Глава 25. Проверки на постах

Дежурство заканчивалось. Тихая лунная ночь сияла. В призрачном свете по земле бегали тени от облаков.  Над Грозным уже не было того зловещего зарева пожарищ, утих выматывающий душу гул побоища. Подмораживало. В блиндаже же было тепло и уютно. Солдаты завалили крышу землей, сколотили нары и выгородили из плащ-палаток офицерский уголок. Капитан отошел после злополучного  «знакомства»  и о прошедшем старался не вспоминать. Выражение –  «пьяницы проклятые» и «алкаши», было временно изъято из обращения. – Звони Васильев, звони. – Старший дежурной смены послушно накрутил ручку полевого телефона. – Ну как?
– Не отвечают, товарищ капитан. 
– Мда.. – Синяков не докладывал с вечера. Не подходил к телефону и замполит. Вывод напрашивался сам собой. Скверный вывод.  Может, проснуться? Зевнув, Трофимов потянулся и накинув бушлат прихватил оружие. – Пойду посты проверю. Сиди – придержал привставшего сержанта. Что бы не вспугнуть спящее  боевое охранение, Трофимов шел осторожно. Не крался но и не шумел, все честно. Срезав путь, ротный вышел к окопам не привычной дорогой.  Ноги мягко перекатывались с пятки на носок. Так и есть..  В цепи стрелков, в окопчике, растопырилась зенитка. Расчет мирно сопел и не чуял как офицер осторожно пощупал белеющие в темноте бронежилеты. В инструкции по применению черным по белому написано что защита носится под одеждой. Рота носит, и не жалуется. Очень удобно. Весь полк одевает бронежилеты наоборот, и на него же,  как на дурака смотрят. Инерция.. А эти зенитчики схитрили. Вытащив основной элемент из толстой стали, оставили дополнительный из тонкой, что б не ругали.  Что там пуля, приклад или подкованный сапог передает в тело почти весь удар. Ротный на мгновенье задумался.. Старший расчета слетел с кресла, закряхтев медленно встал. Второй номер испуганно пискнул и вскочил не дожидаясь удара. – Проснулся? Проснулся урод!? А если бы на моём месте боевик оказался, а? Зарезали бы тебя, и всех нас вырезали к чертовой матери!!! У-у.. – ротный еще раз замахнулся суковатой дубиной. Солдат даже не шелохнулся. Трофимов отбросил палку. Противная жалость затопила грудь, как будто юродивого обидел. Сжавшаяся фигура выражала покорность. Режь, убивай такого – все вынесет безропотно и смиренно. Как будто, так и надо! Овцы, ходячее мясо!! Тушенка!! Рабская покорность бесила, вызывая ненависть к скотскому равнодушию своей жизни. И только один, один раз зарычал обезоруженный и избитый ночью сержант с третьего взвода – Завалю ****ь, в первом же бою, в спину! Дождешься по морде лупить! – Ротный удивленно вскинул брови. Ночь пуржила завывая по волчьи, в трех шагах видно только тень. Муть. Мрак. Молоде-ец.. Но оставлять угрозу за спиной было нельзя.  – А чего ждать, сержант? – ротный вскинул отобранный автомат, щелкнул предохранителем и  дал короткую очередь – рабочий. Бросил оружие обратно в руки – Давай сейчас? Вали не бойся, в тюрьму не посадят, на войне. Свидетелей нет. Чего ждешь, стреляй?! – Слова вылетали облачками пара. Трофимов встал расставив ноги перед окопом. Свой автомат висел на плече стволом вниз. Цапнув оружие сержант Титов насторожено водил стволом. Цикал черной кровью из разбитых губ на мутный снег. Чернело лицо в провале каски. Капитан ждал. Прошло несколько минут. – Что, ссышь сынок? А если в такую пургу порежут нас, а ты уцелеешь, какими глазенками смотреть потом будешь? – Шагнув, Трофимов нагнулся  и взяв за ствол потянул оружие на себя. Выстрелит или отпустит автомат? Выстрелит или отпустит.. Титов отпустил. Разрядив оружие капитан подал автомат обратно и повернувшись, ушел. Сержант больше не спал. Крепкий паренек.  А эти... 
По линии боевого охранения прошла волна. Из окопа в окоп полетели комья земли и шипящие окрики. Линия окопов небольшая, все прекрасно слышно. Всё. Никто не заснет, гарантированно. Трофимов вернулся в блиндаж. – Баранов, Баранов..  – Лейтенант потянулся и сел. – Пора?
– Пора. – Взводный неторопливо одевался а ротный присев у печки курил и думал.   Синяков и замполит перепились. Спят. Спят и солдаты. Это точно, как Волга впадает в Каспийское море. Проверить бы? Но идти туда ночью, было жутковато. Кто знает, может с перепугу какой солдатик не спит и не тратя слов ударит очередью на шорох? Когда не хочешь – обязательно попадешь. Этот закон подлости действует железно. А может и чеченцы из ближайших сел, в промежутках шарят. Смотрят, вынюхивают. Попадешь к ним в лапы и чеку у гранаты рвануть не успеешь.. – по спине прокатила леденящая волна ужаса. Нет, один он не пойдет, что он, дурак что ли? – Притормози – придержал разряжавшего оружие Загальского. – Пойдешь со мной в третий взвод. – Солдат неохотно забросил пулемет за спину. – Не волнуйся! – расценил его вздох по своему капитан – Боишься, так ещё кого прихватим?
– Да нет...
– Если насчет отдыха беспокоишься, так утром в охранение не поставлю, выспишься. Пошли цирк смотреть.

2

Все поглотила густая черная тень от облака, закрывшего луну. Под ногами  грохотала высохшая трава, визжал сыпучий снег белеющих языков наста. В испуге, отчетливо колотилось сердце. Предохранитель оружия снят, патрон в стволе, небольшое нажатие пальца и.. пройдя несколько десятков метров солдат и офицер остановились  полностью потеряв ориентацию. Не слышно ни звука, как будто все провалилось в тартарары. Яркий свет вышедшей луны озарил равнину. Солдат и офицер облегченно вздохнули, шли правильно. Вот и позиция третьего взвода. В окопах было пусто. Все спят. Спят, сволочи! Все страхи оказались напрасными.  Все боевое охранение в круговой обороне заключалось в трех спящих солдатах! Впрочем нет, Загальский случайно обнаружил не спящего часового. Услыхав какой-то шепот подошел ближе. Оказалось, солдатик его окликает чтобы тот стоял на месте! Ротный наливался яростью. Подойдя к бронетранспортеру, с лязгом распахнул люк. Схватив за шиворот первое попавшееся тело,  выкинул на мерзлую землю. Вышвырнул другое. Услышав чей-то недовольный возглас,  пнул ногой. В темноте  мекнуло. Разбудив солдат Трофимов молча отошел на несколько шагов и вскинул  автомат. Ствол брызгал огнем, трассера стригли воздух над головами. Очередь прогрохотала во весь магазин. Результат был сокрушительным! Для командира конечно.. для солдат что ли? Непрошибаемые бойцы попадали носами в землю, а из солдатского блиндажа высунулась и тут же спряталась голова. И все! Никакого эффекта! Все покорно, как бараны на бойне, ждали своей участи. В окопах, как суслики, встали фигуры разбуженных часовых.  В офицерской землянке не шевельнулся даже полог. – Замкомвзвода ко мне! Расшибу.. – прохрипел Трофимов. –  Всем за исключением охранения собраться у землянки! – Не дождавшись сбора ротный рванулся  в офицерскую землянку. Темень, воняет перегаром. Под ногами, перекатываясь звенят пустые бутылки.  – Суки.. – Посветив спичкой Трофимов нашел лампу. Зажег. Под нарами замполита трещал полевой телефон. Капитан поднял трубку – К вам ротный на проверку пошел! – выпалила трубка голосом батальонного телефониста. – Ага. Спасибо – вежливо поблагодарил хриплым голосом капитан. Помолчав спросил – Вы стрельбу слышали?
– Какую стрельбу? – удивилась трубка.  Трофимов отключил аппарат, с брезгливостью посмотрел на спящих офицеров. Замполит валялся на спине, раскинув руки и раскрыв рот, громко храпел. Лицо  в каплях пота  неприятно блестело. Выражение лица  идиотское,  мятое.  Не сдержавшись, капитан  с маху залепил могучую пощечину. Тело мотнулась в сторону. Заместитель зашевелился просыпаясь. Синяков лежал лицом вниз. Одна рука под собой, голова повернута набок. Из раскрытого рта, поблескивая, свисала клейкая слюна.. На полу бугрилась лужа блевотины. Мерзавец..  Сбросив лейтенанта с топчана, капитан от души заехал ботинком в мягкий бок. Внутри лейтенанта что-то пискнуло и заурчало. Хрипя, мыча, доблестные офицеры приходили в себя. Капитан ждал, положив руки на лежащий на коленях автомат. Наверное, он выглядел точно так же после попойки с омоновцами.. Жаркая волна стыда ударила в лицо. Но там хоть Баранов дежурил, и в окопах никто не спал.. И все равно было неприятно. Капитан отвел глаза.  – Нну! – с нажимом произнес глядя в затуманенные глаза – Что? А я предупреждал! – Синяков поднялся на колени, держась за топчан встал. Недовольно забормотал скривив испачканное в блевотине лицо – Зачем бить-то? Приходят тут... я ведь тоже могу... в следующий раз часовой стрелять будет...
– Ах, ты! – Трофимов вскочил и как следует встряхнул тощее тельце. Промычал сквозь зубы – Понимаешь в чем дело? Спали! Все твои часовые, спали!! – Брезгливо оттолкнув, вытер об него замаранную в блевотине руку. – Ну а ты? – повернулся к заместителю. Дергунов сидел сгорбившись,  воротил  пошедшее  красными пятнами  лицо. Говорить было не о чем, да и не зачем? Трофимов стал. – В общем так, господа офицеры. Если ещё раз, я так свободно пройду, и застану ваше охранение спящим, не обижайтесь.. Можете даже сопротивляться. – От ненависти на безалаберных сводило скулы. Свежий воздух ополоснул горящее лицо. От солдатской землянки неслись возбужденные голоса, слышались звуки ударов. Наведение порядка шло полным ходом. Ротный поглядел в ту сторону. Драконить сержантов не стоило. Не они в этом бардаке виноваты. Работа была сделана и нужно уходить не вмешиваясь в воспитательный процесс. Но почему никто не слышал выстрелов? С одной стороны в трехстах метрах – другой батальон,  с другой стороны его рота, штаб батальона. И никто, никто не запустил осветительной ракеты что бы поинтересоваться, а что это там? Если выстрелов не слышали, то трассера-то было видно!  Трофимов сплюнул и поправил автомат – Дурдом!

3

О произошедшем командиру батальона никто не докладывал, и прикуривая одну сигарету от другой Трофимов нетерпеливо крутился на месте. Зачем комбат вызвал? Может, узнал чего? Или опять Синяков чего от простоты душевной ляпнул? Глупость, она ведь хуже воровства. Все оказалось проще и приятнее. Ротного вызвали для приема-передачи новых бронетранспортеров. Как же так? – недоумевал ротный подписывая акты. Все новые машины распределили между Каретниковым и Боярченко, ему же Матросов пообещал отдать все старые машины, и то, еще посмотреть надо.. Врал, собака. Поставив последнюю закорючку Трофимов улыбнулся хмурому зампотеху – Выше голову, матрос!
– А ты не скалься, смотри что б ничего не случилось с ними. А то я на тебя быстро насчитаю –  заныл Матросов пряча акты в папку. Когда непрерывно куривший и улыбавшийся Сапожников отвернулся, Трофимов показал зампотеху фигу – Во! – и не дожидаясь, пока возмущенный зампотех придет в себя, быстро запрыгнул на машину – Поехали! – Два  новеньких, пятнистых бэтээра легко тронули с места. После пожара на КАМАЗе, на транспортеры стали ставить МАЗовские двигатели. Белорусский дизель мощнее татарского и в турбонаддуве не было необходимости, что делало машину более простой и надежной в обращении. Единственный минус – не оборотистый двигатель. Но случаи, когда от транспортера нужна была скорость в сотню верст – на памяти ротного было не так уж много. Тринадцать тонн на скорости в сто км в час, зрелище не только впечатляющее, но и крайне опасное. При такой скорости  махину очень трудно остановить или повернуть. Российские автодороги от подобных стандартов очень далеки и в ближайшем будущем, улучшений не намечалось. Пятнистые машины с ровным гулом легко шли в гору. – Куда дальше, товарищ капитан? – Водители были новые, переданные вместе с машинами. Одного предстояло вернуть, а водителя изыскать из своих, поредевших рядов. Это означало что за руль сядет полный дилетант, со всеми вытекающими проблемами. Водитель переднего, солдатик хрупкого сложения с большими голубыми глазами и мягкими, кудреватыми светло русыми волосами. Ангел. Так и хотелось погладив по голове, участливо спросить – как ты сюда попал, сынок? –  Дуй вон по той дороге. Тебя как звать?
– Рядовой Горошин.
– Горошек, значит. Ты как сюда попал, Горошек? – Водитель довернул руль и машина помчалась по обозванной дорогой, колее. – Призвали, товарищ капитан.
– Что же ты Горошек, отмазаться не мог?
– Откуда деньги, товарищ капитан? Родители простые люди. Мне и так повезло вначале, на УАЗике катался, начальство возил.
– Что же начальник за тебя не заступился?
– Не могу знать, товарищ капитан. 
– Ладно Горошек, будешь теперь моим личным водителем. А там, глядишь, и выберемся из этой каши.  – Колея шла мимо опорного пункта Синякова и дежурная служба быстро засекла приближающиеся машины. Конец января, а здесь уже весна. Спрыгнув на пожухлую траву Трофимов расстегнул куртку и подставил жаркому солнцу лицо. – Товарищ капитан, без происшествий.. – вяло козырнул подошедший Синяков. Дергунов маячил издали, не приближаясь. Щека у замполита опухла. Трофимов отвел глаза. – Выбирай машину, взводный.
– Чего выбирать, вот – по хозяйски положил руку лейтенант на раскрашенный борт машины под номером 350. 
– Эта уже занята, выбирай другую. – Лейтенант поднял злые глаза – Можно было сразу сказать, а не издеваться, товарищ капитан!
– Ну-ну – примиряющее поднял руки Трофимов. – Заходи внутрь и принимай по акту. Машины одинаковы. Тебе остается только найти водителя, этого через неделю забирают. Учи, пока есть время.
– А наводчик?
– Наводчиков тоже нет.
– Опять, я ищи?
– А ты думал я, искать тебе буду? Впрочем, надо будет в других взводах поспрашивать. – С наводчиками, водителями и другими узкими специалистами была огромная проблема. Проблемы были везде. Недобор наводчиков и водителей механиков в учебные части, призыв был маленький. Именно поэтому, на эти специальности был послан минимум. И теперь, в условиях боевых действий наступала расплата.
– Строй людей. – Трофимов ходил перед строем переминавшихся солдат. – Товарищи, кто хочет быть наводчиком или водителем транспортера? – Строй угрюмо молчал. О потерях бронетехники в Грозном были наслышаны все. И что гранатометов у чеченцев до черта, все знали тоже. – Не слышу фамилии? – Строй молчал. Никто не прятал глаз, тут никого против воли не назначишь и солдаты это знали. – Бляха-муха, в Моздок будете ездить..
– На разведку! – подсказал кто-то сзади строя, солдаты заухмылялись. – На разведку – невозмутимо согласился капитан. – В разведку нас в любом случае могут назначить, так на машине лучше, чем пешком сквозь заросли продираться. И пулемет лучше чем автомат. Ну, желающие?
– Да ну, его из пулемета пробить можно! – опять выкрикнули из строя. Ротный приметил крикуна. – А если я кое-что расскажу?
– Что?
– Дергунов, иди сюда. Расскажи этим Фомкам. – Замполит встал здоровой стороной к строю. – В карьере лежит корпус от подорвавшегося на мине транспортера. Нас было несколько человек, стреляли из СВД, бронебойно-зажигательными. Строй внимательно слушал. – Стреляли с двадцати пяти метров, со всех сторон. Удалось пробить только со стороны баков в  корме, там броня под сорок пять градусов, и то, в том месте где дополнительный защитный лист сорван.
– Из винтовки?
– Из винтовки.. – Взвод загудел обсуждая новость. – Разрешите? – выступил вперед один солдат имевший водительские права. – Водителем, согласен.
– А я наводчиком – вызвался сержант Титов, угрожавший когда-то пристрелить ротного в спину. Назначать сержанта, командира отделения, наводчиком пулеметов было жалко. Но желающих больше не было. – Больше никто не хочет? – в последней надежде обвел взглядом строй капитан. Все молчали. – Согласен. Синяков, раскидай его отделение по взводу.
– Там от отделения-то ничего не осталось.. 
Внутри машины было тепло. Печка работала исправно. Запах свежей, сероватой краски исходил от выкрашенного внутри корпуса. Трофимов щелкнул шторкой переключения прибора ночного видении. – Все Синяков, теперь ты меня в любую погоду разглядишь..  – шутку почему-то  не поддержали. Спрятав подписанный акт Трофимов подошел на край ската. – Ко мне, офицеры. – Внизу, в трехстах метрах,  дорога опушенная жиденькой цепочкой деревьев. Снег почти сошел, ровная степь покрыта  пожухлой травой. – Между нашими опорными пунктами большие промежутки. Надо чем-нибудь прикрыть. 
– С полка должны дать.. – полуутвердительно спросил Синяков.
– Должны. Догонят и еще дадут.  Думаем господа офицеры, думаем, как подручными средствами перекрыть промежутки? – Дергунов со стоном сел на бруствер окопа, набрав в ладонь воды из фляжки промокнул голову – Не темни командир, говори что придумал.
– Осветительные ракеты на колышки и растяжки, поставить.
– А гранаты? – встрепенулся Синяков.
– Гранаты нельзя.
– Почему?
– Потому.  Ты видел, что б когда-нибудь, кто-нибудь по дорогам ходил?
– Неа..
– Во-во. Наши же солдаты, по ночам друг к другу в гости шастают. Не чеченцев, своих подорвем.
– А где я столько проволоки на растяжки возьму? – сварливо спросил Синяков.
– В лейтенантской молодости, один большой начальник дал мне очень ценный совет – Трофимов ухмыльнулся. – Богатые помойки искать надо, лейтенант! Вокруг нефтяной вышки посмотри. От сгоревших покрышек много обожженной проволоки остается.
Внутренние войска занимались охраной не только заводов и городов, в противниках у конвойных частей числились живые люди сосредоточенные в местах лишения свободы. Есть целые альбомы посвященные способам побега из-за колючей проволоки при помощи самых разных приспособлений. Водолазные костюмы из подручных предметов, вертолеты, дельтапланы, парашюты, оружие, ролики для высоковольтных проводов.. Рассудок – вот самое мощное оружие, а человек им владеющий, самое опасное существо на свете. Но люди из охраны тоже умеют думать, и потому примитивный приборчик, созданный из телефонного наушника, пары транзисторов и батарейки, стоит на вооружении внутренних войск давно, и применяется ввиду своей простоты, довольно успешно. Вначале, корпус вместе с начинкой был самодельный. Затем разработку узаконили, и  усовершенствованный «Алмаз»  стал поступать во все части внутренних войск. В полковых складах – хранилищах лежит много разной техники и спецприборов, старых, и не очень. Их выдают, если о них знаешь и потребуешь. А если не знаешь, их никогда и не предлагают.  Такой приборчик и выцыганил капитан у знакомого прапорщика, за литр веселящей воды. Прибор и в самом деле примитивный. Натянул тоненькую проволочку по кустикам, и сиди жди. Проволочка тоненькая, как паутинка, белым днем порвешь и не заметишь. Две версты в право, две в лево. Лампочка замигает, динамик зазуммерит если заснул часовой в засаде. Отсчитай сколько времени нужно сигнал  осознать, приготовить оружие, сколько шагов ночью от порванной проволочки пройти за это время, и наведи туда пулемет.  Вот и все. Проволочка первый, пулемет второй рубеж сигнализации. Про банки-склянки в неудобных местах можно и не поминать, это как  само собой разумеющееся. А что бы окончательно закрепить успех, надо застращать личный состав и пустить по полку слух о неприступности своей обороны. 

4

День заканчивался удачно. После ужина люди готовились к ночи, звякало оружие. Закончился  инструктаж офицеров. – Вопросы? – вопросов конечно не было, и невозмутимо достав, ротный со стуком поставил бутылку. –  Посошок на дорожку? – Дергунов вопросительно поднял брови, Синяков тоже вытаращил глаза – То морды бьют, то потом наливают.. 
–  А что мне, тебя в облеванную моську целовать нужно было за то что все на свете проспал? Я предупреждал мозгов не терять. Предупреждал или нет?
– Предупреждали.. – буркнул лейтенант.
–  Чем же ты не доволен?
– Смирно! Строится на крыше, пришел командующий на проверку! – ворвался проказливый голос старшины. Широков приперся. – Ты как сюда живой попал? – Трофимов ахнул и подняв керосиновую лампу обошел вокруг растерявшегося старшины. – А что, нельзя в родную роту в гости прийти? – возмущенно завопил  старшина.
– Нет, я про то, что кругом растяжек понаставил. Как ты не подорвался?
– Что-о? –  Широков замер с открытым ртом –  Ты что командир, родного старшину прикончить хочешь?
– Да не суетись, ты по дороге шел?
– Ну..
– Ну тогда все нормально, но смотри, только по дороге! Шаг влево, вправо.. – Трофимов  угрожающе покачал пальцем – Тебя предупредили. Твою требуху собирать не буду.
–  Нет, ты что командир, я только по дороге! Ты же знаешь, какой дисциплинированный у тебя старшина.. – тараторил «сверчок» сняв автомат. Без суеты, быстро занял место за столом. Выкрутил из карманов банки тушеной курятины – Старшина пустой не ходит! – Напряжение спало, послышался смех. – Я чувствую, что-то по лицу ударило, думал потолок обвалился – Синяков возбужденно жестикулировал  в такт словам – Потом смотрю, кто-то стоит! Ну думаю, приплыл, чечены...   
Смешно!