Было 27 мая

А он меня не любит. Его уставший голос с другого конца города на мои заветные три слова затихает. Я быстро говорю «пока», чтобы не мучить его остывшее сердце, и зарываюсь лицом в подушке. Что вы, что вы… Я вовсе не плачу. Просто за 12 часов еще не выдохся запах моего любимого мужчины. Замираю от его прикосновений. Ему все равно. Душу рвет на клочья безразличие. Я повседневно улыбаюсь подругам и снисходительно отвечаю на шутки Ильи. «Любимая, дай линейку» «Посиди у меня на коленках»…Саша просит помочь с зачетом: «Я тебя еще сильнее буду любить»… И эти хватания Эдгара меня руку… Они чувствуют, что он уже не считает меня своей. Я стала этакой бесхозной. «А где ты будешь с 12 до 13:45?» «Найду, чем заняться, ты не переживай» «А ну ладно»… Без понятия, где я буду и что буду…

Когда мы сидели во дворе, и ты сказал, что я не для тебя…так больно…я сидела и смотрела на детей, беснующихся вокруг. Плакала и молчала. Меня просто парализовала эта боль. Ты спрашивал, о чем я думаю. А я думала о том, какие жестокие дети. Жестокие и слепые. Я боялась, что кто-нибудь из них что-нибудь ляпнет. Как в тот день. На конечной маршрутки № 5: «Сладкая парочка», я сидела у твоих ног и держала тебя за руку, пытаясь хоть каплю боли этим прикосновением забрать себе, с головой окатывало. Позднее все чаще, все острее его не хватало. Его не хватало тебе, твоему брату, твоей матери, мне. В одну из страшных ночей я даже решилась с ним поговорить. Верила. Наивно верила, что услышит. И сейчас полна  уверенности, что он тогда был рядом. Ведь на утро ты мне рассказал о своем сне. Ты обещал отцу, что будешь жить дальше. Думала об этом, и мне было горько терять свою жизнь. Я не буду жить без тебя. Вся я в тебе.