Стерпится - слюбится

На снимке дедушка и бабушка через десять лет после войны

Карл Иоанн Браслинш, начинал свою жизнь в России как латышский стрелок, знавший Владимира Ильича Ленина не понаслышке и, чувствовал себя в чужой стране, как у себя дома. В партию он не вступал, и это сыграло в дальнейшем и положительную и отрицательную роли.  Идеей Карла была Всемирная Революция, ради нее он и жил, ради нее он оставил Латвию и оказался в гуще событий России.
Отец его – мельник, имевший несколько водяных и одну паровую мельницу, был человеком богатым и влиятельным даже в Риге. Он проклял своего сына за то, что он предал дело Иоанна.

Карьера Карла закончилась, когда он встретил Ивана Гуреевича Юркова в городе Царицыне, где оказался по какому- то поручению с целью какой-то проверки. Иван не интересовал Карла – его страсть как заинтересовала Евдокия (Дуся), в которую он влюбился как мальчишка, оставив все свои обязанности. Видимо, поручения, которые Карл получил, не очень пострадали из-за того, что Карл занял другую, более цивильную должность. Он был достаточно грамотен, чтобы стать начальником почты в Цареве – городе на Ахтубе, где жила семья Юрковых. Это были годы после смерти Ленина, когда начались некоторое послабление и определенный разброд. Царил НЭП.
Так, в 1925 году Бухарин Н.И. призвал крестьян: «Обогащайтесь, накапливайте, развивайте свое хозяйство!», но уже через несколько недель он отказался от своих же слов.
Другие же, во главе с  Преображенским Е.А., требовали усиления борьбы с «кулаком», забиравшим в свои руки, как они утверждали, не только экономическую, но и политическую власть в деревне. Впрочем, Преображенский не помышлял ни о "ликвидации кулачества как класса", ни о насильственной "сплошной коллективизации", ни о свертывании НЭПа, но признался на Лубянке в 1936 году, что осуждал сталинскую политику.
Дед полностью запутался в этих играх, которые и выглядели, как игры, решил полностью отойти от политической жизни. Его интересовала теперь только Дуся.
Карл все время преследовал Дусю, а она панически боялась человека с пистолетом. Евдокия воспринимала вооруженность как настоящую угрозу, в то время, как Иван видел даже некоторые преимущества от женитьбы Евдокии на  вооруженном Карле.
Евдокия целые дни плакала от предвкушения будущего, она боялась долговязого, как пирамидальный тополь Карла, который коверкал русские слова, делая их мягкими и протяжными.
- Стерпится – слюбится – сказал, как отрезал, Иван. Так оно и произошло. На пути Дуси не повстречался человек, которого она полюбила бы и она поняла, что любит Константина – Карла. Это открытие она сделала, когда Карла - Константина Ивановича арестовали.

Евдокия родила четырех дочерей – Зинаиду, Антонину, Ираиду и Надежду,  а также одного непутевого сына, а от этих детей пошел выводок из семи внучат, пятеро из которых родились до войны – да разве их было бы столько, если бы не война!

Как часто бывает в семьях, какой-то один внук оказывается самым любимым. Лерка (Валерка) – так звали его – платил за эту любовь такой же любовью и послушанием. Бабушка для него была богиней, а дед – богом. Отца у него не было, и, скорее всего, это, а так же ласковость да прилежание в учебе, хорошо объясняли любовь Евдокии к этому внуку. Отец-то был, но он являлся сначала доцентом Академии Жуковского, а затем профессором института им. Д.И. Менделеева.  Разве знали они, что и внучок далеко пойдет в науке. Вслед за Евдокией, такая же привязанность к Лерке проявилась и у Константина Ивановича.

В конце НЭПа Карл Иоанн Браслинш стал Константином Ивановичем Браслиным а, когда его назначили начальником почты в Сталинграде, уже близилась война. Царицын стал называться Сталинградом с  1925 года, что было первым случаем, когда город переименовывали в честь какой-то личности при ее жизни, причем сразу же после смерти Ленина. Это говорит о том, какую власть взял Сталин. Честно говоря, он ее имел - эту власть - уже при жизни Ленина, т.к. последние годы жизни Ильича знаменовались его немощью.

Началась страшная война, страшная еще тем, что Сталин не верил в намерения Гитлера напасть на Россию до самых последних дней. Оголение границы и уничтожение значительной части командного состава, а также полная неготовность к войне, объясняло то, что немцы за четыре месяца дошли до Москвы и Ленинграда.
Основная масса людей думала, что это военная хитрость, но когда немцы на 4 года остались под Ленинградом, почти все изменили свое мнение и даже победа в 1942 году в Сталинграде не очень вселяла уверенность в дальнейшем развитии событий.

Весь молодняк, все тетки, а так же дедушка с бабушкой эвакуировались – не очень далеко от мест жестоких сражений в Сталинграде –  на станцию Калмык (позже поселок был назван Первомайским).  В Калмыке было 4 – 5 главных лиц: начальник железнодорожной станции, начальник Заготзерно и мельницы, директор школы 7 – летки, начальник почты и фельдшер. Можно было бы назвать и начальника бойни, который – время от времени – снабжал дедушку дешевыми отходами разделки туш скота – легкими, требухой и прочим. С этим человеком не было постоянной связи, и этот факт, мог сыграть роковую роль в судьбе дедушки,…но сам дедушка отрицал это.
- Человек, который так много убивает, насыщается злом настолько, что он больше не способен делать зло – говорил дедушка.
Его логика была более чем сомнительной. Дедушку в 1944 году забрали по навету кого-то из этой четверки, а там Бог знает, кто и что играет роковые роль в нашей жизни… Очень не хотелось ни Константину, ни Евдокии грешить на кого-то, вот и остались хорошие отношения с этими людьми до самого возвращения дедушки из тюрьмы. Ведь не всех же сажали на долго. Дедушки не было на почте целый год, и целый год почта не работала.

Лерка – уже перешедший в третий класс – болтался без дела по дороге, которая ведет в Поворино. Вдали маячила какая-то фигура еле-еле бредущего человека. Он шатался как пьяный, медленно приближаясь к Лерке. Если Лерка не придал этому никакого значения, то бредущий “пьяница” – тем более. С расстояния в три сотни метров у Лерки что-то екнуло в сердце. Он стал чаще поднимать глаза от такой мягкой, как пух, пыли, сочащейся между пальцами его ступней, на этого “пьяницу”. Постепенно в его сознании начали вырисовываться  черты дедушки, но какого дедушки. Он был без очков (без них он почти не видел). Поразила обувь, лишенная подошв и весь, крайне истощенный вид. Стала понятно, почему дедушка шатается:  он шел издалека, а главное без очков.
- Дедушка, дедушка!- крикнул Лерка! Дед, как слепой, протянул к нему руки и единственная, последняя слеза скатилась в столь любимую Леркой дорожную пыль, которая тут же поглотила свидетельство любви.

Плач Евдокии так же свидетельствовал о ее любви к Константину, которого ее душа долго не принимала и теперь приняла, ему пришлось выносить долгие, долгие, нескончаемые расспросы, которые вымотали Константина. Он заснул, тут же на сундуке. Лерка прибегал то и дело и на цыпочках подкрадывался к дедушке, чтобы убедиться, что он спит, а не умер.

На следующий день пришли те, кто был в копании преферансистов. Они хотели знать все, и особенно, как это Константину удалось вырваться из лап КГБ.

Счастливчик оказался в пересылочной тюрьме под городом Грязи, что не так далеко от известного всем Мичуринска. Эти места относятся к центральной черноземной полосе (ЦЧП) СССР. Тот, кто бывал в этих местах, знает, что всем они хороши: и яблоками, и грушами, но, когда приходит весна или осень – нет спасения от грязей: потому так и называется один из городов.

Анекдот, был – не анекдотом, а мнением, которое высказал Константин и, это мнение было записано с точностью до буквы. Оно звучало так.
“Кто-то ругает русские дороги и их грязь, но этот человек не понимает, что грязь дорог да русский мороз оказались настоящими  врагами немцев”.
С точностью до буквы так и было записано в доносе на латыша Браслинша, скрывающегося под именем Браслина.
Эту кляузу показал Константину начальник тюрьмы-пересылки  Домков Сергей (Домковсш Сегеус). При этом Домков добавил, что Иосиф Виссарионович хвалит советских солдат, не забывая похвалить и русские дороги с их непролазной грязью, где застревали целые дивизии и корпуса, а также русский мороз. Он сказал, что будет ходатайствовать пред начальством о невиновности Константина, который только повторил слова И.В. Сталина. Кроме того, он не советовал искать доносчика в кругу своих людей.
- Если получите освободительную бумагу, не ищете врага в близком окружении – сказал Домков.
- И не забудьте обо мне. Все мы ходим под мечом – сказал майор с улыбкой.
 

Дуня впервые назвала Константина бедным Костенькой, от чего у того на душе стало тепло. Она попросила Костю сказать, не знает ли он человека, который донес. Костя ответил очень коротко: “Этот человек – я сам!”.  Я где-то проболтался на народе и сам не заметил.   
 

ВТ.