое место с мужчиной, с которым знакомство длилось не больше десяти минут. На работе не принято заводить отношения, на улице же неприлично знакомиться. В итоге весомая доля и мужчин и женщин оказываются исторгнутыми из того общества, в котором, кажется, только и делают, что ходят на свидания и совокупляются. Пикап-тренинг обещал исправить эту ситуацию и научить парней соблазнять девушек максимум за три свидания. Так как для девушек соблазнение мужчин представляется более легкой задачей, то их обещали научить правильно строить взаимоотношения.
Мужской тренинг вел подчеркнуто брутальный пикап-тренер Макс: пучеглазый, с зазорами в передних зубах, с заурядным русским лицом. Его ник - «Один в поле воин». Он был одет в белую рубашку и классические брюки, которые облегали тело настолько, что мужское достоинство тренера угадывалось сквозь ткань. Компанию ему составил кучерявый красавец Женя «Grekk» с забавной, артистичной мимикой, похожий телосложением и лицом на «Давида» Микеланджело.
Чтобы разогреть студентов, предлагалось выполнить несколько упражнений. Вот одно из них: необходимо перездороваться со всеми в аудитории совершенно необычным образом. Стулья убрали, все начали знакомиться и здороваться друг с другом. Один подсовывал плечо, другой колено, кто-то делал поворот на 360 градусов и протягивал руку, кто-то вскидывал руку на манер нацистов и жал ответную руку, поднятую на той же высоте. Было забавно, и после нескольких упражнений неудобство и неуверенность постепенно сменились ощущением некого азарта, игривости, единения. Тренеры попеременно прикалывались друг над другом, шутили и сами же смеялись громким безудержным смехом, от которого тряслись стекла.   
– И вот первое задание, – сказал через несколько часов тренер Макс.– Сейчас обед, вам нужно выйти на улицу и улыбаться всем встречным. Обычно в толпе выделяются два типа людей: те, кто ярко одеты и те, кто улыбаются. По дороге нужно будет делать подходы, можете спросить, где находится «Бэк роулдж кафэ», оно вот здесь, рядом. Как-то раз наши парни зашли в само кафе и стали спрашивать, где находиться «Бэк роулдж кафэ», – зал дружно загоготал, – они потом подсели к этим девушкам и те даже угостили их кофеем.
Наконец, один за другим все вышли из офиса, и улица наводнилась десятками натужно улыбающихся парней. Многие девушки удивлялись, когда к ним по пять раз подходили и спрашивали одно и то же: где находится «Бек роулдж кафе».
После обеда тренинг продолжился, объяснялось - как работают пикап-методики. Тренер говорил:
-- Мы берем вас из вашей обычной жизни и ставим в нестандартные ситуации, в которых вы можете раскрыться. Вот, например, война: человек, попадая из обычной жизни на поле боя, проявляет такую личную храбрость, о которой он и не догадывался. Учеными доказано, что после повторения одних и тех же действий сорок раз информация перемещается из левого полушария в правый и становится нашей привычкой на бессознательном уровне. Вот как мы входим в помещение и открываем не задумываясь дверь, так же научитесь знакомиться на автопилоте.
   Одиннадцать часов тренинга прошли, словно на одном дыхании, и тренер Макс, приняв уверенную стойку, сказал:
– Сегодня у вас нулевая полевая, это не потому, что вы все нули, просто вы сегодня будете без суппортов. Нужно сделать пять подходов. Кто не сделает сегодня, сделает их завтра, прямо во время тренинга выйдет на улицу, будет делать подходы и пропустит информацию. Понятно? И чтобы завтра к девяти были здесь как штыки. Ах да, у нас есть ритуал. Представьте, что мы все - злые орки. Встаньте как я.
Тренеры нагнулись и начали ладонями хлопать по бедрам. За ними то же самое повторили все. В аудитории поднялся барабанный гул, тренер крикнул:
– ****ься хотите!?
– ДА!!! – крикнули все хором и взметнули руки вверх.
– В поле жечь будем!? – крикнул он, снова хлопая по ногам.
– ДА!!! – сквозь смех кричали все.
– Мы охуенные!?
– ДА!!!
Тренер выпрямился и под зажигательней саундтрек из «Убить Била» начал хлопать в ладоши. Парни, оживленно перебрасываясь словами, стали расходиться.
«Поле» на пикаперском жаргоне означает место, куда в целях тренировки парни выходят знакомиться. Это торговые центры, кафе, площади, парки. Все двинулись туда выполнять задания.
И вот Макс через час пути оказался в торговом центре «Атриум». Там было много девушек. Все они куда-то торопились, шагая с таким независимым и занятым видом, что Макс долгое время не решался подойти. В голове крутились мысли: «А что сказать?», «А вдруг она меня пошлет?», «А как быть с насмешливыми взглядами прохожих?», «У нее точно есть парень». Помимо этих мыслей Макс чувствовал во всем теле слабость и тяжелые удары сердца, и это чувствовалось тем сильнее, чем больше нравилась ему девушка. Он решил выйти покурить. Стоя на улице, он заметил брюнетку со жгучим взглядом, которая ему очень понравилась. Они встретились взглядами, и Макс на несколько секунд замер. Заметив это, она поняла, что к ней сейчас подойдут, и сразу приготовилась его «отшить». Макс заметно волновался, и когда заговорил с ней, речь его вышла бессвязной, так что девушка попросила его не приближаться ближе чем на метр, а потом и вовсе сказала, чтобы он уходил, потому что она ждет своего парня. Макс постарался не сильно огорчаться из-за первой неудачи и пошел делать остальные подходы. Так он скитался по этажам, полный нерешительности в теле, но полный решимости выполнить поставленную задачу. После трех подходов, уже не чувствуя в себе сил заговорить хоть с кем-то еще, он сел за столик в кафе и заказал пиццу. Вдруг он увидел, как недалеко от него почти бегом прошел один из резидентов телешоу «Комеди Клаб» Тимур Каштан Батрудтинов. Он весь светился какой-то радостью и на ходу одевал пиджак. За ним тотчас же бегом побежали две экзальтированные девушки с криками: «Это Батрудтинов!». Макс улыбнулся, оценив комичность ситуации, а потом осознал, в каком невыигрышном положении по сравнению с этим артистом он находится. Макс бегал за девушками, а девушки бегали за артистами. Но он не знал, что на самом деле у этого артиста были те же проблемы в личной жизни, что и у него. Когда Батрудтинов был еще неизвестным, его бросила любимая женщина, предпочтя более успешного кандидата. После этого у него случился нервный срыв, что привело к полному пересмотру отношения к женщинам. Он перестал им доверять, они потеряли свою уникальность в его глазах. В одной из телепрограмм артист признался, что имеет полный доступ к женщинам, но все они видят в нем, прежде всего артиста, а не мужчину, и это его огорчает. Говорил он это сдавленным и обиженным голосом, и в нем едва узнавался тот веселый балагур, маску которого он носил на сцене.




* * *


На второй день тренинга Макс стоял около памятника Жукову – на традиционном месте сбора пикаперов. Была солнечная и ясная погода, и от этого снег слепил глаза. Макс искал Влада, привлекательного брюнета с внешностью испанца, своего суппорта. Манежная площадь – лучшее поле для тренировки. Здесь огромный поток людей - человек двести обновляется каждые пять минут. На первой полевой необходимо сделать тридцать подходов за полтора часа. Задача поистине фантастическая для парней, которые за всю жизнь только раз или два знакомились на улице. Поэтому для успешного выполнения задания тренеры эмоционально раскачивали подопечных своими «термоядерными» шутками, «убивая тараканов» в их головах. Но уже для «поля» предоставлялась группа поддержки – суппорты – окончившие тренинг пикаперы. Их работа - «пинать» парней, давать «обратную связь», то есть анализировать подход, выявляя его слабые и сильные стороны. 
– Вон видишь ту, в красном, – сказал подчеркнуто уверенный Влад, когда Макс нашел его. – Давай.
Макс без раздумий, даже не успев заволноваться, двинулся к проходящей мимо девушке.
– Привет! Не подскажешь, где тут можно купить ром?
– Здесь? Нет, даже не знаю.
– Дело в том, что у нас сегодня тематическая вечеринка в честь «пиратов Карибского моря» . Нас туда просто не пустят без рома!
Эта «открывашка» использовалась на первых полевых, так как имела определенные достоинства. Во-первых, вопрос был «социалкой», воспитанность девушек предполагала ответ на него, во-вторых, участие в тематической вечеринке подчеркивало социальный статус парней: они из тех, кто умеет весело и оригинально проводить время, что тоже важно в глазах девушек.
– Молодец! – сказал Влад вернувшемуся Максу. – Толькой стой прямо, не горбись. И вынь руки из карманов! Не забывай жестикулировать. Что ты ей сказал?
Макс повторил «открывашку».
– Во-первых, «не подскажешь» нельзя говорить, нужно «подскажи, пожалуйста». Знаешь, да? «Не подскажешь?» «Нет, не подскажу». Во-вторых, развивай тему. Спроси, участвовала ли она в тематических вечеринках, кем одевалась. Давай, вон та, с сумкой.
– Ну, ты жгун! – сказал улыбающийся Влад, когда Макс вернулся. – Сейчас все нормально сделал, только улыбайся больше! Нет, не так. Без оскала, а так, доброжелательно.
  Тут к ним подошел растерянно улыбающийся Дима, разведенный отец двух сыновей, тучный, облысевший мужчина лет сорока. Он тоже выбрал Влада себе в суппорты. Сегодня утром он рассказывал, как выполнил нулевую полевую:
– Пошел в Атриум, там женщина стояла на втором этаже и смотрела вниз, опираясь на перила. Там по выходным мужик играет на рояле. Я подхожу, спрашиваю: «Вы классическую музыку любите или, как и я вниз плюнуть хотите?». Она рассмеялась, ну и пошло-поехало, слово за слово. Я телефончик взял, ну, она там кого-то ждала…
А еще на третьей ступени он рассказывал:
– Стою утром, куча народу маршрутку ждет, уже полчаса как нет. Я, говорю, щас вернусь. Ну, там возле нас другие маршрутки стояли. Пошел, договорился, людей загрузил. Мне до этого говорили: а если пошлют? Ну и что? Разом больше, разом меньше пошлют: разница, как говорится, небольшая, – самодовольно смеясь, рассказывал он.
  Макс все выполнял и выполнял подходы, и было такое ощущение, что мир крутится в каком-то хаосе. Все куда-то спешили, кто в метро, кто на свидание, кто за покупками. 
– Я спешу, – не сбавляя шага, говорила девушка.
– Давайте спешить вместе, – отвечал Макс и пытался завязать разговор, но на этот раз не получилось.
  Трудней и унизительней всего бежать за девушкой, которая не хочет даже посмотреть на тебя, когда отвечает. Но у пикаперов все предусмотрено, и с ростом опыта подобного должно стать меньше. Нужно научиться правильно преграждать путь: девушка влево - пикапер тотчас перед ней, девушка вправо -  снова пикапер у нее на пути. Похоже на то, как пастухи загоняют упрямую корову в стойло.
 Выполняя задания, новообращенные пикаперы то и дело натыкались друг на друга и интересовались: кто, сколько подходов сделал.
– Капитан Джек Воробей прибыл на борт! – сказал Макс, стоя на Манежной площади, и ради шутки отдал честь тренеру, который стоял в окружении пикаперов и какой-то очаровательной девушки. К своим тренерам студенты чувствовали восхищение, чуть ли не считая их богами соблазнения, и желали стать таким же, как и они.
– Сколько подходов? – улыбался тренер.
– Кажется, двадцать пять.
– А телефонов сколько?
– Не знаю, десять, наверное.
– Мало. Скоро будем возвращаться в офис. Так что шустрей.
После полевых в офисе устраивался разбор полетов, полный интересных историй, шуток и всеобщего смеха. Но вначале суппорты становились в ряд и каждый рассказывал об успехах и неудачах своих подопечных. Макса хвалили больше всех:
– Чувак жжет! – говорил в его адрес суппорт Влад. Теми же словами похвалили Макса два других суппорта. В адрес остальных тоже слышалась подбадривающая хвала, а так же давалась обратная связь: что сделал хорошо? Что в следующий раз нужно сделать лучше?
 Психология пикапера должна быть абсолютно позитивной. В ней нет места меланхолии, хандре, отчаянию, беспокойству - всему тому, что толкало мужчин на создание высших образцов искусства и на величайшие открытия в науке. Никакой сублимации либидо. Уже не нужно покупать машину, дом, становиться бизнесменом, депутатом, актером или поэтом, чтобы привлечь женщину. Ведь пока этого будут добиваться, жизнь пройдет, и неизвестно принесет ли все эти достижения успех у женщин. Поэтому парней учили играть роли, например альфы-самца или даже поэта. Можно иногда изъясняться красиво и совершать романтические поступки. Брались качества мужчин, успешных у женщин, и присваивались себе, при этом основы, на которой зиждутся эти качества, например, талант поэта, вовсе необязательно было иметь.
Теоретиками пикапа отлично осознавалась бутафорность подобных ловеласов. Женщины крайне восприимчивы к фальши. И тогда было введено понятие «конгруэнтность» – соответствие твоих речей твоему внутреннему состоянию. Нужно всего-навсего научиться верить в свою новую подлинность. Играть? Да, но по Станиславскому.
Когда суппорты разошлись и тренинг продолжился, стало ясно, что не все в сборе. Чуть позже отсутствующие появились.
– Почему опоздал? – спросил тренер Макс одного из прибывших. Тот ответил, что чуть не соблазнил «семерку».
– Так- так, давай рассказывай, – смеясь, потирая руки, сказал тренер и, подняв вверх указательный палец, добавил: – знаете, чем отличаются опаздывающие на первой ступени и те, кто опаздывает на пятой?
Зал замолчал в ожидании ответа, тренер сказал, что на первой он «чуть было не», а на пятой он «уже». Аудитория  засмеялась и принялась с любопытством и недоверием слушать рассказчика.
Он встретил ее в Охотном ряду, где та стояла в очереди. Как оказалось, она была моделью из Твери и через несколько часов должна была улететь обратно.
– Сначала мы гуляли по магазинам.
– Вы шли туда, куда она говорила?
– Нет, туда, куда говорил я. Потом мы поехали к ней в гостиницу. Она мне свои фотки показывала, свою машину, свой дом.
– Ты ее кинестетил?
– Да, обнимал за талию, гладил бедро.
– Реакция какая была?
– Нормальная, чуть смущалась. Потом я ее проводил и в конце поцеловал. Ну, она смутилась немножко. И все.
Многие парни завидовали рассказчику, который был откровенно некрасив: кривая улыбка, чуть выступающий подбородок, бугристая кожа. Сначала не верили, что девушка была «семеркой», но оценки других парней, видевших ее, убедили всех в этом. «Семерка» по пикаперской шкале - девушка с внешностью модели. В первый день тренеры рассказали об этой десятибалльной шкале:
– Один балл - это вселенское зло, никто ее не видел и не слышал. Кроме Жени. Он с ней некоторое время встречался. Если приснится, придется навестить психиатра. Возможно, не раз. Двойка - это 90х60х90, причем это рост-вес-возраст. Три балла - страшненькая толстенькая девочка, которой очень не повезло в жизни с внешностью. Ходят слухи, что секс у них бывает, но не факт. Четверка - обычная, не популярная у мужчин серенькая девочка. Бывают с нормальной фигурой и страшным лицом или наоборот. Соблазнить такую достаточно легко, но надо подумать, надо ли вам это? Пятерка  – ни рыба, ни мясо. Таких миллионы. Семь из десяти девочек попадут именно под эту категорию. Именно такие девочки легче всего входят в контакт. Шестерка – либо очень ухоженная пятерка, либо просто симпатичная девочка. Такие девочки чаще всего подходят для длительных отношений. Семерка –  фотомодель. Восьмерка – от природы очень красивая девочка с классной фигурой и безупречным лицом. Таких очень мало. Я за свою жизнь, наверно, встречал таких раза четыре или пять. Девятка – это идеал. Причем она может быть и восьмеркой и семеркой и шестеркой. Тут главное уже ее личность, насколько она вам подходит. Для вас она именно «та самая». Десятка - недостижимый идеал красоты и внутренних качеств.



Просьба

6


Как-то Артем позвонил в дверь соседа Макса и попросил его об одолжении: нужно было снять кое-что на камеру.
Артем многозначительно улыбнулся, взял его за плечо, и повел в свою квартиру. Однокомнатная квартира, в которую Артем вселился несколько месяцев назад, ожидала их словно томная, только что проснувшаяся любовница - вся растрепанная, сонливая, сияющая от солнечного света. На мольберте стояла почти законченная картина антропоморфных башмачков. Еще десятки картин стояли на полу, прислоняясь к стене, другие висели без рамы. Когда Макс вошел то сразу почувствовал дыхание комнаты наполненное запахом скипидара, масляных красок и самого Артема. Когда они вошли в спальню, перед ними предстала незастеленная постель, на которой животом вниз лежала обнаженная, рыжеволосая девушка с худощавым телом подростка. Она опиралась подбородком на кулак, а другой рукой курила, качая в воздухе согнутыми ногами. Артем изложил просьбу: нужно снять их совокупление.
– А зачем тебе это?
Они прошли на кухню, маленькую, с простым кафелем. Артем взял сигарету, и предложил Максу и когда тот взял, поднес зажигалку к его лицу, но держал ее необычным образом. Рука его была открыта, низ зажигалки упирался в ладонь, а на кремень давил средний палец. Зажигалка стояла пизанской башней, и обычно лишь одним движением пальца он извлекал огонь.
В этот момент вошла та девушка: нагая, раскрепощенная, соблазнительная.
– Обожаю, когда ты так делаешь, – томно сказала она, и выдохнула сигаретный дым. Макс впился в нее взглядом: кучерявые рыжие волосы, голубые глаза, маленькое трогательное лицо.
Жест и вправду был эффектным, но иногда зажигалка выскальзывала из-под пальца и кувыркалась. Артем бросался ее ловить, и тогда вместо того, чтобы выглядеть красивее, он казался жалким. Так и в искусстве художник отчаянно пытался создать нечто прекрасное и смело шел на риск получить совершенно противоположное.
Девушка открыла холодильник, наклонилась и что-то искала. Смущенный Макс пытался не смотреть на ее соблазнительные округлости, на тонкие ножки молочного цвета.
– Помнишь, ты сказал, что нужно рисовать людей в момент наивысшего проявления жизни? – начал Артем, -- Секс и есть тот момент. Разве при зачатии новой жизни Жизнь не становится полнее? Поэтому Жизнь столь щедро и одарила этот миг самим мощным гормоном удовольствия. Но удовольствия у всех одинаковы, и у всех на лицах они выражаются одинаково, то есть все делаются одинаковыми. Я хочу понять ту грань, где начинается лицо и заканчивается безликость. Понимаешь? Ты должен снимать ее лицо, а не тело. В конце можешь и общий план добавить. Потом, кстати, собираюсь снимать людей в муках. Страдание тоже обезличивает, но уже меньше. Все-таки каждый страдает по-своему. Ну как, согласен?
Девушка захлопнула холодильник и выпила апельсиновый сок из тетра пака. Затем, покачиваясь, словно пьяная, держа в руке сигарету на уровне головы, пошла в спальню.
-- Почему бы и нет?
Когда Макс уже стоял с камерой в руке и снимал совокупляющуюся парочку, им все больше овладевало сожаление, что он согласился. Как мог Артем сделать такие выводы из его слов? Он снимал лицо девушки, его исказившуюся мимику, слушал ее постанывания и думал про себя: «И это высшие моменты жизни?». Если не знать, что девушка испытывает удовольствие, то по ее закрытым глазам и судорожно открывающемуся, словно у пойманной рыбы, рту можно подумать, что она спит и ей снится беспокойный сон. И еще: даже самые умные лица в момент сексуальной близости приобретают выражение чудовищной глупости и мелочности.  И это высшее проявление жизни?
Немного спустя Макс и Артем сидели на кухне и курили.
--  Оргазм - это не высшее проявление жизни, это обман, уловка для того, чтобы мы размножались, -- сказал Макс
Артем смотрел на него сквозь задумчивость, а потом включил видео с подругой на ноутбуке. Она казалось ему безобразной. Во время соития все воспринималось по-другому. Все безобразное казалось прекрасным, мир представал перед ним нескончаемым потоком удовольствия или, точнее, желанием удовольствия. В его голове царила лишь одна мысль, и сладострастная мимика девушки не отталкивала, а наоборот, притягивала. Но когда возбуждение спало, после удовлетворения все, что восхищало и вызывало желание, теперь вызывало чувство отчуждения. Так бывает, когда мы наедаемся сверх меры, и потом лишь один вид еды вызывает тошноту. Так и теперь ее лицо на мониторе казалось отвратительным. Ведь у нее был глубокий проницательный взгляд, и смеялась она всегда, приподнимая подбородок, что придавало ее образу некоторую ребячливость. А на мониторе была женщина в экстазе, всего-навсего. Анализируя образ женщины в экстазе, и тот ее образ, который он хранил в памяти, Артем, как ему казалось, наконец, смог уловить ту исключительную черту ее лица, которая и была свойственна только ей. Он бросился к мольберту, взяв кисти, он начал дорабатывать портрет.
Макс же наблюдал за своим приятелем, изначально считая, что все это лишь пустая затея. Ему казалось, что художник ослеплен красотою своей теории, и не замечает ее поверхностности. Для Макса единственной ценностью была истинность и глубина суждения. Ему было все равно, прекрасна ли такая истина, приносит ли она облегчение или наоборот вселяет безграничное отчаяние. Для художника же всякая мысль имела ценность только если она была прекрасна. Какая радость в той истине, которая не зачаровывает, не вдохновляет? Какой в ней прок? Она только способна вызвать отвращение к миру. Без красоты люди, в конце концов, превратятся в познающих машин!  И вместо того, чтобы восхищаться пузырями от капель дождя, мы бросимся измерять скорость и диаметр кругов!
Через минут двадцать художник оставил работу, и закурил. Макс сидел в интернете, а девушка принимала душ.
-- Знаешь, -- начал он, -- у меня есть теория. Мне кажется, что человечество - лицо вселенной. Вот как наше лицо с помощью мимики выражает наши эмоции, так и вселенная с помощью человечества выражает свою внутреннюю жизнь. Солнце - наше сердце. Ты заметил, как меняется наше настроение в зависимости от того, солнечно на улице или пасмурно? Вся жизнь зависит от солнца, как наш организм зависит от сердца. И еще я где-то читал, что войны на планете возникают, когда из вселенной на землю обрушивается отрицательная энергия. Получается: все, что мы делаем, это не по нашей воле, мы всего лишь выражаем волю вселенной, всего лишь являемся его олицетворением. И в этом смысле вселенная представляется мне огромным телом, у которого иногда болят почки, иногда шалит сердце, иногда случается депрессия, и все это отображается на его лице, то есть на человечестве. Я долго думал, какой же вывод можно сделать из этой теории?
– И какой вывод ты сделал?
– Пока не придумал. Хотя если вселенная - такой же организм как мы, то, что можно сказать о ней? Ведь наши органы не осознают то, что делают? Так и солнце, планеты, астероиды не осознают своих действий. Они - органы вселенной, а мы - лицо. И еще, наверное, где-то есть мозг, человечество - не мозг, ведь мы ничем не управляем. Земля крутится вокруг солнца без нашего участия. Вот как наши органы управляются нашим мозгом, так и во вселенной должен быть мозг, который управляет всем этим.
– Думаешь, это Бог?
– Нет, не Бог. Это просто Мозг. Мы думаем, что Бог создал нас. Но Мозг вселенной всего лишь нами управляет, точнее не нами, а нашим функционированием. Ведь наш мозг не создавал нас, так и Мозг вселенной ничего не создавал. Он просто управляет и, наверное, сам не понимает: зачем, для чего?
-- А, по-моему, он очень даже хорошо понимает и знает для чего. Мозг эволюции ведет нас к совершенству. Мы становимся все более и более эффективными. Весь двадцатый век люди только и делали, что повышали эффективность труда, творчества, науки, эффективность получения удовольствий. Конвейер величайшее изобретение человечества! Каждый занимается каким-то маленьким своим делом и в итоге это приносит всем гораздо больше результата. Люди раскрепощаются, отбрасывая от себя все устаревшие условности: стыдливость, приличия, традиции, целомудрие. Мы хотим получать от жизни все больше и больше удовольствий, все больше и больше комфорта и при этом мы работаем и создаем гораздо больше чем когда-либо. От этого жизнь становиться насыщенней. Вот чего хочет Мозг эволюции.
-- А я не хочу, -- тихо произнес Артем.
-- Кстати, можно посмотреть на портрет?
-- Он пока не закончен.
-- Я краешком глаза видел, он бесподобен и, по-моему, вполне закончен.
Артем прикусил краешек нижней губы и, покачав головой, снова повторил:
-- Нет, не закончен. Человеческое лицо, величайшая загадка во вселенной. Закончить портрет значит ее разгадать. 
-- По мне так людям стоило бы носить маски и скрывать эту величайшую загадку.
-- Это было бы безобразно!
-- Вот именно. Мир без образов, вот что нам нужно.  Мир был бы гораздо прекраснее без красоты! Мы могли бы дарить друг другу гораздо больше радости и удовольствия, если бы не это уродливое чувство прекрасного. Мы выделяем одних, даря им все свое внимание и обожание, часто безответное, а остальных игнорируем и презираем. Что такое правильные черты лица? Кто решает «правильные» или «неправильные»? Почему мы сходим с ума от большой груди, тонкой талии и стройных ножек? А девушки от накаченного пресса, широких плеч и мускулистых рук? Все эти образы привлекательны, но привлекли их не мы. Мы всего лишь слепые проводники тысячелетних инстинктов, но они уже давно изжили себя! В первобытные времена физическая сила могла накормить и защитить, сейчас же с помощью ума можно заработать миллиарды и накормить миллионы людей. Красота девушки словно говорит: «я рожу тебе много прекрасных и здоровых детей», а в реальности красивые женщины рожают меньше всех остальных. В итоге, повинуясь этим инстинктам, мы ограничиваем себя. Человек сплошнее концентрированное удовольствие, и об этом он даже не подозревает. Мы могли бы говорить друг другу столько приятных вещей, дружить и любить, дарить себя другому без предрассудков, что предаем.  Шлюха самая прекрасная женщина. Она делает счастливым не одного, а многих. Но в нас живет неуверенный в себе неудачник. Переспала с другим, значит я хуже. Жизнь была бы сплошным удовольствием. Но этого не происходит и причина тому наше эго сплошь состоящее из ошибок, в виде нерешительности, зажатости, злопамятности, высокомерия, боязни быть отвергнутым. Нам следовало бы брать пример с домашних животных. Собаке или кошке мы порой дарим больше любви и ласки чем людям. Они нас привлекают тем, что незлопамятны, даже сильно избив собаку и выгнав кошку можно точно знать, что они вернуться, будут снова ласкаться и не будут помнить то зло, которое мы им причинили. Они не бояться первыми проявить ласку и показать свою нуждаемость, не то, что люди! Нам, (а в особенности девушкам) нужно чтобы кто-то сходил по нам с ума, только после этого мы начнем проявлять симпатию, это в лучшем случае. Нам обязательно нужно чтобы нас полюбили первыми и чтобы нас добивались. Добивались, несмотря на наш отказ, на наши увиливания. Но зато, думаем мы, после того как человек докажет, что он в нас истинно нуждается, мы подарим ему наконец себя. Эка велика награда!
Артем решил возразить:
  -- Устранив недостатки, можно ненароком устранить и достоинства. Часто последнее возникает с целью компенсировать первое.
-- Ну и пусть. Достоинства только вначале восхищают, затем к ним привыкаешь. И к тому же отсутствие недостатков уже есть самое большое достоинство и имя ему – совершенство.
-- Ты прямо как пророк безликости! – рассмеявшись, сказал Артем.
-- Порой мне кажется, что безликий мир был бы куда совершеннее. Пророчить об этом единственное мое утешение. Лишь условности сдерживают нас, если бы не они, мир был бы сплошной оргией, мы потонули бы в океанах удовольствия...





Позитифф

7


В понедельник, в первый день после тренинга, Макс ощутил невероятный прилив сил. Утром он чуть не вскочил с постели. В университете все удивлялись его безудержному остроумию и улыбчивости. Он казался абсолютно счастливым, и все пытались узнать причины произошедших в нем перемен. О тренинге он рассказал только двум приятелям, а позже делился своим восторгом о вторых и последующих ступенях.
– Я вчера в метро пел – рассказывал он как-то после второй ступени.
В тот день тренинг закончился как обычно, в восемь вечера. Тренеры дали задание спеть в метро, чтобы снять социальные страхи. Спеть нужно было громко, лицом к пассажирам. Максу не терпелось выполнить задание. Волнение захлестнуло его словно морской шторм – рыбацкую лодку, его всего трясло, сердце стучало барабанным боем. Вместе с одногруппниками они, наконец, очутились в вагоне метро. Было страшно. Как так: встать посреди вагона, будучи в трезвом уме и в полном одиночестве начать петь? Макс стоял и не мог решиться открыть рот. Что подумают пассажиры? Что он попрошайка? Что он пьян? Ведь стыдно же. И вот он открыл рот:
– Yesterday-y-y, all my troubles seemed so fa-а-аr away…
Его одногруппники стояли и смеялись. Пассажиры повернули головы, начали рассматривать Макса. Некоторые стали улыбаться и одобрительно кивать головой. И вот когда Макс закончил петь, вдруг раздались аплодисменты. Улыбаясь, Макс отвесил поклон и почувствовал себя очень гордым. Раньше он стеснялся спрашивать у прохожих, где находится нужная улица, а теперь ему казалось, что он способен общаться с любым человеком в любых условиях. 
На его место встал другой одногруппник и тоже начал петь. Он спел российский гимн, и многие в вагоне даже подхватили и запели с ним. Один пассажир даже дал певцу сто рублей.
Через полчаса эскалатор поднимал пикаперов к торговому центру «Европейский». Макс настолько раскрепостился, что начал громко кричать:
– Мы боремся с социальными страхами!
Люди, стоящие в плотном ряду на другом эскалаторе, смотрели на него как на пьяного.
– К черту страхи! – кричал разгоряченный Макс, у которого отказали последние тормоза.
– Ну хватит, – тихо говорили ему одногруппники. 
После третьей ступени Макс начал носить линзы, и подумывал сделать операцию по исправлению лопоухости. Он накопил достаточно денег своими ночными подработками и скоро собирался сделать отопластику. В университете он рассказывал своим сокурсникам:
– А еще я «продавал» друга.
Его «друг» был невысокого роста, похожий на Пушкина, с такими же бакенбардами. Он мечтал записать свой рок-альбом и найти девушку, которая бы подошла ему по росту. Вот его и нужно было «продать».
Макс подошел к группе девушек, «открыл» их и начал театрально говорить: 
– Вашему вниманию предлагается робот «Пушкин». Его выпустили в честь дня рождения поэта. Собран из африканских запчастей на заводах Японии и России. Умеет не только гладить, стирать, наводить порядок (все это напарник комически показывал жестами), но и писать гениальные стихи! Еще он стреляется на дуэлях, и страстно удовлетворяет женщин в постели.
Девушки слушали Макса и, смеясь, наблюдали за «Пушкиным».
– Стоит этот потрясающий робот триста долларов. Чтобы приобрести, нужно оставить номер телефона, мы вам позвоним и вышлем его в упакованном виде.
Девушки охотно оставляли номера телефонов и с улыбками расходились.
Кроме упражнений во время тренинга парням давались еще и домашние задания. Например, после второй ступени было задание набрать 200 баллов. Один балл – подход, 5 – номер телефона, 10 – свидание, 20 – поцелуй, 50 – петтинг, 100 - секс. Мастурбация – минус 200 баллов. Большинство сумело набрать лишь половину, некоторые ушли в минус.
– На четвертой ступени у нас было задание познакомиться с девушкой и поехать с ней на Ярославский вокзал, – восторженно рассказывал Макс – Наши тренеры говорили, что вокзал - самое неромантичное место в Москве, и если мы притащим девушек на вокзал, то и домой без проблем довезем.
После пятой ступени счастливый Макс поделился с приятелями:
– Я получил «Мастера»!
 В последний день пятой ступени на тренинге устраивалась сертификация. Задание было таким: вызвонить девушку, с которой недавно познакомился, и на свидании поцеловать ее по-французски.  Сертификация проходила в любимом пикаперами «Кофе-Хаузе» на Тверской. Тренеры сидели в центре зала. За другими столиками сидели пикаперы со своими девушками. Макс наслаждался забавностью ситуации, когда его окружали сплошь знакомые люди, наблюдавшие за ним, а для пришедшей с ним девушки все вокруг были чужаками… Девушка была 6-ркой по пикаперской шкале. Симпатичная, с карими глазами и собранными в дреды волосами, одетая в разноцветную блузку, похожую на одежду индейца. 
Они сидели друг против друга, и каждый чувствовал, будто их окутывала дымка возрастающей симпатии к друг другу. Макс ее кинестетил, причем делал это с нехарактерной для себя смелостью, гладил ее бедра, потом поднимался вверх по талии, иногда касался ее груди, тут она смущалась и говорила:
– Ты меня смущаешь. Мне, конечно, приятно, когда ты касаешься меня. Но это так странно. Мы с тобой общаемся минут десять, ты сразу начал касаться меня. Нет, я это, конечно, понимаю. Но как-то это очень странно.
Слушая ее, Макс думал, что пикаперская техника работает очень даже неплохо. Нужно было с самого начала ненавязчиво касаться девушки, чтобы затем у нее не возникло мысли: “подожди-ка, а почему он меня начал трогать?”.
В этот день Макс получил сертификат «Мастера», как и еще три парня, а это значило, что они справились с задачей-максимум «французский поцелуй». Остальные двадцать парней получили сертификат либо «настоящего пикапера», если они просто провели свидание, либо сертификат «участника».
В последний раз была рассказана очередная сказка, которой каждый вечер заканчивался тренинг. Свет выключили, в аудитории воцарилась атмосфера таинственного полумрака.
– На древнем востоке был храм, – начал тренер грудным бархатистым голосом  – и как-то раз один вор, проходя мимо этого храма, увидел, как жрец взял горшок из сада, прошел через стену и вошел в свою келью. Вор долго наблюдал за жрецом, который выходил и входил в храм, не пользуясь дверью, и подумал,  что хорошо бы научиться так же проходить сквозь стены. Я мог бы грабить богатейшие дворцы и храмы, – подумал он, – Может, старик научит меня. И попросил жреца научить.
– Хорошо, я научу тебя, – сказал жрец, - но при одном условии.
– Все что угодно, – сказал вор.
– Теперь ты будешь ухаживать за горшком, поливать его, выносить в сад. Будешь ждать столько, сколько потребуется.
– Хорошо, – согласился вор.
Так прошел год. Вор не научился проходить сквозь стены.
– Почему ты меня до сих пор не научил проходить сквозь стены? Ты меня обманул! – сказал он.
– Еще не пришло время. Потерпи. Помнишь, ты дал слово ждать столько, сколько необходимо?
– Ладно, буду ждать, – сказал вор.
Прошло еще пять лет. Вор уже собрался уходить. Он решил, что старик его обманул. Прошло пять лет, а он все не научился проходить сквозь стены. Он опять поговорил со стариком, но тот снова уговорил его остаться. Прошло еще двадцать лет. Жрец совсем постарел, поседел. Вор тоже состарился и уже сам не помнил, для чего он здесь, кто он и что делает. Как-то раз жрец сидел в своей келье и сказал вору:
– Принеси мне тот горшок.
– Хорошо, – сказал вор, вышел из кельи, взял горшок, а когда возвращался, прошел сквозь стену, но уж сам не заметил этого.
Когда сказка закончилась, Макс был поражен и озадачен трагичностью истории. Он понял, что вор олицетворял пикаперов, которые жаждали познать, как проходить сквозь стены отчуждения между ними и женщинами, но неужели так долог был путь и так велика цена? Ведь вор потерял и себя, и свою память, и свою цель, и когда, наконец, через двадцать пять лет он прошел через стену, то сам не заметил это! Неужели и ему грозит такое?
После заключительной речи тренера и ритуала «злых орков» включили песню Фреди Меркури «Show must go on», и зал бурно зааплодировал. Когда все начали расходиться Макс снова ощутил как зрение его резко начало ухудшаться. Он снова перестал различать лица людей, словно все кто его окружал, были близнецами. А может дело в том, что он начал носить линзы? Неужели в них дело? Но нет, вот стул перед ним и он его прекрасно видит, вот доска, на которой писали тренеры. Он может различить все, что написано. Странный недуг, который его настиг уже не первый раз, начинал его сильно беспокоить.
-- Ну как ты идешь? – сказал ему один из пикап-приятелей, и Макс тот час узнал его. К нему снова вернулось нормальное зрение. Но надолго ли это? А вдруг эти приступы начнут учащаться? «Нужно как-нибудь пойти к врачу», -- решил он про себя.




Сертифицированный соблазнитель

8



Прошло около четырех месяцев после тренинга. Макс только вышел на станции метро «Арбатская», как ему тут же сделали очередной комплимент. С тех пор как он сменил имидж, он почти регулярно получал два-три комплимента за день.
– Прикольная шляпа! – сказал парень из компании и поднял большой палец вверх.
Макс удивился, ему впервые на улице незнакомый парень сделал комплимент. С недавних пор девушки часто это делали, просто оказываясь рядом с ним, они выказывали ему свой восторг.
Макс на ходу снисходительно повернулся к тому парню и жестом опускающейся ладони словно бы произнес: «Не надо восторгов и похвал, я не бог, а всего лишь человек». Но если бы он это сказал, то слукавил бы. Он чувствовал себя по меньшей мере Аполлоном. Не пройдя и пятидесяти метров, он увидел трех приближающихся блондинок, на его вкус вполне симпатичных. Одна из них, заметив Макса, прошептала подругам: «Давайте познакомимся с ним» и подтолкнула их к нему. Но те, струсив, прошли мимо. Тогда девушка громко и словно в отчаянии крикнула: «Какой красивый мальчик!», чем дала недвусмысленный намек, что очень хотела бы познакомиться. Макс остановился, с улыбкой на устах задумался: может, пойти за ними? Его раздирала похоть, но даже самое маленькое допущение, что его постигнет неудача, заставила его продолжить путь. Он шел к проститутке. На секунду ему стало грустно от осознания того, что столько девушек и парней вокруг восхищаются им, а он идет за платными утехами.
Еще во время тренинга Макс стал носить линзы. Потом  сделал себе операцию, исправил лопоухость. Потом отстриг длинные волосы, которые носил, чтобы скрыть лопоухость. Затем полностью поменял гардероб, и за несколько месяцев преобразился полностью. Теперь все чаще и чаще он слышал комплименты в свой адрес. Однажды у стойки бара ночного клуба «Пропаганда» он заметил обращенный на него взгляд рядом сидящего лысого мужчины. Тот заговорил:
– Ты ничего не подумай, но на тебя просто приятно смотреть.
Макс крайне удивился комплименту, поблагодарил, между ними завязалась беседа. Через минуту кто-то дернул его за подтяжки.
– Привет, красавчик! – улыбаясь, сказала девушка-шалунья.
– Ты тоже красивая, – ответил Макс. Перед ним стояли две хорошенькие блондинки.
Тут к ним подошел парень-гей и, прикоснувшись кончиками пальцев к своей открытой груди, вставил несколько слов в разговор, а потом бросил в сторону Макса:
– Красивый, красивый, – и прошел мимо.
Макс почувствовал себя, чуть ли не кинозвездой, всегда с восторгом вспоминал ту ночь, когда перенесся из безобразного мира в мир прекрасного. Столько комплиментов, полученных за какие-то десять минут, он не получал за всю жизнь. Даже мать, и та ласково называла его «мой страшненький», по глупости своей не подозревая, что только усиливает комплекс неполноценности в сыне. В школе одна девочка дразнила его «самым красивым парнем в классе». Теперь это казалось не издевательской шуткой, а правдой. И всего-то потребовалось исправить лопоухость, купить линзы и подобрать одежду впору – этим он нейтрализовал недостатки. Людям открылись его красивые, миндалевидного разреза глаза, цвета изумруда. Затем он сделал мелирование волос, придав образу вид некой богемной ухоженности. Потом он шаг за шагом приобретал аксессуары: светло-зеленую шляпку, подтяжки, туфли, подходящие к цвету глаз. Все те деньги, которые он копил подработками, он теперь потратил на свой гардероб. Благодаря покупкам его образ стал ярче, все его достоинства внешности словно удвоили свою силу очарования, и даже его мелкие недостатки стали казаться достоинствами. Он несколько раз слышал комплименты: мне нравится твой нос – говорили ему девушки. А ведь раньше он так часто стыдился этой части своего лица! И вот теперь он уже превратился из «страшненького» в «мечту всех девушек». Так его назвал тот лысый мужчина за барной стойкой. Но, несмотря на новую внешность и пройденный тренинг по соблазнению, он оставался девственником. И сейчас он шел к проститутке, за своим первым сексуальным опытом.
Он вышел на «Арбатской», пошел к той, чье фото нашел в Интернете. Когда дошел, дверь перед ним отворилась, на пороге предстала полуобнаженная азиатка. В Интернете из сотни анкет, он выбрал блондинку Свету, девушку с большим бюстом, идеально точеным телом и редкой красоты лицом. Он дал себе слово, если Светы не будет, он уйдет. Когда он вошел, азиатка прыснула со смеху. Макс был одет сверх элегантно: приталенный пиджак, узкий галстук, на голове зеленая шляпа, на ногах коричневые туфли с изящными узорами. Редко кто в таком виде посещал проституток. Но Макс в последнее время везде ходил таким нарядным, не стал делать исключение и в этот раз. Подошла брюнетка славянской внешности, сказала, что никакой Светы и нет. «Реклама - двигатель торговли», – цинично, но с улыбкой милой девушки заключила она. Действительно, зачем такой красавице как эта Света продавать себя в розницу, становясь проституткой? Она наверняка совершила сделку покрупнее, найдя богатого спонсора. Макс, как и обещал себе, ушел.
Походом к проститутке он хотел отдать дань обществу, в глазах которого тот, кто не совокупляется дважды в день - почти белая ворона. В пору своего наивного юношества он мечтал, что его первой женщиной будет та, которую будет любить всю жизнь. Но потом он устыдился своей наивности и чистоты и начал делать все, чтобы стать похожим на большинство представителей своего пола - мужчин, ищущих секса. После поступка Марии он больше не искал в женщине личность. По крайней мере, старался не искать. При разговорах на эту тему он осыпал собеседника горькой тирадой мыслей, суть которых заключалась в том, что как бы ни была развита личность в девушке, тысячелетние инстинкты самки все равно будет довлеть над ней. Женщина руководствуется не разумом, не нравственными идеалами, а эмоциями. Так он проанализировал поступок Марии и вспомнил, что в день свидания сказал ей, что «постоянно хочет смерти». 
Женщины – хранители жизни. Они бессознательно и жадно ищут тех мужчин, кто больше остальных обладает потенциалом жизни: богатством, твердым характером, физической силой, красотой, талантом. От выбора женщин зависит: выживет человечество или вымрет, поэтому они решительно отрезают от себя все, что стремится к смерти.
И поступок Марии был вызван именно этим инстинктом. При последнем их общении, когда Макс был в отчаянии от своей нереализованности, Мария поняла, что не видит себя рядом с таким парнем. Когда Макс спросил: «почему?», она ответила: «оттого? что тебе так плохо». Тогда Макс не придал этим словам никакого значения, будучи убежденным, что вся причина в его внешности. Однако истинная причина как раз и заключалась в том, что внешне он ее привлекал, но при встрече он предстал перед ней вялым, неинтересным и не жизнерадостным. Она приняла его за неудачника и нытика, и этого было достаточно, чтобы разочароваться в нем как в мужчине. Разочаровалась не личность, а самка в ней.
Жизнь – Война, и на этом поле боя необходимы качества воина: храбрость, жестокость, ум, хитрость. Поэтому женщин притягивают именно те мужчины, которые обладают характером воина.
 Но Жизнь также есть Мир, где поле уже не для битвы, а для того, чтобы сеять и пожинать. Здесь уже нужно уметь другое: любить, заботиться, дружить, выручать друг друга. Поэтому чаще всего женщины выбирают себе в любовники воина, желая заполучить для своего ребенка именно его гены, а выходят замуж за представителей Мира – заботливых и добрых мужчин.
Жизнь – это Война и Мир, и хорошо, когда Воин и Мирянин одинаково присутствует в человеке, особенно в мужчине. И женщины как олицетворение Жизни чутко следят, чтобы их избранники обладали этими двумя качествами одновременно. Они отвергают тех, кто развит односторонне, кто слишком добр или слишком зол.  В их лице сама Жизнь изгоняет тех, кто воспринимает бытие односторонне. Так, священнослужители жаждут только Мира и добровольно уходят в монастырь. Преступники же, видящие Мир через призму Войны, уже насильственно заточаются в тюрьмы.
Макс вначале этого не понимал, но тренинг открыл ему глаза. И он решил измениться.
Психологические тренинги, возникшие в двадцатом столетии, ставили целью радикальную правку личности. Тренинги лидерства для тех, у кого в генетическом коде не прописано это качество, бизнес-тренинги, даже тренинги материнства и благополучной семьи и многие другие – все они призваны осуществить многотысячелетнюю мечту человечества -- изменить человека, его личность. Для чего? Чтобы устранить недостатки личности и стать счастливым и успешным. Выжать максимум из своих возможностей. Но помимо способов изменения личности, человечество создало и способы изменения лица. Пластическая хирургия, получившая бурное развитие в последнее время, обещает нам если не полное изменение лица, то уж значительную правку изъянов внешности точно. И снова: для чего? Чтобы стать прекрасными.
Таким образом, встав на путь изменения своей личности и лица, Макс надеялся достигнуть своего максимума. Но отказ от самого себя сродни самоубийству, убийству себя – старого, неэффективного и неуспешного, но все же себя - настоящего. И этот страх уничтожения своей старой личности и был причиной того, что Макс, будучи очень способным учеником, так до сих пор и не принял модель поведения пикапера. Он действовал половинчато, находясь между собой старым и собой новым, это вызывало нерешительность, которая и не позволяла ему кого-то соблазнить.
Но он все знакомился и знакомился с девушками. Иногда за день он проводил по три первых свидания с разными девушками. Когда он перегибал палку с экспериментами или слишком явно показывал свой сексуальной голод, девушки снова не отвечали ему на звонки. Когда же начинал вести себя так, как вел себя до тренинга - мягко и ненавязчиво - то на второе свидание девушки соглашались охотно. Но при встрече, когда мужские притязания Макса для них становились очевидными, они тут же посылали его в «ДОД», что в переводе с пикаперского означало «Давай останемся друзьями». Обычно, если общение в таких случаях продолжается, как правило, парень оплачивает кино, кафе, клубы, боулинг, а девушка, не отталкивая и не приближая его, дает смутную надежду на дальнейшее сближение.
Когда очередной поток девушек прекращал с ним общение, он все переосмыслял, усиленно читал пикаперскую литературу и ставил для себя новые цели изменения поведения, которые должны были принести успех. С каждым разом он знакомился все искусней, те, кто был в это время рядом с ним,  потом с восторгом называли его «мастером», многие выказывали желание попикапить с ним на пару. Но, несмотря на обвал восторгов как с мужской, так и с женской стороны, он по-прежнему оставался один.
Он был в замешательстве, совершенно не понимая, в чем дело. Ведь порой девушки влюблялись в него с первого взгляда и при знакомстве даже теряли дар речи.
Например, однажды он зашел в книжный магазин «Пироги» и увидел очаровательную брюнетку, с  карими глазами и сиреневой тушью на ресницах. Она походила на свеже-сорванную веточку сирени, ароматная, хрупкая, податливая. Из-за туши, сходство с сиренью усиливалось. Она его заметила и зачарованно уставилась на него, не отводя взгляда. Он подошел и заговорил. Во время беседы он заметил, что девушка словно впала в транс. С ней были подруги, но она с ними распрощалась, а потом села с Максом за столик, благо магазин «Пироги» совмещал в себе магазин с кафе.
– Как тебе кажется, о чем я думаю? – спросил Макс.
– Когда думаю об этом, я смущаюсь, – сказала она, сладострастно закусив губу.
В голове Макса щелкнуло: «Все, она готова, можно брать ее прямо здесь и сейчас». Но туалет в «Пирогах» был весьма грязным, поэтому Макс решил продолжить с ней общение, потом пригласить в один кинотеатр, там кресла задвигались шторами, можно было уединиться.
Уловив нарастающее сексуальное напряжение между ними, Макс поцеловал ее, но совсем ненавязчиво. Его учили, что девушек нужно дразнить и первым останавливаться, если девушка слишком разгорячится.
Затем Макс решил, что пора ехать в намеченное место. Но он узнал, что она абитуриентка и, мысленно поставив себя на ее место, забеспокоился за нее. А если она влюбится в него, и эта влюбленность помешает ее занятиям, и она не поступит в университет? Его тренировали категорически не замечать личные обстоятельства жизни женщин, но он все-таки решил отпустить ее. Больше с ней он не встречался.
В ту ночь в Москве проводилась акция «ночь музеев» - музеи столицы бесплатно работали до самого утра. Там и договорились встретиться, но когда он позвонил, она один раз ответила на звонок, но больше не брала трубку. Причина была в том, что ей просто стало стыдно за себя. Она чувствовала себя дурой, раз позволила незнакомому парню через пять минут общения поцеловать себя. А ведь она сама этого ужасно хотела! И теперь стала бы она встречаться с виновником своего «позора»?
А Макс между тем чувствовал себя, чуть ли не проклятым. Эмоциональное непостоянство девушек, которые утром влюблялись в него, а вечером отвергали, рождало в нем ненависть. Он уже хотел обещать себе, что как только в полной мере станет мастером соблазнения, начнет жестоко мстить всему женскому полу. Но он прекрасно понимал, что в нем недоставало злости и он слишком любит людей, чтобы кому-то из них причинить зло, поэтому продолжал тренироваться в том же ключе. Он подумал: может, он недостаточно радует девушек? В арсенале пикаперов было средство «крышеснос». Его применяли только в отношении девушек, которые действительно этого заслужили. Были, например, такие варианты крышесносов. Взять обычную розу, окунуть в воду, поставить в морозильник. Затем спрятать в снегу, и когда парень с девушкой дойдут до лавочки и сядут, незаметно достать ледяную розу и подарить. Или, например, заказать пиццу в университет, где учится девушка, прямо на лекцию. Или положить нарисованный портрет под дверью ее квартиры. Или заказать лимузин на час. «Представьте, она каждый день едет на работу в этом душном метро, задавленная, а тут она после работы поедет домой на лимузине. Потом каждый раз, когда будет садиться в общественный транспорт, вспомнит о вас». Вообще, крышесносов было придумано достаточно много, и порой самых неожиданных.







Лена

10


Как-то Макс встретил Лену возле метро. Она прощалась с Артемом. Тот очевидно писал ее портрет. Макс не сразу решился к ней подойти. Он поехал за ней, чувствуя себя будто привязанным. Преодолев волнение и нерешительность, он, наконец, подошел к ней, когда она вошла в вагон.
– Привет! Не узнала? Я друг Артема, мы встретились, когда он познакомился с тобой.
Лена не расслышала его слов, шум метро мешал.
– Что?
– Я друг Артема!
– А…
– Мы встречались тогда... Можно тебя попросить об услуге? Я сзади, кажется, чем-то запачкался. Посмотри, пожалуйста.
Лена посмотрела на повернувшегося спиной Макса, но на куртке ничего не увидела. 
– Стряхни, пожалуйста, рукой! Там что-то черное должно быть!
 Лена улыбнулась:
– У тебя же куртка черная!
Хотя она и была уставшей, ее позабавила «изобретательность» Макса. На самом деле он выполнил то, что прочитал на пикаперских форумах.   
– У тебя потрясающие глаза, один лучше другого, –  начал выдавать Макс одну пикаперскую заготовку за другой. Больше всего ему не нравилось знакомиться по шаблону, повторяя заученные слова из пособий. Но только так у него и получалось. Когда знаешь, что сказать, волнение не обхватывает горло словно маньяк-убийца, и можно ненадолго на самом деле стать уверенным в себе парнем. Потом Макс стал импровизировать, а когда Лена начала громко смеяться, Макс понял, что пора «закрывать». Он взял у нее номер телефона, а затем, следуя совету Мерлин Монро «Убегай, если хочешь, чтобы тебя любили», удалился.
Через несколько дней состоялось их первое свидание. Еще через несколько дней они встретились снова. Макс всегда заканчивал свидания на самом интересном месте. Всегда первым заканчивал телефонные разговоры, словно убегал, и это держало Лену на пике заинтересованности. Общение между ними проходило непринужденно. Макс всячески пытался притормозить влюбленность, стремительно приближающуюся к нему словно машина марки «Феррари». Но иногда чувствовал, как эта гоночная машина влюбленности все-таки входила в него, и автомобильный мотор, заменив его сердце, начинал,  надрываясь, реветь тремя стами лошадиных сил. Тогда приходилось выключать зажигание. Делал он это с помощью компьютерной игры. Как только он понимал, что не может заставить себя перестать думать о ней, включал «Quake 3» и играл часами до полного самозабвения. Он  хотел видеть в Лене исключительно объект тренировки. Ведь чтобы повысить свой уровень соблазнителя, нужно общаться с как можно более красивыми женщинами. Чем разнообразнее и интенсивнее такое общение, тем меньше ослепляет красота женщин, и тем выше шансы мужчины. Лена все больше проникалась к Максу симпатией. Хотя для нее красота мужчины не играла решающей роли, ей было приятно смотреть на красавца Макса, забавляла его игривость. Она никогда не знала, что от него ожидать. Но, несмотря на симпатию, она держалась неприступной крепостью. Озадаченный этим Макс решил испытать на ней один из «крышесносов». Он купил одиннадцать красных роз и все, что требовалось для оформления. С этими цветами поехал в вуз Лены. Он знал, когда она заканчивала учебу: заранее позвонил в учебную часть и осведомился обо всем. В тот день, как оказалось, он поехал совершенно напрасно: занятия были в другом корпусе. Он прождал больше трех часов, потом вернулся домой. Нужно было что-то делать с цветами, чтобы не высохли. Он обратился к матери, и та со свойственной женщинам любовью к цветам согласилась поухаживать за ними. Но отец посмеивался над его затеей. «Какой ты еще зеленый, – говорил он. – Но ничего, это лечится».
На следующий день Макс снова поехал в ее вуз, но на этот раз уже в правильный корпус.
 Войдя в здание, изложил свою просьбу охранникам.
– Нужно передать эту розу одной девушке, когда она выйдет – сказал он и показал фото Лены. 
Охранники, мужчины лет тридцати, добродушно улыбались друг другу. Их лица словно говорили: «Смотри... Влюбленный…. Знаем, знаем...»
– Романтик? – сказал один из них Максу.
– Есть немножко, – ответил он, при этом поспешил утешить себя мыслью: «Если бы они знали, насколько я циничен!».
Он оставил им сто рублей в знак благодарности и пошел искать еще помощников. На выходе было много студентов. Он упросил одного и отдал ему часть букета. Затем вместе с этим парнем они упросили еще одного, Макс отдал ему остальные цветы. И вот, когда объяснил всем что и как нужно делать, стал искать себе укрытие. Он не хотел ничего пропустить!
В тревожном ожидании Макс стоял в тени деревьев на другой стороне улицы и думал: «Ну, где же она? Уже, наверное, минут пятнадцать прошло». Помощники смотрели на него вопросительно. Макс жестом показывал, что сейчас она выйдет. И вот, наконец, увидел, как Лена вышла. Поразила холодность ее лица и новый оттенок ее красоты. Ах, эти глаза и брови, небывало прекрасные, смотрящие на вас с царственностью львицы! Она держала в руке розу. По этой примете помощники узнали ее, один из них подошел и вручил ей три розы. Лицо Лены просветлилось. Та, первая роза, полученная от охранника, тоже вызвала в ней радость и удивление, но Лена подумала, что это слишком скромный подарок, от кого бы тот ни был. Поэтому и вышла с таким холодным выражением лица. К ней подошел уже другой парень и подарил еще семь роз. Наконец она пришла в настоящий восторг. Рядом с ней стоял ее сокурсник, он озадаченно наблюдал за сценой. И вот настала очередь Макса. Он надел на себя маску холодности и сдержанности, и вышел к ней.
– Это он! Это он! – чуть ли не подпрыгивая, восторженно кричала Лена, указывая на него сокурснику.   
– Привет! – сказал Макс.
– Я всех спрашивала, все тебя укрывали! – говорила она радостно.
– Ну, я так и просил. Можно попросить тебя отойти на минутку?
– Сейчас мы идем в библиотеку, с ним, – сказала она, кивнув в сторону сокурсника, от чего тот почему-то нахмурился.
– Хорошо, я только на минутку.
Когда они отошли на три шага, Лена сказала:
– Что они у тебя такие покоцаные?
Макс посмотрел на сломанную розу, лежащую на бетонном парапете.
– Не знаю, были целые.
– Нет, эту я сломала, я про эти…
Макс посмотрел на цветы, которые лежали рядом: ну да, те немного высохли за сутки! И вот благодарность женщины: так бестактно указывать на такой маленький недостаток! 
Но на самом деле Лена всего лишь хотела умерить свой восторг. Гордость заставила ее устыдиться своей радости. Ведь сейчас она была похожа на маленького ребенка, который в канун Нового года обнаружил под елкой столь желанную игрушку, твердо веря, что принес ее никто иной как сам Дед Мороз!
 Макс взял цветы и, разделив, отдал половину Лене.
– Знаешь, люди как цветы, – произнес он. – Они рождаются одинокими, но мечтают о других цветах. И вот когда они встречаются, – Макс приблизил свою охапку роз к цветам в ее руке, – между ними возникает нечто… какое-то чувство, симпатия, и это привязывает их к друг другу, – в этот миг Макс перевязал букет лентой, – и их окутывает новое чувство общности, которое их греет, – говорил Макс дрожащим голосом и обернул цветы бумагой для оформления. – Они становятся единым целым – букетом невообразимой красоты, – закончил он, и вот Лена уже держала красиво оформленный букет роз.
– Шикарно, – произнесла она, смотря на него влюбленными глазами.
– Вот, это тебе, – сказал он, достав обернутую бумагой книгу.
– Что это?
– Это тебе, потом посмотришь, – сказал он и быстро сунул книгу ей в сумку.
–Все, мне пора…
– Куда? – удивилась Лена.
– У меня дела, в университет нужно.
– В университет? – сказала она утвердительно.
– Да. Все, пока!
– Пока! Удачи!
Макс старался держаться как можно сдержаннее. И когда спускался по ступеням в подземный переход, так ни разу и не взглянул на нее. Теперь нужно продержаться целую неделю и не звонить! Она должна начать волноваться! Ведь от романтического поступка женщины, похожие на Лену, вовсе не проникаются благодарностью, а наоборот, зазнаются и начинают смотреть на мужчин еще более свысока. Поэтому необходимо, чтобы после знака внимания со стороны Макса, который показал, насколько она ему нравится, последовала его холодность к ней. Она должна подумать: «Чем же  заслужила его немилость? Почему столь прекрасный мужчина больше не звонит ей!?» 
Увидев, как Макс спустился в метро, Лена достала книгу из сумки, развернула обертку. Это был том стихов Маяковского, ее любимого поэта. На обложке – заглавие сборника, одно-единственное слово: «Люблю». Она улыбнулась: так красиво еще никто не признавался ей в любви!

***
Для соблазнения Лены Максу необходимо было повысить свою значимость как мужчины.  Он действовал по формуле пикаперов где нужно было: 1) вызвать доверие, 2) повысить значимость как мужчины. 3) Переместится в место сближения.
Первая задача была выполнена на первом свидании. Для этого ему ничего не пришлось делать, Лена сама сказала: «Ты внушаешь доверие». Теперь значит, осталось повысить свою значимость, а затем уединиться в месте сближения. Макс собирался устроить так, чтобы Лена пришла на свидание, а он сидел бы в кафе с тремя девушками и оживленно общался с ними. Она должна видеть, что он пользуется успехом у женщин! Он договорился о свидании сразу с тремя девушками, но одна в последний момент написала в смс-ке, что не сможет прийти. И вот он сидит с двумя девушками в «Кофе-Хаузе» на Тверской. Он всеми силами пытался вести оживленную беседу, ведь девушки не были знакомы друг с другом и в первое время недоумевали: неужели он назначил свидание сразу двум? Но никто не уходил, ревность не позволяла. Макс не давал им опомниться, рассказывал всякие шутки, потом перешел к рутинам, рассказал пикаперскую сказку. Они зачарованно слушали его, и в это время подошла Лена. Она слегка приподняла голову (характерный жест, означающий ее удивление) и сказала утвердительным тоном:
– Ты, я вижу, не скучаешь?.
– Я редко когда скучаю. Знакомьтесь, девушки, это Лена. Лена, это Настя, а это Маша. Мы здесь обсуждаем вопрос: девушка моего друга переспала с другой девушкой. Это измена или нет? Вот Настя говорит, что измена, а Маша говорит, что нет. Ты присаживайся… Как думаешь?
Через час оживленного общения Макс сказал девушкам, что им с Леной нужно пойти по делам.
– Ты почему такая грустная? – спросил он Лену, которая имела скорее мрачный вид. – Ревнуешь?
– Я? Да никогда, – сказала она чопорно.
– Ревнуешь, ревнуешь, – внушал Макс.
– С какой стати?
– Потому, что влюблена в меня.
– Ты самовлюбленный индюк, – сказала она и, резко повернувшись, ушла в сторону.
Макс не стал догонять. Пусть побесится. Пусть думает о нем. Через два дня он написал ей любовное письмо, в котором всячески принижал себя и возвышал ее. Этим письмом он надеялся реабилитировать себя. Потом отправил смс-ку, написав, что приготовил ей сюрприз и нужно встретиться.
Через три дня на станции Третьяковская Макс встретил Лену. 
– И что за сюрприз? – спросила она после приветствия.
– Это же сюрприз, – сказал Макс и, дойдя до обочины дороги, поймал машину.
Всю дорогу он не умолкал, постоянно шутил, так что даже водитель-грузин несколько раз прыснул со смеху. А между тем, по радио в машине передавали новость: «За последнюю неделю в мире началась пандемия неизвестной ранее болезни. У людей на всех континентах наблюдаются значительные ухудшение зрения. Приступы обычно длятся около минуты, но частота приступов с каждым днем увеличивается»
-- И со мной такое тоже бывало, -- сказал с грузинским акцентом водила, -- Приехал вчера домой, собственную жену не узнал. Представляешь! -- всплеснул он руками, -- Думал, ошибся квартирой. Все из-за телевизоров, зрение испортили! А сваливают на какую-то падемию или как там? Нандемию?
– Куда едем? – спросила Лена, не обращая внимания, на возмущающегося водителя.
– На частный фортепианный концерт! – отвечал Макс, который пытался погасить в себе тревоги относительно услышанной новости. Значит ухудшение зрения не только у него?
Когда приехали, Лена увидела жилые дома и спросила:
– Куда ты меня привел?
– Мне на минутку нужно зайти домой, кое-что забрать, – ответил Макс, когда они уже вышли из машины.
Лена поняла, что это его дом, и отказалась подняться к нему.
– Ты иди, я тебя здесь подожду.
– Я просто очень хочу кофе, составишь компанию?
Лена отказалась. Макс поднялся в съемную квартиру своего друга-пикапера. Он выпросил ключи на пару часов, тот согласился их дать до десяти вечера. Макс приготовил себе кофе и вышел с чашкой в руке прямо во двор.  Лена посмотрела на него удивленно, спросила:
– Ты что делаешь?
– Вот, пью кофе.
Она взяла чашку и отхлебнула несколько раз.
– Ты же сказала, что не хочешь кофе! Верни мне кофе!
Лена не отдавала и как-то задумчиво смотрела в чашку.
– Тогда мне нужно себе тоже приготовить.
Наконец, Лена согласилась подняться. Оборонительная психология женщины такова, что она заранее знает действия мужчин и автоматически их блокирует. Но если мужчина делает что-то неожиданное, то четко выстроенный план защиты рушится. Программа защиты в женщине зависает, и она поддается влиянию мужчины. Чашка кофе на улице – неожиданный поступок, который и помог сломить ее сопротивление на данном этапе. Макс делал все по технологии, и все действительно начинало «работать».
Когда поднялись, Макс показал ей квартиру. Сыграл на фортепиано прекраснейшую мелодию Яна Тирсена из фильма «Амели». Он выучил ее с помощью сайта youtube где выкладывались  наглядные уроки.
– Я же говорил, что едем на концерт! – сказал он, когда закончил играть. Лена была взволнована его игрой.  Потом Макс стал говорить, усиленно жестикулируя. Нужно было эмоционально ее завести. Затем он начал применять ССС – скрытые сексуальные сигналы. Суть их заключалась в том, что во время разговора он представлял, что совокупляется с ней. Это отражалось на его мимике. Как-то он стоял на улице и общался с одной девушкой, он применил ССС и девушка тут же сказала, что хочет его. Теперь то же самое ощутила и Лена. Она не знала, в чем дело, но его сладострастное движение губ, прищуривание глаз, низкий бархатистый голос - все вызывало в ней растущее возбуждение. Макс посмотрел на часы и увидел, что время для привыкания -- полчаса -- прошло. Она уже чувствовала себя вполне комфортно. Пора начинать наступление.
Он пошел в туалет и начал возбуждать себя. Затем, полностью раздевшись, вошел к ней прямо в таком виде. Он сам удивился тому, насколько легко было для него теперь вести себя раскрепощенно. Долгими усилиями, он прямо-таки стер свою сущность меланхоличного философа. Это происходило мучительно и на протяжении года, но он страстно жаждал преодолеть себя, устранить все то, что делало его жизнь несчастной. Он отчаянно следовал собственному афоризму: «изменять себя не означает изменить себе». 
Увидев его голым, Лена удивленно подняла брови и, смущенно улыбаясь, спросила:
– Что это?
– Где? – произнес Макс, прикидываясь дурачком, и стал оглядываться.
Лена смотрела на него, а затем, не выдержав, бросала взгляд на его стоящий член. Ее взгляд, словно наткнувшись на стену, тут же отскакивал и направлялся опять к его лицу. Она захотела уйти, но Макс предусмотрительно запер дверь и спрятал ключ. Когда она вернулась, Макс подошел к ней, взял ее руку и пытался положить на свой пах. Она отдернула руку и засмеялась. Потом посмотрела на его член и, словно завороженная, не смогла отвести взгляд. Он опять взял ее руку.
– Я с тобой спать не буду, у тебя член маленький, – сказала она.
Макс сделал вид, что сказанное совсем его не касается. Он знал ее дерзкую натуру, поэтому не отступал.
– Хорошо, просто немного подрочи мне, – сказал он и снова взял ее руку.
Тогда она взяла его член и крепко сжала в руке. Макс и вида не подал, что ему больно. Лена же, ощутив в руке теплый пульсирующий мужской член, не выдержала и начала дрочить. Макс гладил ее ногу, все ближе и ближе подбираясь к ее лону. Но она отталкивала его руку. Тогда он начал гладить ее грудь. Почувствовав, что сладострастие в ней достигло накала, он нагнулся и поцеловал ее. Она укусила его губу. Это еще сильнее его раззадорило. Он стал тискать ее жестче. От этого они оба сильнее возбудились. Потом он снова ее поцеловал, на этот раз поцелуй состоялся и продолжился довольно долго. Макс снова пытался ласкать ее лоно. Она опять отталкивала его. Тогда он начал целовать ее в шею.
– Ты безумно приятно пахнешь – сказал он, хотя и не чувствовал ее запаха. Потом начал долго нюхать ее, словно собака, и это еще сильнее ее заводило. После нескольких попыток ему удалось снять с нее верхнюю одежду. Потом он залез ей в трусики и обнаружил, что там все мокро. Ему почему-то вспомнились слова тренера: «Соблазнить женщину - все равно, что научиться ехать на машине. Один раз научишься, потом будешь ехать на автопилоте». Раньше эта мысль казалась ему безобразной, потому что делала женщин похожими на автомобиль: с педалями газа, сцепления и коробкой передач. Повернуть ключ зажигания - все равно, что произнести какую-нибудь оригинальную «открывашку», который ее поразит, заставит обратить на себя внимание. Затем можно нажать педаль газа, пообещав какое-нибудь интересное мероприятие или заинтриговав по-другому.  Потом легкие касания, словно ненароком. Потом сцепление, нужно отпустить педаль газа, больше не нажимать. Заставить ее поверить, что не ее домогаются, а, наоборот, она хочет его. Потом снова газ и первая скорость. Первый поцелуй. Машина едет медленно, она может заглохнуть в любой момент, тогда нужно не торопиться включать вторую скорость, снимать с нее блузку или что-то в этом роде. Пусть прогреется ее двигатель. Когда же обороты достигнут нужной мощности, можно переключить на вторую скорость, начать учащенно дышать, и тогда она начнет дышать в такт тебе.  Потом, наконец, третья скорость - снять с нее одежду. Машина уже едет быстрее, но она все равно не на пределе своих возможностей. Нужно дождаться таких оборотов двигателя, когда можно будет переключиться на четвертую. Она говорит: «Может, не надо?» Но она уже себя не контролирует, она летит со скоростью 180 км\ч. Теперь главное - не выпустить руль из рук, нужно уверенно управлять машиной, которая может выйти из-под контроля в любой момент.
В противоположность этому соблазнение мужчины подобно катанию на велосипеде: сел и поехал.
– Ты знаешь, я предпочитаю безопасный секс, – произнес Макс заготовленную фразу, чтобы она была спокойна на этот счет. Чтобы двигатель в ней неожиданно не заглохнул, побоявшись какой-нибудь опасности вроде СПИДа или беременности. Он потянулся к презервативу в тумбочке…
 Когда Макс повернулся, то увидел, что лицо Лены словно бы медленно теряет очертания прямо на его глазах. У него что, выпали линзы? Проверил. Нет, все на месте. Через секунду он понял, что перед ним - совершенно незнакомая девушка. И дело было не в плохом зрении, он отчетливо видел ее лицо, проблема была в том, что лица у нее больше не было.



Дальтоноликизм

11


Макса внезапно охватило чувство тошноты. Это ощущение исходило не из живота, скорее из груди, и охватывало всю верхнюю часть туловища. В неясной тревоге он попрощался с Леной, которая уже казалась не Леной, и поехал домой.
Когда спустился в метро, то заметил, что все пассажиры ехали с закрытыми глазами! Он тоже зажмурился, чтобы не видеть их.
Через час он стоял в смятении на пороге своей квартиры. Дверь открыла мама, и он не мог поверить своим глазам.
– Сын, что с нами случилось? Говорят, болезнь какая-то, да? Неужели и ты меня не узнаешь?
– Я не знаю, мам, я не знаю, не знаю, – мотая головой, он ворвался в квартиру и заперся в ванной, которая была ближе всего.
Услышав громкий звук телевизора, выключил воду.
– Весь мир в замешательстве, – говорил женский голос в телевизоре. – Землю охватила пандемия  неизвестной ранее болезни. Постепенно прекращаются авиа- и железнодорожные сообщения между всеми странами мира. Улицы городов мира опустели. Первые очаги заражения были зафиксированы одновременно в нескольких странах: Испании, Украине, Аргентине, США, Китае, затем молниеносно болезнью был охвачен весь мир, в том числе Россия. Милиция, врачи, пожарные, военные - многие из них оставили службу и разошлись по домам. Планета парализована. Говорит заведующий кафедрой нейробиологии и нейродинамики при Российской Академии наук профессор биологии Семен Олегович Курганский: «Сейчас мы активно изучаем возможные причины заболевания. Скорее всего, поражена часть синапсов в мозгу, отвечающая за распознавание лиц людей. Причина и способ заражения пока не известны. К сожалению, больше никакой информации дать не могу. Мне нужно идти…»
Макс слушал это, все еще находясь в ванной. Он боялся выйти к матери, которую не узнавал. 
– Макс! Ты там? – окликнула она его.
– Да, здесь. Я моюсь, – солгал он, чтобы не выходить.
Через несколько часов пребывания в ванной, когда уже не было возможности более там оставаться, Макс вышел. Он быстро глянул на мать, и увиденное было столь безобразным, что его охватило чувство непомерного стыда. В это время каждый человек на планете испытывал нечто подобное.


***

В течение нескольких часов люди потеряли способность распознавать человеческие лица. Произошедшее было столь необычным и немыслимым, что никто не знал как реагировать. Казалось, в один миг все обесценилось. Те, кто дорожил своей работой, вмиг осознали свою неуместность на рабочем месте; те, кто проводил время на свидании, уже не видели своего возлюбленного, и этот человек, лишь недавно столь близкий, вмиг перестал существовать для них; те, кто дрался, почувствовали всю нелепость драки с абсолютно незнакомым человеком. Каждого охватило желание как-то укрыться, не видеть и не слышать никого и ничего. Многие заперлись в туалетах, своих кабинетах, кто-то поспешил домой и заперся в своей комнате, лишь иногда перебрасываясь словами с теми, кто остался по другую сторону двери. Те, кто жили в одиночку и не могли узнать о потере способности распознавать лица, с удивлением и тревогой гуляли по полупустым улицам городов. Некоторые из них уже собрались мародерствовать (ведь многие магазины обезлюдели и были открыты нараспашку), но осознав, что случилось нечто немыслимое, тут же поспешили к экранам телевизоров или к другим источникам информации. А в средствах вещания почти без перерыва повторялась речь президента, призывающая граждан не паниковать и сохранять спокойствие. Но эти призывы были лишними, люди боялись бояться, каждая эмоция сдерживалась в себе, каждый старался двигаться как можно меньше, не говорить и не видеть.
Чтобы что-то уничтожить, нужно дать этому название. Самый безобразный человек - не тот, у кого лицо изуродовано природой или несчастным случаем, а тот, кто не способен вызвать ни ужаса, ни любования, ни какого-либо другого чувства - тот, кто не способен оставить о себе впечатления, своего образа. Неизвестность страшнее и ужаснее любой самой страшной данности. Неизвестность лишает возможности думать и чувствовать, держа в постоянном напряжении и в жажде информации.  А ведь жизнь это и есть эмоции и мысли. И фактически в такие моменты она прекращается. Когда вы ждете, вы мертвы, а смерть безОбразнее всего.
Страх перед неизвестностью заставлял первобытного человека давать вещам и явлениям названия. Так молния стала богом Зевсом, бесполезное растение с лепестками – цветком. В безудержном стремлении классифицировать мир, дать всему название и занести в базу данных прослеживается жуткий страх перед неизвестностью и безОбразностью реальности. После того как вещи и явлению дано название, человек успокаивается. Ему кажется, что раз он знает, как это называется, можно начать борьбу. Чтобы что-то убить нужно дать этому название. По этой причине на скорую руку дали название новой болезни. Журналисты окрестили ее дальтоноликизмом. Постепенно выяснилось, что болезнь не была внезапной. Многие люди многократно испытывали кратковременные приступы дальтоноликизма. Это случилось с Максом несколько раз, но он думал, что подводит его ужасное зрение. Но случаев было мало, их относили к психическим расстройствам или ухудшением зрения и не предавали дело большой огласке. Теперь же вся планета была под властью болезни.
Первые дни и недели жизнь была словно в параличе, но со временем все яснее становилось, что нужно жить дальше, пусть даже и в таких условиях. Тем более что каждый верил или пытался верить, что скоро будет найдено лекарство.

 

12



Прошло восемь месяцев после описанных выше событий.  На дворе стояла весна, все начинало цвести, солнце вновь начало радовать людей своим теплом. Лекарства от дальтоноликизма до сих пор не нашли, но люди все равно продолжали жить, ходить на работу, отдыхать. Человек - самое приспосабливающееся животное, как точно заметил Достоевский, и люди приспособились даже к таким условиям жизни.
В первые недели  человечество действительно переживало нечто вроде ступора: люди перестали ходить на работу, перестали общаться, но потребности в еде, сексе, в занятости остались, и так постепенно все начинало возвращаться на круги своя. Но, безусловно, кое-что уже изменилось. Так, многие стали проводить на работе чуть ли не все свое время. Студенты стали более прилежны в учебе. По-настоящему плохо приходилось тем, у кого не было постоянного рода занятий, но и те вскоре нашли для себя хобби. Кто-то увлекся альпинизмом или другим видом экстрима, очень многие с головой ушли в компьютерные игры, домохозяйки тратили время на шопинг, еще процветал спорт. Для мужчин осталось только два-три способа привлечь внимание женщин - материальное благосостояние и красивое атлетичное тело, ну еще яркий стиль в одежде. Женщины зачастили в спортивные секции. Если раньше можно было привлечь мужчину обаянием, красивыми глазами или просто очаровать женственностью, то теперь единственным, что привлекало мужчин, было здоровое и красивое тело. Поняв это, женщины стремились как можно эротичнее одеваться, при помощи пластической хирургии увеличивали свой бюст, улучшали другие части тела. Те же, кто не сумел приспособиться, либо кончали жизнь самоубийством, либо спаивались, либо становились наркоманами, либо сходили с ума.


***

Всю свою жизнь Артем искал суть лица, не подозревая, что все усилия, все его стремления превратятся в прах. Кто мог предположить, что наступит такая безОбразная болезнь и все сокровенные поиски художника станут бессмысленными?
Он искал портрет, состояние личности в котором человек являлся бы самим собой, верным себе, подлинным. Затем, ставя опыты, рисуя людей в крайних проявлениях жизни и смерти, мертвеца или женщину в экстазе, он понял, что человек изменчив. Меняется он не с годами, а в каждую секунду. Человек секунду назад уже другой секунду спустя. Получая новый опыт, новые эмоции мы меняемся. Быть верным себе, самим собой всего лишь красивая, но пустая установка. С годами люди могут измениться кардинально, как внешне из-за старения, так и внутренне. И где то звено, связывающее юнца и старика, то, что проходит неизменным на протяжении всей жизни? Словом где «Я» человека? Неизменное, уникальное и подлинное?
Мы осознаем свое «Я» в моменты переживаний, когда смеемся или горюем, тоскуем или развлекаемся. Но эмоция каждая сама по себе стандартна и испытывают ее все. Когда мы смеемся, то растворяемся с миллионами таких, же смеющихся. У каждого конечно свой особенный смех, но это внешнее проявление внутреннего свойства – смешливости. Нет эмоций которых точно в таком же виде не испытывал бы кто-то другой. Убежденность в исключительности собственных переживаний -- всеобщая иллюзия людей. В толпе это видно особенно хорошо, где все, чувствуя одно и то же, растворяются полностью во всеобщем потоке. Но даже в эти мгновения, обезличенных эмоций человек не теряет свое «Я». Оно лишь теряет автономность и свободу, но не теряет саму себя.
«Значит эмоции, черты характера, лицо и тело все не есть «Я»?» -- думал Артем, шагая по Тверской улице, кишащей людьми. Художник исхудал, щеки его обвалились, густая черная борода доходила до груди, покрасневшие глаза светились поиском. Одет он был небрежно, совсем просто, в темно-синюю куртку и джинсы, что резко контрастировало с изощренными одеждами модников. «Но что же тогда «Я»?  -- задавал он вопрос и смотрел на безликих прохожих. Казалось теперь, когда личность оголилась ничто не должно мешать познанию этого подлинного «Я». Он рассуждал и вдруг понял, что, несмотря на дальтоноликизм люди все же продолжали отличаться между собой. По-прежнему существовали активные, целеустремленные и пассивные, просто контраст теперь был не столь разительным.
Но что же делало одних плодотворнее, активнее, чем других?
И вдруг Артем понял «Я» это внутренняя творческая энергия человека. Оно подобно ядру атома вокруг, которого крутятся электроны, как вокруг нас -- индивидуальные черты. Индивидуальностью делает не черты характера или внешности, а потенциал творческой энергии. Женщина творец Жизни, Бизнесмен творец условий труда, Художник творец самосознания. У каждого есть внутреннее ядро, творческая энергия. У кого-то она больше, у кого-то меньше. Это и есть подлинное «Я».
Благодаря дальтоноликизму Артем потерял свое лицо и индивидуальные черты, но он по-прежнему чувствовал, что его «Я» осталось неизменным, хотя и стало «лысым». Он хотел разозлиться, отчаяться, взбунтоваться, но не мог. Исчезли проводники между его «Я» и миром, исчез тот узел индивидуальных качеств, страхов, недостатков которые питали творческое ядро и толкали вперед. Теперь он двигался только в том направлении, в котором двигались все, словно капля в мчавшейся реке.
Возможно, и прекрасно быть каплей в реке, частью великого целого, но в Артеме было изначально сильно заложено стремление к самоопределению. Будучи каплей, он всегда стремился стать целым океаном. Его личность диссонировала с внутренним творческим ядром и заставляла наращивать творческую энергию. А теперь ни о каком росте и речи не могло идти. Не великие достоинства создают великого человека, а великие недостатки…   Великих людей отличает не их феноменальные способности, а размер творческой энергии и диссонанс характера с внутренней энергией. Все индивидуальные черты все лишь проводники подлинного «Я». И они должны диссонировать. Любой ценой. Гармония убийственна. И вдруг Артем понял, что он должен быть тем диссонансом в этой мировой гармонической симфонии. Он подошел к группе людей, секунду решаясь, и вдруг сделал то, что от него никто не ожидал… 



***


Неделю спустя Макс сидел в своей комнате перед ноутбуком и, слушая Шопена, чувствовал непомерную тоску, которая давила изнутри и, казалось, вот- вот разорвет на части. Хотя в последнее время у него было много женщин, ему казалось, что он так и не обладал женщиной по-настоящему.
Два часа спустя Макс уже сидел на экзамене и готовился к ответу. Хотя стало возможным и вовсе не сдавать экзамены, например, сделав так, чтобы отличник сдал за остальных (ведь преподаватель все равно не различал лиц), все равно студенты готовились добросовестно и сдавали все сами. Многим было просто необходимо сохранить хоть какую-то связь с действительностью, с прошлой жизнью. Да и какой смысл не сдавать экзамены, когда сами студенты уходили с головой в учебу, лишь бы забыть о болезни дальтоноликизма?
Подошла очередь Макса, он сел перед преподавателем, отдал зачетку. Преподаватель, вместо того чтобы посмотреть студенту в лицо, как бывало ранее, посмотрел на его грудь, где отныне прикреплялось удостоверение личности. Чтобы весь мир не погрузился в пучину хаоса безликости, когда невозможно было бы опознать человека, правительство предписало всем носить паспорта на груди как бейджики. Правда, старые паспорта дублировались новыми, где имя и фамилия были написаны большими буквами, чтобы сразу и без труда можно было их прочитать. На новых паспортах не было фотографий, их заменили отпечатки пальцев.
После занятий Макс поспешил на свидание с одной весьма «сексапильной» девушкой, с которой у него было первое свидание. Он стоял у памятника Маяковскому, и тут увидел ее. Он сразу узнал ее, не лицо конечно, а именно весь ее облик. Дальтоноликизм привнес большие изменения в моду и стиль. Многие тратили немало сил, чтобы выделиться. Делали это при помощи совершенно несуразной одежды, прически и макияжа. Даже люди преклонного возраста, дедушки и бабушки, кардинально изменили свой облик: кто-то начал носить оранжевые дреды, совмещая их с костюмом классического покроя, кто-то носил одежду навыворот, кто-то стал надевать нижнее белье поверх одежды, кто-то прикреплял к одежде разные предметы. Например, любители шахмат находили вполне логичным прикреплять к одежде шахматные фигурки. Спортсмены вовсе старались ходить в своей спортивной форме. Боксеры поверх обычной одежды одевали боксерский трусы, хоккеисты носили на шее шайбу. Все вещи сочетались с другими предметами, которые помогали бы сделать облик человека уникальным. Изначальная идея была вполне простой. В первые дни охватившей человечества болезни встали проблемы весьма практического толка. Люди не могли узнать друг друга на условленном месте встречи, на работе один сотрудник не мог найти другого, вся вертикаль власти в первые дни была дезорганизована. Если политическая власть быстро разобралась, кто есть кто, в своих рядах применив научные методы распознавания личности, то обычным гражданам пришлось весьма тяжко. Так люди придумали выделяться одеждой. Сначала каждый старался одеваться во что-то одно, чтобы сразу быть узнанным, но одинаковая вещь встречалась у разных людей, и снова возникала путаница. Тогда и стали выносить свои индивидуальные особенности на одежду при помощи предметов. Но и этого оказалось мало, так как многие обладали схожими вкусами и одинаковыми хобби. Так, например, те, кто любил рок-музыку, начали не только носить кожаные штаны и куртки, но и прикреплять к одежде обложки альбомов любимой группы. Но часто бывало так, что человек встречал точно так же одетого человека с точно таким же прикрепленной обложкой альбома этой же группы. Поэтому людям пришлось придумывать несуразности, только бы выделиться, только бы действительно стать уникальным.
– Привет, это я, Макс – сказал он девушке. Она была ниже его ростом, брюнетка, одета была в старомодное, чуть ли не детское, платьице, дополненное колготками в клетку из секс-шопа. В итоге образ ее получился, с одной стороны, по-детски наивным и чистым, с другой стороны - пошлым и зверски эротичным. Это и привлекло Макса, одетого в шикарный вельветовый пиджак с вышивкой. На шее его был старомодный байроновский платок с амулетом, а волосы были покрашены в яркий красный цвет.   
– Да, да, привет, – ответила она и по привычке бросила взгляд на паспорт-бейджик. В Максе ее привлекло именно броскость и яркость образа, который был оригинален и красив в отличие от образов остальных парней. Дальтоноликизм сделал людей ближе к животным, чем когда либо: взаимодействие в обществе проходило, больше ориентируясь на животные инстинкты. Женщины старались вызвать в мужчинах вожделение, мужчины же, подобно павлинам, старались распустить хвосты, как можно больше привлекая внимание.
Свидание прошло как обычно, почти как в старые времена до пандемии. Правда, в кино теперь мало кто ходил, так как кинематограф заменила компьютерная анимация, в кафе тоже почти никто не ходил. Молодежь предпочитала активные виды отдыха - от парков аттракционов до дискотек. Кстати, теперь комплименты делались не красивым глазам и приятной улыбке, а одежде, прическе, аксессуарам. И еще было кое-что новое. Каждый понимал, что такая связь исключительно вынуждена и недолговечна, поэтому к сексу старались приступить как можно скорее. Если партнер проявлял себя в сексе достаточно «качественно», то отношения продолжались еще кое-какое время.
Они дошли до парка и кое-как нашли свободную лавочку. Все остальные уже были заняты совокупляющимися парочками. Теперь секс случался прямо на улице, и это никого не смущало. Стыдливость как одна из ошибочных, бессмысленных черт личности была стерта. После соития Макс откинулся от партнерши, понюхал прядь ее волос, и ему безумно захотелось в нее влюбиться. Лица, в которые раньше влюблялись, исчезли, но потребность в любви осталась. Поэтому многие даже теперь продолжали влюбляться. Правда, уже не в человека, а в само состояние влюбленности. Люди полюбили само чувство «любовь».
Она лежала рядом на траве и, Макс приподнялся, рассматривая ее полуобнаженное тело, затем стал всматриваться в лицо. Интересно, каким оно было раньше? Дружелюбным ли? Очаровательным или сухим, ироничным или наивным, быть может, она была ребячлива, азартна или надменна? Красивой была или заурядной внешности? Он смотрел на нее и не мог ничего увидеть.
-- Кстати, а как тебя зовут? – спросил Макс.
-- Зачем тебе?
-- Да так, интересно. Какой ты была раньше. Какая у тебя была внешность. Какие черты лица?
-- Лучше не надо об этом.
-- Ну, а все же?
-- Да отстань ты. Марией меня звали, понятно?
Макс в тревожном предчувствии взял ее прядь волос, которые падали на грудь и прикрывали паспорт-бейджик, и отодвинул в сторону. Он прочитал ее фамилию: Мария Самолова, и ему тотчас стало все ясно. Судьба вновь свела его с ней.  В первый раз она его бросила из-за его недостатков, но теперь этих недостатков не было видно, так как стерлось лицо, а вместе с ней и то, что оно выражало – личность.  Теперь она отдалась ему в два счета. Что он должен был чувствовать в этот момент? Он не знал.
Снова подкатил приступ тошноты и непомерного, необъяснимого стыда. Макс бросился от нее бежать, лишь бы остановить приступ. Оказавшись в безлюдном переулке, он почувствовал себя лучше.
«Забавно, -- думал он, -- Я только, что обладал девушкой, которую так сильно любил. Но чувств – никаких.  И что лучше? Любить ее, пусть и без секса или ничего не чувствовать, но обладать ею? Только сейчас я достиг успеха, только сейчас у меня получается все. Да и не только у меня.  Мир еще не знал большего расцвета, чем сейчас. Кажется тот «мозг» функционирования жизнью, о котором говорил Артем, сделал ход конем, и теперь мы достигли апогея своей эффективности.
Преступлений больше не совершаются, бедность исчезла, образование и наука развиваются ошеломляющими темпами. Люди впервые в истории перестали страдать из-за своих комплексов, и, кажется, счастливы. Так почему же меня не покидает ощущение, что все это «не то»? Разве я не получил то, что хотел? Я могу заниматься философией днями и ночами, размышлять и не отвлекаться ни на что другое. У меня уже были сотни женщин, и еще будут тысячи. Разве такая жизнь не мечта?»   
Когда Макс доехал до дома и подошел к подъезду, он услышал какие-то крики. Выносили какого-то парня, не на шутку разбуянившегося. Такое Макс видел впервые. Он стоял у дверей и посторонился, чтобы пропустить двух работников в белых халатах зажимающего в тисках молодого парня. Когда они уже проходили мимо него, вдруг парень со всей силой плюнул Максу  в лицо. От неожиданности Макс опешил: за что? Он оттерся и бросился догонять людей в белых халатах.
-- Кто он? Что с ним случилось? -- спрашивал он.
-- Душевнобольной. Уже неделю терроризирует весь город. Ходит по улицам и плюет всем в лицо.
  -- А он у нас жил, да? Где? Какая квартира?
-- Третья.
Макс все понял. Только, что выносили Артема. Но почему художник сделал это? И как получилось, что он сошел с ума? Этого он уже не узнает.
Войдя в подъезд, Макс увидел, что дверь в квартиру Артема не была закрыта. Он вошел, и тот час увидел комнату всю заваленную рисунками и картинами. Из окна лился свет, в котором порхали частицы пыли. Его внимание  привлекла одна работа. Он взял рисунок. Неужели? Сомнений быть не могло. Это был его собственный портрет. И удивительным образом он узнал себя на портрете, хотя на фотографиях не узнавал. Но когда же Артем успел его нарисовать? Видно очень давно, по памяти. Кажется, он говорил об этом. Здесь на портрете он еще был в очках, с длинными волосами, прикрывающими лопоухость. Столько недостатков внешности! Макс посмотрел на себя в зеркале. На его новом лице не было недостатков, но не было и достоинств. Его снова охватил приступ тошноты, но уже более сильный. Его вырвало. Он бросился на улицу, сам не зная зачем. Быть может за помощью? Рисунок не выходил у него из головы. Его старое, истинное лицо, принесшее ему столько страданий, продолжало мучить его и теперь. Он глядел на обезличенные лица прохожих и от этого приступы становились сильнее. Он стоял на коленях, и вдруг изо рта хлынула кровь. Он обреченно смотрел на асфальт, который покрывался красной лужей крови. Через минуту мучений, он скончался.
Прохожие шли мимо и не особо обращали на него внимания. Скоро труп убрали, и человечество продолжило жить своей новой жизнью. Быть может, если бы какой-нибудь художник нарисовал портрет каждого человека, то и их постигла бы участь Макса? Но это уже было невозможно. Большая часть художников стали дизайнерами, остальные же сошли сума, либо скончались. Но, несмотря на это, со временем, все больше и больше людей начинало беспокоить приступ тошноты……………………