декалог

Гении Польши потревожили разум мировой общественности. К решению нравственных проблем приложили руку лучшие умы человечества. Целью приложения умственных сил  стали проявления человеческого духа. Для осуществления давних желаний пришлось подавить все свои возможности отвлечь человека от насущных потребностей, лишних вопросов по поводу свободы личности и её запросов. К окончанию полной зависимости от смысловой путаницы стало видно несоответствие видимых сочетаний искусного манипулирования и трезвого жизненного погружения. По причинам взбудораживания вызова понятных идей разума без оговорок на правду сложно сказать, будет ли в будущем такая же ситуация с культурой. С принятием важных решений оговаривается возможность осуществить задуманные шаги в сторону открытия источника удобной социальной позиции в жизни. Бездна значений нашего счастья может быть  понята, как объявленный приговор всему равнодушию мира.
  Для Збигнева шёл тяжёлый год. Для его некрасивой внешности - невысокий с темными секущимися волосами, маленьким носом и разными глазами, подходило быть несчастным и при более  удачных обстоятельствах. Ему казалось, что впереди маячит беспросветное невесть какое существование. От выгод сиюминутного творчества до широкой известности, так жизнь отделялась от задуманных целей. Получая в очередной раз оплеуху от беззастенчивых новобранцев искусства  брать свой кусок жизни, Збигнев подумал завести себе правило не принимать близко к сердцу проблемы с жизнеобеспечением и также отношениями между собой и окружающими. До самого верха чувств дошло вытеснение жгучих подробностей неостывающей холодной войны с руководством медиа-холдинга.     Генеральный директор Кшиштоф Д. был своеобразным человеком. Сам, не обладая деловыми качествами,  он старался добиваться высоких показателей в общей работе и от других требовал полной отдачи своим обязанностям. Снижая уровень собственной душевной организации, Кшиштоф Д. стал понимать, что беды народа в отсутствии стержневой основы, в беспорядочном укладе жизни. Возлагая ответственность за всё на прорву разгильдяйства подчиненных, он тут же приступил к разработке мер, касающихся преимущественно молодых мужчин и девушек. Ведь нежные отношения на работе – это прерогатива искусства, а холдинг отличался суровой технической подоплекой: результат всегда имел ощутимую физическую природу, и всё же находились пары, свободно чувствовавшие себя в любви на рабочем месте.      Малгожата и Агнешка были скромными и старомодными девушками. Их стремления укладывались в минимум потребностей, а интересы ограничивались тяжелым офисным трудом и домашним дуракавалянием. Почему когда о них говорили, то только сразу о двоих? Так получилось, что они имели непреодолимую тягу друг к другу. Касаясь личной стороны в отношениях, приходилось обходиться дружескими поцелуями и совместным чтением романов. Перейти грань ошибки инстинкта не позволяли воспитание и предрассудки религиозного порядка. Возможно,  испытывая объяснимые трудности в правильной самооценке, девушки не обращали внимания на мнение окружающих. Ещё Малгожата и Агнешка были сильно похожи. Это сходство подразумевало определенную степень родства, но одни и те же черты к счастью объяснялись не тем, что он имели одних предков, а тем, что они подверглись генетическому клонированию от известной кинозвезды.
  Збигнев прекрасно знал, как начать этот день. У него оставалось две минуты, чтобы раскрыть маленькую отдушину в будничном просыпании. Заправляя постель, он всегда аккуратно доставал из-под подушки свернутый бумажный пакет с множеством исписанных листов внутри. Это были робкие попытки описать переживания выдуманных героев в виде лирических зарисовок. Чтобы ни значила эта проба пера для Збигнева, никто не знал конечной цели в творческой зарубке закоренелого неудачника. Едва дыша, он пробегал глазами по строчкам, не представляя во что большое может перерасти эта графоманская блажь. К тому же голод личных побед открывал перед Збигневом узкие тропинки к звону золота, бремени славы. Но в ближайшие часы его ждала невыносимая должность, служба на злого хозяина. В разных ситуациях при неудачах вина за бездействие либо медленную реакцию понимается как глоток воздуха, приправленный никотином.  Что означало такое безумное, приводящее к краху, решение в ответственный момент? По рукам Збигнева пошло заметное нервное возбуждение, в сильных никогда не поддающихся дурному влиянию характерах при сдвигах и стрессах обозначаются едва ощутимые отклонения. Пока на горизонте не наблюдается видимых огорчений и потерь  всё более менее нормально. Как только происходят жизненные неполадки, сразу выясняется, что нет прочной защиты для тонкой душевной организации от давления внешних усугубляющих факторов. Так в опасении потерять рассудок, Збигнев решил обратиться к врачу.
  Психиатр Анджей С. был  не таким врачом, как описывают в народных легендах. Он не жаждал известности. Изнутри пропитался желчью семейных трагедий и частых проклятий. Внешне напоминал молодого, справившегося с трудностями дебютанта в сложной профессии. Всё: от усов и бороды до длинных худых ног, говорило – не найти такого более нескладного, на первый взгляд, примелькавшегося в городской толпе человека. Но отзывы больных отводили этому второстепенную роль – Анджей был глыбой, в его руках, точнее мозговых возможностях, была сосредоточена и осуществлялась очень нужная, одухотворённая разумом, работа.
  В тот день было мало записавшихся на приём пациентов. Когда очередь дошла до Збигнева, он уверенно прошёл в незамысловатый кабинет, сел  на кушетку и принялся без приглашения рассказывать свои проблемы. Постепенно по ходу развития рассказа, заметив улыбку врача, больной тоже расхохотался, надвинул на лоб шапку, которую держал в руках и выбежал из кабинета. Делать было нечего, пришлось Збигневу идти в офис. В глубине души он сомневался: будет ли ненапрасным сегодня труд человека с больной головой. В области доступных знаний о жизни его привлекала отчуждённость вида на растущие преграды самосовершенствованию. Всё, что творилось с ним последние месяцы, напоминало войну глухого со слепым. Не представлялось ясным, чем это закончится, но было чувство полного очевидного понятия, что происходящее в этот год уже с ним когда-то было. 
  Пусть некоторые свойства нашей памяти подразумевают вытеснение грубого и неприятного, но возгласы души всегда при случае отчуждают боль, давят возможность продать благоразумие. Збигневу вспомнилось, как однажды в скучное и голодное время он читал старые истлевшие рукописи. Это были мемуары бывшего русского дворянина. Лишившись всего, ругая народ и революцию, он благодарил судьбу, что испытания миновали его умерших рано родителей, что у него не было ни жены, ни детей, но лихая година, не жалея никого, сделала из русского философа с идеями по переустройству мира.
  Поступью обидевшегося человека, Збигнев приближался к зданию холдинга. Кто знает, что ждёт его в осадной крепости этой надоевшей зверофермы.  В сомнении и необычайной приподнятости переступил он порог служебного здания и тут же увлёкся приятной игрой изощрённого воображения.
                Продолжение следует.