Зимний этюд

Вы когда-нибудь задумывались, как падает снег? – отрешенно-невинно сказал детский голос откуда-то из непроглядной тьмы, которая искрилась небольшими вспышками, тщательно выговаривая каждое слово. Не просто отмахивались от снежинок, которые роем летели в ваше лицо и щекотали нос, не наблюдали за медленно кружащимися в оранжевом свете ночных фонарей мягкими невесомыми хлопьями, не принимали его как данность или чертыхались, что он так не вовремя, а именно – думали. Вы представляете, как наверное это захватывающе, сидеть на сером киселе плотного обтекаемого (или пушистого и ватного) облака, свесив невесомые ноги вниз, к искрящемуся, словно звездное небо, городу? Тогда кажется, что звездное небо везде и очень легко запутаться, - в голосе послышалось некое наигранное недовольство, такое, при котором дети обычно надувают щеки и складывают руки на груди, глядя исподлобья. Эх, вам никогда не узнать – как это приятно, сидеть на облаке. А еще можно на нем лежать, утонув в мягкой перине, над которой, едва шевелясь, клубится дым, и смотреть на небо. Там, внизу, такого неба не бывает – такого, чтобы было видно, как звезды улыбаются оттуда, из холодной бездны. А потом аккуратно подползти к краю и одним глазочком снова посмотреть вниз, чтобы в животе похолодело и все внутри замерло, и резко отпрянуть назад и засмеяться своей глупости. А потом разогнаться и изо всех сил прыгнуть туда, за край, вверх, на миг коснуться звезд, и, потихоньку опускаясь вниз, ловить холодный беспокойный зимний ветер, мечущийся меж деревьев и рисующий причудливые картины замерзшим снегом на одиноком асфальте. И смотреть, смотреть, как вращаются вокруг картины – фонари, город, озябшие деревья, фары, звезды, облака и снова огни… А потом аккуратно и неторопливо опуститься на продрогший полумертвый тротуар и забиться куда-то под бордюр, чтобы отдышаться.
 Что значит кто я? Я снежинка, глупенький, - детский голос искренне звонко засмеялся. Ну и что, что мы таем. Зато вам никогда не узнать, как улыбаются звезды.