Как моя подруга замуж выходила

На втором курсе часть нашего факультета получила места в общежитии, где обычно размещались студенты биологического и химического факультетов. Их встреча произошла в начале учебного года в самом прозаическом месте общежития - комнате быта, куда моя подруга Чиливанова Катька (а среди своих просто Чиля) уединилась, чтоб подготовиться к семинару по научному атеизму. Туда же заглянул и Вадька - высокий красавец-биолог - чтоб погладить себе рубашку перед свиданием. Но об этом стало известно много позже. А тогда свидание не состоялось, потому что Вадьке стало очень интересно узнать, каким образом наука может доказать отсутствие Бога. Потом разговор перешёл на другие темы, Чиля благополучно забыла о своих благородных намерениях и явилась в комнату далеко заполночь, когда мы просматривали свои первые цветные сны.
С тех пор они стали почти неразлучны. Вадька приходил в нашу комнату, смешил нас до колик в животе, потом подхватывал Чилю и они отправлялись в кино или просто погулять по парку, а точнее - уединиться, насколько это было возможно, от примелькавшихся любопытных рож. Проходил месяц за месяцем и как-то так получилось, что и Чиля с Вадькой и мы готовились летом отпраздновать свадьбу. И вдруг... Весной, когда лопаются клейкие почки на тополях, а на рынках начинают продавать тюльпаны, Чиля неожиданно обнаружила своего любимого в постели у другой. Она не стала устраивать сцен, просто дала от ворот поворот, а Вадька не стал просить прощения и преданно и виновато заглядывать в глаза. Словом, разошлись, как в море корабли. Мы все поначалу чувствовали себя, как в комнате с тяжелобольной, но Чиля, вопреки нашим опасениям, не рыдала и не жевала тему "Какой подлец!" Постепенно всё стало забываться, только подруга худела и худела и всё чаще задерживалась в читальном зале в ущерб танцам (по-нынешнему дискотекам) и посиделкам в излюбленном студенческом кафе за чашечкой жидкого кофе.При встречах они "не видели" друг друга, в нашей же комнате упоминать имя Вадика было если не бестактным, то нежелательным.
Потом началась летняя сессия, потом каникулы, потом нас отправили на сельхозработы, потом короткий семестр и зимняя сессия и, наконец, новая весна и ранняя в тот год Пасха. Всё общежитие разъехалось по домам, чтоб в понедельник, сгибаясь под тяжестью сумок, привезти из дома разной вкуснятины и душевно посидеть по комнатам. Чиля посидела со всеми и отправилась в ставшую уже привычной комнату для занятий - комнату быта, куда после 12 ночи, разумеется, уже никто не заходил. Она сидела в одиночестве, сосредоточенная на конспекте и вздрогнула, когда неожиданно открылась дверь и в комнату заглянула голова Вадика и тут же исчезла. Мысли её смешались, руки затряслись. Потому что, вопреки внешнему впечатлению, она ничего не забыла. Минут через пять дверь вновь открылась и в комнату ввалился Вадька, до самого подбородка нагруженный всевозможными пакетами. Ни слова не говоря, он разложил домашние припасы, взял в руку вилку и начал кормить Чилю. Она попыталась сопротивляться, но Вадька упорно пихал ей в рот всё, что приволок, приговаривая не терпящим возражений тоном: "Ешь, кому сказал! Смотри,похудела как, кожа да кости! Смотреть не на что..." Закончив с кормёжкой, он салфеткой вытер ей подбородок и сказал: "Выходи за меня замуж". Чилька, конечно, гордо ответила "Нет!" Он несколько секунд пристально смотрел на неё, потом вдруг сорвался и вскочил на подоконник открытого окна. А окошко это было на седьмом этаже. Чилька с визгом ринулась за ним, ухватила за штанину и запричитала: "Я согласна, согласна! Слезай сейчас же!" - "Подожди, там внизу Вовка (друг) только что приехал, а общага уже закрыта, надо вахтёра найти". Не торопясь слез с подоконника, сжал её плечи: "Ты серьёзно подумала, что я собрался сигануть вниз? Дурашка, ну на кого я тебя оставлю?"
В общем, о чём они говорили и как бурно - история умалчивает, но летом, после летней сессии, два факультета веселились на их свадьбе. Через шесть лет у них уже было два малыша, первый из которых родился сразу после защиты диплома. И сейчас, когда я получаю письма от Чильки, мне приятно получить также несколько строчек, написанных рукой Вадьки и приветы от их взрослых детей, хотя они-то вряд ли меня помнят.