Троица и её глюки

Под куполом небесной тверди, в поисках скрытого смысла, билась наполненная жизнью птица мира. Она теряла пух и перья, эпизодически кричала: "Аллилуйя"; но не теряла надежды.
- Господи, скажи. А тебе оно надо? Крики её?
- Не крики, а угодные моему слуху восхваления.
- И как долго она будет восхвалять?
- До скончания времён.
- Не устанет?
- У тебя проблемы?

На полянке, выходящей на зеркальные воды реки Фисон, окружённой весёлой зеленью плодоносящих кустов и стволами крепкого дерева гофер, находились две аутентичные особи. Видимая разница меж ними заключалась в том, что стоящая особь, принявшая классическую позу афинского трибуна, была облачена в свободного покроя одежду, сидевшая же являла полную её противоположность. Рассевшись на травке и раскинув мосластые ноги, она громко чавкала, загребая из поставленного перед ним чана руками, регулярно отрыгивала, попукивала и задавала сакраментальные вопросы на тему бытия и сущего. Выпирающий пузырём живот, с размеренностью автомата двигающиеся от посудины ко рту руки и красный рот, обрамлённый встопорщившейся бородой, маслянисто блестели потёками пищи, коя протекала сквозь пальцы и щели промеж зубов.
- Господи, скажи. Правда ли, что я первый?
- Правда. Ты первый и пока живой еврей, которого я вижу перед собой.
По лицу мосластого, от уха до уха, гуляла умиротворённая улыбка желудочно-удовлетворённого чела, пребывающего в режиме поиска верного определения:
- Благодать. - сказал он с облегчением.
- Божия, - поправил опрятно одетый. Левой рукою он расчёсывал и поглаживал правый пейс и умилительно наблюдал за процессом становления жизненной позиции vis-a-vis.
- Скоро твоему дармоедству придёт кирдык. - добавил он.
- Чан отберёшь?
- Придётся научиться работать, сын мой.
- Ты о чём? О любви к ближнему или о ссудном проценте?
- Ну, есть и другая причина...
В это время неопределённые звуки из глубины Эдемского сада, что напоминали нарастающее приближение средней величины цунами, приняли конкретные очертания. Кто-то лез напролом через иррегулярно расставленные деревья, ломая по пути сучья, обдирая кору и роняя благородные листья. Пёр буром, перемалывая поросль в комбикорма. Как штурмовой танк Mouse, оснащенный авиационным двигателем «Даймлер-Бенц MB 509».
- А вот и она. Причина, - пожал плечами стоявший. - Наводит кризис на исходный материал, предначертанный мною для строительства ковчегов.
Продравшись сквозь последний куст, прихватив по дороге пару плодов, на поляну выбралось некто. И было некто голо, безымянно и суетливо. Провертев головой из стороны в сторону, оно сфокусировала зрачки на аутентичных, и устремилось навстречу:
- А вы кто это?
- Я Иегова, - представился опрятно одетый, улыбаясь. - Он же Яхве, он же...
- Стоп. Понятно, - кивнуло существо, поднося жёлтый плод ко рту и вгрызаясь в него нетронутым кариесом зубами. Весь интерес сосредоточился на посудине и её содержимом.
- Чего тебе понятно, дитя моё? - с сомнением спросил Иегова.
- Что ты Иегова. А вот он Яхве. Кстати, чего он жрёт?
- Во-первых, не жрёт, а кушает. Употребляет, так сказать, пищу. Во-вторых, он не Яхве...
- Но ты сам сказал: «Он же - Яхве».
- Не он, а я. Это такое перечисление.
- Так это число?
- Нет, мужчина. И его зовут Адам.
- Вот опять! Ну как он может быть Адам, если у вас одна борода и лысина на двоих?
- Я сотворил его по образу своему и подобию.
- На тебе есть простыня, а на нём нет.
- Это называется хитон.
- Ну, то что он хит и так видно. Даже у меня его нет.
- Это не хит, а одежда. Называется... Впрочем, не важно.
- Так если его снять, вы будете с ним совсем похожи?
- Ну...
- Так ты ещё и мужчина?
- Не ты, а вы.
- А? Так вас всё-таки двое!..
- Божественна! - вмешался Адам, обнаружив паузу между забором пищи и воздуха.
Надкушенный плод повис в воздухе, поддерживаемый неуверенной в дальнейших действиях, руке. Глаза, загипнотизированные снегоуборочными движениями первого еврея, неохотно перетекли на Иегову:
- Это обо мне? Так я что-ли Бог?
- Нет, - продолжая улыбаться, сказал Иегова и моргнул левым глазом.
- Я Бог.
- Ты же Иегова, он же Яхве...
- Бог я.
- Ладно. Уболтал, языкастый. А я кто?
Адам перестал жевать, икнул, пукнул, наполнив воздух живительным запахом феромонов и сказал:
- Ты есть женщина. Ты Ева, жизнеродящая. С моей помощью ты родишь Каина и Авеля. Потом Каин из завести к овце убъёт Авеля, а Бог его прогонит, чтобы тот женился, помог родить Еноха и начал строить городские поселения в земле Нод на манер рядовой Ассирийской архитектуры позднего периода царствования.
- Он такой умный, да? - восхитилась Ева, начав прозревать и замечать отличия Адама от Иеговы.
Бог обозрел мужчину и сделал предупреждение:
- Сын мой, не гони лошадей. И поперёд батьки в пекло не лезь.
- Да знаю я, - махнул на него рукой Адам. - Там по сценарию судьбы гад начнёт приставать к моей первой женщине...
- А кто будет второй женщиной? - поинтересовалась Ева, садясь на корточки и заглядывая мужчине между ног.
- Господи, - сказал Адам, растопырив пальцы граблями и вычёсывя отруби, застрявшие в бороде. - Твоя задумка из ребра начинает мне нравится. И ход её мыслей, как эта еда, начинают течь в восточном направлении. Моя будущая жена постигает основы арифметики Ахмеса.
Прежде чем ответить, Бог с одобрением оглядел выкрашенную голубым небесную твердь, сморгнул пару раз на солнце, прибитое промыслом к зениту, и обернулся к Адаму. Улыбка, выступившая из бороды, обозначила контуры жизнеутверждающего начала.
- Хороша работёнка? - и он кивнул вверх, на проплывающее мимо фигурно вырезанное божьим лобзиком облако.
- А это у тебя чего, между ног, болтается? - требовательно спросила Ева.
Господь вздрогнул, уронил улыбку и тут же вернул её на место.
Адам снова икнул, загрёб из чана полную пригорошню биомассы и со счастливым видом, начал утрамбовывать ею свой заборный орган. От избытка чувств, слёзные железы, не знакомые с критерием мужественности, начали выдавливать наружу нескупые солёные ручейки. Предверие всемирного потопа, как заметил бы проницательный Августин.
- Шланг. - прохрипел Адам. - Для сброса утилизированной воды из организма. Ик. Пук. Унифицированное устройство серии ХY. По образу и подобию, сама теперь знаешь Кого. Я, можно сказать, дубль номер один. Ик. Пук. Матрица для подражания и тиражирования.
Не в силах оторвать взгляд от устройства серии ХY, Ева, в отсутствие циркуля, округлила глаза до полного математического совершенства:
- Да? Почему тогда у меня нет шланга? Зато есть вот это, - и она, подхватив руками розовые, студенисто подрагивающие сиськи, торчащие сосками в разные стороны, потрясла ими для вопиющей наглядности. - Я что же, неудачный дубль, по-твоему? И зачем мне прямоточный вывод, самотёком? Если у тебя шланг присутствовал при святом творении, то зачем его удалили у меня? Я что, ущербная? И почему у меня парная серия ХХ. Для чего? С какой целью?
Адам, не донеся до рта ботву, замер, нарисовал зелёным указательным пальцем соответствующего цвета улыбку и сфокусировал взгляд на Иегове:
- Господи, наставь на путь истинный моё бывшее ребро. Скажи ей, пусть не задаёт столько вопросов, сколько не может пролезть сквозь игольное ушко.
Иегова с новой улыбкой посмотрел на Еву и спросил:
- Женщина, скажи мне, кто я?
- Ты есть Бог.
- Правильно. Адам мне как сын родной. А ты,.. - Иегова поправил сползавшую улыбку. - А ты душа нашего общества. Недостающее звено. Таким образом, могу подтвердить, консенсус соблюдён. Чрезвычайная тройка в сборе.
- Боже, - подняла Ева руку с недоеденным плодом. - А что такое чрезвычайная?
Иегова подёргал бороду на предмет её прочности и по привычке уже народившегося народа, ответил вопросом на вопрос:
- И почему ты постоянно задаёшь непопулярные вопросы?
- Хочу всё знать.
- Рано. Передачу такую ещё не изобрели.
- Господи! Так ты ответишь Еве? - прервал Адам и невинно улыбнулся глазам бога.
Господь взглянул на Еву, вспомнил Лилит и перевёл дух. Затем огляделся вокруг, на дела свои, и вернулся к баранам. Избранный народ с оптимизмом взирал в будущее.
- Я дам завет вам обоим. Присно и во веки веков, - Иегова ткнул перстом себя в грудь. - Отец. Сын (отеческий взгляд на Адама). И святой Дух (кивок вбок, в сторону женщины) собрались на обсуждение. Повестка дня: раздача тапочек, имён и судеб.
- Вопрос первый, - сказал Бог, поплевав на ладони. - Кто у нас в начале списка?
- Гадёныш, - бросил с места Адам. - Я его первым идентифицирую.
- Змеюшка! - выкрикнула Ева и игриво толкнула Адама локтем под ребро.
Но ребра под рукою не оказалось.
 
Над макушкой у Иеговы пролетела птица-почтальон и каркнула: «Nevermore».
- Глюк, - подумал Бог. - Нужно исправить.
- Бог, - подумала птица. - Можно оставить.
 
(C)01.02.09