Анастасия 7

  Фото: Матушки Императрицы России Анастасии Николаевны
  Романовой 1982 год, деревня Кривандино (была) на этом
        месте. 

с: -   А  - одинаковые?   В общем – все четыре дня - там
        сабантуй был у вас.
м: -   Но!
с: -   Там, наверное, моряки-та - устали?
м: -   Конечно!   Но им недельный отпуск – больше давали.
с: -   Потом давали – да?
м: -   Да!   Отдыхали – никуда не поехали.   Вот так.
         А письмами-та завалили.   А – девушки-та злились
         и морщились – ой.   Мои сёстры.
с: -    А – потом уже писали – да?
м: -   И главное на письме – тут же и карточка
         прилеплена – от кого послана.
с: -   Свои фотографии – да?
м: -   Но!
с: -   А вот они, где-нибудь, сохранились в архиве?
м: -   Да ни что не сохранилось.
с: -   А – ты же уехала.
м: -   Так остались.   А может быть эти девушки мои.
         Мои сёстры…
с: -   Забросили, куда-нибудь – сожгли – да?   И всё.
м: -   То - что  я  спрашивала у этой – но как её?
с: -   У - тёти Кати?
м: -   Нет!   Девушка-та?
с: -   У Ольги?   Это в Черногорске в 1950 году.
м: -   У Ольги!   Она говорит: - Я  даже не видела.
с: -   Значит, они тайно сожгли - да и всё.
м: -   Да!   Там сколько писем от девчат было.
         Я  дружила всё с ними.   И это – пели мы с ними,
         когда на корабле у них была.
         Они, тоже хорошо пели.   Там одна Ольга была.
с: -   На корабле?
м: -   Но!
с: -    Да?   А они служили там, что ли?
         Поварами может быть?
м: -   Но!   То повара, то на палубе в магазинчике в этом.
         И потом же - в столовой – официантками все,

                170 

         и так – дневальные.
с: -    И были, это, женщины – да?
м: -   Угу!
с: -   Девушки, в смысле…?
м: -   Молодые девушки!   А потом они служили уже и…
         Одна, две – вот  я  знаю, что уже были
         офицерами - дослужили.   Как в армии.
с: -   Ну, а что, мама?   Там же платить хорошо платили
         в армии.
м: -   Да!
с: -   Что она будет - где-то скитаться там – да?
м: -   Кормили и обували и одевали и…
с: -   И  хорошо…
м: -   А  подарками-то завалили ребята их.
         Некоторые поженились и отбыли – отслужили,
         и домой отпускали их – они уезжали.
         Снова приезжали парами.   Всяко.
с: -   А, в смысле, поженятся, если уже беременные
         девушки.   Там их на время отпускали – да?
м: -   Да!   Отпускают насовсем, уже.
с: -   А, насовсем?   А потом они, что, возвращаются?
м: -   Нет!   Другие приезжают.
с: -   А  - другие приезжают?
м: -   Конечно!   Я  уже в деревне Кривандино была.
         Ещё в старой избе были.   Я  только поправилась
         немножко.   Она узнала.   Её звали – это?   Любой!
         Красивая такая девушка – хорошая!
с: -   С  этого корабля – да?
м: -   Но!   Писали мне в деревню.
с: -   Да?
м: -   И они жили в этом – как его?
         Ой – город-та – забыла.   Какой?
         Ой, надо же так.   Там возле Новгорода – небольшой
         городок был.
с: -   Но?   Но и что?   И приезжала к тебе?
         Узнала, что ты здесь живёшь?   В Кривандино.

                171

м: -   И  узнала, что – где  я  живу.   И приехали в отпуск,
         к нам – ко мне.   Вместе с мужем.   И уже была
         беременная – уже месяцев пять, наверное,
         было у ней.   Я  их блинами – оладьями.
         В новом дому мы жили.
с: -   Но – ты же взрослая?
м: -   Я  одна тут была.
с: -   А  -  ты уж одна жила?   И она вспомнила тебя.   Да?
         Приехала?
м: -   И они приехали!
с: -   Дак это уже в двадцать седьмом году – в двадцать
        восьмом – да?
м: -   Да  я  ни знаю, какой.   Но, где-то в эти годы.
с: -   Но, это - наверное…?
м: -   А тут, я  в скорости, уехала на стеклозавод работать.
с: -   Но, это уже двадцать девятый год.
м: -   Но!   Но и вот  я  их угощала!   А, потом они написали
         дяди Феди.   Я  им говорила: – Я  уеду, говорю,
         а вы можете, вот, дяде Феде писать.   Мне он
         сообщит, и вам сообщит – где  я.   - Ладно!
- Но и им так нравилось.
         Его Тимофеем звали – Тима.
с: -   Но, значит, у них ещё старше должны уж быть дети?
м: -   Конечно были!
с: -   А, это уж последним она ходила-та - наверное?
м: -   Но!   Дак  я  ещё там была – на корабле.
         Они после меня уехали туда – домой.   И тут – дома
         поженились.   Они на свадьбу меня звали,
         а  я  не поехала.   Что  я  поеду?
с: -   Ну конечно.
м: -   Была бы  я, как взрослая.   А то  я  ещё девчонка.
         Да и болела рука.   Ещё не заживши, была.
         Куда мне ехать-та?   Вот.   А уж тут-та  я  с плугом
         возилась.   - Как это Вы?   Ведь вы же…
с: -   Царского происхождения – да?
м: -   Царская девушка, и вы так всё это,

                172    

         как будто крестьянка настоящая.
с: -   А  - пахарь?!
м: -   Пахарь!   - Надо же так это?
с: -   Удивлялись – да?
м: -   Удивлялись они!
с: -   И что у тебя всё есть.
м: -   И у меня всё есть.   А на вышку, как увела – у меня
         всяких половиков понаткано.   Я  им три дорожки
         отдала – чтоб…   Ну - три дорожки – красиво вытканы
         были.   А ведь тогда же паласов-та этих не было.
         Вот.   А было у меня кисея – почти что вот, красивши,
         ещё этого вот была – как тюль.
с: -   На шторах?
м: -   На шторку  я  ей дала.   Вот.   И так больше и не
         видала  я  их.   И они не писали.   И  я  не писала.
         Я  ни знала – как они живут?
с: -   Но ты же уехала потом.   Странствовать поехала.
         Какие там встречи.
м: -   А тут  я  поехала в Сибирь.  Так всё, это?
         Моё богатство.   Вот – всё хануло.
         Растащили всё его.   У многих я видела, всё моё.
с: -   А это когда в деревню-та ездила?
м: -   Да!
с: -   Ну а что – пускай, пользуются, что там.
        Всёравно оно тебе обуза была бы.
м: -   Да зачем, что  я  таскаться с ним буду.   Но  я  много
         же раздала.   Матрёне  я  давала, дяде Феде.
         Его дочере и Дарье и этой?   Отдавала - как её?
         Всем деревенским – того – того.   Что-нибудь да
         отдавала.   Тогда Настя Естюгина меня
         звала: - Поедем ко мне в деревню – посмотришь.
         Я  твои половики постелила.   Ты посмотришь.
         - А зачем, говорю, мне нужны половики.
         Ни поеду – говорю.
с: -   Да.   Интересно – они, как, радовались на корабле.
        И все знали, что ты коронованная.

                173

м: -   Да!
с: -   А вот сейчас, скажи.   Скажут: - Да ты, что, сдурела,
        что ли, бабка?
м: -   Да мы вас и не видели.
с: -   Да нет.   Но может быть  -  те и признают, но они,
        наверное, все…
м: -   Да их уж и нет.
с: -   Погибли уж, наверное - все?
м: -   На войне все наверно погибли.
с: -   Да!   Они же моряки.   Может, кто-нибудь и знает.  Дак.
м; -   Может, кто-нибудь и живой – дак…
с: -   Мама – ну так кто-нибудь и скажет.   Скажут: - Ты что
         мужик из ума выжил, что ли?   - Так же?
м: -   Да!   Да, они и никогда не скажут.
с: -   Ну да!   Тут, они могут и – даже потому ни сказать,
        что бы…   Боязно.   А вдруг убьют – да?
м: -   Да!   Они же знают – что могут прибить меня.
с: -   Но!   Но…
м: -   Я  вот ни что не жалела.   Я  каракатицу одну только
         жалею.   Которая в болоте живёт.   С неба упала.
с: -   А.   Что исчезла она – да?
м: -   Исчезла.   Я  бы сейчас вылечила себя.
         На несколько лет бы  я  здорова была.
         И ты бы поправился.   А больше мне ни что не
         жалко было.   Я  обошла всех и сказала: - Забирайте
         свои хлеба, и берегите для посева.
         А – я  уезжаю.   И все плакали.   Собираются идти,
         за этим?  За зерном, а сами плачут.   Мужчины!
         Вот веришь?   Нет?   Ни сколько не вру!
с: -   Но да!   Потому что…
м: -   Да им даже не на что надеяться.
с: -   А то они надеялись на тебя – что у тебя
        можно взять всё.
м: -   У меня сохраняется всё.
с: -   А.
м: -   А  я  говорю: - Потому, что  я  боюсь.

                174

         Меня могут убить.   Всёравно  я  вам не нужна буду.
с: -   А.
м: -   Меня прибьют всёравно.   Уже сколько раз
         подъезжали.   И к окошку подходили.   Колотили
         в окно - всяко – но…?
с: -   Да и эти?   Шпану посылали.
м: -   И шпану посылали и всё.   И этот?
         Хоть его потом и убрали - Игнаху.
        А, всёравно же он посылал ещё других.
с: -   А.   Нет.   И тут – самый главный-та враг – Кирилл-та
        этот?
м: -   Кто?
с: -   Но – Кирил Петрович-та?
м: -   Ну!
с: -   Этот – самый главный враг!
м: -   А потом же, уже  я, когда уехала – дак их
         уже не было.
с: -   А - Уже не было – да?
м: -   Не было их!   Его ранили – сильно.   Кирила.
с: -   А.   Он сбежал.
м: -   Он лежал – лет десять, наверное, его всё лечили.
с: -   Вот, он, наверное, в Германию всё таки сбежал,
         и там лечили его.
м: -   Наверное!
с: -   А  сейчас эту вражину, который уничтожал народ,
         а его сюда - гроб привезли.
м: -   А его сюда поставили – ой.  Как плакал – этот самый?
с: -   Владимир Александрович?
м: -   Но!   Что  я  ничто ни могу, доченька, не боюсь.
         А  вот – боюсь  я  эту вражину.   Как положут они его
         со мной – рядом.   Вот  я  буду лежать,
        и что со змеем.   С удавом буду лежать.
с: -   Мама?   А, Владимир Александрович, не дал ему,
        всё-таки, своё отчество – Владимирович-та?
        Он так Петровичем и был, да?
м: -   Да!

                175

с: -   Кирил Петрович?
м: -   Да!
с: -   А  видишь – они, как сделали?
        Что он - Кирил Владимирович.
м: -   Да, переделали, там всё по-своему.
         Тут же этот – Макаров – дело большое.   Макарова
         хотели мужики тут – да не дали Антипу – помешали.
         А, Антип бы, который безносый-та – тот бы – он его
         уделал бы.   Вот.
с: -   А  всё-таки положили этого?
        Сына приёмного – Владимира-та Кирилыча.
м: -   Но!
с: -   А всёравно – также он – такой же враг – тоже – да?
м: -   Да, они, все враги – все!
с: -   На царствование они лезут.
м: -   Ну!
с: -   Мама?   У них мысль такая, что – видишь,
        что сейчас получается.   Те, положили сейчас
        этого – Кирила – да?   Сейчас говорят: – Что эти
        кости, будут проверять, и сличать с другими
        Романовскими костями.   Как овечек.
м: -   Угу!
с: -   Понимаешь?   Как они сейчас хитро хотят сделать.
        Что уже эти немецкие кости – этот Кирил-та – этот?
         Он же там – от немецких – этих родовых.
         А у них, якобы, по матушке Алекс – одни кости.
         Так же получается?   И вот уже на основе этого.
         Значит – всех их  признают и скажут: - Что – да!
         Вот это Романовская династия.   Понимаешь, как
         они хитро делают?   А это самые на и первые враги
         наши – Романовской династии.
м: -   Но он…
с: -   Они же уничтожали всё.
м: -   Но он же, тоже не Романовской династии.
с: -   Кирилл-та?
м: -   Да!

                176

с: -   Но он – мама.   Брата…
м: -   Кого?
с: -   Деды Лёвы – у Деда Лёвы.
м: -   Но!
с: -   У - князя Львова.
м: -   Но!
с: -   Брат же был.
м: -   Но!
с: -   Ещё один.
м: -   Вот они – немцы они!
с: -   Но!   Немцы!
м: -   А, как они могут?
с: -   Дак – вот они на основе – к ним.
        Они объявили себя – что они Романовы.
        И уже, на основе их – они будут, вот эти кости,
        проверять.   Понимаешь, как?
м: -   Но!
с: -   Вот.   А он же, и сам Владимир Александрович – он
        тоже приёмный!
м: -   А, Владимир Александрович – этого?
         Вот, который воевал - на этом?   Как его?
         Немцев-та гонял?
с: -   А.   Он их потомок.
м: -   Его потомство.
с: -   А.   Александра Невского?
м: -   Да!   Они!   Он дядя ему родной был.
с: -   Но - в общем - там…
м: -   Или братья ли – как-то?
с: -   Не, не, не братья, мама - дед может быть?
м: -   Дед - наверное.
с: -   В общем - родные они.
м: -   Родные!   Родные!
с: -   В общем  -  ихнее поколение.
м: -   Да!
с: -   Александр второй?   Нет!
м: -   Но!

                177

с: -   Наверное – Николай первый, наверное, взял?
м: -   Я  не знаю кто.
с: -   Александр второй - наверное?
м: -   Вот эти то?   Вот тут – родня то – змейка-та.
         Как она вклинилась?   А  я, не знаю даже.
с: -   Какая?
м: -   Ну – которая мне змею-та хотела бросить?
с: -   Вот здесь-та?   На балконе.   В этом году-та?
м: -   Но!
с: -   А, что она?
м: -   Но, как будто – тётка моя была.
с: -   Ну правильно, мама.   Ну, там Новгородские – это
        все.   Но, конечно они там - тётки все – дядьки.
м: -   Но.   Но, они же не нашей породы-та!
с: -   Ну, мама – ну тётки – дядьки.   Вот женился.
        Женился на немке.   А по немецкому роду – туда.
        Живёт в Новгороде.   Понимаешь как?
м: -   Я  понимаю!   Я  помню – всё было – это вот,
         как же её?   Звать, жену-ту?
         Владимира-та – этого деда?
с: -    Анисия или как?
м: -   А?
с: -   Анисия ты её звала?
м: -   Кажется Анисия - её звали – всё плакала.
с: -   А что?
м: -   Зачесались, говорит, в нашу родовую.
с: -   Дак, не надо было у сестры брать сына-та,
        этого – Кирилла-та.
м: -   Да нет – они и раньше - родня была – ещё.
         Понимаешь ты или нет?
с: -   И Анисия, тоже была их?   Немецкая – да?
м: -   А, Анисия - этого?   Они поженившие
         были – троюродные.   Брат и сестра.
с: -   Что?   Вот – Владимир Александрович,
        был – троюродный брат – ей?
м: -   Да!   Троюродный!

                178

с: -   А.
м: -   А, четвёртое поколение было,
        этого вот – Александра Невского.
с: -   А.   Но, туда – в общем уже четыре поколения сюда?
м: -   Да!
с: -   Было?!
м: -   Угу!
с: -   Значит, они были - троюродные?
м: -   Да!   А, этого-та – ребёнком – Кирила – привезли.
        Девать его некуда.   Отца убили, а мать – то ли
        повесилась, или повесили.
с: -   Вот, я  и говорю: – Кирилла-та самого – на воспитания
        взяли.
м: -  Но!  Но, а он, жил хорошо – Владимир Александрович.
        Дом хороший был в деревне – и всё.   Тут и пашня
        и всё.   Пускай живёт.   Раздобрился и взял.
с: -   Мама?   Да у него – у Владимира Александровича,
        ещё дворец - там, в Петрограде был.
м: -   Да!
с: -   Но вот.
м: -   Но они тут на лето.   Владимир Александрович
        на лето приезжал.
с: -   А - на лето.
м: -   Но, говорит, я  в Петроград его не беру.
с: -   А.   В Петроград ни брал – да?
м: -   Нет!
с: -   Мама?   А, как же он ему дал княжеское звание-та?
м: -   А не знаю даже.
с: -   Просто – чтобы он в люди вышел, а он начал творить.
м: -   А он начал!   А тут много, таких было, прихвостников.
        Может его и стращали?   Владимира Александровича.
с: -   Да нет мама – они просто знали - кто он, и…

                179


  Воспоминание, Матушки Императрицы Анастасии Николаевны Романовой.
                Москва.

                СТАРЦЫ

М: -   Плоха совсем  я  была.
С: -   А, ты болела – да?
М: -   Да!   Но, а они к Полевику всё их возили.   Вот этот?
         Николе.   Отец, и даже Яшка возил.   Полевик.
С: -   А, тебя туда – да?
М: -   Да!
С: -   А, значит, Николе - Николай первый, тоже был – да?
         Приехал, как раз.
М: -   Да!   Но и, Яков Полевик – он очень любил
         его – Николе.   Там они угощали его и…
С: -   А.
М: -   И он остался.   Маленько погостил – дня
         два – Николай первый.
С: -   У Полевика?
М: -   У Полевика!   Но, а потом, они же богатые,
         тоже были.   Ругал всё отца, Дмитрия, что,
         дотянул - раньше не мог привезти девчонку.
         Мучил три года.   Но!?
С: -   Это там, несколько дней был?
         А потом к вам приехал – Николе – да?
М: -   А потом он – Полевик привёз его – Николая первого.
С: -   Но он уже старенький был?   Николай первый.
М: -   Старенький!   Конечно!   Он с палочкой ходил.
         Но, а коров пас.
С: -   И коров пас?
М: -   Пас!
С: -   Да.
М: -   У нас же – небольшой табун был.
С: -   Дак, что ему, зачем?   Просто так - ради себя?
М: -   А что, говорит, я  буду сидеть,
         я  себя лучше чувствую.

                180

С: -   А.
М: -   Он даже Подсосенских коров пас.   Там у них пригон.
         К нам загонят, и он пасёт.
С: -   Но они там, как?   За городьбой всё – да?
         В ограде, как бы.
М: -   Загорожено там всё.
С: -   А, но они не куда не убегут – да?
М: -   Нет!   Он их научил, что, как всёравно, вот этого
         ишака, так закричит.   Как-то по-другому?
         И они все собираются в кучу.   Идут, орут – ищут его.
С: -   А у него была дудочка, или что?
М: -   У него?   Он дудки делал такие.   Он меня
         научил – потом, когда  я  выздоровела.   Ну и научил.
         Рука-то ещё не работала у меня, а…   А уж потом
         научилась их делать.   А играть-то  я  научилась уже.
С: -   Значит, это он тебя учил играть – да?
М: -   Ну!   Он хороший был.   Я  его хорошо видела.
         Он у нас всё время ночевал.   Он вот у кого

                181
               
         не ночевал?   Вот у Вассихи не ночевал, у этой?
         У Шуркиной матери.   Её Вассихой все звали.
         И у этого?   У Агапа не ночевал.
         Потому, что у них мало места было – негде спать.
         Но, а он к нам придёт – Николя.   У нас и там
         кровать, в этом?   В чулане, и так кровать – две
         кровати стояли.
С: -   Но всёравно в новом доме – да?
М: -   Нет!   Уже в новом!   Мы жили.
С: -   А?   Уже в новом доме.
М: -   Уже перешли!   Но, через год, а там тоже – а там, на
         полу все спали – в старом доме.   У нас пол из глины
         был.   На солому потник и спим, и сверху потник.
С: -   Это он чуть год жил – да?
М: -   Он год прожил.   А нет - он больше года.
С: -   А  больше года.
М: -   Больше!   Он - наверное - два с половиной года.
         Так жил, у нас.
С: -    Но, а вот он говорил, что Алексашка там – да?
          Александр первый.
М: -   Да!
С: -   Что он там в Томске!?
М: -   Да!
С: -   Но далеко ехать туда – до Сибири.
М: -   Да!   Но, а потом они ездили.   Он его увёз потом.
С: -   Кто?
М: -   Митрий!
С: -   Туда - в Томск?   Или куда?
М: -   Нет.   Они ездили - к этой?
С: -   В Новосибирск?
М: -   Да нет.
С: -   А, в Новгород?
М: -   К, Аксинья-та эта?   Как её?
С: -   В Новгород?
М: -   За Новгород, куда-то туда.
С: -   В Ленинград значит.

                182

М: -   Но вот была-та у меня в Кривандино – после
         революции – Ксения, что ли?
         Была у меня в деревне Кривандино.
С: -   Но!
М: -   У меня-та?
С: -   Да!
М: -   Вот!   Вот к ней они ездили.
          Но ему там не поглянулось жить.
С: -   А, в смысле, в эту – в Канаду, что ли?
М: -   Да!
С: -   Дак он и туда ездил?   Николай первый.
М: -   Ездил!   Но они же родные!
С: -   Но правильно!
М: -   Сёстры.   Они Двоюродные – братья, сёстры.
С: -   Кто?   И у Ксении-та?
М: -   Да, наверное, родные они.
С: -   Да, мама?  Но Николай-та первый – он вообще – дед.
М: -   Дед – да?
С: -   Ну конечно!   Даже прадед.
М: -   Но, а потом, но  я, почём  я  знаю,
          Я  же маленькая была.
С: -   Просто – Романовской династии.
М: -   Но!   Ну и…
С: -   Он же прадед.
М: -   Потом он к брату уехал туда видно в Томск.
С: -   А потом поехал…   К какому брату?   Это его отец.
М: -   А, или отец?
С: -   Ну конечно!   Александр первый – там был.
М: -   Вот видишь?   А  я  всё путаю.
С: -   Но!
М: -   Но  я  знаю, что один, маленько, моложе был.
С: -   Хе, хе, хе.   Ну конечно.
М: -   По бороды.   Я  по бороде.   Я  так не знаю.
С: -   Дак, а что и того видела что ли?
         И Александра первого видела?
М: -   Да он часто приезжал!

                183

С: -   А, раньше приезжал?
М: -   Да!   Я  вот, как болела, дак он часто к нам ездил.
         И приехал, когда  я, меня Полевик вылечил.
         Он приехал и увидел этого.   А он не знал, что он тут.
         Что Николай первый тут.
С: -   А.
М: -   Но и…
С: -   Но этот вообще дряхлый – Александр-та был,
         Первый-та, уж дряхлый.
М: -   Да!   Уже плохо ходил, вот, не хуже меня.
         Но, а у нас, эти вот друзья – Прошки.
         Да эти все – Богдановы все эти и Башмачины все.
         Там дядя Кузя – он же брат, этому дяди
         Феди-та - родной.
С: -   Мама?   Но и как вот он это?
М: -   Дак они их отправили и почти…
С: -   Не.   Как они здесь были-та вот, Александр
         Первый, как он себя?
М: -   Но, что ты.   Они довольные, что,
          Я  выздоравливать стала.
С: -   А, выздоравливать – да?
М: -   Ну!   Но и…
С: -   Он же не ходил – Александр-та?
М: -   А?
С: -   Александр-та первый, уже не ходил, уж, наверное?
М: -   Нет, ходил!!
С: -   Ходил – да?   С палочкой – да?
М: -   Ходил!   Да, быстро так, как дед наш – Трифон
         Павлович.
С: -   А, как Трифон Павлович – да?
М: -   Да!
С: -   А.
М: -   Это?   Эх, пошёл – только шум идёт.   А  я  ему всё
         время говорила - Трифону.   Говорю: - Папа?
         Ты, так же вот, как дядя Саша – так ходил.
         - Какой дядя Саша?

                184

         - Но, а потом уж  я  ему всю правду рассказала.
         Но, тогда уж он уверился тут, и с тех пор – он меня
         больше любить стал.
С: -   А.   Трифон Павлович-та?
М: -   Да!
С: -   Это Ленин – номер два?   Наш дед.   Мама?  А  вот
         они, значит, за ягодой?   Или как?   По ягоду ходили?
М: -   Александр первый, как приехал, он, это самое?
         Я  уже сижу – обложили меня подушками на полу.
         Я  сидеть, как там вон – в больнице-та – сидеть
         не могла.
С: -   Но!   Но!
М: -   Вот так же и  я – вот не могу сидеть – ни как.
         У  меня кругом подушки  да матрасы, да чем-нибудь
         обкладут.   Сижу, как маленькая.
         Заходит он – Александр первый, - с палочкой.
         - У – у – у, что это?   Ни кого нет?
         Одна – маленький ребёнок, что ли?
         - А  я  выхудавши была.   Но, ребёнок и ребёнок,
          сидит.   А потом Митрий и заходит:  – Ой, откуда
          тебя бог дал-та?   - Обнялись.   Ха, Ха.
          Целовались тут.   А  я  спрашиваю: - Тять?
          А кто это?   - Да это наша родня.
          - Вот так Дмитрий сказал: - Это наша родня.
          Вот, как дочка у меня – вот ей столько лет-та,
          а она выхудавши.   Три года болела.
          - Но и он – Александр первый – тут, какие-то
          молитвы всё читал.   Он божественный человек был,
          Александр первый.   Да он и этот?
          И Тихон, тоже, такой же.
 С: -   Но они же…   и вот – Николай первый, тоже же
          божественный.
М: -   Но!
С: -   Они божественные же были.
М: -   Но и, тут  я  стала маленько – помаленьку,
         тоже с палочкой – да как?   Перебиралась – к столу

                185

         сяду.   А рука-та не поднимается - тут приделано.
         Такая.   Какая-то?   Как чулок надетый, какой-то?
С: -    И  привязано.
М: -   И  привязано!   Мне отпустить-та, я  не могу – даже
         тут больно.   Но и…   А он мать
         научил – Татьяну – мачеху  мою.   Эти?   Какие-то?
         Шульцины и сканцы делать.   Давай-ка сегодня
         сканцы сварим, да и девушку покормим.
         Она же ведь…
С: -   А  из чего сканцы?
М: -   А  это – шульцины с крупой - пшённой кашей.
         Любую кашу.   Это – шульцины называются.
С: -   Суп, что ли?
М: -   Нет!   Такие вот длинные.
С: -   Как пироги, что ли?
М: -   Да!   Но вот тоненькую корочку – пресную скатаешь.
         И немножко обпикёт её.
С: -   А туда кашу – да?
М: -   А туда каши!   И так завёртывает, а тут, ещё оно не
         прожарилось – путём-та.   Заделывает, и в эту?
         Как её?   Но, в латки.   Латки такие у нас были,
         широкие, большие и длинные – глиняные.
С: -   И в печь ставят – да?   В деревне - в русскую печь.
М: -   И в печь на пыл ставят, и оно там кипит
         и обжаривается – вкусное такое.
С: -   Но кашу сначала сварят – да?
М: -   Да!   Сварят, она рассыпается там.
С: -   Это пшено – да?
М: -   Пшено!
С: -   Это шульцины, называются?
М: -   Шульцины!   А сканцы, с творогом.
С: -   А.
М: -   Так же, тоже так их – творог обжаривают и, всё,
          всё делают.
С: -   Они, как трубка?   Получаются – да?
М: -   Да!   - Такая вот длинная.   Дак это можно и у нас

                186

         сделать.   Пусть она и коротенькая, не обязательно.
С: -   А  творог, просто, тоже - ложится – да?   Варёный?
М: -   Вар…   Нет!   Сырой!
С: -   Просто сырой?
М: -   Сырой!   Он обжарится, всё.
С: -   Он сам сварится?
М: -   Как пельмени делаются.
С: -   Но – только – это, крупные получаются.
М: -   Но!   Ну и вот это?   Ой.
С: -   Любил он – да?   Александр первый.
М: -   Это он любил сильно.
С: -   А.
М: -   А она – Татьяна – знала, эта самая – мачеха-та.
         - У, да  я  тебе сейчас – только кидать буду – быстро
         наготовлю.   - И она…
         - О?   Да ты знаешь, наверное?
         - Кричит!   Как  я  же сейчас…   Хе.
         - Ты знаешь, наверное?   - Знаю, знаю – я  делала!
         Ни раз.   Я  в этой?   В столовой.
         - Они с Фелисадой – делали это всё.
С: -   А, там при дворе – во дворце – в столовой – да?
М: -   Но!   А  я-то не видала ведь ни разу.
         Они ни хотели, эту царицу, так кормить.
С: -   А,  Александру Фёдоровну – да?
М: -   Они ж сделают – две Фелисады – соберутся
          и поедят.   Когда и Николая позовут.
С: -   А.
М: -   Вот так.   А её как-то – её не любили – почему,
          я  не знаю.
С: -   Потому, что она, тоже относилась ко всем,
          как собака.
М: -   Но!   И вот  я – вот это – запомнила эти
         шульцины и сканцы.
С: -   Хе, хе, хе.
М: -   И  так они мне понравились!
С: -   А Николая первого пригласили они кушать-та тогда?

                187

М: -   А он всё от нас и не уходил.
С: -   Нет, я  имею ввиду.   Ну, вот Александр сказал-та,
         а потом и того пригласили?
М: -   Но тот пригнал.
С: -   Коров – да?
М: -   Коров!
С: -   А.
М: -   И тут они поздоровались, всё, и есть сели.
         Александр первый и Николай первый.
         - У, дак вы и стряпали сегодня?   У, да, а что это
         такое?   - Николай первый не видал
         никогда – шульцины и сканцы.
С: -   Никогда не видел?
М: -   Никогда, не видел!
С: -   А, Николай первый, ха, ха, ха.
М: -   О?   Хороша!   Но-ка давай дочка, на меня, давай
         ешь!   Поправляйся!   Да вот такая здорова, будь,
         вот.   Я  доживу до таких пор – буду видеть.
         Ты будешь на пашне работать.
С: -   А.
М: -   Он маленько захватил – я  жала!
С: -   Да?
М: -   Начинала жать, с мачехой.
С: -   А про царствование ничего не говорили?
М: -   А?
С: -   Про царствование, что коронованная ты была?
М: -   Не говорили!
С: -   Ничего не говорили – да?
         Но, Дмитрий - наверное – сказал?
М: -   Они боялись говорить.
С: -   А.
М: -   Потому что, придут, говорит: – Вы не говорите,
         а то придут, да и добьют Настю.
С: -   А.
М: -   И так ни кто и ни, это?   Ни кому не говорил.
С: -   Но вот, они, как, это?   На счёт того?

                188

         Что с Николая второго - сняли корону,
         В  1904 году, и тут уже плохо стало – управление
         страной.   Как они относились.   Как ихнее слово-та?
         Ругали - наверное - Николая второго?
         Или как?   Кого?
М: -   Нет!
С: -   Ни кого не ругали?
М: -   Ни кого!   А он сам хотел отречься.
С: -   Кто?   Николай второй?
М: -   Да!   Он любил эту?   С которой дружил.
С: -   А, но дак он, когда его короновали, он же…
М: -   А он с ней – вотажился.
С: -   В общем, получилось так!   Мама?
         Смотри – Георгия короновали – его брата.
М: -   Но!
С: -   А он понял, что ему, тогда не жениться на своей
         возлюбленной.   Он и бросил, эту корону – так же
         ведь?
М: -   Но!
С: -   Вот, тогда – Николая короновали.
         Он стал – Николаем вторым.   А тут уже ему
         навязали эту немку в жёны.
М: -   Но!
С: -   Так же ведь?   А он же, тоже любил, эту балерину.
М: -   А, он любил эту женщину, девушку.
         И та не выходила замуж.
С: -   Но вот они встречаться-та встречались.
М: -   Но!   Но, а на самом-та деле – видишь,
         как получилось?   Что он тоже хотел бросить корону.
М: -   Но!
С: -   Николай.
М: -   Тоже бросить корону хотел.
         Он, этому предлагал – ещё, как его?
С: -   Михаил?
М: -   Михаилу!   А, тот – отрёкся совсем.
С: -   А тот вообще не хотел – да?

                189

М: -   Я, говорит, даже и поминать не хочу – зачем оно мне.
С: -   Не!   Мама?   Тут уже ты коронована была
         в 1904 году 21 сентября.
М: -   Но!
С: -   Уже нельзя было – ни что делать.
М: -   Да ещё до этого, ему предлагали.
С: -   А, ещё до этого?
М: -   Да!   До этого!
С: -   О.
М: -   Нет, говорит, я  не хочу!   У вас, говорит,
         развитая есть девушка.   Он присоветовал – этому?
С: -   Вильгельму – да?
М: -   Вильгельму - да!   Она, говорит, очень развитая,
         хорошая девчонка!   Ну, что?   Он же не знал,
         что – кто-то, что-та будет делать.   Травить меня.
С: -   Ну да!
М: -   Но!...
         Наверное, уж каша сварилась?   Картошка, тоесть…
М: -   Пасли коров.
С: -   А.   Двое пасли коров?
         Александр первый и Николай первый.
М: -   Но!
С: -   Но…
М: -   Ну вот, чтобы быть вместе.
С: -   А и разговоры – да?
М: -   Да!   И так потом – уехали вместе.   Ой.
         А тут уже  я  стала отходить.   Стала уже языком
         болтать с ними – ноги-та у меня здоровые были.
С: -   А.   С Александром и с Николаем – да?
М: -   Ну!   Ходила и пасти коров с ними.
С: -   Но они, как, там?   Ты туда не забегай,
          не ходи далеко, или как?
М: -   Но, а мы никуда, часто всё вместе были.
С: -   А.   Далеко там и не надо бегать-та – да?
М: -   А  зачем?   Там кругом загорожено – они дальше и
         не уйдут, а он, как, как-то свистнет, скакнет.

                190

         Они и идут – с рёвом.   И он их спать уложит…
            Этот вот, однако маленько поменьше, да нет,
            такие все большие картошки…
         А один раз – они меня с собой взяли.   А ночь
         светлая была, к ночи.   Днём-та, эти?   Слепни,
         Оводы – много их.   Это?   Какие-то Строки ещё?
С: -   Ну правильно!   Строки, Слепни.
М: -   Всяки мухи.   Но и вот – мы, значит, сидели возле
         костра.   Они, такие наладили эти?   Как их?
         Лавочки такие - скамеечки маленькие.
С: -   Но и что?
М: -   Ну и…
С: -   И зимой, или летом это?   Ночью у костра – да?
М: -   Да!   И коровы – они ночью не едят же ведь, а как
         развиднеет, так они и это?   Тут и есть, и едят.
С: -   Давай, за Николая.
М: -   Ладно давай!
С: -   За всех царствующих особ.
М: -   За Николе и Александра.
С: -    Александра первого.
М: -   Какие они потешные, рассказы всякие, и не видишь,
         как и светло стало.
С: -   Сказки всякие рассказывают – да?
М: -   Но!   Я  свою шубу одену.   Они унесут мою шубу,
         Я  там её одену и сижу.   У них сделанный, но, как
         мостик, какой-то.   Что бы сидеть на этом мостике.
         Там огороженный, этот мостик.   Весь огороженный,
         что туда не залезет, ни змея, ни что.
С: -   А.
М: -   Всё ведь – Митрий уделывал это…
         Фу.   Ой, да большие-та, какие все картошки.
С: -   Что?   Уехали потом?
М: -   Но!   Потом они уехали – оба.   Потом опять
         приехали и уехали.   Вот, куда мы молиться-та
         ездили.   Где-то там дальше.   Где похоронены они
         были?   В Новгороде!   Ну и…

                191   

С: -   Это в лавру они ездили – да?
М: -   А?
С: -   В  Троице Сергиеву?   Мы ездили.
М: -   Ну!   Лавра Александра Невского.
С: -   Но и как вот они оттуда приехали, радостные были.
         Да?
М: -   Откуда?
С: -   Но, с Лавры-та?
М: -   Конечно!
С: -   Там их хорошо приняли – да?
М: -   Но!
С: -   А кто их провожал?
М; -   Да все наши мужики.
С: -   Охраняли – да?   Значит и Дмитрий, туда ездил – да?
М: -   Но!   Кони-та были хорошие.   Ведь  я  часто туда
         ездила, с этим дедам-та.   А вот почему-то
         я  не признала это место.
С: -   Потому, что с другого места, где-то заезжали.
М: -   Ни знаю.   Может лавра-та в  Ленинграде, которая.
С: -   А потом, там уже перестроили всё, мама.
М: -   Может быть.
С: -   Поэтому ты и не помнишь.   Вот хоть один,
         Какой-нибудь рассказ расскажи, какой?
         Может, что помнишь, что они тебе рассказывали.
М: -   Нет!   Ничего не помню.   Я  ещё плоха была.
 С: -   А.
М: -   Они, что скажут, и  я  и забыла.   Я  опять
         переспрашиваю.   А тут уже и переспрашивать
         не удобно.   Я  им всё рассказывала.
С: -   А о чём?
М: -   Ну, как жила – в, этом?   В Ленинграде.
         Всё рассказывала – они записывали.
С: -   А, а они записывали – да?
М: -   Угу!
С: -   А.   Надо же?   Старенькие, старенькие, а всёравно
         дневник ведут – да?

                192

М: -   Да!   А всё записывали.
         - Дочка?   Расскажи, как ты рыбу ловила?
С: -   Но-ка расскажи?   Ха, ха, ха.   Как ты им
         рассказывала?   Расскажи сейчас.
М: -   Мы ходили – два парня и два мужчины и я.
С: -   Но, это солдаты – два парня?
М: -   А, ну два - молоденькие они.
С: -   А.
М: -   Но!   А тут мужчины – уже пожилые.
С: -   Но, тоже – военные они – да?
М: -   Это моя, наверное, картошка?
С: -   Да!
М: -   Не вытолкну картошку.
         Вот.   Но и у меня фартук был.
         Ну – фартук – понимаешь?   - фартук!
         Я  так им рассказываю.   - Но!
         - А  я  так беру фартук и…   Рассказываю им.
С: -   Ха, ха, ха.
М: -   А он.   Смотрю рыба в подоле.   Как?
         Откуда она взялась?   Она так летит – виих.
         Парни эти – охрана моя – укатываются,
         закатываются – упали и хохочут.
С: -   Что рыба сама прикатилась  -  прилетела с волной.
М: -   - Как это так?   - Они спрашивают.
С: -   Прилетела – да?
М: -   Но!   А, этот – Тихон и говорит.
С: -   Дак и Тихон, тоже был?
М: -   Нет, ну!   Брат-та его?
С: -   Да нет, это был Николай первый и Александр
         первый.   Что ты – Тихон.   Может, и Тихон был?
М: -   Может и Тихон.   Был.
С: -   Не, но эти-та два – родня.   А Тихон, наверное,
         брат их, какой-нибудь там?
М: -   Наверное!
С: -   Дак их трое было?
М: -   Трое!

                193

С: -   А, ну, тогда и Тихон был.
М: -   Был!   Наверное!   И был, этот?   Какой-то дядюшка?
М: -   Бери картошки.
С: -   Какой?   Дядюшка?   Ещё дядюшка, какой-то был?
М: -   Какой-то родной!   Родня.   Уж он лелеял меня.
         Не знал на чём меня и посадить.
С: -   А звали его как?
М: -   Дёмушкой звали.
С: -   Димид?
М: -   Ну!   Но и…
С: -   Но и что ты рассказывала?   Как ты?
М: -   Но и  я  вот рассказывала, как ходили.
С: -   Но и вот рассказывай.
М: -   Но, она говорит: - Как же это ты?...
         - С нами женщина была, ещё тут, какая-то.
         Родня приехавши.
С: -   Дак там, в ночное, у вас ходило – чуть, небольшая
         компания, человек…
М: -   Но!
С: -   Пять человек.
М: -   Они же их боялись опускать.
С: -   Ага, охраняли – да?
М: -   Угу!   А цыган, тоже там же был.
С: -   Иван?
М: -   Он же их возил – кругом.   А тут остались просто.
         Как они?   Я  ни знаю.   Как они остались?
         Того и другого убили!
С: -   Это – Николая и Александра?
М: -   Одного отравили – другого убили.
С: -   Николая первого и Александра первого?
М: -   Ну!
С: -   Ну это потом уже – да?
М: -   Но!
С: -   Нет, но ты рассказывай о рыбалке.
         Что ты – это уж потом – расскажешь.
М: -   Ну и вот, я  им рассказала – они хохочут.

                194

         - Но, а куда вы – эту рыбу – девали?
         - Куда?   У меня подруг много – мальчики
         и девочки – друзья.   И две Фелисады были.
         Они одну-ту знали Фелисаду.   - Дак это…
С: -   Генерала жена была там?
М: -   А?
С: -   Генерал же был – муж Фелисады.
М: -   Но!
С: -   Жена-та была генерала – Фелисада.
М: -   - Дак вы, как же вы угощались-та? 
         - Спрашивают меня.   Да так и угощались.
         Я  одной Фелисаде отнесла – дальней.
         Второй, Фелисаде - близко отнесла – рыбы.
         - А мать-та ты угощала?   - Нет!   - Ну и молодец.
         – Почему они так вот сказали?   Володя?
         Значит, они тоже её недолюбливали?
С: -   Ну по, её поведению – мама.   Что ты.
         Они знали, как она ведёт себя.
М: -   Вот.   Она их никогда не принимала в гости,
         и не любила их.   Она их знаешь, как их называла?
         - О, облоеды приехали.
С: -   Оглоеды?
М: -   Оглоеды!
С: -   Оглоеды.
М: -   А, что это за облоеды?   Облоеды.
         Ни облоеды, а оглоеды!   А, что это такое, не знаю.
С: -   Значит, она не любила их.
М: -   Ну!...   Корки не могу жевать, я  потом с чаем.
С: -   Но ещё, что ты им рассказывала?
М: -   Но и рассказала – всех стариков, малых
         и старых – всех рыбой накормила.
С: -   А.
М: -   И они довольные остались..
С: -   Отрезать хлеба?
М: -   Маленько.   На жевок.

                195