Плыли звёзды над землёй...

Мы познакомились жарким летним днём, на том самом левом берегу Дона, о котором сложено столько стихов и песен. Познакомились среди придонских рощ, на одной из почти неприметных баз отдыха, где оба мы, как выяснилось вскоре, оказались совершенно случайно.

Она – коренная ростовчанка, за всю жизнь лишь два или три раза, так уж вышло, покидавшая пределы Ростова; я – житель Новочеркасска, в котором обитаю и сейчас, успевший помотаться по белу свету.

Она представилась именем Ксюша. Потом я узнал через несколько часов, опять же, совершенно случайно узнал, что Ксюша – это не её настоящее имя, на что она ответила: «Моё настоящее имя мне не нравится, зато нравится имя Ксюша». Я же сказал, что мне самому как раз больше нравится её настоящее имя, но если ей больше нравится быть Ксюшей, что ж, пусть так и будет.

Мы сидели на берегу, слушали журчание воды в углублении, вымытом течением в кромке берега. Мимо проплывали корабли. Над нами проплывали облака. Я рассказывал ей о городах и странах. Приглашал к себе. И было видно, что она не против моего приглашения. Но я же, возвращаясь к реальности, шептал, как бы извиняясь:

-Только не сейчас, Ксюша. Ведь уже поздно. Ты не успеешь на последний автобус. Тебе придётся остаться ночевать у меня. А мы же – взрослые люди, и прекрасно всё понимаем; и я понимаю, да и ты ведь не хуже меня понимаешь: чем всё это закончится. А потом… Кто знает… Вдруг, у нас ничего серьёзного и не получится… Буду же себя считать распоследнейшей сволочью…

И я действительно боялся больше всего именно такого развития событий. Она, наверное, тоже. Она не возражала, лишь молча кивала головой.

Всё же я проводил её до дома, хотя пришлось ехать через весь Ростов. Попрощались у калитки. Она жила на окраине. И нужно сказать, на достаточно паршивой окраине. Мы договорились встретиться во время моей ближайшей поездки в Ростов, которую я намеревался совершить по делам на следующей неделе.

…И плыли над землёй звёзды, и шелестел в листве тревожный ночной ветер, овевавший моё вспотевшее лицо. Тихо, тихо было в окружающем мире, тихо, тихо было в моей душе, казалось, наконец успокоившейся после былых тревог, что воспринимались мною в этот час как глупые и бессмысленные, не стоящие даже внимания.

…На следующей неделе я был в Ростове, как и предполагал, заехал к Ксюше… А её не было… Нет, не дома её не было… Её совсем больше не было…

Такое случается. Есть такая болезнь – аневризма сосудов мозга. Человек рождается с ней и живёт, живёт, ни о чём не подозревая, до тех пор, пока не проявит она себя. А когда проявит, наступает мгновенная смерть. Это и случилось с Ксюшей через пару дней после нашего знакомства на левом берегу Дона, среди шелестящей зелени, под сенью голубых небес, отражающихся в журчащей водной глади, под облаками, проплывающими в безмерной высоте. Нет больше Ксюши…

Не знаю сам почему, но мне показалось, что её мать и родной брат, от которых я и узнал это скорбное известие, не очень-то опечалены её смертью. Впрочем, возможно, я к ним несправедлив.

Я сходил на кладбище и по расспросам отыскал там Ксюшину могилу… Совсем свежую…

Купил букет цветов, а потом долго, долго сидел, глядя на земляной холмик… Могильный холмик, где не было ни креста, ни обелиска… Сидел, и думал… О чём же я тогда думал?! – Да скорее всего, ни о чём… Лишь с пришествием позднего вечера, дававшего всё явственнее знать о себе усиливающейся прохладой и сгущающимися сумерками, я встал и побрёл через кладбищенские ворота, на удивление, пока ещё не запертые, в сторону автобусной остановки.

И опять плыли над землёй звёзды. И опять шелестела листва, а прохладный ветерок овевал моё, снова вспотевшее, лицо. На душе было тихо, тихо… И совсем пусто…