Фокусник

Я курю у окна…
Окно выходит на веранду. Там стоит бочка с мягким хламом еще не перекочевавшим в сарай. На бочке — тазик. Тазик стоял бы там достаточно устойчиво,  если бы он был пустым… Но в тазике, укрывшись пушистым хвостом, спит наш кот Джеймс Бондович.
Жена Наташка занята стиркой и скоро ей потребуется тазик. Мне любопытно, что получится у нее в итоге на этот раз?..
Дело в том, что Джеймс Бондович и Наташка практически не обращают внимания друг на друга. Да, они живут рядом, но это две принципиально разные цивилизации, живущие в разных измерениях. Наташка и Джеймс просто не замечают друг друга. Представитель одной цивилизации ходит по полу и видит мир зелеными глазами комнатного тигра. Взгляд  другого представителя постоянно спотыкается на своем муже. То есть на мне… Разумеется, у меня нет мышиного хвоста, но я постоянно чувствую на себе этот тоже тигриный, хищный и насмешливый женский  взгляд…
— Слышь, писатель, иди, поешь!..
— Беллетрист, я в магазин, что тебе купить?..
— Я там тебе в трусах резинку заменила, сочинитель… Они сверху лежат.
Впрочем, кот Джеймс и Наташка все-таки иногда смотрят в глаза друг другу… Это происходит крайне редко, когда моя жена чистит рыбу. Джеймс трется возле ее ножек и глядит вверх. Иногда пушистый хвост кота ныряет под халатик. И тогда к голой и нежной, женской ножке (довольно высоко!..) вдруг прикасается что-то пушистое и крайне неожиданное. Как правило, Наташка издает боевой вопль застигнутой врасплох амазонки:
— Ай, мамочки!!..
Секунду или полторы кот и женщина смотрят в глаза другу друга…
«Ой, а вы кто?..» — спрашивает удивленный взгляд кота.
Неудивительно!.. Кот видит только женские ноги, и он никогда не знал ласки женских рук.
«Ты чей-то кот-то?.. — в свою очередь спрашивает женский взгляд, — наш или приблудный?..»
Переговоры, как правило, заканчиваются законным вручением Джеймсу его «налога на холодильник». Представители двух разных цивилизаций и измерений расходятся в разные стороны, получив каждый свое — рыбу и женское одиночество на кухне.
Впрочем, я отвлекся. Итак, я любуюсь на спящего Джеймса в тазике….
Неожиданно появляется молодой бело-рыжий кот. Он осторожно обнюхивает дверь веранды и прыгает на стол. Но там нет добычи… Там — только мой разбросанный инструмент. Бело-рыжий тянется носом к тазику — тот стоит выше — и жадно всасывает в себя воздух. Мол, а там что?!..
Джеймс Бондович поднимает свою могучую голову… Два кота смотрят друг на друга. Поскольку это представители одной цивилизации и, уж тем более измерения, их монолог носит явно агрессивный характер.
Бело-рыжий:
— Ага, значит, ты от меня в тазике спрятался?!..
Джеймс:
— Вот ты мне и попался!..
Бело-рыжий:
— А по морде когтистой лапой хочешь?..
Джеймс:
— Ну, ты хам!.. Да я тебе сейчас шубу на две, на белую и рыжую, раскрою!!..
Джеймс  вскакивает и принимает боевую стойку. Бело-рыжий захватчик первым бьет лапой… Но попадает по краю тазика.
Бац!.. Тазик  переворачивается и летит на пол.
Итог катастрофы: на полу веранды ерзает перевернутый тазик с двумя кошачьим хвостами.
Открывается дверь и на веранду выходит Наташка. Она смотрит на двухвостый тазик, издающий какие-то несусветные ругательства на кошачьем языке, и в ее взгляде появляется тихое недоумение.
Наташка переводит взгляд на окно… Но я — там, за шторами.
Спрашивается, что делать женщине, если она увидела сумасшедший двухвостый тазик у себя под ногами?.. Ну, конечно же, нужно позвать мужа.
Но Наташка не может сделать этого!.. Потому что вчера, она в «шок и трепет» раскритиковала мой литературный дар. Я даже  был обозван «писакой несчастным». Спор получился довольно принципиальным. Я тут же согласился только с «несчастным»  и намекнул жене, что среди наших знакомых есть симпатичные женщины, явные поклонницы моего таланта. Черт возьми!.. Я даже увидел, как на Наташку вдруг пахнуло сиротливым ветерком женского одиночества. И как пахнуло!.. Женская прическа едва не приняла форму боевого, индейского «ирокеза». Вполне возможно, что резинка от мужских трусов, с которой только что боролись женские пальцы, пытаясь пропихнуть ее в узкую, матерчатую щель, вдруг перестала напоминать ей узду любой женской судьбы.  Ах, ты так, сочинитель?!.. Пегас-критик в женской душе встал на дыбы  и принялся лягать задними копытами все, что попадало ему под эти копыта. А моя писательская душа вдруг стала очень похожа на посудную лавку. Но вечный и ехидный женский вопрос «Если ты такой умный, то где твои деньги?» остался без ответа. Я первым покинул поле боя.
Вечером мой шикарный ужин остался не тронутым. Мне вполне хватило украденного из холодильника куска колбасы и пакета молока. То есть я объявил голодовку!.. Наташка восемь раз стучала в дверь моего кабинета. До полуночи… Потом еще два раза после. Но я молчал!.. Я переваривал колбасу, смотрел в потолок и думал о нелегкой, даже трагической, писательской судьбе…
Именно поэтому Наташка тут, на веранде, и решила справиться с тазиком сама. Как?.. Она просто подняла тазик!..
Как хорошо, что сейчас за окном октябрь и на Наташке была одета куртка с капюшоном. Бац!.. Бело-рыжий пришелец, спасаясь от вездесущих, полосующий воздух со скоростью вертолетного винта, когтей Джеймса, сумасшедшей белкой взлетает на плечи жены. Но мужественный Джеймс вознамерился преследовать своего врага во что бы то ни стало!.. Хоть по Наташкиной куртке, хоть внутри нее…
Наташка в буквальном смысле хватается за голову и издает свое фирменное «Ой, мамочки!..» Она в панике бежит вниз, с порожек веранды… Живые «меха» на ее плечах продолжают бой и им немного мешает женская головка в капюшоне.
Я лечу из комнаты… Коридор, дверь, еще коридор, я проскакиваю со скоростью пули… А вот и дверь на веранду…
Что я делаю, первым делом вырвавшись на свободу? Правильно!.. Я спотыкаюсь о брошенный Наташкой тазик на полу.
А Наташка уже освободилась от двух «мехов». Кошачья схватка на ее плечах продолжалась пару секунд или чуть больше. Наташка уже поправляет прическу и пытается прийти в себя. Она успевает бросить взгляд в сторону грохнувшей о стену двери…
Ба!.. А вот и муж летит!..
Я сбиваю Наташку с ног, и мы оба рушимся на землю.
Наташка — внизу, я — вверху…
Мы дышим в лицо друг друга… Я вижу только одну маленькую царапину на подбородке Наташки.
— Как ты посадил двух котов под тазик?! — наконец, спрашивает Наташка.
Заметьте, жена не спрашивает, я ли это сделал!.. Во-первых, она убеждена, что такой «фокус» мог сделать только я. А, во-вторых, я, конечно же, сделал его для того, чтобы отомстить за вчерашнюю разборку.
— Как ты это сделал?! — повторяет Наташка.
Я молчу…
 Мы встаем. Я отряхиваю куртку жены, она — мое трико. 
— Как, писатель?! — Наташка уже кричит.
А я не знаю, что сказать в ответ. С учетом того, что дерущиеся коты отталкиваются друг от друга с силой прямо пропорциональной количеству их когтей и обратно пропорциональной здравому смыслу, любому фокуснику, возможно, потребовалась бы  как минимум три руки.
Я молча ухожу в свою комнату… Мне нужно работать!
Наташка появляется через час. Она грызет яблоко… Она садится на тахту и  рассматривает мою спину. Я сижу за компьютером и набираю готовый текст…
— Ладно, — говорит Наташка. — Я беру назад все свои вчерашние слова. Ты лучший в мире выдумщик. Теперь сдавайся: как ты посадил под тазик двух котов?..
Уф-ф-ф!.. Значит, во вчерашнем споре победил все-таки я.
Я гордо молчу…
— Я спрячу всю колбасу!.. — грозно говорит Наташка. — Я выну у тебя все резинки от трусов, но ты мне все равно скажешь!..
Я снова молчу…
— Писатель ты… — говорит Наташка, но не договаривает «несчастный». — Ладно, ты хороший писатель. Но я никогда больше не буду приносить тебе сюда поднос с кофе и булочками!.. Я сломаю твой чертов компьютер самым зверским образом — при помощи шпильки. Я не буду чистить твои пепельницы и стирать твои носки. Ты будешь ужинать за столом, а не тут на тахте!.. Но ты мне все равно скажешь!..
Наташка встает. Еще полминуты он рассматривает мою спину, а потом громко хлопает дверью…
Я заканчиваю работу на компьютере и обрушиваюсь на тахту… Устал же, черт!..
Я отдыхаю пять минут, а потом ложусь на бок и кладу перед собой чистую тетрадку. Мне предстоит нелегкая работа… Мне нужно все-таки придумать, как справиться с — в принципе!! — неразрешимой задачей. Например, у нашего Джеймса Бондовича настолько независимый характер, что его одного невозможно накрыть не то что тазиком, а браконьерской сетью рассчитанной на китовую тушу.
Итак, два кота и небольшой тазик… Я тру лоб… Два кота… Тазик…
Наташка поверит мне, только если рассмеется. То есть если мой рассказ снова получится смешным. Только тогда!..
Я думаю-думаю-думаю…
— Кофе хочешь, писатель? — вдруг спрашивает из-за двери Наташка.
Я не слышал, как она подошла… Когда я работаю, жена ходит на цыпочках.
— Хочу!..
Я слышу легкий шум удаляющихся шагов… И я горько усмехаюсь. Когда-нибудь я напишу рассказ о тяжкой и даже трагической судьбе писателя. То есть «писаки несчастного»!.. И я впервые сделаю так, что мой читатель заплачет!.. Я сделаю так, что…
— А растворимый кофе будешь? — спрашивает из-за двери Наташка. — У нас нет другого…
Наташка вернулась, чтобы уточнить заказ…
— Да!..
— С булочкой?
— Конечно.
— А сыр?
— Отстань, как будто ты сама не знаешь!.. — кричу я.
— Я ветчину свежую купила… — говорит Наташка.
— Уйди же, уйди и не мешай!.. — трагическим голосом кричу я.
— Ладно, работай, писатель…
Наташка уходит…
А я снова смотрю на чистый лист бумаги…
И я снова думаю о драматической судьбе писателя, а не о двух котах и тазике…
Кстати, почему мне до сих пор не принесли мой кофе?!..
Поживее там, пожалуйста!..