Любовь, деньги...

               
              - А жизнь, кажется налаживается, - сказал я своему приятелю, когда мы с ним вошли в его квартиру и я показал на тысячные купюры, разбросанные по полу. Кроме денег, на полу валялись разбросанные вещи и мой приятель Никита, смущёно покрутив головой, раздражённо произнёс:
             - Видимо, опять здесь происходил процесс воспитания молодого поколения. И скорее всего ничем, как всегда, не кончился. Хорошо, что меня не было. Проходи и твой путь будет выстлан золотом, мой неугомонный и справедливый визирь… - пошутил он, но лицо его говорило, что ему не до шуток.
            Никиту я знал не первый год и его семейные трудности не были для меня секретом. Невольно становясь свидетелем очередных семейных разборок, я всегда думал, что же ещё должно произойти, чтобы эта семья успокоилась и пришла, хоть к какому-то компромиссу. Но, судя по всему, никто из них не собирался уступать друг другу ни в чём.
Об этом свидетельствовали и вот эти разбросанные вещи и деньги, в пылу очередного скандала.
            - Может, я пойду, мой повелитель? – спросил я неуверенно своего приятеля.
            - Да, брось ты, никого же нет. Мы одни. Сядем, как люди, махнём по сотке, а там и пойдёшь потихоньку.
Видя, что Никите хреново, я остался и уселся на кухне, а он стал доставать продукты из холодильника и готовить какую-нибудь закуску.
             Было ему под шестьдесят. Парень он был не бедный, совсем не глупый. Трудился в своё время на высоком государственном посту, о чём любил вспоминать и сожалеть, что когда-то пришлось, не по своей воле оставить интересную работу. Но свою выгоду он получил и воплотил всё это в квартиры, и автомобили, да и деньги у него водились немаленькие. Словом достаток в этой семье был. Правда, командовал всем этим финансовым благополучием исключительно Никита. И никому другому, в том числе и своей благоверной, он эту почётную обязанность не доверял. Наверное, в этом был залог его спокойствия, вот только микроклимат в этой семье менялся от плохого к очень плохому.
                У его жены, которая была моложе Никиты на двадцать лет, была взрослая дочь, с которой у него никак не складывались отношения. Надо сказать, что характеры у всей семьи, а в неё входила ещё и тёща, были весьма сложными. Крайне неуступчивыми и самолюбивыми. Но, если молодой девушке это было простительно, в силу её возраста, то остальные были просто на удивление непримиримы. Тёща, благодаря опыту прожитой жизни, пыталась как-то соединить эту, то и дело разбегающуюся семью и ей, на некоторое время, это удавалось сделать. Но на хамство Никиты, она тоже реагировала крайне агрессивно, не уступая ни пяди завоёванной, моральной территории. И, как правило, следующая ссора оборачивалась срочным выездом женской части его семьи, на квартиру тёщи. Оттуда неслись уверения, что никогда больше ноги этих прекрасных женщин, не переступят порог квартиры самолюбивого мужа и зятя. Но проходило время и снова, какая-то часть его семьи появлялась у него в доме. Чаще всего этой чести удостаивалась тёща. Она готовила, стирала и вела хозяйство в доме Никиты, как бы напоминая своим присутствием тому, что где-то, на просторах этого бесконечного города, бедствует его законная жена с подрастающей дочерью.
                Никита же, в свою очередь, делал вид, что ничего об этом не знает и, скорее всего, потихоньку привык к этой ситуации и был вполне счастлив своим нынешним положением. При этом он не был скрягой, а периодически одаривал супругу дорогими автомобилями и другими подарками, но всё же, мне казалось, что от него ждут большего.
                В Новгородской области у него имелся неплохой дом и Никита, при первом же удобном случае, уезжал туда и бродил по лесам, собирая грибы, но чаще постреливая из своих многочисленных, любовно ухоженных ружей. Хотя, надо сказать, охота давно перестала быть для него той захватывающей игрой и отдушиной, в которой проявлялись его настоящие, мужские качества. Он занимался этим скорее по инерции, любя лес, в котором можно было просто побыть с самим собой наедине.
                И было это всегда праздником. Ни разу, за прошедшие годы, он не пожалел об очередном походе в лес. Всегда случались какие-то открытия, которые радовали душу этого, в общем-то, самодостаточного человека. Он не был сентиментальным романтиком, как и не был бездушным прагматиком, а скорее обладал теми качествами, которые принято называть исследовательскими. Умея анализировать ситуацию и события, он чаще всего приходил к правильному выводу и это делало его успешным человеком, по крайней мере, в финансовом отношении.
                Но в последнее время его взор всё чаще привлекали вещи неосязаемые и иллюзорные. Он наблюдал за природой и она открывалась ему с какой-то незнакомой и грустной, но в то же время, и прекрасной стороны. Особенно осенью, когда печаль пронизывала весь открывающийся его взору ландшафт и он замирал, прислонившись плечом к какому-нибудь дереву и просто тихо стоял. Он смотрел на берёзы и думал, - нет, они не печальны, они скорее немного грустны, словно жёны, провожающие своих любимых мужей в дальнюю дорогу. Он подолгу стоял, всматриваясь в близлежащий лес и забывал о цели своего прихода, пока собачий лай не напоминал ему об этом. В следующий раз, идя на охоту, он предпочитал выстрелу долгую и так радующую его прогулку, что меня, с отвращением относящегося к разного рода оружию, несказанно радовало.
         Иногда, в эти походы он брал и меня, и я со своим щенячьим восторгом, всю дорогу пел ему в уши о величии и искренности русского леса, который и сам является великим событием в жизни человека. Никита иронично поддакивал мне и, слушая  мои литературные трели, снисходительно улыбался, впрочем, нисколько не унижая меня и в целом соглашаясь со мной, радовался нашей прогулке. Потом мы возвращались и садились пить чай на террасе, откуда открывался изумительный в своей простоте и безыскусности вид на лесное озеро, украшенное лилиями и кувшинками. Мы мирно беседовали, перескакивая с одних событий на другие, и были довольны друг другом и днём, так замечательно проведённым в лесу.
          Я, конечно же, не мог помочь моему приятелю в его семейных неурядицах, да и не стремился влезать в чужую жизнь. Это было не в моих правилах. Да и относился я ко всей этой семье с достаточным уважением, не собираясь заниматься сплетнями и досужими рассуждениями о чужих судьбах. Неблагодарное это дело быть судьёй чужих отношений.
               Но, однажды, он сам заговорил об этом и спросил:
         -  А, скажи-ка мне, мой главный визирь, - так мы в шутку обращались друг другу, - Как ты думаешь, чего им всем не хватает в этой жизни? За что изводят меня своими выходками?
         - Видишь ли, мой солнцеподобный повелитель, как ты понимаешь, твоя правда стоит против их истины. Ты прав по-своему, а они по-своему. А не хватает им, твоей любви.
         - Ну, какой ещё любви? Я всё им дал. Отказу ни в чём нет. Разве они бедствуют?
         - Бедствуют, мой несравненный шахиншах.
         - Ты шутишь, визирь?
         - Нет, они бедствуют от твоего неверия в них. И недоверия, если тебя это не обидит,  мой свет не угасающей звезды.
         - Какого ещё недоверия?
         - Мой раздражённый друг, напоминающий проснувшийся вулкан, боюсь тебя разочаровать, но вас разделяют деньги. Да, да, твои деньги, которые для тебя так важны. Не сомневаюсь, что и для них они тоже важны, но вдруг, всё-же ты, твоя несравненная персона, для них  окажется важнее, чем твои деньги. Как это проверить, скажи мне? Ты не думал об этом? Я понимаю, что давным-давно, ты никому не доверяешь и, скорее всего, у тебя на это есть веские основания, но, а как - же любовь? Ведь, если любишь, то очевидно, что доверяешь.
          - Деньги - это деньги. И они должны находиться в одних руках! Это важно для благосостояния всей семьи, а не только для моей несравненной персоны, как ты, только что изволил выразиться.
           - Знаешь, у меня есть знакомая женщина, достаточно привлекательная и не старая ещё. Вполне могла бы составить счастье какому-нибудь мужчине. Но, как ты подозреваешь, всемогущий пророк коленопреклоненного Востока, таковых не находится и всё потому, что она безумно боится потерять свои деньги! А тебе не приходило в голову, что она так и проживёт жизнь, обнимая по ночам своё богатство, которое будет приносить ей удовлетворение, в том числе и физическое?
Прости меня, но я ещё не встречал среди состоятельных людей, людей счастливых, людей влюблённых, людей с горящими глазами. А вот ты, со своим позитивным характером, вполне мог бы им стать. Сбросить гнёт этой неустроенности и неопределённости. Расставь точки там, где они должны стоять. Ты же аналитик. Ты в своём роде учёный. Для тебя человеческие отношения не тайна. Руководить огромным коллективом не один год! Да это дорогого стоит. Подумай. И сделай выбор, повелитель пяти собак и двух грузовиков!
        -  Надоел ты мне со своими нотациями.
        - Не я начал.
        - Может, пройдёмся? Вон, посмотри какой закат!               
        - Куражишься всё? А тебе не двадцать лет. Прости, что напомнил.
        - А пошёл ты…
        - Всё равно я тебя люблю, хоть и денег тебе не должен, в отличие от всех твоих, так называемых, друзей. Посему оставляю за собой привилегию говорить тебе неприкрытую правду. Но торжественно обещаю делать это, лишь тогда, когда ты об этом попросишь, мой сверкающий кладезь премудрости…

                09.09.09