Стекло, стена, лестница

  Стекло, стена, лестница

  Долбанное вареное мороженое. Терпеть не могу вареное мороженое. А с тех пор, как я здесь поселился, кормят только им.

  Заходишь в ванную, а там из зеркала на тебя пялится парень с длинными прямыми русыми волосами – стоишь, уставившись ему в глаза и думаешь – а что происходит сейчас в его голове, о чем думает он?..

  Сегодня я проснулся и стал смотреть на эту ярко-зеленую стену, у которой не стоит ничего – ни тумбочки, ни шкафа, ни стола, на которой ничего не висит.

  После всех обычных утренних процедур и порции В. М. на завтрак, я покинул квартиру. Сегодня я поднялся по осыпавшимся стертым ступенькам из какого-то древнего бетона и вышел на верхнюю улицу. Опять пришлось вступать в контакт с этими двуногими существами с головой и двумя руками. Я обменял добытый накануне коробок с тертым стеклом на три бутылки колы.
Проходя мимо пластиковой зеркальной витрины, я заметил, что на меня смотрит человек с короткими черными волосами и бледно-зелеными глазами. Я остановился, подошел ближе. Человек тоже подошел. Я ткнул в витрину пальцем. И он ткнул.

  Я долго ходил по улице с ее миллионами переулков и переходов и искал Его. Там, где Он есть, всегда можно найти тертого стекла – я не знаю, почему так, но это факт. После пятнадцати минут непрерывных скитаний я увидел Его. Его нельзя спутать ни с кем другим – у Него нет носа, и нижняя половина лица изуродована ожогами. Во что бы Он не был одет, его всегда можно узнать. Этот тип разговаривал с какой-то красоткой, она молчала и только помахивала из стороны в сторону правой рукой. Потом их общение неожиданно прекратилось, они резко развернулись и разбежались в разных направлениях.
Когда тип скрылся из виду, я подошел к тому месту, где происходила беседа. После недолгих поисков я заметил в трещине в стене грязный выцветший пакет от чипсов. Я развернул его – в нем был коробок с тертым стеклом. Этот обожженный урод всегда устраивает свои встречи рядом с тайниками коробков. У него какой-то особый нюх… Плевать на его нюх – главное, что тертое стекло у меня, в ближайшие дни смогу выменять его на что-нибудь полезное. Лично я никогда не испытывал потребности в этом стекле, а другие без него жить не могут.
По дороге домой я зашел в одинокий переулок справить нужду. На кирпичной стене были выцарапаны слова: «Мы я здесь и нет».

  Я вернулся в свою квартиру и включил воду в ванной. Зеленая стена в комнате теперь была красной. Стены напротив не было вообще. Я стоял и смотрел на нижнюю улицу, а солнце с верхней смотрело на меня.
Когда ванная наполнилась, я снял одежду и залез в теплую воду. Когда прошел день? Куда он исчез? Он закончился и все. Я набрал в легкие воздуха и с головой погрузился под воду. Открыл глаза. Передо мной был мутный покачивающийся пейзаж ванной. Я вынырнул – мокрые длинные волосы облепили лицо, шею и плечи.

  Как давно я тут? Я не знаю. Сколько помню, я всегда был здесь. Или не здесь – можно называть Это как угодно – этому состоянию и положению нет конкретного имени.

  Я вылез из ванной и, не вытираясь, вернулся в комнату. Взял бутылку колы, открыл ее, сел на кровать, запрокинул голову и залил немного колы в нос – сильно защипало, запершило в горле, на глазах выступили слезы. Через пару минут все пришло в норму. Голова перестала болеть. А болела ли она вообще? Я провел руками по груди, по лицу, по голове. Ну вот, опять. Волосы короткие. А стена зеленая. Я взял топор, вышел из своей квартиры и стал ломать эту бетонную лестницу, ведущую на верхнюю улицу. Осколки камней и пыль летели в меня. Ну и что? От этого ничего не изменится, я не смогу сломать эту лестницу, она всегда будет стоптанной и осыпавшейся, и насколько бы не были повреждены ступени, по ним всегда можно будет подняться наверх. И выменять еще колы.
Весь в пыли я вернулся домой, бросил топор в угол и опять отправился в ванную. Залез в остывшую воду, смыл пыль и заснул.

  Когда я проснулся, все тело ныло. Закоченевший и весь скрюченный, я выбрался из ванны и уставился в зеркало. Парень с длинными темными волосами пялился на меня.
Вернувшись в комнату, я употребил еще колы и, поглощая В. М., включил серый ящик – он иногда помогал отпугивать серые тени. А иногда не помогал. Когда не занят делом, тени начинают охотиться на тебя – стягиваются в вязкие клубки и узлы и начинают наводить страх. В темноте и при ярком свете они весьма эффективно выполняют свою работу. В этот раз серый ящик не помог.
Я сидел посреди комнаты и трясся от страха. Спрятаться от теней некуда, бороться с ними нельзя – нужно просто как можно меньше двигаться. Тогда все проходит само собой.

  Ярко-зеленая стена. Я давно перестал задаваться вопросом что с ней и почему она такая.
Остатки первой бутылки колы и всю вторую я выпил. Бутылки из алюминия – стеклянных бутылок не бывает. Стекла не существует нигде вообще – только тертое. Зеркала пластиковые.
Сколько еще меня? Сколько меня всего? В принципе, не очень много, но и посчитать не удастся – столько разных бывает.
Завтра все начнется по новой. Все-таки нужно сделать то, что я давно собирался. Неделю назад я выменял тонкую крепкую веревку на четверть коробка стекла. Я сделал петлю и повесился.

  Я открыл глаза и посмотрел вверх – балки, через которую я перебрасывал веревку, не было. Стена была светло-желтой. Я лежал на кровати, на шее была незатянутая петля. Стены напротив опять не было, солнце опять смотрело на меня – значит, прошло довольно много времени – когда я пил колу, солнце на меня еще не смотрело, и стена еще была.
Терпеть не могу долбанное вареное мороженое. А кормят только им. Парень из зеркала в ванной с короткими рыжими волосами опять на меня пялится. Скоро, наверное, придут тени – солнце очень яркое. А может и не придут. Что поделать – буду или бояться, или не бояться.
Пойду-ка я на нижнюю улицу, там иногда просто так дают средство от гула в ушах. Может быть, я раздобуду этого средства, а послезавтра… Черт, я не знаю, что будет послезавтра – то же самое плюс что-нибудь еще, может быть.


01-02.05.09