Изгнание - I

  Ночь безумия почти завершилась. Я ушла из хилариса, дома удовольствий, совершенно трезвой. Во рту еще чувствовался вкус банаса, - метисного фрукта, возникшего в итоге скрещения банана и ананаса. Да, я была пьяна, - в тот момент, когда выпивала очередной бокал прозрачно-золотистого беато, но проходило несколько минут, и внутренний метаболизм, переработав спирт в моей крови, изгонял хмельные пары из ума. Мне так и не удалось по-настоящему прочувствовать безумное ощущение опьянения, немотивированной радости  и расслабления во всем теле.
Я не пьянею, - такой меня сотворили чудеса нашей генотехники.
Зачем отняли и эту последнюю радость? Мне не страшны наркотики, в том числе самые сильные, - немедля вырабатывается некий аллерген, - нет ни кайфа, ни привыкания. Только начинаю странно чихать, - смешно самой.. Порою чувствую себя искусственным существом, наподобие тех кошечек и собачек, живших в нашем доме: они были теплыми, живыми, но без естественных потребностей…
          Девушки, танцевавшие для нас сегодня, были в разных костюмах, - порой поразительно разнородных, - от наряда мадам Помпадур до фиговых листочков островов Счастья, - и не взволновали меня. Они нахально, - по заданию местных руководителей? – подходили к нам, демонстрировали сокровенное и не очень, пытались приласкать моего спутника, но он не реагировал на них, - целиком захвачен своей ледяной королевой… Одна из живых игрушек, - живая ли? или клонированное существо с заданной программой? - тронула меня за плечо, прошептала  нечто глупое и нежное о моей красоте,  желая то ли предложить нечто, то ли просто прикоснуться, - лениво и спокойно я шлепнула её по нахальной руке, и девицу ветром сдула: она же не знала, что у женщин бывает такая сила в мышцах. Сила духа и тела…
          Мой любовник Инор, которого я совершенно точно зову Инопием, - он не понимает моей насмешки, слышит лишь ласковый голос и радуется нежно произносимому слову, - спит сидя.
         Он выпил одинаковую со мной дозу беато, напитка, напоминающего старинный облагороженный коньяк, но с добавлением геноэйфорических веществ, - но он слаб. Он – просто человек. Как все. И хуже многих, - он недалек, необразован, прост в поведении. Он – дитя дна. Здесь все похожи на Инопия, но он хотя бы почти красив, - натуральной, неоформленной красотой. 
Он помог мне выжить. Я благодарна. Он получил взамен моё тело и симуляцию страсти. Мне были приятны его поцелуи, его горячечно-сухие, рельефные, полные губы, дарившие краткосрочный дурман желания, но всё остальное… вызывало полное равнодушие и ощущение темного сна наяву. Словно видишь реальный глюк, чувствуешь себя закутанным в кокон пустоты…  В страсти - я сплю, недвижима как незаведённая кукла. Во мне нет гена человеческого желания? Не знаю… Он так старается завоевать мою любовь… Зачем? Он практически ничего не знает обо мне, - только то, что прячусь. От кого? От себя - настоящей… От злых, мудрых людей, которые уже перестали меня искать, - во всяком случае, я на это надеюсь. Если ошибаюсь, - хорошо: однажды меня поймают и сделают со мной… Что они со мной сделают?
       На какую крайность пойдёт Хостис, чтобы утвердиться окончательно и законно там, где он сейчас? Но разве я до сих пор представляю для него опасность? Никто по имени «Никак». Как звали меня?
 Зоэлейк,-  кратко: Золь… Это имя никто не должен слышать здесь.
Меня нет. Я умерла. Исчезла в шикарной мангане, мчавшейся по кегельбану, - гоночной  дороге с препятствиями. Даже тела не нашли, - машина упала в Милитацио, но пытались ли ее поднять? Или вытащили, тела не нашли, официальные власти решили, что более не  представляю интереса для элитарной науки и истории, как бракованное генетически существо, пусть единственная дочь дамке Зоэфиль? Что подумали вестигаторы?
       Но поиск прекратился, когда разбился внутренний коннект, не раньше.
В СМИ стало тихо, словно и не было проблемы. Подумаешь: отстранили и лишили всего, зато как искали… Однако, я была нужна Хостису зачем-то… Догадываюсь, зачем… И этот человек жил подле нас десять лет, воруя информацию и перекачивая ауры с кэрт матери и моей, желая жить вечно… Она нашла его, грамотного нищего инженера-креатокоммуникатора, в хиларисе, отдыхая свободно, под чужим именем, и прекрасный Хостис запал ей в душу. Моя мать жила физической и душевной любовью к нему, - значит, мои гены инаковы от её.
         Теперь меня зовут Церта, - так я сказала Инору, когда он меня спросил. А больше я ничего не помню, - и он верит в мое беспамятство, - такой глупой, никакой я умею казаться. Церта, ударившаяся головой о канализационный люк, - вечную примету городов всех эпох….  Зачем они искали меня по системе вестигации, - может, хотели предложить некий угол бытия, возможность жить тихо, забытой всеми? Возможно, но почему было так страшно, когда я неслась по темным трущобам Субуры, безлюдным в середине ночи?
Звуки сирен догоняли отовсюду.  Потом я упала в тот люк, полагая, что падаю навстречу концу...  ударилась головой в темноте… Слава Богу, сотрясение не всегда убивает, оно нивелирует импульсы мозга, усредняет до общей массы… И разрушает коннектор навсегда, делая вас никем, чье имя «никак и никто». Утратив средство внутренней связи, я стала субпролесом, - так Инар и указал в администрации префектуры: скорта Церта Мар, деклассированная. Без памяти. И еще Инор помог  мне измениться во всех отношениях, - меня стало трудно узнать.
          Инор спит. Мне его не поднять. Лениво, но старательно поправила гибкий, формотрансформный верх сиденья Инора, - под его головой выписалось небольшое углубление, - для комфортности.  Слава Креатору, что спит: отдохну без его шумнодышащей страсти, без этих напрасных доказательств то ли любви, то ли полного обладания моим прекрасным телом, - подобного которому нет на планете Зем.  Инор  не знает о моей исключительности, он видит во мне обычную девку, красивую, холеную, и почему-то неопытную, пусть «взрослую»…
        Мы заплатили сразу при получении заказа: так потребовал  живой подносчик блюд, воплощающий волю местной администрации, скрытой где-то за невидимым пультом контроля зала. Думаю, выглядим мы не шикарно. Но деньги у нас есть, только никто об этом и не догадается, глядя на нас. Откуда деньги? Больной вопрос. Но это был единственный выход…
         Мы получили аванс за предстоящую долгосрочную  «работу» и позволили себе расслабиться. То есть это удалось Инору, для меня – деньги выброшены на ветер. Я должна искать другие, высшие радости в пошлом бытии. Радости, недоступные для нищих и бездомных …  А он храпит мерзко, - похоже, вновь насморк, - не любит следить за своим здоровьем, думает лишь о контрацепции. Однажды велела Инору идти лечить гайморит, - смешная болезнь, - он вытаращился в непонимании. Дно…
           Не хочу тащить его на себе в нашу берлогу: он тяжел и отвратен сейчас своим бездвижным весом. Мизинчиком подозвала подносчика блюд, высокого парня с характерной бородавкой на границе верхней губы:
- Милейший, мой товарищ перепил. У нас уплачено. Пусть спит, сколько сможет, - вы  работаете круглосуточно, так? Я доплачу лично Вам, друг, только позвольте ему отдохнуть… А я пойду спать одна…
        Что смешного сказала? Но ничтожный раб расплылся в свинячьей ухмылке, закивал, взял мою кэрту, снял с неё – под моим взглядом – десять нуммов, вернул кэрту. Поклонился насмешливо. Проводил меня к выходу, - я взглядом попросила служку об этом, - многие взгляды устремились на меня, поднявшуюся с места, одетую в поганые лакровые шорты синего цвета и такую же майку-платье. Сумка через плечо блестит как ясный день, - вульгарная…  Ноги открыты целиком, страшно в таком виде идти по улицам Урба, - города в городе Оппидуме, квартала удовольствий в огромном мегаполисе. Могут счесть поганой скортой или грязной люпой, - глупцы во всем видят пошлое. Еще раз обратилась:
- Милый друг, помоги снова: мне нужно на чем-то передвигаться, но с собой нет коннекта. Дома забыла. Вызови мне манганчик, пожалуйста.
      И вновь улыбчивый слуга не спросил больше, чем нужно: вызвал манган по своему коннекту и буквально через тридцать секунд ярко-желтая крылатая машинка, явно видавшая виды, пришвартовалась на крохотную стоянку у хилариса. Служка поклонился кивком головы, пожелал не забывать их заведение и добавил: «приятного пути в ночи». Ушел в мерцающую радугой живых неоновых огней дверь. Предо мной автоматически распахнулась дверца мангана:
- Ваша карета подана, прекрасная королева! Ваш слуга, - Мелис! Куда изволите ?
      Села на заднее сиденье, дистанцируясь от живого, - не андроид! – водителя, - пожилого ( или натурала?), с заплывшей от нескончаемого сиденья за компом мангана шеей, поросшими рыже-седыми волосками. Забавно начинать осмотр тела с шеи… Можно столько домыслить, не видя лица…
      Но куда мне податься? В гадкую берлогу, где пахнет дымом панья, спертым воздухом и старой псиной Инора? Не хочу. Потом. Хочу несколько часов пожить иначе. В хиларисе уже побывала… Запретная мечта детства: беато и танцы без правил, и доступные танцовщицы-люпы, сами выбирающие клиентов за символическую  плату… Вот и сегодня одна из глупышек выбрала меня, - вдруг с ней мне было бы приятнее и спокойнее, чем с нескончаемым огнем Инора?
- Едем в Хранилище, - сказала после раздумья. – В отдел Антиквариата. В Инкунабулярий. Хочу прикоснуться к живым книгам на настоящей бумаге. Пусть и подвергнутым антикоррозионной обработке, сохраняющей их на тысячелетия.
   Водитель-комповед не удержался: обернулся ко мне и уставился загоревшимися каре-зелеными глазами, рыжие усы встопорщились словно от ветра:
- Ты сумасшедшая, скорта, да? Никогда не возил сумасшедших…  А деньги за проезд у тебя есть? Благотворительность ищи во дворце Хостиса.
До чего мне надоело это «ты» от низших категорий социума. Но нужно терпеть.
- Ищи ее там сам! – Ответила чересчур резко. – Держи кэрту, - проверь счет.
Он пододвинул отверстие компа для чтения кэрт, я сунула туда свое денежное кодированное довольствие. Ввела двенадцать символов расшифровки. Код прошел.  Улыбнулась гордо: манганщик задрожал от благоговения. Или зависти? И тут же головой покачал:
- В этом виде тебя в Хран не пропустят: там всюду -  живые контролёры натыканы, автоматов нет: слишком ценны хранимые редкости. Нужна одежда.
- Ты сам с ума сошел? – старалась говорить грубо. – Я что, - голая?
- Хуже! Ты одета как люпа!  Нужная нормальная, «феминная» одежда. Что-нибудь подлиннее, изысканнее, достойнее. Словом, платье, - не шорты. И еще, - под этой майкой прозрачной – все так откровенно. Это подходит для хилариса, для улицы «желтых фонарей» в Ямато, но не для Великого Музея.
- И где ж я это платье возьму в два часа ночи? Может, спросить у Муны? Вон как сияет полнолунием… Кто мне продаст приличную одежду ночью? Меня в этой хламиде на порог богатого магазина не пустят… Робота-охранника спустят и сдадут в отделение «возмущений безопасности» префектуры.
- Пустят. Поехали быстрее в Беллюм, - он открыт и малолюден. Зайдём вместе: если будут вопросы: ты - моя дочь, приехала на вакации из лицея по дизайну чего-нибудь. Любишь эпатаж. Хочешь дорогое или среднее платье? Ты, гляжу, много работаешь: такой суммы на счету даже у меня нет в мои пятьдесят… Тридцать лет пашу: вожу элиту и вот таких, как ты, скорт…  Иным из подобных девочек везет, - они завоевывают внимание элитариев на несколько лет, бывает, что и на всю жизнь. Ведь скорты – это так удобно для знати…
        Поразилась: всего пятьдесят дядьке. Он и выглядит на пятьдесят, - настоящих био. Неужели столь нищ, ни разу не регенерировал  хотя бы кожу?
- Почему Вы так старо выглядите в столь молодом возрасте?
- Ничего себе: молодом! Да моя жена уже умерла, девушка! А было ей сорок восемь. Вы не местная, что ли? Из провинции приехали элитария ловить? Он, поди, сейчас спит в том хиларии, а вы узнали код его кэрты и пошли жизнь прожигать… Ошибся, принял за столичную скорту или люпу, но теперь вижу: Вы просто не местная… Не знаете столичных установлений и порядков…  Жена умерла от инфаркта, хорошо, дети уже большие… Сами за собой смотрят, пока я на работе… Сын вовсе взрослый, он получает высшее образование, я горжусь им. Дочь – еще школьница последнего года обучения, красива почти как вы, тоже подумывает стать скортой, ума ей не занимать… но плохо, что у скорт детей не бывает, таков закон. А жаль: девочка моя могла бы иметь красивых детей…
- Зачем нужны дети? Персонифицированные, живущие рядом с родителями? Маленькие существа так поздно взрослеют, причиняют столько хлопот! Женщина не должна вести существование кормилицы и уборщицы для детей. Существуют прекрасные антропоморфные роботы для ухода и воспитания. Может, Ваша дочь еще и родить сама мечтает, словно первобытная?
       Манганщик не ответил. Посмотрел, присвистнул, головой покачал.
- Не местная! Это точно! Похоже, Вы с Муны свалились, маленькая скорта. Все женщины должны либо рожать, выходя  замуж сразу после школы или лицея, или ВУЗа, - если образовательный совет префектуры дает рекомендацию и характеристику для получения образования; потом обычные женщины всю жизнь заботятся о семье и работают во благо Креатора, - либо становиться скортами, если позволяет полученное образование, ум и внешность, либо люпами, если не вышли лицом, а родственников - нет… Откуда вы, правда?
- С озера Милитацио, - ответила беспечно, зная, что ответ выглядит шуткой. – Там, где я родилась, нет бесплодных скорт – все сами выбирают свой путь…
      Манганщик даже переключил пульт управления: манган летел тихо и плавно над ночным Урбом, его темными «спальными» районами и искрящимися фейерверками огней кварталами удовольствий и радости. Чуть приоткрыла верхнюю щель в оконце дверцы, подвинула нос ближе к реющему навстречу ветру. Какое счастье: я лечу одна, свободной, по ночному Урбу, - хорошо! Никогда прежде со мной не случалось такого светлого приключения… Вот темные уже были, да. И в компании я летала, не только по Урбу, - весь Зем и Муна были мне площадкой для игр, но Марс – не понравился, нет! Не зря те эмигранты-работяги, что живут там, - дети никчемных люп…
- Не знаю ни одного инженера, - я сам инженер по образованию,  но приходится работать на нижестоящей должности, чтобы не уезжать в провинцию, где платят мало и нет перспектив  для детей,  - который бы омолодился радикально, регенерировав кожу, или барахлящие органы, или в целом увеличив витальность организма. Подобные процедуры существуют лишь для богатых, да скорты экономят последний нумм, лишь бы оставаться молодыми и живыми…
- Что же их, убивают, что ли, как постареют? – усмехнулась я. – Топориком голову бьют? Как распоследнего преступника в древнем Шумере?
- Как можно не знать о судьбе скорт? Вы, милая, вообще, - Человек?
- Землянка. И много Вы знаете нелюдей? – беседа начинала переходить в странное русло. То ли философии, то ли полного абсурда. – Инопланетян не бывает. Во всяком случае, наукой этот факт не доказан. Возможно, в ходе освоения новооткрытых  экзопланет информация изменится. Нескоро.
- Наконец слышу разумное слово из уст странной пассажирки! Думал, Вы – сумасшедшая, но – ошибался… Может, мне выпала честь везти элитарию, бросившую вызов семье и нормам, пустившуюся во все тяжкие  на одну ночь? Слышал, Вам то – непозволительно: Вы – генофонд планеты всей…
- Полноте вам шутить, Мелис. Я – Церта, сословие субпролесов. Моя мать была инженером, отца я не знала, только то, что он есть. После смерти матери родственники выгнали меня из дома, лишив имущества, мне никто не помог в  восстановлении моих прав. И так я стала субпролесом, когда меня пожалел и полюбил хороший человек, - он должен был как-то оформить меня в своём доме….  В том хиларисе, где вы меня подобрали,  правда спит мой любовник, он встретил меня в крошечном городке на Севере. Сегодня я решила развлечься за его счёт, - он любит меня и не будет сердиться, у него много кэрт.
- Почему же не оформишься в скорты? Стерилизации не хочешь? Но иначе элитарий не возьмёт тебя в свой дом, а возьмет – надолго не оставит, не сможет,  - они не должны иметь детей от иных сословий. Они сдают своё семя в Генетический банк Креатора, на основе соединения разных ДНК формируют высшую евгенику нации. Что значит девушка-субпролес, деклассированная, одинокая и бездетная, - для планеты? Ничего. Забеременеешь, – он заставит убить ребенка во чреве. Откажешься, - тебя  саму уничтожит Служба Генетического Контроля. Как преступницу. Не тяни, девочка… Жизнь – страшная штука! Сумей выжить! Тебя, поди, дядька или отчим выгнал из отчего дома?
       Кивнула. Оказывается, вот какие различия существуют между разными женщинами на планете. Скорты – бесплодны, люпы – удовлетворяют страсть всех жаждущих, а потом, пострашнев, обязаны рожать безымянных детей, сразу забираемых в интернаты, - там их распределяют по способностям, и готовят для самых трудных, грязных или опасных работ. «Простые женщины», иначе именуемые ординариями,  живут семейной жизнью с такими же «простыми» ординарными мужчинами, вечно тянут лямку. Что же делают женщины-элитарии? Они так же целесообразны для банка Генфонда… С помощью их яйцеклеток происходит возникновение гениальных зародышей, не всем их которых суждено родиться на свет, отбор идет весь период вегетации зародыша.
Элитарии не рожают, не имеют права беременеть, должны жить с одним партнером долгие годы или быть вечно одинокими. Разврат - не для них.
          Так что же я теперь такое, исходя из этих критериев определения женщин?
Приехали в Беллюм, огромное бесконечно прекрасное здание - огромный магазин, этажи-террасы которого напоминают висячие сады Семирамиды, - столько здесь пальм и зелени в переходах между секциями.
           Меллис сдержал слово: он прошел со мной в магазин, представился отцом «паршивой школярской овцы», уселся в кресло-трансформер, пока клонированная (табличка о происхожении висела на груди словно «алая буква») продавщица-консультант помогла мне выбрать одежду и сменить прическу. Она распустила мой конский хвост, торчавший возмутительной асимметрией по моде диких кварталов, высоко над правым виском, - заплела мне две пушистые косы, переплела их лентами и перебросила на грудь. Зеркала предо мной не было… Потом существо, напоминавшее доброго ангела, сообщило мне, что сейчас носят все, но, с учетом пожеланий моего «папеньки», она позволит дать совет…
- Делайте, что хотите! Лишь бы это выглядело достойно, - махнула я рукой.
     В результате, когда я вышла из мягчайших ручек биоробота в просторный зал, где почти спал мой временный «отец», дня три не бритый манганщик Меллис, настоящий отец двух детей, - он даже не хотел меня угадывать. Потом привскочил на месте от удивления и нецензурно выругался. Продавец-консультант тут же сделала ему замечание, что здесь ругаться – нельзя, после первого предупреждения человек уже может быть оштрафован за нарушение общественной морали в великом городе Урбе. Меллис отмахнулся от неё.
- Церта! Вы – королева Вселенной!... Вы похожи сразу на всех прославленных мудрых дамке в нашей Истории… Вы так величественны… Быстрее становитесь скортой и селитесь на Милитацио с Вашим любовником! Если он Вам надоест, - не составит труда  завовоевать внимание других, более высокопоставленных. Вы сами своей красоты не знаете, не цените! Вы – бесподобны…
      Я – знала. Привыкла считать себя именно таковой, как сказал Меллис, но – это было давно. И неправда. Теперь я – не Золь, просто Церта, одна из многих безродных, бездомных парий-субролесов. Мне нечем гордиться.
         Глянула на себя в зеркало: онемела. Никогда, в пору жизни у Милитацио, не казалась я столь красивой: бледно-розовое длинное, отрезное под грудью, платье с рукавами «фонариком», - в стиле мадам Рекамье. Две косы переброшены на грудь, длинные, густые, пушистые, цвета рыжего солнца. И глаза – прозрачно-серые, глубокие, выразительные без всякой косметики.
          Правильно Инор уговорил меня снять гиперпигментацию радужных оболочек глаз: с двенадцати лет ходила синеокой, но, оказывается, подлинный цвет куда больше мне идёт… Вздохнула, - все на один раз… Завтра нужно будет готовиться в дорогу, - пути назад нет. Или есть? Неужели мне нет места нигде ЗДЕСЬ? И мой путь – вечная дорога в никуда? Но я так не хочу ехать, пусть Инор и заставил меня подписать контракт…
          Оплатили покупку кэртой. Биоробот прощалась с нами вежливо, ласково. Потом Меллис довез меня до Хранилища. Заплатила ему за дорогу и время. Чтобы он был уверен в моей надежности, попросила ждать меня столько, сколько потребуется. Это – странное место: много раз я видела его бесчисленные галереи через проекцию в коннекторе, но никогда мне не транслировали внешний вид Музея. Только галереи… теперь поняла, почему: Хранилище снаружи укрыто дымкой облачного тумана, чтобы нельзя было даже воссоздать в памяти истинный облик прекрасного здания, и оно всем представляется разным, - кто как домыслит.
         Подошла ко входу, - предо мной молча распахнули дверь первого пропускного пункта.  Стена с шипением отъехала в сторону, как в пещере Сезама. Пошла по ковровым дорожкам, сделанным в виде натуральных зелено-изумрудных трав. Вдоль стен висели клетки с певчими птицами, горели псевдофакелы, отблескивая тенями вдоль всей длинной анфилады комнат  и переходов сказочного дворца-Музея.  На втором посту контроля с кэрты сняли десять ауров, - дорого, но что может быть дороже исполнения мечты?
         Оружейные залы сменялись картинными галереями, я скользила вперед по движущейся ленте живой травы все быстрее, направляя транспортёр силой мысли, забыв, что здесь так нельзя. – нужно указывать особую программу для определенного движения ленты движения. Но я умела пользоваться транспортёром с детства: он устроен двояко… Для «простых» и для нас…
         Моё движение продолжалось около десяти минут. Представляю себе, сколь велико расстояние от Инкунабулярия до входа… Вернее: не могу представить!
         И я вошла в храм мечты!... Здесь было всё – шумерские и ассиро-вавилонские глиняные таблички с пиктограммами и клинописью, древнеегипетские манускрипты времен Среднего и Нового Царства, пыльные, - для вида, - тубусы римлян, рукописные книги времён средневековья, - в телячьей коже, с драгоценными камнями по краям золоченых окладов…  первопечатные издания времен Иоанна Гуттенберга и Ивана Фёдорова…  И первые книги современности: живые биополимеры, застывающие приятным на ощупь субстратом, когда читаешь книгу, и складывающиеся в тонкую трубочку после прочтения, - нужно только знать, куда нажимать для трансформации формы «живой» книги…
          Зная, что мне нужно, не стала тратить часы на восхищение дивными, но бесполезными для моей цели раритетами, - прошла к переговорочному пункту коннекта с местной администрацией, незримо присутствующей через наблюдательные «глазки» повсюду рядом с посетителями:
- Хочу взять напрокат «Атлас» Целлариуса. Первое издание. Типография Ursus Maritimus, Париж, 2189 год. Если это возможно: какова будет цена?
- Десять ауров на три дня. В случае, если не вернете вовремя, - будете объявлены во всепланетный розыск. В случае, если Вас привлекут к уголовной ответственности за подобное нарушение, - последствия непредсказуемы.
      Озарило: судя по дикции коммуниканта, - со мной говорит компьютер! Люди здесь повсеместно исполняют низовые функции, очевидно…
- Хорошо! Согласна на любые условия. В случае, если книга мне понадобится на более долгий срок, могу продлить срок ее аренды? Для этого я должна придти вновь или есть возможность связаться  с Вами?
Неизвестно откуда, передо мной моментально возникла золоченая бирка-визитка с данными Единой кэрты всего Хранилища.
- Если согласны на условия Хранилища, введите свою кэрту, - с нее будет снята требуемая сумма, и через минуту искомая книга будет у Вас. Если не согласны на наши условия, - имеете право передумать… В случае порчи Вами государственного имущества особой важности, Вас ждет большое наказание!
Я ввела кэрту в прорезь пульта, она тут же выскочила назад. Вскоре раздался тихий вой и, незнаемо откуда, появилась Книга. Та, о которой я мечтала. Она уже была упакована в непромокаемую тканую бумагу из биополимера. Подхватила свою искомую редкость и, не оглядываясь более по сторонам, поспешила к выходу. Удивительно, но Меллис все еще ждал на стоянке пред Хранилищем заблудившую пассажирку, - он спал сидя и обрадовался моему явлению.
- Что это у Вас, Церта? – спросил удивленно. – Вы, никак, читать умеете?
Рассмеялась такой наивности или насмешке нахальной… Кто же не умеет читать?
- Зря смеетесь! Половина населения планеты букв не знают. Но я сказал не в смысле знания Вами букв: то, что у Вас в руках, есть во всех учебниках, - в проекции. Интересуетесь наукой и культурой былого? Похвально!
- Да, - глухо отозвалась я. – Очень интересуюсь! А теперь – в гостиницу! В «Terra Interamna» ! Хочу там прожить несколько часов!
- А не глупая ли затея? Там одни трильонщики ночуют… Или познакомиться с кем желаете? Впрочем, простите, - не моё, старого дурака, это дело! Уже везу!
     Меллис довёз меня до цели. Летели медленно, словно катер по реке. Красиво...
      Не сразу манганщик распрощался, - дал домашний  адрес и индекс внешнего коннекта и внутреннего коннектора, еще раз поудивлялся отсутствию у меня внутреннего коннекта, велел обращаться в любое время, - оказывается, я – ровесница его дочери: ей тоже девятнадцать…
      «Terra Interamna», или «Междуречье» - самая уникальная гостиница во всём Земе: она построена с учетом неповторимых деталей архитектуры и интерьера различных цивилизаций Двуречья, будь то последовательно сменявших друг друга, так и существовавших синхронно, как, например: Ассирия, Вавилония, Хеттия, Персия и др. На стенах здесь – мозаики далеких веков, в пролетах этажей – гордые львы… А вот и сам длиннобородый Хаммурапи просит своего Креатора помочь ему править и послать еще большей мудрости, - смотрит на меня…
        Сутки в Историческом Доме стоили сто ауров, - зарплата среднего работника за год. Оплатила сразу за двенадцать часов, обещала подумать о дальнейшем пребывании. Живая девушка-администратор вежливо раскланялась предо мной, узрев по кэрте сумму на счету. Вручила золотой ключ с изображением  Иштар. Я взяла его, - пренебрежительно, лениво, с зевком, слегка кивнула благодарно.
         Прошла по лестницам степенно, мысленно напевая, прижав к груди книгу. В новой сумке, - старую бросила в Беллюме, - лежали все мои новые документы и документ о получении аванса. И договор о дальней «поездке».
        Именно здесь, в чудесном дворце нуворишей, без назойливой страсти Инора, мне предстоит внимательно изучить все статьи договора. 
       В  соответствии с ним, через месяц после подписания договора и получения аванса на решение всех насущных проблем, я становлюсь пассажиром корабля, следующего на далекую планету,  с целью: создание в космической дали планеты «земного типа». Иначе: «терраформирование».  Вначале будут выстроены защитные бункеры либо купола по поддержанию атмосферы, аналогичной земной, на следующем этапе пойдёт перестройка атмосферы и климата планеты, акклиматизация земной флоры и фауны. Процесс займёт несколько веков.
Первопереселенцы станут пионерами «новой жизни» таинственной экзопланеты, на которой учеными предполагаются почти  идентичные земным условия.
        Проблема в том, что я не хотела и не хочу  лететь. Никуда. Не грежу Космосом. Мне здесь нужно решить свои проблемы, никак не связанные с деньгами. Личные. Успею ли я их решить за месяц до отлета? Не уверена.