Сельский шериф

Бабка Дарья Ивановна проснулась среди ночи от какого-то тревожного внутреннего толчка: показалось, что кто-то ходит по её двору. Прислушалась с замиранием, чувствуя как тревожно забилось сердце, прислушалась – не мерещится, точно кто-то ходит. Осторожно поднявшись, она приблизилась к окну и выглянула с краешка – во тьме как будто мелькала какая-то неясная тень, но звуки шагов и шум от попадавших на пути кого-то предметов слышались весьма явственно. Она стала вспоминать всё ли убрала вечером со двора и закрыла в сарай. Хотя чёрт со всем тем, что во дворе, главное чтоб вор в хату не полез.
Вскоре во дворе всё затихло, но Дарья Ивановна уже не могла больше уснуть, едва дождалась рассвета и осторожно через окно осмотрела двор, убедившись, что никого там нет, вышла, осмотрелась. Точно кто-то ночью был – вот опрокинутая скамеечка, вот сдвинутое корытце, и… нет ни одной алюминиевой кастрюли, в которых готовила и затем кормила кур.
Дарья Ивановна отправилась к своей подруге, Марье Петровне.
- На металлолом упёрли, - сделала заключение Марья Петровна, выслушав её. - Надо звонить в милицию! – И взялась за трубку.
- Стоит ли с ними связываться? – усомнилась было Дарья Ивановна. – Мафия может какая…
- Стоит! – набирала номер Марья Петровна. – Если их вовремя не остановить, то до смертоубийства дойдут.  Милиция? Тут вот какое дело… Что?  У вас людей убивают, а мы со своими горшками? Ну, знаете, я буду в областное управление на вас жаловаться!

***

Вызванный милиционер, старший сержант Покров, на место происшествия прибыл не сразу.
- Что у вас тут стряслось? – наклоняясь, чтоб не зацепить головой за дверной проём, прошёл он в комнату, где в давно уже ожидании его сидели бабушки. – Здравствуйте!
- А, Антон? – узнала своего бывшего ученика их школы Марья Петровна. – Здравствуй! Входи, входи! Рады видеть.
- Проходи, садись! – кивнула на стул и хозяйка.
- Здравствуйте! – поздоровался сержант ещё раз, присаживаясь к столу и раскрывая портфель. – Так что у вас тут случилось?
- Ночное ограбление.
- Так! И что украли?
- Алюминиевые кастрюли утащил, окаянный.
- Кастрюли? - переспросил сержант, начиная писать протокол. Так… И сколько?
- Все что были.
- Так! Нанесен материальный ущерб в размере… Сколько стоило это всё?
- Откуда ж мне знать? - пожала плечами Дарья Ивановна. – Ещё в советское время покупала, за копейки.
- Так! – перестал писать сержант. – И что же я должен в протокол занести?
- Да не надо ничего заносить! – сказала Марья Петровна. – Надо найти вора и заставить его вернуть украденное.
- Гм! - потупился сержант. – Где же я вам его найду? Примет его вы не знаете…
- Так он же алюминий не съест, в металлолом сдавать пойдёт, - возразила Марья Ивановна. – Там и скажут кто сдавал что. Сегодня утром. По горячим следам!
- Так и скажут! Неделю назад провода с высоковольтной линии сняли, до сих пор найти злоумышленников не можем. А тут новый «висяк», - отодвинул начатый протокол сержант. – Нет, нас за это по головке не погладят! Может он чёрт знает куда сдавать эти кастрюли поехал – не один у нас в районе пункт сдачи металлолома.
- Да, не один. Всё кругом уже переломали да посдавали!
- Весь колхоз сплавили туда, - добавила Дарья Петровна. – Тандем создали – одни крадут, другие принимают.
- В другой район, может, поехал сдавать – возразил им сержант.
- Как в другой район? – перебила Марья Петровна. – Да ему надо быстрее сдать эти кастрюли да выпить. Если в другой район поедет, то ему и выпить не на что будет!
- Ну, не знаю…
- А ты подумай, Антон! Вас чему в милиции учили, на курсах каких-нибудь – вычислять преступника. Или ты там тоже, как в школе, на тройки одни учился?
- Нет, отлично тоже было.
- Ну, вот! По какой дисциплине?
- По физподготовке.
- Это уже хорошо! Так вот, - продолжала Марья Петровна. – Подумай – кто здесь мог безобразничать? Мужик только. А сколько их у нас в посёлке осталось? Супрунов, Мохин и Усманов. И все трое нигде не работают.
- А выпить каждому хочется, - добавила Дарья Ивановна.
- Вот именно!
- Мохина мы позавчера по другому делу взяли, - сказал сержант.
- Вот, остаются двое.
- А Супрунов, насколько я знаю, с женой к тёще ехать на днях собирались.
- Вот, остаётся кто? – спросила Марья Петровна.
- Может, он и не поехал к тёще, алиби себе обеспечивал, - возразил сержант.
- Может! – согласилась Марья Петровна. – Но Супрунов и Усманов – мужики разного калибра, сам их знаешь А там, я видела, следы какие-то остались, - кивнула она в окно на двор и поднялась: - Пойдёмте посмотрим.
- Пойдёмте! – нехотя одел фуражку и последовал за ней сержант.

***
- А вот и следы, - показала Дарья Ивановна на истоптанную землю.
- И окурок, - добавила Марья Петровна. 
- Может, мужик какой-то залётный был, - высказал сомнение сержант.
- Кто же из заезжих будет по незнакомому двору ночью шастать? А Усманов рядом живёт, мимо всё время проходит, всё видит…
- Мало ли кто здесь ходит?
- Мало! У нас же никого почти здесь уже не осталось. Это когда ты к Дуське сюда захаживал, народ ещё был. А сейчас и она куда-то съехала. Уж не замуж ли ты её взял?
- Не…
- А вот и он, Усманов, идёт.
- Преступника всегда тянет на место преступления!
- Опохмеляться, скорее всего, отправился.
Все они увидели, что мимо ворот идёт, слегка согнувшись и дымя папиросой небритый мужик в помятой одежде.
- Усманов! – окликнула его Марья Петровна. – Ну-ка зайди сюда на минуту!
- Чё мне у вас делать? – остановился и недовольно отозвался тот.
- Заходи, когда власть требует! – вмешался сержант.
Мужик подумал, открыл калитку и, озираясь, нехотя вошёл во двор:
- Чё надо?
- Ты, Усманов, где сегодня ночью был? – строго спросил его сержант.
- Где-где… У жены под боком!
- Не ври! – перебила его Марья Ивановна. – Она тебя давно уже выставила с хаты. В сарае, что ли прозябал?
- Ну, в сарае! А вам что?
- Дай закурить! – вдруг попросила Марья Ивановна.
- Вам? – заморгал от удивления Усманов, но полез в карман, вытащил мятую пачку, заглянул в неё. – Нету!
- Твой окурок лежит? – показала на пачку и лежащий на земле окурок Марья Ивановна.
- Ну… - понял тот в чём дело и нашёлся: - Шёл вчера рядом и выбросил. Ветром сюда задуло…
- Ветром? А следы твои каким ветром сюда занесло? – показала Марья Ивановна. – Ну-ка, приставь свою ногу.
- Чё вы!...
- Вот что, гражданин Усманов, - поправляя фуражку, официально обратился к нему сержант. – Чистосердечное признание и содействие следствию облегчают вину… Короче, Усманов, – снял он фуражку и протёр лоб, - дуй со всех ног в приёмный пункт и моли бога, чтоб эти кастрюли ещё там были. И через десять минут чтоб были здесь! Понял?
 - Я счас! Я мигом!