Татьяна и Иван

На  фото - дагеротип 1928 года  - бабушка Татьяна,  дед Иван  и младший сын их, Павел.

В семье любили фотографироваться:  все вместе, всей родней - своеобразная, зримая память каждой встречи . Фотографии    воскрешали впечатления встреч, согревая теплом,  заставляя   вспоминать и  любить.
Наша бабушка по отцовской линии Татьяна Иосиповна была высокая, с иконическим лицом.  Имела не сказать мужской, но  крепкий, волевой характер, была строгая,  но справедливая, она никогда не кричала и – ее слушались! 

Слово бабушки Татьяны было законом. Однажды ее внучка забыла на улице, не принесла домой порученный ей вытряхнуть? нарвать травы? мешок. Бабушка надавала ей по заднице, строго взыскав:
- Где мешок? Где брала, там и положи!
"Это было хорошо," - говорит ставшая взрослой внучка. - Один раз строго ребенка накажи, он запомнит!"
 
Дед был фельдшером, а бабушка сама научилась писать и читать. И письма она писала хорошо.  А  самое главное - она была, говоря современным языком, деловая! И все хозяйство на ней держалось. Она многое умела делать.

Вместе с мужем, покрыв поверхность стола крахмалом, рисовали  кружочки, потом заливая в них горячий, расплавленный сахар, - делали конфеты: пуговички, тянучки.

 Этими  разноцветными кругляшами-пуговичками, а также мармеладом украшали пасхальные куличи, пасхи. Тянули и обрезали длинные конфеты – карандаши, заворачивая их в разноцветную бумагу, разрезав и растрепав концы фантиков.

 Справившись с хозяйством, бабушка надевала  юбок пять - не знаю: для стройности ли, для того ли, чтобы было теплее и отправлялась торговать на местный рынок:
 ряд деревянных столов в центре поселка.

Зимой она брала с собой  маленькую чугунную печки с ручкой. Внутрь печки закладывались угольки. При необходимости, их раздували до огня:  так можно было согреться морозной, снежной зимой.

Летняя печка во дворе, стол по навесом, увитый виноградом, рядом золотится поле подсолнухов. Бабушка ставит на стол блюдо со свежей картошкой (очищена лишь верхняя кожура - видны точечки молодого картофеля),  приправляет салат из помидоров и огурцов подсолнечным маслом, луком и чесночком . Из бутыли разливают по стопочкам  самогон. Взрослые, собравшиеся за столом, поднимают тост за встречу.

Нет более ни того дома, ни той летней кухни, ни того навеса над столом, и тех, кто наливал те стопочки, к сожалению, уже нет, лишь  яблонька да вишня, ныне одичавшие, помнит те давние встречи.

Дедушка охотно выполнял  указания бабушки, видя, что дело в ее руках спорится. Впоследствии бабушка сама научилась читать и приучила к чтению детей.
 
Она брала очки, книгу, все садились за стол - читали и слушали. Того же «Графа Монте-Кристо» Дюма. Включая радио, слушали радиопостановки, например, «Максим Бируля». Это было праздником!

 В семье любили петь. У бабушка и дедушки были  красивые, сильные голоса, также сильный голос был у их младшего сына, Толика. Как запоют в три голоса "Реве тай стогне Днипр широкий" - прямо мурашки по коже. Порой, когда  они пели - гасли лампады.  Что это за праздник без песни! Поели - теперь петь! Хорошая песня за столом - это была вершина в их понимании.

У бабушки была швейная машина. Она шила  обновки, делала украшения-ришелье,
застрачивала спальные принадлежности. А как случалась свободная минутка – она вышивала, чаще крестиком, иногда - гладью. Это были и натюрморты с яблоками и вишнями, и сценки из жизни, и барышни и кавалеры, и лебеди на пруду.

Сыновья-подростки помогали по хозяйству: пасли, например, гусей.  Бабушка строго следила, выговаривая незадачливому пастушку: « Что это такое: ляжет и книжку читает!
Пася гусей, лучше играть на гуслях.

В семье было пятеро сыновей. Один из них умер в младенческие годы, другого убили немцы, за неповиновение: всех согнали на  на площадь, а он вздумал убегать. Таким образом, вместе с отцом (он был самый младший) три брата:
Митя, Павлик и Толик, три судьбы, но по-порядку.

Детство братьев было бедным: родители за бесплатно работали в колхозе.
 А потом, в   37-ом,  в Украине случился голод.
Они, как и другие, вынуждены были есть лушпайки (очистки из картошки), перетирать древесную кору,  варить суп из крапивы, добавлять лебеду в хлеб.
Весной варили щавель. Так и доживали до будущего урожая.  Шили одежду с двойными карманами, чтобы можно было припрятав  что-то, незаконно сорванное и  принести домой.
Иногда хозяин проходился нагайкой по их спинам.
 
В 37-ом  бабушка, оставив детей на попечение  сестры мужа, Маруси, отправилась на заработки в Россию, за 70 км от дома (их село находилось вблизи с Россией; если ныне пройтись по селу, можно приметить родство архитектурных деталей , характерных для русского стиля: например,  ворота  под  навесом), где не было голодовки. Там можно было купить продукты, словом, как-то продержаться.
Ездили на крышах поездов с торбами. Так и спасались.

 Однажды ее Ивана «забрали». Она в это время  служила горничной в одной семье и, убирая  квартиру, тихонько плакала. Хозяйка, посочувствовав, поинтересовалась: «Что случилось? Почему Вы плачете?» Татьяна рассказала, что ее мужа ночью арестовали.
Женщина побеседовала со своим мужем, который  работал в органах. Тот  позвонил, куда надо,  и в скором времени, к счастью, Ивана  отпустили.

О том , что  мой дед  и дядя, старший брат отца, встретились на Сталинградском фронте*, я узнала из публикации отца в газете.

ВСТРЕЧА

При первом известии о том, немецко-фашистские войска вторглись на территорию нашей страны, Иван Григорьевич Кочура сказал жене: «Придется нам, Танечка, расставаться, нужно идти Родину защищать.
В семье было пятеро сыновей. После ухода на фронт Ивана Григорьевича на руках у его супруги остались четверо.
Старший сын – Дмитрий, закончив танковое училище, служил в рядах Советской Армии, учился в танковом училище.
И отцу , и сыну сполна довелось хлебнуть: испытать и горечь поражений, и радость побед, почувствовать на своей судьбе, что значит фронтовое братство, потеря товарищей, лихорадочная напряженность боя, щемящее чувство своей вины перед погибшими и сладкое сознание до конца выполненного воинского долга.

Дмитрий Кочура в  составе экипажа Т-34 принимал участие в Смоленском сражении, оборонял Москву, обслуживал «Дорогу жизни», по которой доставляли продукты жителям осажденного Ленинграда.

В великой Сталинградской битве Дмитрий участвовал в звании старшего сержанта в составе расчёта знаменитой «катюши». Поехал как-то получать продукты на склад для своей части. Как положено, расписался в ведомости. Заведующий складом заметил: «И у нас есть свой Кочура, Иваном звать». Так встретились отец с сыном, мой дед и дядя.

Радости их сопереживали все сослуживцы, ведь это такая редкость – встретиться родным на фронте, протяженность которого тысячи километров. Думали: раз воюют рядом, часто видеться будут. Но судьба распорядилась по-иному. Вскоре Иван Григорьевич был ранен и попал в госпиталь. Разошлись фронтовые пути отца и сына.

Кочура-старший вернулся домой, в семью прямо из Берлина и очень беспокоился о судьбе Дмитрия, своего первенца. Дмитрий демобилизовался в 1946 году.
Радостной была эта встреча. Оба в орденах и медалях, обоим было что рассказать, что вспомнить. Оба с честью выполнили свой солдатский долг.

А.Кочура
Газета "Речник Белоруссии"

Родителей и детей связывала нежная привязанность. Находясь далеко друг от друга, посылали, кроме  писем с  фотографиями,  посылки. И все это было возможно, доходило целым и невредимым: сало, домашняя колбаса в жире, замотанная в бумагу, пасхальная выпечка, украшенная конфетами и пастилками. В ответ посылалось сливочное масло, копченая рыба, другие гостинцы.
Это потом, после развала Союза, в связи с кордонами и препонами, посылки вообще сошли на нет.

...В старости бабушка стала худа, казалось, и ростом стала меньше.
После 82 лет не стала соображать, но единственное, чего она не забывала никогда,
 это имя своего мужа, оно часто звучало в ее видениях: "Ваня, Ваня, иди ворота открывай, бричкa едeт!" Всю дорогу: Ваня, Ваня...
Видно, встретила она в жизни свою большую, единственную любовь.


*Сталинградская битва (17 июля 1942 — 2 февраля 1943) — боевые действия советских войск по обороне города Сталинграда и разгрому крупной стратегической немецкой группировки в междуречье Дона и Волги в ходе Великой Отечественной войны (22 июня 1941 - 9 мая 1945.



 


Рецензии
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.