Уроки жизни. Урок первый. Наваждение

               
               
               
                Боль души, предвестник  мудрости.
               
                Урок первый.   Наваждение.               

        Он стоял на мосту, под которым протекала горная река, и затуманенным взором смотрел на то, что когда то построил своими руками, а теперь принадлежало  чужим людям. Слёзы текли из его глаз. Из глаз человека прошедшего ад Великой войны, и носившего и по сей день осколки фашистских снарядов,  напоминающих о себе всякий раз, тягучей болью в сырую погоду.
       Люди, проходившие мимо, смотрели на застывшую фигуру старика облокотившегося на перила  моста, не понимая, что может он высматривать в мутных водах бурлящего потока.  Многим казалось, что они  узнают человека стоящего на мосту, пройдя мимо, осторожно оглядывались, пытаясь убедиться , что не ошибаются. А он, не замечал никого, завороженный картинами прошлого, возникающими в его затуманенном взоре.
       Этот участок земли ему выделило государство после его демобилизации. Он сам выбирал своё будущее место жительство, после окончания военной службы на Дальнем Востоке. Хотелось тепла и фруктов, и он выбрал Черноморское побережье. Рядом с участком, через дорогу протекала горная река, воды которой сейчас уносили в морскую пучину падавшие в неё слёзы, добавляя горечи, и в без того, горькую воду.
        Сколько камня перетаскал он из реки, чтобы выложить стены вот этого дома, в котором родились его внуки, и где сейчас живут чужие люди. Боль защемила сердце, он учащённо дышал, привалившись грудью на перила моста.
- Что же я, натворил?- вырвалось из его груди.
        Когда держа на руках своего первого внука ещё не умевшего говорить, он вдруг услышал слово «дэд», то не поверил своим ушам. А внук, ухватив деда за мясистый нос, произнёс ещё раз.
- Дэд!
Он часто, часто заморгал глазами, чтобы скрыть от всех минутную слабость, ощущая при этом непонятное доселе чувство нежности и любви к этому несмышленому созданию, проявляющему интерес к его персоне.
    - Держи пилу прямо! Старайся не тянуть её вниз, тяни ровно на себя.
Они пилили небольшое бревно, лежащее на специально сооружённых «козлах», для пилки дров. Бревно было сухое, кора почти везде отвалилась, оставаясь только в некоторых местах. Древесина была твёрдой и оказывала яростное сопротивление инструменту, не давая просто так проникнуть глубже в свою плоть. Дед замечал, как с интересом внук наблюдает за тем, как пила выталкивает опилки из бревна, оставляя за собой разрез, который с каждым движением пилы становился всё глубже и глубже. Время от времени он указывал внуку на его ошибки, помогая тем самым сосредоточить своё внимание на пиле. Дед также подметил, что со времени их первого опыта, рука внука окрепла, появился навык, и ему всё реже приходиться указывать на ошибки. Они вдвоём приподняли очередное брёвнышко и, подтащив к «козлам» затолкали его на них. Пила не хотела пилить это дерево, играя полотном из стороны в сторону.
  - Ничего себе, какое твёрдое,- произнёс внук, пытаясь хоть как-то удержать пилу на прямой траектории.
- Да, это же, граб, очень твёрдое дерево,- ответил дед, кладя руку на бревно и делая пальцами упор для пилы, чтобы она не откланялась в сторону. Кое, как, им удалось прорезать борозду глубиной в сантиметр, после чего у пилы уже не было возможности вилять в разные стороны .  Дерево медленно, но всё же, поддавалось напору металла. Пила звенела от слаженной работы и  твёрдости дерева, медленно врезаясь в твёрдую плоть. Им пришлось пару раз отдыхать, пока они отпилили одну чурочку. Хлопая по тёплому срезу бревна, дед сказал.
- Посмотри, какое крепкое, а кольца? Как ровно и плотно расположены, не одного слабого места. Твёрдость от стройности и порядка.
- Одним словом, «граб-армия», - произнёс дед.
- Почему армия? – недоумевающе, спросил внук.
- Потому что, такой же крепкий, как наша армия! Давай присядем, отдохнём немного,- предложил дед.
Они присели на срезанные чурки. Мартовское солнце уже припекало в спину, а от работы стало вообще жарко.
- Дед, а ты, убивал фашистов на войне?- спросил внук, глядя на сидевшего напротив деда.
- Наверное. Там некогда  было разбираться, просто стреляешь в бегущих, а попал или нет, это уже второй вопрос.
- Да, и ситуаций таких было не очень много, я ведь в артиллерии служил до ранения. Куда попадали наши снаряды, мы видеть не могли…
      Неожиданный вопрос внука заставил всплыть в памяти день, когда он выпускник училища оказался на передовой.  Где-то впереди грохотали орудия. Навстречу  колонне шагавшей на передний рубеж, тянулись телеги крытые  «ржавым» брезентом. Их было так много, что кто-то в колонне не выдержал и спросил у проезжавшего мимо немолодого возницы.
- Ей, дядька, что это вы везёте в тыл? Передовая то в другой стороне!
- Не бось! Не заблудились,- отвечал, повернув голову в сторону проходившей мимо роты, возница.
-  Завтра вас вот туда же повезём.
 Игривая улыбка застыла на лице спросившего, а неприятный холодок пробежал по спинам у всех кто слышал этот короткий диалог. Только теперь стало понятно, что везли телеги. Ужас и страх потряс всех идущих навстречу  вечному безмолвию, проплывающему сейчас в непосредственной близости. 
А телеги всё тянулись и тянулись навстречу.  "Неужели и ты завтра можешь оказаться в такой повозке заваленный своими сослуживцами".
 Реальность такой ситуации, ещё нереальной вчера, сейчас была настолько близка, что проникала в каждую клеточку твоего тела.
       От нахлынувших воспоминаний осколки заныли в спине, подтверждая действительность тех событий.
- Ну, что продолжим?- спросил дед внука, показывая на лежащее, на «козлах» бревно.
-  Давай, - беря в руки пилу и протягивая её деду, отвечал внук.
Они ещё какое-то время пилили дрова, болтая о том, о сём, потом сидели на отпиленных чурках, обсуждая, когда бы им пойти на рыбалку. Отдохнув, дед принялся колоть напиленные чурки.
-  Дед! Дай, я попробую тоже.
Дед передал топор в руки внука.
-  Бей в центр полена, в сердцевину, тогда оно легко расколется. Удар должен быть резким и сильным.
Он показал, как нужно это делать. Затем стал подбирать чурочки потоньше, чтобы у внука не возникало больших проблем, тем более когда тот только учился делать это.
        Время шло, внук подрастал и всё больше, и больше мог помогать деду в хозяйственных  делах, и надо сказать, делали они это с удовольствием. Это было хорошее время, их отношения были открытыми и простыми.  Им не нужно было врать и притворяться, им нечего было скрывать друг от друга.  С сыном у него к сожаленью таких отношений не сложилось. Служба в армии, учёба, война, разлучили на долгое время с семьёй. А по сему и отношения сложились скорее деловыми, чем близкими и теплыми. С внуком всё было по- другому. Они вместе делали какие-то дела, гоняли на стадионе мяч, ходили на рыбалку, за грибами. Вместе таскали шпалы с разбитого железнодорожного переезда, потому, что взять их днём могло показаться воровством или собирательством «отбросов». А его положение не позволяло делать это прилюдно. Они выходили на дорогу и, когда с неё исчезал свет автомобильных фар, получали порцию адреналина, пытаясь утащить шпалу до того, как появиться очередной автомобиль, не говоря уже о случайных прохожих. Это будоражило кровь и веселило обоих.  Хотя и находились они в разных возрастных категориях, ощущения, похоже, получали одинаковые, а это ещё больше сближало. Только сейчас стоя на мосту, он понял, что их отношения были чем- то большим, чем просто отношения деда и внука.
         Как-то раз, они договорились пойти за грибами. Дело было осенью, внук ходил в школу, поэтому решено было пойти после того, как он вернётся из школы. И всё бы так и произошло, если бы не одно обстоятельство, заставившее его нарушить данное обещание внуку.
         Его отношения с женой уже давно носили фиктивный характер. Это произошло после войны, когда он служил на Дальнем Востоке. Так получилось, что полюбил он другую женщину, и уже готов был уйти к ней…  Однако  жена Александра не захотела с этим мириться и обратилась к командованию с просьбой разобраться с поступком, порочащим честь советского политработника, и офицера. В то время во всём виделось проявление буржуазной идеологии и ему пришлось выбирать, карьера или любовь. О его чувство, просто вытерли ноги, поставив его в такие условия, на которые у него не хватило смелости согласиться. Теперь на закате своих дней он мог себе признаться, что в тот момент элементарно струсил.  Вмиг рухнуло всё.  От своего бессилия и отчаяния он замыкается в себе и уже нет того радостного жизнелюбца получавшего удовольствие от жизни, и считавшего себя настоящим мужчиной.
          Любовь – это дар Божий, дарованный человеку для продолжения жизни и это сама жизнь. Потерявший любовь к самому себе, теряет жизнь, её радость. Одни медленно угасают, другие ищут встречи со смертью, пытаясь таким образом освободить себя от боли разрывающей сердце и душу. В такие моменты спасает, как это не странно всё та же любовь.  Если есть её хоть частица к кому либо или чему либо, то человек выкарабкается, но становится  другим. Поселившаяся внутри печаль заставит думать и меняться, и шансы стать алкоголиком или мудрецом в такой ситуации равны.
          Видимо любовь к себе победила, и он продолжал жить с поселившейся внутри печалью. Человек со многим может смириться, ко многому может привыкнуть. Вот и он смирился со своей печалью. А любовь к себе всё равно побеждала, позволяя жить дальше. Он жил в достатке, хорошо одевался, выглядел моложе своих лет, привлекал внимание женщин и в конце концов жизнь взяла своё.
          Он и правда, собирался идти с внуком за грибами, и в непринуждённом разговоре с женщиной явно симпатизирующей ему обмолвился про это мероприятие. А та, как будто только и ждала чего-то подобного, мгновенно предложила ему свою компанию, вместо компании внука, при этом всем своим видом «крича», что он не пожалеет об этом.
Какой мужчина мог отказаться от такого??? Только сильно любящий другую женщину! А он таковым не был. И когда они встретились в сосновом бору,  её лукошко не было пустым, всё, что в нём находилось, предназначалось явно для интимной встречи. Так начались их тайные встречи с Раей. Конечно, о каких грибах могла идти речь в такой ситуации.
        Когда он вошёл во двор своего дома, то увидел сидевших за столом жену и внука. Увидев деда, внук бросился ему на встречу.
-  Дед! Чего ты меня не подождал? Почему ушёл раньше?
 С укором смотрел он на деда, с детской наивностью ожидая прямого и честного ответа на свой вопрос. А тот, почувствовав укор собственной совести, не знал, что ответить.
- Я, бегал за тобой в лес, думал догнать тебя! – смотря деду в глаза, выпалил внук.
- Где же ты был? Я кричал, звал тебя.
-  Да я…, в дальний бор ходил, в ближнем -  грибов не было.
-  Понятно, поэтому я, и не нашёл тебя,- глядя пристально в глаза деду, как будто пытаясь увидеть в них ответ, протянул внук.
Жена, молча, наблюдала за их разговором. Он очень хорошо помнил, каких сил ему стоило тогда держаться, как ни в чём не бывало, ведь миловались они с Раей, как раз в ближнем бору, а это могло значить…  Но внук молчал, продолжая смотреть на деда.
- Прости, я думал мы, должны были пойти раньше, тебя не было, ну я, и пошёл один,- поглаживая внука по голове, произнёс он в своё оправдание.
          К тому времени, сын уже построил свой дом, и они жили отдельно. Внук же возвращаясь из школы, почти всегда заходил к ним, навестить, и только потом отправлялся домой. Вот и тогда,он вскоре ушёл, оставив его в недоумении.

  Не раз и не два, его мучил вопрос.
- "Видел, ли, что-нибудь внук? Даже, если и видел, то не выдал себя ни чем, поступая, как настоящий мужчина".
Наверное, после этого случая, он ещё больше зауважал своего и так любимого внука, понимая, что так мог поступить только настоящий друг. Порой ему хотелось попросить у него прощения, но…, их было очень много, этих, но.
- Да и, как объяснишь ему всё это, мал ещё не поймёт, - успокаивал он себя.
        Так он и жил, порой мучаясь угрызениями совести, пока совсем не забыл об этом случае. Время шло, его тайна оставалась тайной, потому, что они с Раей стали ещё более осторожны, что не мешало им встречаться при любом удобном случае, получая друг от друга то, чего обоим не хватало в жизни. Он даже заметил, что стал более жизнерадостным и весёлым. То, что долго отсутствовало в его жизни, возвращалось к нему, и он с радостью это принимал, даже, несмотря на то, что нужно было жить двойной жизнью, не задумываясь о возможных последствиях этой тайной связи. Ему было хорошо, порой даже очень, зачем же было думать о плохом. В общем, в это время, удача, как он считал, была на его стороне. А тут ещё подфартило купить новенький ВАЗ-2101, их только начали выпускать в стране, и это был страшный дефицит. Но для ветеранов войны государство определило отдельную очередь, что давало возможность приобрести автомобиль в течении года. Когда в их дворе, появилась тёмно-синяя "красавица", они все радовались и гордились собой, что в их семье появилась машина. В то время иметь автомобиль считалось очень престижно. Больше всех этому обстоятельству радовался внук, первое время его больше ничего не интересовало кроме машины. Видя такой интерес внука, он предложил ему вместе учить правила дорожного движения, временами экзаменуя друг друга. У него были права на вождение автомобиля, но после демобилизации он практически не садился за руль, поэтому почти заново постигал эту науку. Тем временем внук тоже успешно постигал азы вождения и в конце концов превзошёл самого учителя. Это радовало и давало уверенность, что вскоре он будет находиться в машине в качестве пассажира. В этом вопросе, он стал, доверял внуку даже больше, чем самому себе и не ошибся.
     Но не бывает так, чтобы на море был постоянный штиль.
  В один прекрасный майский день 1975 года, его жена Александра Григорьевна, слегла с болезнью, от которой её не смогли вылечить даже профессора, привозимые им, домой. Он пытался сделать всё, что было в его силах, но так ничего и не смог противопоставить одолевавшей жену болезни. И в ноябре этого же года она тихо почила, как и жила почти всю свою жизнь, за исключением одного известного нам бунта.  Ту ночь, он помнил очень хорошо. Сын и невестка оставались до конца у постели больной, поддерживая умирающую, как могли. Это было тяжело видеть, но неизбежность необратимо наступала.
     Утром у калитки, он встречал внука, чтобы сообщить тому суровую действительность. Было тяжело, что-то оборвалось внутри. Всё же прожили они в браке 45 лет, а знал он Шуру и того больше, ведь родились и росли в одной деревне, где и поженились. Вся молодость куда-то испарилась, как будто Шура забрала всё с собой, не оставив ему ничего.
     Обняв за плечи внука, сказал.
- Ты уже взрослый (в то время внуку исполнилось 16 лет), должен достойно принять то, что бабушки, у нас больше нет.
Они стояли во дворе одни, глядя друг другу в глаза, подавленные происшедшим. Наконец внук спросил:
- Дед, а можно я, не пойду в школу?
- Конечно можно. Нам нужно готовиться к похоронам, и ты будешь возить меня в разные места.
- А если милиция?
- Ничего, скажу, что стало вдруг плохо, поэтому ты за рулём.
      Большое количество сельчан пришло выразить ему свои соболезнования, ибо был он не последним человеком, среди местного населения. Одно время он занимал должность председателя поселкового совета и пользовался уважением многих людей. Поэтому и должен был выдержать всю процедуру на должном уровне.
    
      В доме стояла тишина, никого не было во дворе, одиночество…   
Он присел на лавочку и уставился на летние кухни, где когда-то кипела не только вода, но и жизнь его семьи. Сейчас они были пусты, и уже никто не позовёт его завтракать. Свобода и одиночество в одном флаконе.
Когда-то он искал эту свободу, а сейчас получив её, растерялся и испугался.
Тишина, царившая вокруг, угнетала. Хотелось уйти из дома, но куда было идти, он не имел понятия.
      Он ждал внука, тот заходил к нему каждое утро перед тем, как идти в школу. Это был сейчас, пожалуй, самый родной для него человек, который больше других оставался с ним рядом. Правда раз в неделю приходила невестка, готовила, стирала, убирала в доме, справлялась о здоровье. Конечно, он был благодарен ей за это, но всё это не спасало от одиночества. Сын тоже изредка заходил. Спрашивал, как дела и на этом их общение практически заканчивалось.
    Однажды, когда в очередной раз внук остался у него ночевать, он почувствовал к нему безграничную благодарность, за его поддержку в это нелёгкое для себя время и сказал ему, что, когда тот окончит школу, то может перебираться жить к нему, а он, сделает его своим наследником. Дом, машина, всё, что у него есть, он оставит внуку. В тот момент он был совершенно искренен, не подозревая того, что судьба готовит ему своё испытание.
     Время, как известно хороший лекарь, раны нанесённые судьбой постепенно заживают, стихает и душевная боль, и потери уже не кажутся такими невосполнимыми. И жизнь, казавшаяся грустной и печальной, вдруг поманит к себе чем-то притягательным, определяя тебе новые горизонты.    
     Внук окончил школу, поступил в институт и был теперь далеко. На какое-то время он опять остался один, но ненадолго. С момента смерти жены он не встречался с Раей, было не до неё. А тут после отъезда внука, она вдруг неожиданно посетила его, как-то вечером, да так и осталась на ночь. После чего, смогла полностью завладеть его жизнью, отбив всех соперниц посягавших на его одиночество. Их тайная связь теперь имела все шансы стать официальной, во всяком случае, всё шло к этому. Прошло чуть больше полугода, и они действительно официально оформили свои отношения, после чего Рая на правах хозяйки поселилась в его доме.  Его сын, был, мягко говоря, удивлён поступком отца, который привёл в дом женщину, не выдержав для приличия хотя бы год. Но, как ему было объяснить, что он не может находиться один в этом доме, что с Раей у него уже давно длятся отношения и то, что они стали жить вместе удивительно только для окружающих.
  А окружающие и удивлялись такому повороту событий.
  Конечно, после этого его отношения с сыном стали ещё более натянутыми. Тогда Раиса заменила ему всех, его родных и близких, она давала ему то, чего он был лишён в молодые годы. И окунувшись с головой в этот омут, он не желал ничего большего, что было у него в тот период. Он не пожелал бы в тот момент с этим расстаться, ни за какие коврижки, потому что ему было хорошо, очень хорошо. От того он и не искал встреч со своими родными и друзьями, а ещё боялся, что они увидят в его глазах счастье влюблённого мальчишки. Наверное он никогда не получал столько внимания и ласки со стороны женщины, поэтому и заглотил наживку без малейшего раздумья.
       В марте неожиданно к нему пришёл внук, оказывается, он бросил учёбу в институте и собрался идти служить в армию. Это было огорчительно и неожиданно для всех, но только не для внука, который радовался, что вновь оказался дома. Зато они опять стали проводить какое-то время вместе. Как бы мужчине не было хорошо с женщиной, но иногда ему требуется общение с другими особями мужского пола. Правда, он замечал, что в присутствии Раи внук становился каким-то скованным, хотя в разговорах между ними он никак не высказывался по этому поводу.  Да они даже не обсуждали, почему он так  поступил, их отношений это не касалось.
     Той весной река разливалась очень сильно, вода смывала деревья на своём пути и несла их в море. Вот тут-то им пришлось потрудиться, вылавливая плывущие по реке деревья, чтобы затем обратить их в дрова. Их в этот раз было столько, что они заготовили дров на два, три года вперёд.
  Как-то в один из таких дней, они заработались допоздна и он предложил отвезти внука домой и не переживать по поводу последнего автобуса. Когда они решили,что на сегодня хватит, он поднялся на второй этаж взял ключи от машины и передавая их внуку, сказал:
- Выгоняй машину, а я предупрежу Раису Андреевну, что отвезу тебя домой.
Он вошёл в комнату на первом этаже, где Рая варила, что-то на плите.
- Раюша! Я отвезу сейчас внука домой и вернусь.
Та внимательно и строго посмотрела на воодушевлённого и повеселевшего мужа, и произнесла:
- Хорошо, но я, очень тебя прошу, сразу возвращайся, не заходи к ним в дом, а тем более ничего не ешь у них, если будут предлагать.
Его хорошее настроение вмиг улетучилось, глаза расширились, а брови от удивления поползли вверх.
- Это ещё почему?
- Не ешь и всё тут!- отрезала она.
- Приедешь, я всё тебе  объясню, а сейчас иди.
Ошарашенный тем, что услышал сейчас от Раи, он вышел во двор. Трудно было понять, зачем она сказала ему это, но почувствовал, как сразу испортилось настроение, заставив внутренне напрячься.
- Дед! Ну, что поехали, я поведу?- спросил внук с надеждой, что дед позволит ему порулить.
- Ну, давай. Ты меня повезёшь туда, а обратно я повезу себя сам - попытался он пошутить.
- А чего тебе ехать, останешься у нас,- наивно предложил внук.
Он смотрел на внука и понимал, что его предложение исходило от чистого сердца, в нём не было никакого подвоха.
- Да нет, ну, что ты, ночевать я, конечно, не останусь, я же не предупредил об этом…
И заметил на лице внука непритворное огорчение.
- Ладно, заводи, поехали, как-нибудь в другой раз, не огорчайся.
Через десять минут они уже подъезжали к дому сына.      
- Ну, что дед, пойдём, хоть просто зайдёшь к нам.
- Пойдём, но только не на долго.
Он не виделся с сыном уже несколько месяцев, тот просто не заходил к отцу после того, как Рая, фактически выставила его за порог, когда он, как-то, зашёл с сослуживцами к отцу, чтобы пропустить с ним по стакану вина. Видимо он хотел, как-то вернуть их отношения, хотя бы, в чисто формальные. К сожалению, отца в этот момент не оказалось дома, но, по словам Раи, он должен был скоро подойти. Тогда они поставили на стол бутылку и попросили принести стаканы. Принеся стаканы, Рая с презрительным видом пробурчала:
- Нашли забегаловку, тоже мне…
Её слова «полоснули» по сердцу ножом.
- Пойдём отсюда! Ноги моей больше здесь не будет, пока здесь эта… - он схватил со стола бутылку и бросился вон со двора на улицу.
С тех пор, сын не делал никаких попыток, чтобы даже поговорить с отцом.
       Внук открыл калитку, пропуская вперёд деда. На звук открывшейся калитки из дома вышла невестка, улыбаясь, поздоровалась, осведомилась, почему он так долго не заезжал к ним. Пришлось оправдываться, придумывая какие-то неотложные дела. Обменявшись ещё парой фраз, она предложила пройти в дом. Он сослался на отсутствие времени, пообещав следующий раз заехать на более продолжительное время. Передав привет сыну, и попрощавшись, направился к калитке. Внук проводил его  к машине, явно расстроенный его быстрым отъездом.
       Выехав на шоссе, он немного проехал по направлению к дому, затем свернул с дороги на обочину и остановился. Откинувшись на сиденье, тихо произнёс:
" Что происходит? Ведь это моя семья…, а ощущение, что мы просто чужие люди. Почему мы боимся говорить друг с другом, почему?"
     Он сидел, закрыв глаза и не понимал, почему при встречи с ними чувствует непонятную вину, как будто он виноват, что всё так получилось. Наедине с самим собой он ничего подобного не ощущал, но стоило ему увидеть кого-то из родных, как это чувство сразу возникало в нём.
"Неужели причина в моей женитьбе? – размышлял он. – Поэтому и сторонятся меня?
- Но, ведь и я, не захожу к ним и не общаюсь".
 Он не мог ответить себе на все эти вопросы, рождающиеся в его голове. Конечно, он был бы счастлив, если бы отношения с родными восстановились, и они признали бы Раю. Ведь она его законная жена и они любят друг друга. Может быть, хоть сейчас они почувствуют то счастье, которого не было у них в молодые годы. Так рассуждал он, сидя в автомобиле на  обочине дороге, пока рядом не остановились белые «Жигули». Оказалось, что это сосед, проезжавший мимо, видя стоящую на обочине знакомую машину, решил узнать, не нужна ли какая помощь.
         Через несколько дней после этого, он, предложил Рае съездить в гости к сыну, тем более, что он обещал.
- Не обижайся, но я, к ним не поеду. Неужели ты не видишь, что они меня не воспринимают и относятся ко мне, как к воровке.
- Ну, что ты такое говоришь?
- А, что, разве я, не права! Почему мой сын, со своей семьёй относится к тебе, как подобает, а твои носы воротят?
- Разве ты, не понимаешь, что я, являюсь для них соперницей! – не унималась Раиса.
- Какой соперницей? – он действительно не понимал, куда она клонит.
- Нет, ну, вы только посмотрите на этого человека, что же тут непонятного…, дом, машина, деньги вот, что их интересует, это же должно им достаться, а тут я!
- Невестка твоя медик, без проблем подсыпит тебе какого-нибудь яда в еду и всё, что я буду без тебя делать, - всхлипнула она.
- Ну, что ты, что ты, - он обнял её, прижимая к себя, как-будто пытаясь защитить её, от нависшей угрозы.
- Да такого не может быть, - по прежнему недоумевал он.
Она, почувствовав его недоуменнее, высвободилась из его объятий и  притянув его голову к своей пышной груди, прошептала:
- Дорогой, мой! – голос её задрожал. – Я забочусь только о тебе, я не хочу, чтобы кто-либо разрушил наше счастье, которое мы обрели напоследок жизни.
    Слёзы навернулись на его глаза от таких слов, он не помнил, чтобы слышал от кого-то, что-либо подобное.
- Ну, что ты, Раюша..., никто не сможет разрушить нашего счастья, я, тебе обещаю.
Он крепко обнял её, прижимая к себе, и вдруг ощутил в себе проснувшееся желание. Они были одни, и никто не мог им в этот момент помешать насладиться близостью друг друга, прямо там, где их застало желание.

   Однажды работая в саду, он присел отдохнуть и вдруг, в его голову пришла следующая мысль.
 "Что-то я, перестал встречаться с друзьями, никто не предлагает собраться, посидеть за стаканом вина, поговорить о том, о сём.  А раньше ведь собирались регулярно.
- Может я, сам виноват, я ведь никуда не хожу последнее время?" – размышлял он.
       Во время обеда он, поделился с Раей своими мыслями.
- Тебе не показалось, всё так и есть, они все осуждают нас, а некоторые перестали даже здороваться. Как-будто мы, украли у них, что-нибудь?
- Пройдёшь мимо, а за спиной слышишь, как, не стесняясь, обсуждают и сплетничают по поводу нас с тобой. Когда же это закончится?
Она смахнула фартуком набежавшую слезу и с грустью произнесла:
- А может, уедем отсюда, поселимся, где нас никто не знает? Продадим здесь всё и уедем, куда ты захочешь.
- Но зачем, же сразу уезжать, люди привыкнут и перестанут о нас судачить,- возразил он.
- Жаль, что ты не слышал, что говорят о нас люди, тогда бы, не размышлял об этом так спокойно, - повысила она голос.  – Я, скоро не смогу спокойно пройти по улице, а если и пройду то такого наслушаюсь, что хоть…
Она сидела напротив опустив голову, прижимая ко рту фартук. А он глядел на «убитую» горем, любимую женщину и сердце его разрывалось от боли. Он готов был пойти на всё, лишь бы не видеть её в такой печали, страдающей от людских пересудов. Он взял её руку и нежно поглаживая, произнёс:
- Ну, не надо, не переживай так сильно, всё образуется, нужно просто потерпеть. Не будем рубить сгоряча, да и, как бросить всё это, - он развёл руками, указывая на дом и всё, что его окружало.
Она бросила на него взгляд, которым хотела «просветить» своего оппонента, чтобы понять, какова его стойкость в этом вопросе, затем сказала:
- Я, и так терплю это только ради тебя, но каждому терпению, когда-то приходит конец.
      Это был первый, но не последний разговор на эту тему. Червь сомнения, поселившийся в нём, не давал покоя, он не знал, как ему поступить, а делиться с кем-либо своими мыслями он не мог.
 И вот однажды, он не выдержал и сказал внуку о предложении Раи, переехать куда-нибудь.
- Дед, ты, что,- выпучив глаза, проговорил внук. – Зачем тебе уезжать отсюда, да мы с тобой дров года на три заготовили. Бросить такое место, тебе, что здесь плохо?
 - Зачем тебе это нужно? Куда ты поедешь, тебя, что ждёт кто-то?
Искренность, с которой говорил внук, развеяла в его голове сомнительные мысли. На душе стало легче.
- Наверное, ты прав, зачем уезжать отсюда.
Он ещё какое-то время слушал убедительные доводы внука, пытавшегося отговорить его от этой затеи.
       Несколько дней, он не мучился этим вопросом, пока Раиса опять не завела разговор об этом, убеждая его поступить так, как она ему предлагала. И опять, он мучился и не спал по ночам, размышляя над этим. Ему совсем не хотелось огорчать любимую женщину, но, как сделать так, чтобы не потерять, ни того, ни другого. И вновь единственным человеком, с которым он мог поговорить на эту тему, был внук. Его рассуждения убеждали и провозглашали его же собственную позицию по этому вопросу, он чувствовал поддержку и сопротивлялся. Какое-то время ему с успехом удавалась отбиваться от настойчивых предложений Раи, но…
         Осенью этого же года, внука забрали служить в армию, и поддержать его в неравной схватке уже было не кому. Воспользовавшись этим, Рая перешла в решительное наступление, понимая, что у неё появился великолепный шанс реализовать свои замыслы. И в конце концов, она уговорила его, тихо, не афишируя продать дом, машину, и уехать. Всё проходило по её сценарию. Дом он продал, не торгуясь за 40 тысяч рублей, в конце 70-х годов, это были огромные деньги. Оставалось продать машину. Покупатель нашёлся очень быстро, но…
  Каким-то чудом племянница узнала о том, что они всё продают и уезжают, и прислала мужа с деньгами купить у него машину. Пришлось ему, отказать человеку, с которым он уже договорился, иначе, он мог лишиться общения ещё и с племянницей. Вот только после этого его сын узнал, что он сделал.
      Сейчас вспоминая всё это, он не смог объяснить себе, почему так поступил. Ведь он хотел сделать всё по другому, мог бы хотя бы машину оставить внуку, зная, как тому хотелось иметь собственный автомобиль. Но Рая, всё та, же Рая, правила балом, а он плясал под её дудку. Им управляли и руководили, он не осознавал последствий того, что совершал. Даже, когда пришёл сын, узнать, правда ли всё это, он был под присмотром Раи и не смог толком объяснить свой поступок. И расстались они никак, тот просто ушёл,  не закрыв за собой калитки.
"Как могло произойти такое? Что значимы для него стали, только слова Раи?" – задавал он, сейчас себе вопрос.
" Как родные мне люди, стали вдруг чужими?"
Тяжёлый вздох вырвался из его груди, растворившись в шуме проезжающего по мосту автомобиля.
Как мог он, так поступить со своими родными, наваждение, какое-то, да и только.
       Он помнит полное огорчения письмо внука, в котором тот спрашивал его, как же так всё получилось? В ответе он не стал ничего объяснять, просто написал, что они купили дом в Новороссийске, что у них всё хорошо и они всем довольны. Хотя на самом деле не всё было так хорошо. Душа, вдруг стала болеть, ему снился его дом, места, где остались его родные. Всё новое не доставляло никакого удовольствия. Разве можно было сравнить, этот пыльный город с тем местом, где он жил раньше. Перед глазами стояли те места, где он прожил более двадцати лет. Он вспоминал каждое дерево, которое там сажал, каждый уголок двора, где бегали его внуки. А здесь даже не мог спрятаться от посторонних глаз, чтобы смахнуть набегавшую порой слезу. Он затосковал и занервничал, ему не хотелось здесь жить, душа захлёбывалась горечью переполнявшей всё его существо. Она напоминала подходившее тесто, которое становиться ещё больше, после того, как его прижмут. Человек, теряющий терпение готов на многое. И он сказал Рае, что не может больше здесь находиться, что готов уехать куда угодно, лишь бы, не оставаться здесь. Та, не долго думая, предложила ему переехать в Анапу, где жила её племянница. Когда продавали дом в Новороссийске, вдруг выяснилось, что куда-то исчезла большая сумма денег, и невозможно было понять, когда и где она пропала.
         В Анапе они купили полдома в центре города, до моря было далеко, но ему уже было всё равно. Обречённость своего положения больше не давало повода улыбаться. Ему не с кем было поделиться своей горечью и переживаниями. Кругом были люди, которых он не знал, которым он был совершено безразличен, для них он был, прежде всего, кошельком.
        Он написал внуку письмо с новым адресом, сообщив ему о своём переезде на новое место жительство. Через какое-то время, он, получил ответное письмо. Прочитав его, сильно озаботился. Внук просил у него взаймы денег на покупку автомобиля, обещав вернуть деньги частями, так как, сразу не смог бы отдать всю сумму. Он долго думал, как ему поступить и, когда решился, сообщил об этом Рае.
- Если ты, так сильно любишь внука и хочешь, чтобы он был, где-то рядом, то пусть женится на одной из моих внучатых племянниц, а мы им оставим дом, купим машину, зачем дарить деньги кому-то чужому.
        Вопрос, как он понял, ставился ребром. Ему стало ясно, что по-другому ничего не получиться, что пройдёт только вариант предложенный Раей. Противостоять ей в данной ситуации он не смог исходя из сложившихся реалий. Да и денег резко поубавилось, почему-то? Что ему было делать в таком случае?
         Наконец, решил написать всё, как есть, правда из письма получалось, что предложение исходило от них обоих. Вскоре, он получил ответное письмо от внука. Какое-то тревожное чувство посетило его, когда он стал его распечатывать. То, что он прочитал там, повергло его в глубокий шок, заставив запомнить каждое слово:
" Дед! Как же ты, можешь предлагать мне такое, зная, что у меня есть девушка, которую я, люблю!
- Ты, что хочешь меня купить? Так знай, я, не продаюсь!
- У меня всё равно будет машина, и без твоей помощи! – Как мог ты, так поступить, ведь я ни разу не спросил тебя, почему ты, не сдержал своего слова, обещая мне золотые горы. Разве я, просил тебя о чём-то подобном, просто хотел, чтобы ты оставался рядом, эх ты!"

  Он ощутил себя ничтожеством в тот момент, поняв, что последняя ниточка, связывающая его с жизнью, оборвалась и связать её будет уже невозможно.
        Два месяца, он пролежал в госпитале для ветеранов ВОВ, после того, как его доставила туда «Скорая помощь», с сердечным приступом.
Писем от внука больше не приходило, да он и не надеялся. Характер у внука был горячий и говорил он всё, что думает прямо в «глаза». Правда и отходчивый, но это не означало, что общение будет восстановлено.
       Тело его подлечили, но душу исцелить не смог никто. Если до этого все его неверные поступки затмевались чувствами к Раисе, то теперь его разумом овладели совсем другие мысли. Он стал понимать, что сам и только сам виноват во всём, что с ним произошло.
 Червь «самоед» пожирающий человека, рождается в нём по собственной воле, а поселившись внутри он остановится только тогда, когда «передаст из рук в руки» своего подопечного своим более материальным собратьям.
  Вот поэтому он и стоял сейчас на мосту, прощаясь со всем, что было дорого когда-то. Перед тем, как приехать сюда, он написал внуку письмо, совершено не надеясь на ответ, а тем более принять его предложение приехать к деду в гости. Он прощался, но сделал это так, чтобы тот ничего не заподозрил.
  Горько было сознавать, что вместо мудрости, он впал в бесшабашную юность. И вот тот плачевный результат, который он заслужил. Наслаждаясь тем, чем был обделён в молодости, потерял разум и потерял всё.
         Всё должно иметь своё время и поступки должны ему соответствовать. Нет баланса, нет равновесия. А его потеря ведёт к падению, после, которого не каждому суждено подняться. Он готов был умереть сейчас, не сходя с этого места, но не смог, потому что Богу было угодно совсем другое. Ему дано было ощутить в своей жизни чувство всепрощения, откуда он его совсем не ждал. 

        Шёл конец ноября 1979 года, когда ближе к вечеру он услышал, как кто-то кричит у калитки, вызывая хозяев. Он посмотрел на сидящую в кресле Раю.
- Мне кажется или у калитки кто-то зовёт хозяев?
- Не знаю, я, не слышала. Сходи, погляди, может и правда кто пришёл.
Он встал и направился посмотреть, кого же там принесло. Переобув тапочки и накинув на плечи телогрейку, вышел во двор. У калитки действительно кто-то стоял. Сердце его ёкнуло, когда он подошёл поближе.
 "Этого не может быть!" - пронеслось в голове.
У калитки стоял внук, возмужавший и повзрослевший, но всё с теми же, искрящимися радостью глазами и немного виноватой улыбкой.
- Дед! Открывай, это я! – и помахал рукой.
Слова застряли в горле. Трясущимися руками он с трудом отпёр калитку. Открывая, ухватился за неё посильней, чтобы удержаться на ногах.
- Здравствуй, дед! – заходя во двор, произнёс внук, бросая на дорожку сумку и заключая деда в свои крепкие объятья.
Руки сами обхватили того, кого он уже не чаял увидеть. Слёзы навернулись на глаза, и пока он не справился с ними они так, и стояли, обнявшись у калитки. Он отстранил от себя внука и произнёс слабым голосом.
- Какой ты стал!
Они проговорили до глубокой ночи, при этом никто ни разу не упомянул о своих обидах.
Лёжа с открытыми глазами, он глядел в светлеющий в темноте потолок и не мог поверить своему счастью. Радость переполняла его душу, но в тоже время в голове возник каверзный вопрос, на который он не мог дать однозначный ответ
- Что заставило внука совершить этот поступок? Любовь или холодный расчёт. Прокручивая в памяти события, произошедшие несколько часов назад, он отметал мысли о холодном расчёте. Но сомнения мучили его, до тех пор, пока он не заснул под утро.
      Рая подавала им завтрак с притворно добродушным лицом, и в тоже время, прислушиваясь к их разговору. А они, как будто сговорившись, замолкали при её приближении, чувствуя некоторое неудобство от этого.
      После завтрака он повёл внука во двор, чтобы показать небольшой садик и имеющиеся там хозяйственные постройки. Конечно, это, не шло ни в какое сравнение с тем, что он оставил там.
- Да, дед места конечно здесь мало, как-то всё не так, - заметил внук, когда они присели на скамейку около небольшого сарайчика.
- Ну, что поделаешь. Нам, по сути, сейчас ничего особо и не надо. Раины внучки приходят к нам, помогают по хозяйству, ходят в магазины, в общем, нормально всё.
 Но оптимизма в голосе совсем не слышалось. Какое-то время сидели молча. - Скучаешь? – спросил внук.
- Да, - он  опустил голову, было стыдно смотреть внуку в глаза.
- Если бы я, только знал, что всё так обернётся, конечно никуда бы не стал уезжать, - сказал он с неподдельной горечью.
- Так может, бросишь здесь всё и переедешь к нам?  Будешь у нас жить, места хватит всем, родителей я уговорю.
- Ну, как? – ухватился внук за неожиданно возникшую идею.
Он внимательно посмотрел на внука и почувствовал, как мгновенно улетучились сомнения, мучившие его всю прошедшую ночь. Было очевидно, что слова только, что произнесённые внуком исходили из самого сердца и не могли содержать в себе фальши. Ему стало ясно, что между ними нет больше обиды, остаётся только горечь безысходности своего положения.
- Что ты, это невозможно! Спасибо тебе за эти слова!
Ему было так стыдно, что он не мог открыть даже рот, чтобы выразить внуку свою признательность. Нужно было менять тему разговора, потому что от него становилось всё больней и больней.
       Эти несколько дней, что внук гостил у него, как будто вдохнули в него новую жизнь. Он почувствовал, что нужен кому-то, без всякой причины и готов был отдать за это всё, что у него имелось. Он набил сумку внука всем, чем только смог, отдавая свои новые вещи, деньги, сколько имел в наличии. Подарил ему своё ружьё, зная о пристрастии внука к охоте. Это был душевный порыв, который не смог бы остановить никто из присутствующих персонажей. Ему просто хотелось делать приятное и полезное для человека, который своей открытой душой, дал ему возможность жить дальше.
       Расставаться всегда тяжело с людьми, которые тебе дороги и близки. Но жизнь такова, что избежать этого не удаётся никому, а по сему, мы должны готовить себя к этому моменту. Но, как бы ты не был готов, горечь расставания всё равно накроет тебя, заставив крепко сжать зубы.
      Они прощались, оставляя друг другу частицу своей души, понимая, что не смогут видеться каждый день, как это было когда-то, но с надеждой на будущую встречу, если конечно судьба дарует таковую.
      Уроки, которые преподаёт нам жизнь, суровы, но справедливы и только глупец может не замечать их, или обижаться, умный же, извлечёт из них великую мудрость, которая приведёт его к порогу Великой Любви.