Часть 12

                Часть 12

                Какие африканские впечатления тебя еще   
                будоражат, кроме описанных тобою запахов?
                Эдди

     Топаз – хранитель света. Камень бога Ра. Помимо золотисто-зеленых, встречаются также топазы бледно-желтого, вишнево-коричневого, голубого, розового и золотистого цвета. Наиценнейший золотисто-медовый. Топаз помогает при зачатии. Уравновешивает чувства. Приносит покой. Дарует жизнь в мире с ближним. И находит  своему владельцу друзей.
     Изумруд – камень густо-зеленого цвета и высочайшей прозрачности. Это едва ли не самый дорогой камень на планете, уступает алмазу.  Еще Плиний отмечал, что ни один драгоценный камень не имеет такого приятного цвета: «Зелень  деревьев доставляет большое удовольствие, но с зеленью изумруда не может сравниться никакой предмет». Согласно легенде, Нерон использовал изумруд, чтобы наблюдать за боями гладиаторов. Священным этот камень был и для ацтеков. Индейцы закопали самые богатые копи изумрудов, когда на континенте появились европейцы. Изумруд символизирует саму жизнь, рост и плодородие. Если достаточно долго смотреть на него – он снимает усталость. Сбивает повышенную температуру и кровяное давление. В Индии камень носят от демонов. Изумруд принято дарить супругам на 55-летие свадьбы. У моей Наташки в этом году было 9-летие, а ей всего 29-ть, если она поднапряжется, да и Франта тоже, у них есть шанс дожить до изумрудов. Я, кстати, придумала четвертую фразу про старость. Старость – это когда только изумруды на шее позволяют держать спину прямо.
     Аметист – с греческого «аметистос», в котором «а» является отрицательной частицей, а «метистос» означает «быть пьяным», что говорит о свойствах этого камня. Древние пили из аметистовых кубков, чтобы не опьянеть. В Средние века объявилось и еще одно его свойство – помогать в соблюдении обета безбрачия. Есть и легенда. Бахус, будучи оскорблен каким-то смертным, приказал стае волков растерзать первого встречного. Волею случая этим встречным оказалась прекрасная девушка по имени Аметист. Диана пожалела девушку, и превратила ее в статую. Бахус, увидев, как статуя прекрасна, пролил над ней слезы из темно-красного вина, что окрасило статую в фиолет. Следовательно, камень помогает от диких зверей. И укрепляет чувства, не позволяя им остывать со временем. Повышает интуицию. И придает силы для решительных поступков. А еще этот камень способен бороться с любой болезнью или негативным влиянием извне – от сглаза до отравления.
     Сапфир. Синего или темно-синего цвета, однако, встречаются и образцы других цветов – от - розового до черного. Камень Зевса. Помогает понимать предсказания. Будда рекомендует сапфир ученикам для развития рвения к знаниям. Европейцы отождествляют сапфир с совестью, чистотой и раскаянием. Индусы верят в бескорыстность человека, который этот камень носит. С другой стороны – это камень авантюристов. Он охраняет своего владельца от преследований закона, тюрьмы и казни. И это камень моряков. Он хранит их от любых неприятностей в океане.
     До сапфира я, разумеется, не доплывала.
     Я купалась, в основном, в топазах и изумрудах.


     26. 08. 2009

     Пять часов вечера: пока готовился гамбургер, я заказала кофе. Настоящий арабский.
К гамбургеру мне подали кока-колу, а еще, уходя, я попросила бутылку минеральной воды, все вместе вышло пять с половиной динаров. Я подала десять и сказала, что у меня нет полдинара, извините.
     - Саботаж, - сказал бармен.
     - Возьмите шесть, - предложила я, - Сикс.
     - Сикс или секс? – спросил он, и засмеялся, я ему очень понравилась. И который водой пол поливал периодически, потому что испарений моря не хватало горячему белому камню, тоже на меня глазками постреливал. И который разрешил мне искупнуться перед кофе, был сама преданность, не отводил глаз. В общем, когда пришел араб, предлагающий прогулку на яхте, на пиратской лоди, в океан, на пол-дня, с обедом и пиратскими напитками, всего за 30 динаров, в субботу утром, у меня оставалось 20 динаров, и 10 из них я ему отдала как задаток за морскую прогулку. Потом какой-то умник поймал меня у самого выхода с пляжа со съедобными кактусами. Уговорил меня один попробовать, так что второй я у него купила за четыре динара. А папарацци у самого входа в отель, да уже в фойе, с прислоненным стендом к стене, отобрал у меня оставшиеся шесть за две фотографии, что он сделал вчера в баре. Не хватало еще, чтоб все видели мою довольную лоснящуюся рожу.
     Я бы проторчала на пляже и до шести, но надвигалась буря. Буря в Африке, в августе, это невероятно. Я решила спрятаться до ужина в номере.
     Тут одной рюмкой водки не обойдешься.
     Ремарка начала читать еще на море. У него там как раз немцы наших партизан расстреливают, и главному герою их жалко, но он понимает, что ничем им помочь не может. Что стрелять мимо все равно бесполезно, он уже пробовал, заставят стрелять во второй раз, и пленники понесут вторую казнь.

     27.08.2009

     Я ночью просыпалась, и выливала ведро в душевую, так что с утра уже потопа не было, и даже через край не пришлось на соседей воду лить.
     Зато у меня в номере всего один стаканчик. Что странно, потому что кроватей две,и зеркал два, и бра у изголовий кроватей, и на балконе два деревянных кресла. Правда, столик один. После вчерашней бури –  так хорошо сидеть на балконе, допивая рюмку водки перед завтраком, тем более, что солнце всходит со стороны моря, и у меня тень.
     Вчера уже поздно вечером звонила Наташа, соскучилась, я наплела ей про турецкие бани, и сообщила, что купила кальян. Ты возьми его в самолет, попросила дочь, а то разобьют, собаки. А еще я хочу купить большого верблюда внукам. Его тоже в самолет брать придется, он ни в какие ворота не влезет. Для этого я хотела поменять евро, но служащий на рецепции учтиво сказал «В десять часов, мадам». Это специально, чтоб я после завтрака в номер вернулась, и еще одну рюмочку пропустила. Села в кресло, покурила и начала писать лабуду.
     Как же у них здесь все гениально устроено! По-пионерски. А ведь это тот же самый араб, который вчера двадцать евро поменял мне на кальян, без звука, и без бумажки. У них тут на все бумажка должна быть. Они как комсомольцы. Или все-таки пионеры. У них пионерское звено. И в то же время каждый, наедине с тобой, ловчит на свой манер. Сколько на волка овец не списывай, он все равно столько не сожрет. Они друг друга подозревают и перепроверяют. Я даже думаю, что друг на друга доносят. И при этом все безумно красивы. И молодые, и зрелые, и старые. Да и старых-то, по пальцам пересчитать. Они само благородство.
     Буря вчерашняя стороной прошла.
     Только краем ее намочило нас.
     Воздух стал еще пряней.

     12 часов дня: после вчерашнего дождя море мутное, еще не весь песок со дна угомонился, да и солнышко затянуто дымкой. Самое милое дело – под дымкой сгореть. Я снова взяла два шезлонга, да от меня никто особо другого и не ожидал, был не позавчерашний араб, а сегодняшний, но невозмутимо взял пять динаров, и, возвращая один, спросил:
     - Кофе, мадам?
     Они тут не продают море или песок, они тут продают шезлонги. Два динара это один евро или двадцать пять крон. Ну что мне, за пятьдесят крон, на двух шезлонгах не поваляться? Я ухожу с 12-ти до 2-х с пляжа, потому что после 12-ти по песку как по раскаленной сковороде, а красное полотенце и Ремарка оставляю на одном из шезлонгов. Да уже в половине 12-го с пляжа уходили русские мама с дочкой, и мама предупредила меня, чтоб я не рисковала, продемонстрировав мне обгоревшую спину.
     - Через полчасика пойду, - согласилась я, - но ведь я-то уже третий день, я умею загорать.
    - Я тоже умела.

     В общем, я ушла на пятнадцать минут раньше. Но,перед тем, как зайти в отель, тормознулась у полюбившейся лавки с сувенирами:
     - Как Вы думаете, какой верблюд симпатичнее – желтый или коричневый?
     - А кому?
     - Детям. Гранд-детям.
     - Я бы коричневого выбрал.
     - 20 динаров.
     - 28, мадам, 28.
     - Да вчера еще утром было 25!
      - 24, мадам, только для Вас 24.
     Мне вдруг стало так смешно. Я обнаружила себя по другую сторону баррикад. Я из продавца превратилась в покупателя. Мало того, в туриста. Как я говорила «туристы не люди», а меня один турист, понимающий по-русски, услышал. Что мне пришлось придумывать по ходу? Что туристы – для меня высшие люди?! Но, с другой стороны, гид, развозившая нас из аэропорта по отелям, сказала, что надо торговаться, просто необходимо торговаться, иначе арабы не будут уважать тебя.
     Я выторговала этот несчастный динар, и была счастлива.
     К тому же, я начала задумываться.
     Еще на пляже, я подслушала разговор двух молоденьких девчонок, русских (здесь вообще одни русские и чехи, стайка французов, да пара немцев),  они на полотенцах как раз возились у моих двух шезлонгов, за песок ведь не надо платить:
     - Вон идет имя-рек, у нее одиннадцать долларов есть, давай выпросим.
     - да ладно, два часа до отъезда в аэропорт, потерпим.
     - да я пить хочу! И курить хочу!
     - ну, давай -  выпросим.
     Эта имя-рек, неописуемо красивая девочка, позволила им пойти и взять одиннадцать долларов за пятьсот рублей, даже знали, где лежат, а сама беспомощно смотрела на полотенце. К ней от стенда с аттракционами, к которому просто был до этого приклеен, направлялся молодой араб.
     - приходите быстрее! – крикнула она вслед уходящим, - я курить хочу!
     - девушка, - предложила я, - я могу Вас угостить сигаретой.
     - вот спасибочки, - обрадовалась она и шмыгнула ко мне под тент, - я этого араба прямо не переношу, такой наглый. Секъюрити типа. Пристает, как банный лист! Глаза у него злые. Хорошо, что через два часа уезжать.
      Араб пристально посмотрел на меня и прошел мимо.
      - Да как же к Вам не приставать, - засмеялась я, - Вы такая красивая. Юная. Белая.
      - Что Вы, я так комплексую, - сказала девушка, и только тут я увидела у ней бинты на кистях рук, перевязанные кокетливыми бантиками, - Во второй же день, в Сахаре, на верблюде сгорела. Там в дьюти-фри какая-то скидка была, в общем, за два литра водки третий давали бесплатно, мы, нашей компанией, набрали шестнадцать литров. Я первые три дня вообще ничего не помню.
     - На такой жаре опасно пить, - солгала я, - не зря же у них сейчас Рамадан.
     - Меня мама ждет! Прямо из аэропорта в ожоговый центр повезет!  Потому что руки не заживают, напротив!
     - А где Вы живете?
     - В Москве.
     - Ну, тогда до свадьбы заживет, - утешила я.
     - К черту эту Африку. Тут никто ни на кого не смотрит, только арабы на всех нас.

     Поразительно хочется накатить вторую рюмку перед обедом. По завету папы Совички необходима одна, но у некоторых жизнь начинается после сорока, а у некоторых и после ста грамм. Водочку я пью в номере, где кондиционер. Он не только охлаждает и очищает воздух, он мне еще охлаждает и водочку, а курить я выхожу на балкон. Там пекло. Солнце появляется после часу дня. Открытие. Из прохлады в пекло, из пекла в прохладу, в чистые прохладные простыни, которые мне моя горничная меняет каждый день. Сиеста!
     Я вот вчера почему кальян купила?! Чтоб у меня не было повода оставаться в баре, на террасе, (я решила с сегодняшнего дня тратить не более двадцати евро в день, подарки у меня уже куплены, еще маме маленького верблюдика куплю, и все), и в то же время, чтобы был повод обмыть покупку. Полбутылки приговорила. Что, если у меня в последний день – не то, что на рюмку, на кусок лепешки денег не хватит?!
    
      
                Ирина Беспалова,
                Сентябрь, 2009г, г. Прага