Письмо Владимиру 1

Привет, Володечка!!!!!!!!
Как дела? Как настроение?
Вчера пришла домой, чувствую, скучно… создала на сайте анкету, впрочем, успела создать и уже удалить…. Видела, что ты ее тоже смотрел.  Сегодня приезжают родители, они уезжали на три недели к родственникам сначала в Челябинск, потом в Уфу, потом в Пензу.
Сегодня целый день чатилась на сайте Пелевина, думала, что там все-таки обсуждают творчество или еще что-нибудь, немного разочаровалась. Говорят обо всем, кроме…. Хотя, что его обсуждать! Я когда я читаю его рассказы, чувствую, что понимаю все, абсолютно, и то, что между строк и то, что открытым текстом, а что конкретно я понимаю, вот тут сложно уже сказать….потому как возникает мысль, что я не понимаю абсолютно ничего. Тебе интересно, нет? А то пишу и не знаю, надо тебе это или нет. Будем считать, что немного интересно, чуть-чуть… Если нет, то ты так и напиши, я вовсе не обижусь. У меня сейчас такое состояние, как в песне
«…
и в груди моей клетка
а в ней вместо сердца
бьется крылья ломая
эта бедная птица…»

Твоя мама, наверняка, нашла бы над чем потрудиться.
Мне еще очень у Пелевина понравилось из «Священной книги оборотня»

«Любовь и трагедия идут рука об руку. Про это писали Гомер и Еврипид, Стендаль и Оскар Уайльд. А теперь вот моя очередь.
Пока я не узнала на собственном опыте, что такое любовь, я считала ее неким специфическим наслаждением, которое бесхвостые обезьяны способны получать от общения друг с другом дополнительно к сексу. Это представление сложилось у меня от множества описаний, которые я встречала в стихах и книгах. Откуда мне было знать, что писатели вовсе не изображают любовь такой, какова она на деле, а конструируют словесные симулякры, которые будут выигрышней всего смотреться на бумаге? Я считала себя профессионалом в любви, поскольку много столетий внушала ее другим. Но одно дело пилотировать летящий на Хиросиму «Б 29», а совсем другое — глядеть на него с центральной площади этого города.
Любовь оказалась совсем не тем, что про нее пишут. Она была ближе к смешному, чем к серьезному — но это не значило, что от нее можно было отмахнуться. Она не походила на опьянение (самое ходкое сравнение в литературе) — но еще меньше напоминала трезвость. Мое восприятие мира не изменилось: Александр вовсе не казался мне волшебным принцем на черном «Майбахе». Я видела все его жуткие стороны, но они, как ни странно, лишь прибавляли ему очарования в моих глазах. Мой рассудок примирился даже с его дикими политическими взглядами и стал находить в них какую то суровую северную самобытность.
В любви начисто отсутствовал смысл. Но зато она придавала смысл всему остальному. Она сделала мое сердце легким и пустым, как воздушный шар. Я не понимала, что со мной происходит. Но не потому, что поглупела — просто в происходящем нечего было понимать. Могут сказать, что такая любовь неглубока. А, по-моему, то, в чем есть глубина — уже не любовь, это расчет или шизофрения.
Сама я не берусь сказать, что такое любовь — наверно, ее и Бога можно определить только по апофазе, через то, чем они не являются. Но апофаза тоже будет ошибкой, потому что они являются всем. А писатели, которые пишут о любви, жулики, и первый из них — Лев Толстой с дубиной «Крейцеровой сонаты» в руках. Впрочем, Толстого я уважаю….».
Вот это понравилось особенно: «В любви начисто отсутствовал смысл. Но зато она придавала смысл всему остальному. Она сделала мое сердце легким и пустым, как воздушный шар».
Да…… Это так, размышления.

Я тебе удивилась, твоей настойчивости и целеустремленности. Два года учится в таком жутком графике. А как ты будешь отдыхать? Как ты вообще отдыхаешь? Ты же на работе до ночи, и еще в выходные…