Работа такая или последний день на земле

                *******               

- Алексей тебе кофе или чай?
- Спасибо ничего,  я опаздываю!- хватаю куртку, в кармане уже надрывается телефон. Звонок сбрасываю, читаю сообщение. Очень интересно. Вот и начался мой ненормированный рабочий день.
Людмила выходит из кухни с полотенцем в руках и в недоумении наблюдает, как я одеваюсь.
- Сегодня же воскресенье?
- Ну и что?
Лицо её приобретает скорбное выражение.
- Когда тебя ждать? Или не ждать?
Улыбаюсь. Быстро чмокаю её в щёку, хватаю сумку с ноутбуком и вылетаю за дверь. Обычно я никуда не тороплюсь, но здесь особый случай. Сроки поджимают. Заказчик не капризный, но хлопот бывает много. Он никогда не объясняет, ничего не уточняет, приходится подходить к делу творчески.
На улице привычный дождь, чуть моросит, пестрят купола зонтов, я закидываю сумку на плечо и ныряю в поток людей, как в реку. Шум улицы, гул большого города; я не представляю себе жизнь вне этого. На остановке толпится народ, утренний марафон до работы уже начался, плюс все прелести пробок, я в предвкушении. Сажусь в маршрутку и осматриваюсь. 
  Заспанные, сморщенные, скучающие лица. Гримасы. Кто-то зевает. Мужчина рядом с водителем беззастенчиво храпит. Пахнет сыростью, смесью дорогих  духов и перегаром от парня, что сидит справа. Засаленная куртка, щетина, рваные кроссовки и грязь под ногтями.  Отворачиваюсь с чувством брезгливости.
Ловлю на себе светлый детский взгляд, улыбаюсь крохе в сиреневом платье и мысленно выдаю установку – остановка! Бабушка с внучкой выходят.
В кармане вибрирует телефон, новые изменения или дополнения заказчика. Опоздал?
Маршрутка набирает скорость, водитель пытается успеть пересечь перекресток до красного сигнала светофора. Он очень торопится, но не успеет. Хорошо, что я вышел.
Удар. Скрежет. Крики.
Поворачиваю голову,  ищу  уцелевших. Бабушка с перекошенным лицом оседает на тротуар. Она видела аварию. Девочка непонимающе хлопает ресницами. Ей лет пять, она  пока не понимает что произошло.
Набираю 03. Разворачиваюсь и бегу помогать раненым. Вот черт, кажется, сумку с ноутом оставил в маршрутке, надо не забыть забрать остатки.
Суматошное утро осталось позади. Сижу в кафе пью чай. Новенький ноут светит мне в лицо окном браузера. Заказчик не доволен. Сообщения лаконичные,  нетерпящие возражений. Ошибка, допущенная мной, должна быть устранена. Грущу. 
Упаковываю ноут, выхожу на улицу; шарю по карманам, ищу сигареты. Дома забыл.
- Простите, сигаретки не найдётся?
Молодой пацан лет восемнадцати, дымит, сидя на парапете у входа в метро. Он  лениво, нехотя, протягивает мне сигарету и чуть приподнимает козырёк бейсболки, надвинутой на лицо.
- Умереть молодым не боитесь? – спрашиваю. Сам прикуриваю, сажусь рядом, вытягивая вперед ноги. Начищенные до блеска туфли, вызывают у мальчишки презрительную гримасу. Он резко встаёт, путаясь в широких штанинах,  хлюпая в, не по размеру огромных новых кроссовках, как в болоте. На бедре гремит цепь. Он очень крут.
Это не спасает его от неожиданного приступа астмы. Хрипя и задыхаясь, он валится  ничком на асфальт, под колеса машин. Я в это время уже спускаюсь на эскалаторе в метро.
Под землёй тяжко, далеко от неба, расстегивая верхнюю пуговицу рубашки, болят лопатки. Отвлекаюсь, сверяюсь с маршрутом и выхожу. Больница совсем рядом.
При входе предъявляю пропуск, охранник мельком глянул и пропустил. У меня на все случаи жизни припасены пропуска, карточки, корочки различных цветов и множество отговорок. Сейчас ни одна не пригодилась. По лестнице на седьмой этаж.
Женщина лежит в платной палате, что говорит о многом. Семья любит, заботится. Семьдесят лет, а девочка та совсем не внучка, а уже правнучка. Склоняюсь над кроватью. Ольга Филипповна открывает глаза. Смотрит, узнает и не боится.
- Ты пришел за мной?
- Пришел.
- Те люди? Зачем было их так… они не виноваты… я просила…только о себе просила…
- Вы просили и Он послал меня забрать вас. В ту минуту, когда ему удобнее. Вы готовы? 
- Несправедливо! Люди…
- Вы готовы?
- Готова,  уже давно…
В следующую секунду сердце её останавливается. 
Вечер. Людмила замечательно готовит. Я уплетаю жаркое, смотрю футбол и периодически отвлекаюсь на её декольте. Слегка болят ноги, я натер их  в этих новых  туфлях и кто только придумывает эту форму?
  - Как прошел день? Работы много? – Люда уверенными, быстрыми движениями шинкует помидоры  в салат.
- Обычный день, ничего интересного.
В этот момент в коридоре оживает телефон. Вскакиваю. Сообщение гласит:
«Ваша цель - Маркова Людмила Анатольевна, проживает по адресу…»
Возвращаюсь на кухню, достаю коньяк их холодильника.
- Людочка? Выпьем?
- По поводу?
- Выйдешь за меня замуж?
Людмила разворачивается ко мне лицом.
- Когда?- её губы дрожат, она теребит полотенце, глаза бегают, как загнанные белки. Они очень красивые эти глаза, карие.
- Сейчас!- спокойно протягиваю ей коньяк. Она падает на пол, так и не дотянувшись до бокала… 
Набираю 03.
Последнее сообщение: «Ваше ходатайство о переводе принято. Вы освобождаетесь от занимаемой должности»
Без сил падаю на стул. Достаю сигареты прикуриваю, а руки дрожат. Для храбрости обжигаю внутренности коньком. За окном тишина и ночь. 
Последняя мысль: « Я ждал триста лет, когда Людмилу отпустят домой»