Неандер. Ночные Взлёты... 3

----------------------
Маленькое историческое предисловие.
Ветка неандертальца (Homo Neandertalensis) отделилась от ветки хомосапиенса где-то 700 тысяч лет назад, ещё в Африке. Неандеры заселили Европу около 400-300 тысяч лет назад – задолго до прихода туда (40 тысяч лет назад) наших предков хомо (Homo Sapienc). Хомо вытеснили неандеров с их древнего места проживаниям, и неандеры исчезли. Эти две ветки были весьма близки друг к другу. По последним данным, неандер был рыжий, низкорослый, очень крепкий, с толстыми костями рук и ног, и с большим обьёмом мозга, чем хомо. По-видимому, он уже умел говорить, как и хомо. Он был прекрасным охотником на крупных лесных животных, что требовало колосально больших физических и нервных напряжений. Некоторые считают,что это в конечном счёте и привело его к проигрышу в конкуренции за выживание на одних и тех же териториях с хомо, чей образ жизни был более экономичен. Однако, всё чаще и уверенее раздаётся мнение, что могло быть скрещивание двух видов древнего человека. Если это так, то в нас есть гены и от неандертальца – по отцовской линии. Гены метохондрий, что передаются только от матери к её ребёнку указывают, что все хомо произошли от одной матери. Иследование ген, взятых из ядер клеток, только набирает силу, но уже есть первые подозрения на то, что отцы наши, на разных этапах нашей жизни, могли быть с разным генофондом, включая неандертальца и не только его, а также ещё более древнeго вида человека (Homo Erectus), который вышел из Африки около двух миллионов лет назад. Видимо, он вернулся назад в Африку, положил начало ветки, из которой позже вышли неандертальцы и наша ветка, а затем, около миллиона лет назад, снова покинул Африку, заселил Азию и Австралию, где в последствии (50 тыс. лет назад) жил бок о бок с нашим хомо сапиенсом и наконец вымер, как и неандертальцы. Но всё по порядку. В данный момент автора волнуют гены неандертальца.

В этом коротком опусе автор нашёл смелость окончательно подтвердить интригующую точку зрения о кровосмешении родов неадера и хомо сапиенса, предоставляя учёным на обозрение совершенно неоспоримые и только ему, автору, приснившиеся научные факты.

(Впрочем,... если кто интересуется,... это лишь продолжение рассказа начатого в серии «Ночные Взлёты и Полёты»: 1- «На крыше дома моего» и 2-«Шаман». Ну там и расказанно, как были добыты эти бесценные для науки и автора ночные факты. Истори-я-я-я НЕВЕРОЯТНАЯ!!!. Бьюсь своей головой об экран этого компьютера - вы мне не поверите. Ну и не надо...)
-------------------------


Неандер

Пусть в минуты отчаянья выл я.
Мир порой был жесток и тесен.
Но на то и даны мне крылья,
Чтобы мог взлететь в поднебесье.

(Чепров Сергей, Сборник стихов: «Душа моя непутевая».
 http://www.biysk.ru/~cheprov/book1.html )

Сорок тысяч лет назад. Раннее холодное утро. В лесу, ещё сыром и смутном от ночного сна, стелился лёгкий туман. Шесть пар лап, обтянутые шкурами, мягко ступали по влажной траве.  Шесть неандеров, крепких и низкорослых, шестью тенями несли на плечах длинные тени – стволы берёз. Каждый ствол, толщиной под могучую лапу неандертальца, гладко очищен от коры и на конце остро заточен. Такое копьё не бросишь на большое растояние, но им можно с большой дистанции проткнуть массивное животное. Видимо, как отражение тех древних и страшных дел, зародились позднее рассказы о вампирах, которых можно убить только осиновым (а точнее берёзовым, именно прочным берёзовым!) колом. Во времена первого изготовления таких «кольев» ещё не было вампиров или их аналогов в виде банков, крупных компаний, международных финансовых холдингов и авторитарных правительств. Этих многообразных кровососов трудового пролетариата намного позже расплодило наше племя. Однако уже тогда, на едва замерцавшей неясным светом заре человеческой цивилизации, у неандеров были схожие проблемы – саблезубые тигры и шакалы. Кроме копьев, которые они несли парамами на одном плече, на другом каждый из неандеров нёс каменный топор – с длинной ручкой и  крупным  камнем на конце. Камень тот был не просто грубым осколком скалы, а обработаный более чем сотней точных ударов острый и увеситстый клин. Таким клином можно было расщепить твёрдую кость мамонта одним могучим ударом голодного неандера. Этот современный для того времени «piece-of-art» представлял собой высоко технологичное оружие, помогающее неандерам смело смотреть если не в светлое будующее, то в расскосые глаза саблезубому тигру. Ну как тут не поразмыслить о том, а многие ли из нас, из нашего современного племени, могут смело взглянуть в глаза своему боссу, когда от этого зависит наша карьера? А неандер смотрел в глаза смерти. Смотрел ежедневно, не мигая и не бледнея. Он был практичен, не склонен к излишним переживаниям и полагался на свою внутреннюю веру в силу, ловкость и... на свой каменный топор. Ну да мы отвлеклись от леса, от неандеров и от событий. Да... Жестоких... Кровавых событий...

Между тем шестеро неандеров молча, упрямо, напролом, «пёрли» через лес. Пёрли навстречу судьбе, которую никто не мог предсказать. Эти сильные духом могучие люди не могли знать сколько из них вернётся сегодня к домашнему очагу, да и вообще, вернётся ли кто-нибудь. Но ни слова не было сказано об это. Сейчас их мысли были сосредоточены на выполнении трудной работы, которую могли выполнить только они сами, и которой никто не мог их научить. Они учились всему через раны и смерть своих товарищей, молча переживая потери, осмыслевая их в одиночку. Слёз не было. Как не было и душераздирающих разговоров. Каждый был сосредоточен на себе, рос изнутри, ценя свою внутреннюю свободу и уважая чужую.

Там же в лесу, на небольшом расстоянии от неандеров, тёмной тенью бесшумно бежали шакалы. Время от времени, они останавливались, поджидая людей, и снова продолжали свой бег. Они не представляли угрозу неандером. Сейчас они чуяли в них партнёров по охоте. Им предстояла опасная работа, которую лучше выполнять вместе. Добыча будет честно разделена и никто не уйдёт обиженным. Раны же каждый будет зализовать сам. Да, эта была та самая дикая свобода, за которую каждый отвечал сам – и за успех, и за раны. В данном случае, шакалов и неандеров объединяла опастность предприятия и большая выгода в случае его успеха. В то древне-далёкое от нас время, время неотражённое ни в каких записях и рассказах, выплавлялась первая дружба между человеком и собакой. Глубинная память о той трудной дружбе сделала собаку самым преданным человеку животным. Именно с того времени в их гены впаяно тонкое взаимопонимание и трогательная дружба.

Лес стал редеть. Кругом посветлело. Вот уже впереди замаячило поле, поросшее высокой травой. Там, метрах в 300 от вынырнувших из леса шакалов и неандеров, паслось стадо мамонтов. Большие мохнатые животные мирно щипали траву. По краям стада располагались самые крупные из них, а ближе к центру находились самки и их дети. У неандеров не было никакой надежды прорваться в центр – силы были не те. Их явно не хватало для лобовой атаки. Однако неандеры к чему-то готовились. До сих пор не было произнесено ни слова. Всё было обдумано заранее. Они не были новичками в этом деле. Масштаб задуманной дерзости был под стать их голоду и предпримчивости. Они стали начетвереньки и под прикрытием травы стали приближаться к стаду. Шакалы молча поползли за ними. Смерть бесшумно приближалась к стаду, но пока оставалась незамеченной. Мамонты неспеша что-то жевали и не волновались. Но вот из травы поднялся один из неандеров и пошёл прямо на стадо. Животные насторожились. И хотя одна маленькая прямоходящая обезьяна не могла доставить им беды, крупные самцы перекрыли своими огромными телами подход к стаду, охраняя молодняк и самок. Они пригнули головы к земле и выставили ему навстречу длинные белые бивни. Было непонятно, на что мог рассчитывать этот одинокий неандер. Но он спокойно, бес суеты, без всякого оружия, шёл на стадо. Наконец он остановился – ближе подойти нельзя. Мохнатые горы внимательно следили за ним, не предпринимая пока никакой атаки. Неандер осторожно, исподлобья, осмотрел напрягшихся мамонтов. Никакого движения. И тут произошло то, что мамонты не могли от него ожидать. Неандер засунул пальцы в рот и пронзительно свистнул. Тут же из травы длинной цепью выскочили шакалы. За время той театральной паузы, они успели подползти совсем близко к стаду и теперь внезапно его атаковали. Как бешенные, хрипя и лая, они со всех сторон нападали на самцов, тут же увёртываясь от ближнего боя. Самцы-мамонты дружно пошли в контратаку. Шакалы кусали их за волосатые ноги,  за шерстистые бока, крутились перед ними волчками, создавали много шума, но не приносили им видимого вреда и медленно отступали под напором этих первобытных «танков». Отступали, расходясь в разные стороны. Так они постепенно расползлись по полю. Но мамонты не были дураками. Центр стада был прикрыт самым большим мамонтом. Он не двигался с места. Гигант хрипел, угрожающе трубил, раскачивал бивнями и зло следил за одиноко стоящим перед ним неандером. Неандер набычился, упёрся глазами в глаза самцу. Самец почуствовал, что это и есть главарь шакальей шайки, и приговорил его к смерти. Неандер прочёл этот приговор в его сверкающих гневом глазах, но не дрогнул. Он не думал о смерти. Он знал, что теперь начинается самая опастная часть игры, и всё зависит от его ловкости. Вопреки всякой логике, он стал плавно надвигаться на огромного зверя. План его был непонятен. Ну что он мог противопоставить этой горе мускулов, которая превосходила его, как по размеру, так и по весу, в десятки раз? Но он продолжал надвигаться на мамонта, с вызовом смотря ему в глаза. Рассвирепев, мамонт рванулся к неандеру. Неандер тут же сорвался сместа и стал удерать. Грузный мамонт удивительно быстро набирал скорость. Расстояние стремительно сокращалось. Ещё немного, и он потденет наглеца на кончики своих бивней, а потом растопчет его в лепёшку. Сердце у неандера бухало. Каждая мышца натянулась струной. Это был опасный бег. Бег не на жизнь, а насмерть. Не успей он добежать до цели, никто не смог бы ему помочь. Но он не думал об этом, а лишь тащил и тащил своё отяжелевшее тело к тонкому прутику, который торчал из травы уже совсем рядом. Там, в густой траве, лежали попарно, обняв свои толстые длинные копья, четыре его товарища. Как только он пробежал между ними, передняя пара неандеров дружно приподняла остро заточенные концы толстых берёз и выставила их в грудь бешенно мчащемуся гиганту. Другая пара неандеров всем своим весом упёрла противоположные концы копий в заранее отрытые в земле воронки.  Мамонт налетел на копья с такой силой, что ударом его бросило вверх. И как только его ноги оторвались от земли, неандеры мгновенно раскатились в разные стороны. Мамонт завис над землёй и тяжело рухнул туда, где только-что прятались неандеры. В том страшном ударе копья были сломаны. Их обломки торчали из груди гиганта. Не смотря на две тяжёлые раны, раненый зверь тут же вскочил во весь свой гигантский рост и кинулся на неандеров. Они встретили его новыми копьями. Со всей своей могучей силой умирающего зверя, мамонт отбивал атаку своими длинными бивнями, но не мог быстро передвигаться из-за глубоких ран. Он хрипел, истекал кровью, но дрался за свою жизнь. Это был сильный зверь. Неожидано, сбоку от него, из высокой травы выскочил шестой неандрер. Он был моложе и легче других. Разбежавшись, он высоко прыгнул на волосатый бок мамонта. Цепляясь за длинные космы животного, помогая себя руками, зубами и ногами, он быстро вскарабкался на спину животного и подполз к его шеи. Там он припал к ворсистому телу гиганта и поднял в воздух правую руку. Моментально к нему из кустов полетел каменный топор. Он схватил его налету и подтянул к животу. Мамонт почуствовал на себе врага, попытался ухватить его хоботом, но был вынужден отбиваться от ещё более яростной атаки внизу. Неандер ухватился обеими лапами за длиную ручку своего смертоносного оружия, поднял его на вытянутых руках высоко вверх и прогнулся спиной назад, как мощная пружина. Молниносное движение и, описав длинную дугу, топор глухо ударил мамонта в лоб, между глаз. Великан застыл. Качнулся. Тут же, внизу, не теряя ни секунды, два неандера на одно копьё с разбегу проткнули его тело. Ещё один страшный удар каменного топора сверху, удар второго копья снизу, и животное грузно осело в траву. Неандер проворно скатился с него кубарем вниз, прижимая к животу свой топор. Другой его товарищ, покрупнее, выбежал из травы и стал дробить голову гиганта своим ещё более тяжёлым молотом. Скоро к нему присоединились и остальные. Каждый хорошо знал своё дело. Нервная судорога пробежалка по телу гиганта, и он затих навсегда. Мамонты с другого конца поля, увидев что их товарищ рухнул, поспешили к нему на помощь. Не дожидаясь кровавой развязки, неандеры и шакалы бросились в лес. Там в лесу, из-за деревьев, они видели, как мамонты бешенно топтались около павшего товарища, грозно трубили в хоботы, махали бивнями и обнюхивали тело погибшего. Прошло немало времени, пока они решились его покинуть. Жалобно трубя и раздувая уши, они медленно удалились. Всё. Сражение закончилось. Пришло время делить добычу. Им повезло. Никто не был ранен и перед ними лежали три тонны мяса. Этого хватит всем и надолго.

Уже в то время, десятки и сотни тысяч лет назад, неандеры понимали, что большая удача даётся только тем, кто готов идти на большой риск. Они рисковали и погибали, но не отказывались от своей личной рискованной свободы взамен на коллективную безопасность и жидкую похлёбку. Если уж что-то съесть, то мамонта, а на меньшее они не согласны. Эти первые странные жители Европы были готовы поставить на кон жизнь, культивируя в себе зародившийся дух личной наживы, независимости и свободы. После удачной охоты, они честно разделили мясо на три семьи – две семьи неандеров  и одна шакалья, погрузили свои куски на ветки сваленных деревьев, закрепили их кольями и волоком по земле потащили их в свои пещеры. На этом дружба трёх семей была времено приостановлена. Бизнез кончен – до следующей охоты. Теперь главное дотащить мясо до дому и не быть съеденным по дороге саблезубым тигром.

В пещере уютно горел огонь. Все были сыты. Остатки мяса были уложены в глубь пещеры и обложенны большими глыбами льда, заготовленными заранее ещё в зимнее время. Лёд был прикрыт шкурами. На полтора месяца еды хватит и теперь можно немного передохнуть. Тихо текло вечернее время. Спокойно шла вечерняя забота. Одна из женщин скребла шкуру, обливая её горячей водой. Другая сплетала верёвку из волос антилопы, третья что-то кроила из готовых шкур, разрезая их острым, как осколок стекла, обсидановым камнем. Рядом со шкурами лежало костянная игла и длинные сухожилия антилопы. Около неё сидели два кудрявых мальчика, видимо ожидая очередной примерки. Они деловито ловил на каменной стене рыжих муравьёв и поедали их. Это были витамины, необходимые быстро растущим организмам. Ещё один мальчёнка, постарше, трудился над длинной полой костью - выковыривал в ней боковые дырочки. Их было уже три. Время от времени он подносил конец кости ко рту, дул в неё, попеременно зажимая пальцами дырочки, и прислушивался к звуку. Это было его изобретение и забава. Взрослые часто использовали такую кость с одной дырочкой для раздувания костра. Но беспокойный ум мальчишки требовал развития старых технологий. А поближе к костру в его ярком свете взрослый неандер раскладывал мелкие камешки в странные фигуры. Сначало он выложил круг и долго сидел над ним, силясь понять тайну его симметрии. Потом он соединил три точки на круге прямыми цепочками камешков, полюбовался на правильный треугольник и неожиданно вписал в круг другой такой же треугольник, но в перевернутом виде. Снова получилась симетричная фигура, но другой природы – шестиконечная звезда. Он долго и в изумлении рассматривал «звезду Давида», не догадываясь какие трагедии соберёт вокруг себя этот древний символ сорок тысяч лет позднее. А в глубине пещеры около кучки больших камней были заняты делом ещё два неандера. Огонь мягко освещал их крупные рыжие лица, кудрявые головы, сильные руки и груды камней перед ними. Один, самый старший здесь, видимо отец всего семейства, сидел на камне, слегка согнувшись вперёд, и крутил в своих руках угловатый гранитный скол. Он напряжённо вглядывался в его рисунок подслеповатыми глазами, постукивал камнем поменьше и размышлял. Затем, что-то решив, он положил его на большой плоский камень, прижал к нему заострённый каменный клин и кивнул сыну головой.  Мускулистый неандер поднял большой каменный топор, тот самый, которым он сегодня дробил голову мамонта, и осторожно бухнул по клину. Отец-неандер осмотрел свой камень, немного изменил его положение и снова кивнул сыну. Тот снова бухнул по клину. Камень внизу неожиданно расщепился на две плоские половинки. Ага, улыбнулся неандер, получилась заготовка для нового топора. Он осторожно отложил её всторону, в небольшую кучку уже готовых заготовок и взялся осматривать следующий камень. Позднее потребуется долгая и скрупулёзная работа над каждой такой заготовкой. По ней с большой осторожностью будет нанесенно более сотни мелких ударов, и затем она будет отшлифована. Много заготовок будет испорченно, много времени будет потеряно, пока наконец не получится стоющий инструмент. Эта была каменная кузница, где изготовлялись каменные инструменты, и оттачивались точность, терпение и глубокое знание материала. Искуство это шливовалось годами и передовалось из поколения в поколения до изобретения бронзы, а затем и железа. В течении многих последующих тысячилетий кузнец использовал бесценный опыт, накопленный в той тусклой пещере, и долгое время кузница была центром деловой активности человека и опорой его жизни.

В пещере был ещё один неандер, самый молодой из взрослых - тот, который утром лихо вскарабкался на спину мамонта. Сейчас, после беспокойного дня и сытой еды он спал. Упёршись широкой спиной в тёплую стену пещеры, вытянув к костру короткие крепкие ноги, он грел свои натруженные пятки. Порой костёр яростно щёлкал, и тогда искорки маленькими фейерверками разлетались вокруг и барабанили в толстую броню его пяток. Неандер чуствовал сквозь лёгкую дремоту щекотку и улыбался. Но сон его был неожиданно потревожен. Неандер почуствовал лёгкий толчок в плечо и сразу проснулся. Но никакой опастности не было. Перед ним стояли двое кудрявых парнишек, дети его братьев. –«Дядь! Раскажи сказочку!» - настойчиво потребовали они. Разбаловал он их сказками, и теперь они не могли уснуть без нового рассказа. Что делать, надо что-то сочинить, сочинить тут же, не сползая с тёплого места. Неандер поскрёб толстым пальцем в своей спутанной бороде, стараясь отлавить там заблудившуся в его густых зарослях блоху и в тоже время лихорадочно вспоминал прошедший день. Ну вот что-то там замкнулось, глаза его засветились «эврикой», и он, усмехнувшись в бороду, «поехал» с новой ипровизацией... Оживлённо жестикулируя перед костром руками, он стал рисовал тенями на стене придуманные сцены из жизни охотников. Это было первое в истории человечества теневое кино - кино, озвученное неандером.

Ты гори огонь, гори...
Ярким светом помоги
Набросать на стенах тёмных
Пляс теней героев скромных.

Вон, смотри же, - три братана,
Разодеты в пол кафтана,
Стали лбы свои чесать,
Где бы жратеньки достать?

Ох уж как тут есть охота!
Прошибает аж до пота,
Как представишь ты себе
Жирный кус на вертеле.

Всю ту ночь они не спали,
Ногти всё свои кусали,
Размышляя, как им быть,
Где бы мясо раздобыть.

А по утренней заре
Да пошли они к горе.
Та гора больша-а была,
Вся из шерсти и тепла.

Там, под шерстью, мясо было!!!
Тут в желудках их за-ны-ло...
Стали копьями пихать,
Что бы мясо то достать.

Но та мягкая гора
Распалилась, как зола.
Стала ноздрями стрелять
Да огонь в них посылать.

Вот так все чуть не згорели.
И згорели б в самом деле...
Если б не один герой,
Что нарушил свой покой.

Он вскочил горе на шею,
Закопался в шерсть под нею.
Да стал шею ту щипать!
Да как вошь какой кусать!

Братья тож не оплошали
Да горе той нос зажали,
В уши стали ей кричать,
Да с хвостом озорничать.
 
И взмолилася ГОРА-А:
«Дам вам много я добра-а...:
Змей сушённых я вам дам
Да лягушек – По ладам?»

Но те смелые герои,
Не согласные с горою:
«Змей, лягушек – не едим.
Мясо мы твоё хотим!»

Хошь-не хошь, а... мясо взяли...
Разделили,... повязали...
И пошли они домой
Теперь сытую гурьбой.

Вот так скромные герои
Быстро справились с горою!
А что делать? – Есть хотели.
Не поститься ж, в самом деле.

Тут неандер хитро подмигнул детям и шлёпнул каждого своей крупной натруженной ладонью под зад. Всё. Кино окончено. Пора спать...

Жарко горел огонь. Теплом наполнилась пещера. Все постепенно угомонились и уснули. И сам молодой неандер, раздавив наконец пойманную в своей бороде блоху, уснул безмятежно. Согретые его пятки тихо дымились. Было тому молодцу лет шестнадцать – пол жизни позади. Неандеры взрослели быстро - быстрее, чем их далёкие братья по разуму «хомо». А закон природы таков, кто рано взрослеет, тот раньше уходит. Неандером приходилось «и жить торопиться и чуствовать спешить». Времени было мало.

А вокруг пещеры уже сгустилась прохладная весенняя ночь. Тиха,... тиха и чудна была неандеровская ночь в то далёкое время. Ночь... сорок тысяч лет назад... Трудно даже вообразить, что там было... Просто невозможно! Мы этого никогда не узнаем...
 
А было там вот что...

Крупные древние звёзды светились в чёрном и бескрайнем небе... вверху. Вместе с луной они смутно очерчивали чёрный и оттого казавшийся бескрайний лес... внизу. И в том тёмном-тёмном лесу бесшумно двигались тёмные-тёмные тени – тени страшных саблезубых тигров. Той весенней ночью они вышли не на охоту - они искали своих подруг. Несмотря на прохладную ночь, их мучила жара. И та жара не давала им покоя. Они задирали свои саблезубые морды вверх, к звёздам, и жадно вдыхали крупными ноздрями холодный воздух,... воздух, пропитанный весенней влагой и томлением плоти. И тогда в их глазах вдруг вспыхивали маленькие искорки зелённых звёзд, длинные хвосты нервно дёргались и низкий раскатистый рокот любви и страсти проносился по тёмному лесу. Тигрицы, тоже саблезубые, вслушивались в этот нервный рокот и волновались – найдёт-не-найдёт? На болотах, в фантастическом свете луны, танцевали фантастические тени змей. Они монотонно раскачивались из стороны в стороны, поднявшись над упругими кольцами хвостов, смотрели друг другу в глаза гипнотизирующим не мигающим взглядом, и их чешуйчатая кожа серебристо искрилась, отражалась в воде и в тёмных глазах партнёра. А вверху, в ночном небе, как чёрные молнии, бесшумно летали летучие мыши. Они собирались в группы и кружились вокруг матового диска луны. Кружились в бесшумном весеннем вальсе. И в этом вальсе так или иначе участвовала вся природа.

Вот кто-то зашевилися в пещере, и из неё вышел молодой неандер. Не спиться. Будун в голове. Он задумчиво посмотрел на яркие весенние звёзды, постоял некоторое время в раздумье, задрав голову в поднебесье, глубоко втянул ноздрями холодный воздух – совсем как саблезубый тигр, и вдруг неожиданно ловко вскарабкался на высокий плоский камень. Там, в безопастности, он улёгся на спину, заложил руки под крупный неандеровский затылок и уставился в бездонную глубину древнего космоса. Его душа бродила весной. Он что-то смутно искал, но не осознавал, что именно он ищет. Вечные древние вопросы рождались и мучили его. Кто я? Откуда я? Для чего живу? Для чего вся эта красота передо мной? И тут в его воображении снова возник образ девушки. Высокой смуглой незнакомки с длинными чёрными волосами. Её большие тёмно-карие глаза смотрели на него... смотрели из черноты космоса... смотрели в молчании,... как будто ожидая ответа... Ещё и ещё раз он стал вспоминать, как он её встретил. Она не выходила у него из головы.

Несколько дней назад он сидел на высоком горном утёсе - наблюдателем. Дело было рутинное, но важное. Как самый зоркий из семьи, он следил за передвижениями животных, оценивал их количество, изучал их повадки. Всё что происходило в радиусе нескольких десятков киллометров не ускользало от его внимания. Молодой зоркий «сокол» следил и оценивал дичь. Он приметил стадо мамонтов и наблюдал за ними уже несколько дней. На плоском камне он аккуратно раставлял камушки: побольше – самцы, поменьше – самки, самые маленькие – дети. Он не умел считать, но его отчёт в камнях давал семье и соседям ясную картину. Оттуда же, сверху, он ни раз наблюдал защитную реакцию мамонтов на атаку шакалов и саблезубых тигров. Всё это было подробно обсужденно на совете двух семей. Они готовили свои топоры, рубили свежие колья, регулярно подкармливали шакалов - готовились к совместной охоте. Наблюдая за мамонтами, он не опускал из виду и деятельность людей из соседней долины. Эти «хомо» приносили им всё больше волнений, так как с каждой весной они продвигались всё ближе и ближе к их територии. Что бы узнать о них получше, было решено послать к ним разведчика. Опять же выбран пал на него, как на самого молодого, выносливого и остроглазого. Так, после длительного перехода через горный хребет, он оказался в каменистом лесу, около пещеры хомо. Просидел он там довольно долго, пока дождался некоторого движения. Группа молодых высоких людей с длинными лёгкими копьями вышли из шещеры и удалились вслед за каким-то сильным и самым рослым среди них человеком. В пещере горел огонь и что-то происходило. Он приблизился поближе – хотелось заглянуть внутрь. Но тут из пещеры вышла высокая смуглая девушка с длинными чёрными волосами. Она несла в охапке бизоньи шкуры. Разложив их на солнце, видимо, для просушки, она уселась на небольшой камень, достала из-за пазухи плоский красноватый кусочек дерева странной формы и стала в нём что-то осторожно вырезать острым куском кости. На её смуглой шее тонкой яркой нитью светилось ожирелье из белых ракушек. Её тёмные карие глаза были серьёзны и внимательны. Из пещеры вышли ещё двое - два небольших мальчика. Они стали с удовольствием кататься по шкурам, прыгать, кричать и толкаться. Девушка не обращала на них никакого внимания. Медленно и осторожно кость врезалась в мягкое дерево, постепенно освобождая из него какую-то удивительную фигуру. Kазалось, что она работала над этим деревяным кусочком не первый раз и сейчас заканчивала свою работу. Вот она остановилась, подняла кусочек к солнцу и внимательно осмотрела его. И тут неандер понял – она держала в руках расчёску. Но расчёска была необычная. Длиные зубья её были готовы, и видно было, что расчёской уже давно пользовались. Свежим был только тыльный верх расчёски. Яркие лучи солнца высветили на нём гордый профиль оленя. Красиво изогнутая грудь его поднималась из высоких волн и гордо удерживала голову, увенченную изящными сплетающимися рогами. Тёмнокрасный профиль оленя плавно поварачивался в руках девушки. Казалось, олень ожил в лучах солнца и внимательно вглядывался в лес, где скрывался неандер. Неандр не понимал зачем такой труд, такая трата времени над простой расчёской. И, вообще, зачем такая расчёска? У них в семье исползовались грубые расчёски и только для продирки шкур животных. Межтем, девушка плавно провела расчёской по своим длинным волосам. Они рассыпались красивой тёмной волной. Эта волна так поразила неандера, что он невольно почесал свои рыжие кудри. Такой красоты он в жизни своей не видывал. А девушка продолжала несшеша расчёсывать свои длинные волосы и любовалась на свою расчёску. Олень плавно скользил по её волосам, утопая в них по грудь, как будто он плыл в тёмных волнах ночной реки. А та тёмная река плавно изгибалась, сверкала изкибами на солнце и рассыпалась внизу на много мелких ручейков. Неандер, не дыша, следил за плавным движением длинных смуглых рук, за оленем, плывущим по тёмным волнам, за вдумчивым выражением глаз девушки. А она, видимо, была довольна своей игрушкой и неожиданно улыбнулась. Её улыбка оказалась такой открытой и заразительной, что лицо неандера тутже расплылось в улыбке. Он уже забыл, когда он сюда пришёл и зачем, и готов был стоять за деревом всю оставшуюся жизнь, не замечая ни укусов комаров, ни голод, ни холод, ни надвигающуюся со временем старость. В тот момент, он был счастлив, а «счастливые часов не наблюдают».

Да, это так - счастливые не замечают времени. Но очень хорошо замечают течение времени несчастные и голодные. Вспомним, что это происходило сорок тысяч лет назад. И хотя сейчас, в наше прогрессивное время, несчастных и голодных несравнимо больше, их около миллиарда – такова цена нашего прогресса, но и в те далёкие времена тоже были голодные и сироты. В тот самый момент, когда неандер пучил свои глаза на девушку чужого рода-племени, забыв свой долг и совесть, в том древнем каменистом лесу он был не один. С другой стороны к пещере крадучись приближалась голодная сирота – молодой саблезубый тигр. Его родителей убили и сьели два месяца назад голодные в то зимнее время неандертальцы. Ребёнок рос один, много плутал, голодал, ел что попало – от лягушек до шакалов, и, наконец, спустился к южной долине нашего хомосапиенса. Он был голоден, как всегда, и готов был сьесть любую тварь, лишь бы навремя успокоить свой молодой и требовательный желудок. К пещере его привёл запах человеческого ребёнка, и тот запах кружил ему голову. Осторожно передвигаясь он, никем незамеченный, приближался к пещере. Вот он остановился, притаившись за камнем, сощурился на двух играющих мальчишек, хладнокровно оценивая, кого удобнее схватить. Выбрав жертву, он осторожно выполз из-за камня и стал медленно подползать к детям. Девушка была занята собой и ничего не замечала. Тигр остановился. Мелко перебирая задними ногами почти на одном месте, он собрал их в опорную точку, замер, напрягся - приготовился к прыжку. Но тут неожиданно раздался пронзительный свист. Свист оглушил его. Он инстинктивно вжался в землю, угрожающе рявкнул от испугу. Девушка резко оглянулась, охнула, похватила детей и юркнула в пещеру. Тигр рявкнул опять, уже от досады. Но голодный зверь не собиралься бросать верную добычу. Оглядевшись и успокоявшись, он осторожно переступая двинулся в сторону пещеру. Снова раздался свист. Тигр от неожиданости присел. Сжался. Теперь он ясно разглядел за деревьями рыжего низкорослого человека. Человек прыжками преодолел растояние до пещеры и остановился у её входа, перекрыв собою путь к добыче. Большая разъярённая кошка внимательно разглядывала его горящими от ярости глазами. Крепкий коротыш не шевелился. Он стоял и тоже пронзительно смотрел в глаза дикому зверю. Два зверя,... большой и маленький,... один защищённый толстой шерстью и другой почти лысый, но с толстыми мускулами,... один с длинными острыми клыками и другой с длинной палкой с массивным острым камнем на конце,... они стояли друг против друга и молча смотрели друг другу в глаза. И тот молчаливый, уверенный в себе взгляд явно слабого противника гипнотизировал и раздражал тигра. Он привык видеть перед собой животный страх и доминировать над жертвой, а здесь было что-то иное,... что-то незнакомое... Он нервно ударил толстым хвостом по каменистой тропе, подняв в воздух лёгкую пыль. Из широко раскрытой пасти вырвалось низкое угрожающее рычание. Затем, он рванул когтями землю и решился на атаку. Пригнувшись низко к земле, он мягко двинулся к человеку, решительно увеличивая скорость, переходя на летящий размашистый бег. Мощные ноги, казалось, без усилий несли его сильное упругое тело. Неандер не сдвинулся с места. Он напрягся, подняв высоко над головой каменный топор. Теперь он смотрел чуть повыше глаз тигра. Мощный прыжок – длинная полосатая пружина развернулась в полёте. Неандер видел прижатые уши зверя, его хищные прищуренные глаза, клыки и мощные когтистые лапы, выставленные вперёд. Страха он не чуствовал. Было не до этого. Как в замедленной сьёмке, он наблюдал за полётом зверя и высчитывал правильное мгновение для удара. Всё что слышали и видели люди в пещере было грозное рычание тигра, его бросок и молниносный удар каменного топора. Тигр накрыл своим телом неандера и бессильно плюхнулся в каменную пыль. Он не двигался. Было тихо. Пыль медленно оседала перед входом в пещеру. На лицах людей был написан ужас. Они в изумлении смотрели на разбитый череп животного, на его длинные острые клыки, на мощное неподвижное тело, которое ещё секунду назад несло им смерть. Никто не вымолвил ни слова. Ну вот, под мягким брюхом животного кто-то зашевелился, и оттуда вылез неандер. Руки его были сильно поцарапаны, но он не обращал на раны никакого внимания. Он быстро подошёл к голове тигра и заглянул ему в глаза. Всё было кончено. Добивать его не было необходимости. Всё решил единственный точный удар. Только после этого он расслабился и огляделся. Среди группы испуганых людей в пещере, он уловил взгляд стройной высокой девушки. Она смотрела на него со страхом. Потом её взгляд изменился на изумление и радость, и под конец, засветился восторгом. Он был заворожен этой быстрой сменой эмоций и не мог пошевелиться. Неандер смотрел ей в глаза, как секунды назад смотрел в глаза соблезубому тигру. Но теперь в его взгляде была робость и, как будто, виноватость за свой поступок. –«Вот я его... так... от страху...» - промямлил он и замолчал, не в силах докончить «от страху за тебя». Рыжое лицо его внезапно покраснело и показалось ещё более рыжим. Он вытер тыльной ладонью со лба внезапно появившийся пот и внезапно сел на разбитую голову тигра – ноги его не держали от незнакомого волнения. Он вспомнил потом, как в тумане, что девушка быстро подошла к нему, осмотрела раны на его руках и наложила на них какие-то влажные широкие листья, обернула их мягкой корой, стянув всё прочной верёвкой из размочаленных камнем прутьев. Когда он вышел из пещеры, он нашёл в траве уроненную девушкой расчёску. Он поднял её, поколебался с секунду, затем засунул её себе за шкуру и ушёл, не разбирая дороги. У него не было сил возвратиться в пещеру и снова увидеть тот глубокий красивый взгляд. Когда нибудь в другой раз, решил он.

Теперь он лежал ночью на камне и любовался в свете луны той расчёской. Гордый олень поднялся на половину из пенящихся волн и смотрел на луну. Его тонкая голова, с тонкими переплетающимися рогами таинственно сверкала в свете луны. Он был неповторим, уникален, как был неповтоприм и уникален взгляд его хозяйки, как была неповторима и уникальна она сама. И тут неандер понял, что двигало душу девушки, что заставляло её кропоптливо изо дня в день работать над этой фигуркой. Она старалась выразить неповторимость своего настроения, зафиксировать её в физической форме, что бы позже можно было снова и снова прикаснуться к ней и вспомнить те неповторимые минуты её жизни. Это были первые записи в дневнике каменного века. Нечайно, неандер прочитал тот чужой дневник и теперь решил обязательно вернуть его хозяйке. А из темноты космоса на него всё продолжала смотреть смуглая высокая девушка с длинными чёрными волосами, и в её задумчивом глубоком взгляде был вопрос.

 Я спросил сегодня у менялы,
 Что дает за полтумана по рублю:
 Как сказать мне для прекрасной Лалы
 По-персидски нежное "люблю"?

 Я спросил сегодня у менялы
 Легче ветра, тише Ванских струй,
 Как назвать мне для прекрасной Лалы
 Слово ласковое "поцелуй"?

 И еще спросил я у менялы,
 В сердце робость глубже притая,
 Как сказать мне для прекрасной Лалы,
Как сказать ей, что она "моя"?

 И ответил мне меняла кратко:
 О любви в словах не говорят,
 О любви вздыхают лишь украдкой,
 Да глаза, как яхонты, горят.

 Поцелуй названья не имеет,
 Поцелуй не надпись на гробах.
 Красной розой поцелуи веют,
 Лепестками тая на губах.

 От любви не требуют поруки,
 С нею знают радость и беду.
 "Ты - моя" сказать лишь могут руки,
 Что срывали чёрную чадру.
(Сергей Есенин)

-------  -----------------  -----------------
PS.
Как не покажется старнно, но мой вдохновитель-неандер здесь:
Ein heller schein am firmament!!!!
(Rammstein, “MEIN HERZ BRENNT”, Germany band)
http://www.youtube.com/watch?v=WNcQ5VE1vWI&feature=related

Может быть потому, что здесь чуствуется какая-то первобытная сила и свобода.

Современная научная справка о неандертальце в Сибире
---     -----   ----- -----------------------