Была такая газета...

Это было более десяти лет назад. Встретился я случайно в книжном магазине (кстати, теперь и магазина того нет) с Афанасием Корнеевичем Христюченко – старым казаком, приписанным к станице Новочеркасская, правление которой находилось напротив упомянутого магазина (между прочим, теперь тоже нет больше ни этой станицы, ни её правления, и здание это столько раз переходило из рук в руки, что, признаться честно, и не знаю, кому оно принадлежит в настоящее время, да не так уж, впрочем, это и важно), где бывал в те годы Афанасий Корнеевич довольно часто.

Был он уже далеко не молод. В 1992м году, когда увидел я его в первый раз на заседании литературного объединения при городской газете «Донская речь», было Афанасию Корнеевичу уже 79 лет. Жил он один, в своём собственном доме. Было у него три сына. Старший и средний давно успели эмигрировать в США. Звали туда и Афанасия Корнеевича, но он неизменно отказывался. Сыновья присылали ему посылки и деньги. Помогали финансово в издании его книг. Младший сын проживал в Ростове-на-Дону, навещая отца каждую неделю.
Чуть позже Афанасий Корнеевич (впрочем, так же как и я) порвал с литературным объединением, когда, путём аппаратных, закулисных интриг, возглавил его еврей Юрий Витальевич Минкин, вскоре доведший до смерти старейшего поэта Новочеркасска Николая Архиповича Недвигина, фактически изгнав его из литературного объединения.

Давно мы не виделись с Афанасием Корнеевичем. Было о чём поговорить. Тем более, что, как показывает жизнь, люди, объединённые общей ненавистью к чему-либо, или к кому- либо, гораздо быстрее находят между собою общий язык, нежели люди, объединённые общими делами, интересами и увлечениями.
Оказалось, что Афанасий Корнеевич, кроме всего прочего, уже на протяжении целого ряда лет являлся корреспондентом газеты «Наше Отечество», которая, как я вскоре узнал, позиционировала себя как «оппозиционная русская патриотическая газета», - именно такие слова были вынесены в «шапку» газетного логотипа под её названием. Девизом же этой газеты являлись прекрасные слова, также вынесенные в её логотип: «Бороться за Россию и победить!»

Заинтересовавшись рассказом Афанасия Корнеевича об этой газете, я изъявил желание ознакомиться с её уже вышедшими номерами, и попробовать себя на ниве сотрудничества с нею, на что Афанасий Корнеевич отреагировал весьма благосклонно, и, оставив свой домашний адрес и телефон, пригласил побывать в его доме в любое удобное для меня время.

Так, собственно говоря, и началась моя дружба с этой, крайне неоднозначной, чрезвычайно спорной и противоречивой, но до высочайшей степени интересной газетой, выходящей исключительно на пожертвования читателей, живущих в разных уголках не только нашей страны, но и всего земного шара, издававшейся и редактируемой бывшим лётчиком, полковником в отставке Евгением Артемьевичем Щекотихиным, который на протяжении целого ряда лет занимался этой работой фактически бескорыстно в условиях травли, угроз и по сути дела ни на день не прекращающихся судебных преследований, что постоянно инспирировали сионисты и, окончательно продавшиеся им, беспринципные представители судов и прокуратуры.

Читатели и подписчики газеты регулярно направляли письма протеста во все органы власти, в какие только можно было направить, в том числе и благодаря этим письмам удавалось на некоторое время, если не отбить, то, по крайней мере, хоть как-то смягчить сионистские атаки.

Газета «Наше Отечество», прежде называвшаяся «Отечество», но потом, всё же закрытая, и вынужденная зарегистрироваться заново под изменённым названием, решительно и бескомпромиссно выступала против еврейского засилья, официально провозглашая идею национально-пропорционального правительства, а фактически – идею полнейшего изгнания евреев из страны, аналогичную позицию занимала она по отношению к масонам и к различного рода религиозным сектам, признавая, тем не менее, за нерусскими представителями других коренных народов России право свободно исповедовать традиционные для них формы Ислама и Буддизма. Критиковала значительную часть нынешней оппозиции – от левой до националистической включительно – за недостаточную решительность и наступательность. Отчасти такая критика была, на мой взгляд, обоснована, а отчасти – нет. Но чисто по человечески всё это было, по крайней мере, вполне понятно, хотя, быть может, и далеко не всегда оправдано.

Критическую позицию, вплоть до полной непримиримости, занимала газета и по отношению к официальной Русской Православной Церкви юрисдикции Московской Патриархии вообще и лично – Патриарху Алексию Второму в частности, что, само по себе, было правильно. Пожалуй ошибкой здесь являлось то, что позиция самой редакции в гораздо большей мере была ориентирована на, если не прямую, то, во всяком случае, косвенную, поддержку Русской Православной Церкви За Рубежом (РПЦЗ), которая теперь, как мы видим, всё же объединяется с Московской Патриархией. И у автора этих строк – да, впрочем, не только у него одного – подобные тенденции вызывают более чем серьёзные опасения, суть коих коротко можно выразить примерно следующим образом: как бы не случилось так, при нынешнем руководстве Московской Патриархией, что, объединившись (вернее: воссоединившись) с нею РПЦЗ растеряет то немногое хорошее, что сохранила она ещё от дореволюционных времён, и что наша Московская Патриархия уже давным давно утратила, а вслед за тем растеряет РПЦЗ и то, опять же, немногое, хорошее, что сама успела наработать за годы своего, пусть и вынужденного, пребывания на Западе, при всём при том, нахватавшись всего того негативного, что в нашей Московской Патриархии было накоплено прежде, и того, что в ней расцвело пышным цветом в последние годы, добавив к этому то специфически негативное, что было и остаётся присуще самой РПЦЗ. Увы, есть почва, и при чём, весьма существенная, для опасений подобного рода, так же точно, как есть и весьма серьёзные предпосылки к тому, что опасения эти могут оправдаться. Хотя, конечно, в идеале означенное объединение должно состояться. И – опять же: в идеале – Русская Православная Церковь должна быть одна, независимо от того, где, в какой точке Земного Шара располагаются её те или иные приходы. Другой вопрос: насколько созрели условия для такого объединения, а главное – для полезности и плодотворности оного.

Но спешу вернуться непосредственно к самой газете «Наше Отечество» и к своим личным воспоминаниям о ней и своём с ней сотрудничестве, которое хоть и было не таким уж и продолжительным, и не очень уж и активным, но всё-таки было.
В 1998м году в №83 газеты «Наше Отечество», под заголовком «ПОЧЕМУ ИДЕЯ НАЦИОНАЛЬНО-ПРОПОРЦИОНАЛЬНОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА ВЫЗЫВАЕТ НЕДОВОЛЬСТВО, ДОХОДЯЩЕЕ ДО ИСТЕРИКИ,  У САМОЙ-САМОЙ НЕКОРЕННОЙ ЕВРЕЙСКОЙ И ТОЛЬКО ЕВРЕЙСКОЙ НАЦИОНАЛЬНОСТИ?» было опубликовано и моё письмо. Вот его текст, который я сейчас воспроизвожу по той, теперь уже достаточно давней, газетной публикации:

«Председателю Госдумы РФ Г. Селезнёву.

Копии: Председателю комитета Госдумы по безопасности В. Илюхину;

Главному редактору газеты «Наше Отечество» Щекотихину Е. А.

Уважаемый председатель Госдумы! Как стало известно, в Санкт-Петербурге затевается позорнейшее, даже по меркам нашего нынешнего лжеправового, криминально-мафиозного государства, судилище над честным и мужественным журналистом, ветераном Вооружённых сил (должность)…

Безусловно, по многим вопросам с позицией настоящего издания Вы вряд ли когда-нибудь согласитесь. Не скрою, в некоторых вопросах второстепенной важности (подчёркиваю: второстепенной!) мне самому настоящее издание представляется до известной степени спорным. Но у меня никогда не поднимется рука упрекать в чём-либо человека, делающего в ущерб собственному благополучию, комфорту, несомненно заслуженному покою, и здоровью, в том числе – в первую очередь, здоровью физическому: так как, во-первых, далеко не молод, во-вторых, подвергался незаконным физическим преследованиям, которые повлекли за собой тяжёлое увечье (потерю глаза) при и без того существенных проблемах со зрением; и продолжающего, несмотря ни на что, делать своё многотрудное и благородное дело, дело несения в народ сл;ва правды, дело разоблачения антинародного, предательского режима, дорвавшегося неправедным путём до власти, основанной на крови, слезах и чудовищном предательстве; режима, против которого, насколько нам известно, боретесь и Вы, как представитель самой многочисленной оппозиционной фракции в Государственной Думе её нынешнего состава. В чём же состоит «преступление» Е. А. Щекотихина? Оказывается в том, что в больном воображении следователя Голубева, он якобы проповедует «национальную рознь». Между тем, газета «Наше Отечество» всегда последовательно выступала за создание правительства с национально-пропорциональным составом. Если не ошибаюсь, эта идея во многом, по своей сути, созвучна идее правительства народного доверия, которое предлагает создать и Ваша фракция. Скажите, что же здесь «экстремистского», «противоправного», «реакционного» и т. д. и т. п.? Почему означенная выше идея вызывает наибольшие недовольства, доходящие до необъяснимой, на первый взгляд, истерики – в первую очередь у представителей самой малочисленной и самой-самой некоренной еврейской, и только еврейской национальности?
Почему встать на защиту русского народа, его попранных прав – не мне приводить Вам доказательства того, что это попрание происходит на каждом шагу – считается «уголовно наказуемым» преступлением? И что оскорбительного в идее создания такого правительства? Ведь оно потому и есть национально-пропорциональное, что в его составе представлены все народы, населяющие Россию, значит – в том числе, и евреи.

Почему сходят с рук шизофреничке Новодворской, место которой в сумасшедшем доме, её скабрезные и непристойные выпады? Почему русский народ можно безнаказанно обзывать «быдлом», «совком», «люмпеном», «маргиналом» и прочими мерзопакостными эпитетами, которые нет сил даже перечислять, до того ранят они сердце каждого русского патриота, каждого русского человека, гражданина своего Отечества.

Но стоит только предложить идею ограничения власти евреев, и как следствие – ограничения всевластия чуждой нам исторически идеологии, морали (которую и моралью-то можно назвать сугубо условно) и чуждой культуры (а по сути дела, бескультурья: лишь бы только на американский манер), как моментально поднимается гвалт о нарушении прав человека.

Как патриот и гражданин своего Отечества считаю себя вправе рассчитывать на Ваше вмешательство. Не допустите сего гнусного преступления! Не позвольте свершиться факту сей гнусной расправы над словом Правды! Над честным Русским словом Честного Русского Свободомыслия!

Анатолий Анатольевич Кульгавов,

(Подпись. Адрес.)»

Незадолго до этого, сотрудничая в качестве нештатного корреспондента с редакцией городского еженедельника «Новочеркасские Ведомости», я встретился с врачом-тубологом Михаилом Тихоновичем Стрельниковым, потрясающим человеком, прошедшим войну, пережившим немецкий плен. Помню, рассказывал он, что на всю жизнь потерял обоняние после того, как били его по лицу сапогами лагерные надзиратели, за то при виде документальных кадров по телевидению, где показаны немецкие концлагеря и дымящие трубы крематориев, моментально чувствует он этот ужасный запах. Потом ещё, после того, как закончился деловой разговор, закрылись мы в его кабинете, говорили много и долго, о разном, читали друг другу стихи, оказалось, он – тоже поэт. Через некоторое время интервью, что взял я у Стрельникова, появилось на страницах «Новочеркасских Ведомостей». Материал был полностью посвящён ситуации с туберкулёзом в нашем городе.

Немного позже, в том же качестве нештатного корреспондента еженедельника «Новочеркасские Ведомости» я взял интервью у главного врача детской городской больницы. Оно тоже вскоре появилось на страницах «Новочеркасских Ведомостей». Потом для этого еженедельника наступили тяжёлые времена. Мне там, просто-напросто, стало нечего делать. Вскоре он окончательно перешёл в другие руки, сполз (не побоюсь именно этого слова) на совсем другие позиции, из прежних сотрудников тоже почти никого не осталось, иные потом и вовсе отошли от журналистики, кое-кто даже уехал из города.

А мне же, тем не менее, довелось ещё раз вернуться к теме здравоохранения в нашем городе, которая, самым неожиданным образом, приобрела небывалую остроту.

Материал назывался «ПРИДУРЬ ИЛИ ГЕНОЦИД?», и был он опубликован в № 101 газеты «Наше Отечество» за 1999й год. Я послал его именно туда, поскольку знал наверняка, что, при сложившейся ситуации, опубликовать что-либо подобное в Новочеркасске, является теперь делом абсолютно безнадёжным. Так я «отметился» на страницах газеты «Наше Отечество» ещё раз. Привожу здесь этот материал также полностью:

«В лечебных учреждениях всего Юга России (а теперь стало известно – не только Юга) проводится очередной эксперимент над людьми. Так и просится сказать: «В лучших традициях гитлеровского рейха». Суть его состоит в следующем. Врач, мол, должен людей лечить. А вот в больничном руководстве ему делать нечего! Экономист нужен!

На период этого эксперимента (а сроки его, кстати, не оговорены – так у нас, а вернее – у них, всегда и делается: где пакость, там всегда начало есть, а конца, увы, днём с огнём не сыщешь; и – наоборот) должность главного врача в больницах упраздняется, и заменяется должностью директора. Видно и здесь не будет ничего более постоянного, чем временное. Всё идёт к тому.

Так вот. У нас в городе Новочеркасске, к примеру, прекрасного хирурга (ещё той, фронтовой закалки) взяли и отстранили от работы. А он и главврачом был, и ни одна тяжёлая, да и просто хоть какая-нибудь значимая операция без него, без его с;мого прямого участия не обходилась. Сколько жизней спас! И подчинённые его ценили и уважали. Да и со всякими властями он никогда не миндальничал: про кого что думал, тому то и говорил прямо в глаза. И при «прежней» власти, и при «нынешней» - хотя, впрочем, давно известно, что это две модификации одной и той же власти.

Сибирский мужик, начинавший с рабочего леспромхоза, дошедший до главврача больницы. И это при том, что, как известно из ряда источников, заслуживающих доверия, в последние несколько десятков лет во все мединституты и медучилища принимали на 80-90%, как минимум, одних жидов. Да и собственные наблюдения это подтверждают.

А теперь вместо него – «директор». Стопроцентный азербайджанец. Говорят, он по-русски: «ни бе, ни ме, ни кукареку». Откуда взялся? А взялся, как выяснилось, из… бывшего «Обловощторга». Как всякому сомнительному лицу кавказской национальности и подобает. Не у станка же ему, в самом деле, работать, находясь в России при интернациональной власти? Он в прежней конторе экспедитором был, пока за растрату не «попросили»… Всего лишь «попросили»… В больницу его, кстати говоря, прислали «по разнарядке из городской администрации». Откуда в  наши «демократические» дни слово-то такое «застойное»: - «разнарядка»? Да из городской мэрии и от городского мэрина, бывшего начальника торгового отдела. А наш герой и «в коммунистическом прошлом» был не только коммунистом, но и азербайджанским коллегой того самого начальника торгового отдела, что теперь является, как бы начальником всего нашего города. А торгаш – он везде торгаш…
Собирает недавно новоявленный директор планёрку в больнице. Ну а зав.хирургией задержался. Накинулся на него «разнаряженный»: «Вы почэму на планёрка опаздыват?!». Тот опешил: «Так я операцию заканчивал!...». А директор ему, с потрясающим цинизмом: «Это нэважна. Вы должэн присутствовать, когда я сказал – и точка! Иначе будэтэ уволэн! Со строгым выговор в прыдачу!».

И так повсеместно. Не одна больница столкнулась с подобным в Новочеркасске. И не только. Подобные «опыты» фактически – над людьми, к тому же – над больными, проводятся во многих местах. Кто-то скажет: «Очередная глупость… Не подумали, мол, хорошенько… Хотели, как лучше, а получилось, как всегда.». А по-моему здесь всё куда сложнее. И причина здесь ни в чьей-то личной придури. И продумано всё очень даже тщательно. До мелочей. И подлинная, а не показушная ситуация скажется вскоре на общем состоянии здравоохранения, если уж в больницы пришли командовать инородные торгаши. Страшной станет ситуация! Анатолий Кульгавов (г. Новочеркасск)»

Воспроизводя на этих страницах мои вышеприведённые материалы, я, всё же, скажу честно, позволил себе здесь устранить досадные опечатки и ещё более досадные пропуски, вкравшиеся в них при вышеозначенных газетных публикациях, выверив эти тексты по моим сохранившимся черновикам. Увы, пропусками и опечатками газета «Наше Отечество» и её редактор – не будь тем словом помянуты – страдали частенько. Но это не их вина, а их беда. Дело в том, что Евгений Артемьевич фактически сам читал всю корреспонденцию, сам делал обзоры прессы, в том числе – иностранной, сам набирал и верстал газету на компьютере. При чём, делал всё это, как правило, по ночам. Дни же проводил в судах, в прокуратуре и у следователей, третировавших его фактически ежедневно. За несколько лет до моего знакомства с этой газетой, на Евгения Артемьевича было совершено нападение – ему выбили глаз. Оставшийся глаз прогрессирующе слеп. Он страдал глаукомой. Тут ещё стала сказываться травма, полученная в молодости во время армейских учений.

Со временем мои дороги как-то разошлись и с газетой «Наше Отечество», и с её издателем, и с Афанасием Корнеевичем, который меня с ними, собственно говоря, и познакомил.

Узнал недавно, что нет больше такой газеты. А Евгений Артемьевич умер несколько лет назад. Написал какую-то статью, в которой, как мне сказали, назвал по именам некоторых провокаторов, разлагающих изнутри оппозиционное движение. А те, в свою очередь, подали на Евгения Артемьевича в суд, который решил дело в пользу его недоброжелателей, присудив самому Евгению Артемьевичу крупные денежные выплаты в их пользу, чем они окончательно и разоблачили своё истинное лицо. А Евгений Артемьевич, придя домой после суда, почувствовал себя очень плохо. Лёг, и больше не встал.

Минувшей зимой в доме старого казака Афанасия Корнеевича Христюченко вспыхнула электропроводка – всё сгорело дотла. Он перебрался в маленький флигель, уцелевший на краю двора. К сыновьям переезжать снова отказался наотрез. А через 2-3 месяца скончался.

Так и закончилась эта история. Лишь два старых, порядком потрепавшихся, уже начавших желтеть номера несуществующей более газеты «Наше Отечество», хранящиеся в моём личном творческом архиве, напоминают мне о тех, теперь уже давних, днях и делах, которые становятся во времени всё дальше и дальше.

2008-05-10