Откуда-то

Забавно, как некоторые образные выражения оказываются не просто
образными. Ведь нужно хоть однажды сильно испугаться, чтобы понять, что такое
«холодный пот», или серьезно поволноваться, чтобы осознать, каково оно, когда
«сосет под ложечкой». Разве не так?
«Брошенная женщина» - то же самое. И кто только такое придумал?

Я все обдумала, я не питаю иллюзий - я люблю тебя, но не
доверяю. Раз то, что мы переживаем, нереально, значит, это игра. А раз это
игра, необходимы правила. Я больше не хочу встречаться с тобой в Париже. Ни в
Париже, ни в каком другом месте, где ты будешь бояться. Когда мы вместе, я хочу
брать тебя за руку на улице и целовать тебя в ресторанах - иначе вообще ничего
не нужно. Я не в том возрасте, чтобы играть в кошки-мышки. Итак, мы будем
видеться в других странах, как можно дальше отсюда. Узнав, куда ты поедешь в
следующий раз, пиши мне в Лондон, на адрес моей сестры, она будет пересылать
почту мне. Не надо нежных слов, не трудись, просто предупреждай. Какая
гостиница, где, когда. Смогу - приеду, нет - что поделаешь… Не надо мне
звонить, не пытайся узнать ни где я, ни как живу, полагаю, это уже не имеет
значения. Я все обдумала и поняла, что это лучший выход из положения - я буду
делать как ты, жить своей жизнью и любить тебя - но издалека. Я не хочу ждать
твоих звонков, не хочу запрещать себе влюбляться, а хочу спать с кем захочу и
когда захочу, без угрызений совести. Я признаю твою правоту: жизнь без
угрызений совести - это… it'sconvenient*(Это удобно (англ.)). Я смотрела на
жизнь иначе, но почему бы и нет? Хочу попробовать. В конце концов, что я теряю?
Трусливого мужчину? А что выигрываю? Удовольствие засыпать иногда в твоих
объятиях… Я все обдумала - и хочу попробовать. Решай.

Когда я вернулся, она сидела перед маленьким секретером и что-то
писала на фирменной бумаге отеля - перед ней лежало не меньше десяти страниц,
исписанных ее мелким, убористым почерком.
- Кому это ты пишешь? - спросил я, заглядывая ей через
плечо.
- Тебе.
- Мне?
«Она меня бросает», - промелькнуло у меня в голове, и мне сразу стало плохо.
- Что с тобой? Ты ужасно бледный. Тебе нехорошо?
- Почему ты мне пишешь?
- Вообще-то это даже не тебе, я просто пишу, чем бы мне хотелось с тобой заняться…
Исписанные листки валялись повсюду - у ее ног, на кровати. Я взял один наугад:

…ездить на пикник, спать после обеда на берегу реки, есть
персики, креветки, круассаны, слипшийся рис, плавать, танцевать, покупать себе
туфли, белье, духи, читать газету, глазеть на витрины, ездить на метро, следить
за временем, пихать тебя в постели, чтобы ты подвинулся, стелить белье, ходить
в Оперу, съездить в Бейрут, в Вену, посещать бега, ходить за покупками в
супермаркет, готовить барбекю, злиться, потому что ты забыл уголь, чистить зубы
одновременно с тобой, покупать тебе трусы, стричь газон, читать газету из-за
твоего плеча, отнимать у тебя арахис, ходить по погребкам на Луаре и в
Хантер-Вэлли тоже, идиотничать, трепаться, познакомить тебя с Мартой и Тино,
собирать ежевику, готовить еду, съездить еще раз во Вьетнам, поносить сари,
будить тебя, когда ты храпишь, сходить в зоопарк, на блошиный рынок, поехать в
Париж, в Лондон, в Мелроуз, на Пикадилли, петь тебе песенки, бросить курить,
попросить тебя постричь мне ногти, покупать посуду и всякую ненужную всячину,
есть мороженое, смотреть на людей, выиграть у тебя в шахматы, слушать джаз,
регги, танцевать мамбу и ча-ча-ча, скучать, капризничать, дуться, смеяться,
щекотать тебя, приручить тебя, подыскать дом с видом на луг, где пасутся
коровы, нагружать доверху тележки в супермаркетах, побелить потолок, сшить
шторы, часами сидеть за столом с интересными людьми, дергать тебя за бородку,
постричь тебе волосы, полоть сорняки, мыть машину, любоваться морем, перебирать
барахло, звонить тебе снова и снова, ругаться, научиться вязать и связать тебе
шарф, а потом распустить это уродство, подбирать бездомных кошек, собак,
попугаев, слонов, брать напрокат велосипеды и не кататься на них, валяться в
гамаке, перечитывать бабушкины комиксы 30-х годов, перебирать платья Сюзи, пить
в тенечке «Маргариту», жульничать, научиться гладить утюгом, выбросить утюг в
окно, петь под дождем, сбегать от туристов, напиться, выложить тебе все
начистоту, а потом вспомнить, что этого делать нельзя, слушать тебя, держать
тебя за руку, подобрать утюг, слушать песни, ставить будильник, забывать
чемоданы, остановиться на бегу, выбрасывать мусор, спрашивать, любишь ли ты
меня по-прежнему, ссориться с соседкой, рассказывать тебе о моем детстве в
Бахрейне, описывать перстни моей няньки, запах хны и шариков амбры, делать
наклейки для банок с вареньем…

И все в том же духе страница за страницей. Страница за страницей.
Я перечислил тебе, что пришло в голову, что вспомнил. Это было невероятно.

- И как давно ты этим занимаешься?
- Начала, как только ты ушел.
- Но зачем?
- Потому что мне скучно, - веселым тоном ответила она, - представь себе - я умираю от скуки!

Я подобрал странички и уселся на край кровати, чтобы разобраться.
Я улыбался, но на самом деле столько желаний, такая энергия меня парализовали.
И все-таки я улыбался. Она умела находить такие забавные слова, такие
остроумные… Она ждала моей реакции. На одной из страниц между «начать все
сначала» и «наклеивать в альбом фотографии» я прочел «ребенок», вот
так просто, безо всяких комментариев. Я продолжал изучать ее бесконечный
список, ни слова не говоря, а она кусала губы.

Прошло несколько недель, и она приехала в Париж. Позвонила и
попросила уделить ей немного времени. Я был счастлив и одновременно
раздосадован. Мы долго бродили, почти не разговаривая, а потом я повез ее
обедать на площадь, на Елисейские Поля.
Когда я, наконец, осмелился взять ее руки в свои, она меня
огорошила:
- Пьер, я беременна.
- От кого? - спросил я, бледнея. Она поднялась, просияв.
- Ни от кого.

Она надела пальто, оттолкнула стул, сияя улыбкой.

- Благодарю тебя, ты произнес именно те слова, которых я
ждала. Да-да, я проделала весь этот путь, чтобы услышать два этих слова. Это
было слегка рискованно.

Я что-то мямлил, тоже хотел подняться, но зацепился за ножку
стола… Она сделала мне знак:

- Не двигайся. Глаза ее сверкали.
- Я получила то, что хотела. Мне никак не удавалось с тобой
расстаться. Я не могу провести жизнь, ожидая тебя, но я… Да нет, ничего. Я
должна была услышать эти слова. И увидеть твою трусость. Пощупать ее,
понимаешь? Нет, не двигайся… Не вставай, говорю тебе! Не шевелись! Я сейчас
уйду. Я так устала… Если бы ты знал, как я устала, Пьер… Я… я больше не могу…