Анастасия 12

           Сталин  в  деревне  Кривандино.

С: -   Что там за побасёнку ты говоришь?
М: -   Да забыла  я  уж.
С: -   А они, собравши, были.   Ты их лечила тогда?
М: -   А?
С: -   Когда, лечила?
М: -   Ну!   Где же  я  запомню разве.
         Они умирали со смеху.   Ха.
         - Мы грамотные, да и то ни смели бы…
С: -   Дак, на какую тему-та?
М: -   Как-то – кишка микишка, шомка мошонка.
          Ой, забыла  я – там, и похабное, и всякое было.
С: -   А.   Дак, и сама придумала или было оно.
М: -   Я  нашла на вышке у нас.
         Это, наверное, Степан написал.   Вот он и плакал.
С: -   Сталин?
М: -   Сталин!
С: -   А, что?
М: -   Дак он же знал, что он хоть что напишет.
          Хоть что сочинит.
С: -   Он плакал, что Степана убили – да?
М: -   Но!
С: -   Дак они, что, больные были?
М: -   Кто?
С: -   Ну, Сталин?
М: -   Да нет ещё – ещё здоровый – не больной, в деревне
          у нас.   Ну, больной, конечно, приехавши, был.
С: -   Но, уже маленько выздоровел – да?
М: -   Он оклемался.
С: -   А он где?   На печке спал или где?
М: -   А везде, и на печке спал и на полатях.
         Раньше делали-та.   Какую  я…?
С: -   Полати?
М: -   На полатях спал.   И, он Ваську всё звал:
         - Но, Васёк – пойдём спать.

                309

         - Он любил Ваську – сына Дмитрия.
С: -   Мама?   А вот – Сталин лечился.
         А в это время там же должен руководить страной.
         Кто-то?  Или был похож на него, поставленный – да?
М: -   Да!   Троюродный племянник был.
С: -   А, его троюродный племянник был – да?
М: -   Но!   Вылитый был – приезжал ко мне – всегда.
С: -   Тоже к вам туда приезжал – да?
М: -   Угу!
С: -   Да.
М: -   У, навезёт всяких фруктов.
С: -   А его также звали, или как?   Георгий.
          Или у него своё было имя?
М: -   Нет – Горг был.
С: -   Тоже Горг – но значит, тоже Георг.
М: -   Тоже Георг был.   Горг.
          Это сестры сын – племянник, наверное?
С: -   А, сестры сын был - да?
М: -   Но!
С: -   А, ну дак вот.   А которой же сестры?
М: -   Ну, как  Алёшка с Толькой…
С: -   Не…
М: -   Тебе.
С: -   Ну дак вот.  Сестра одна была за Лениным,
         замужем.   А ещё одна, значит, за кем-та была?
М: -   А?
С: -   Ещё за кем-та была?
М: -   Кто?
С: -   Сестра-та?   У Сталина.
         Значит у него – две сестры было?
М: -   Две!   И три брата было.
С: -   А, три брата.
М: -   Вот.
С: -   Ну правильно – три брата.
М: -   Три девочки – сестры.
С: -   Это вот у - замены Сталина – да?

                310

М: -   Но!
С: -   Три дочки даже было и три сына?
М: -   Девушка одна – в Ленинград уехала – красивая была.
С: -   А ты, что видела её – она приезжала к тебе, что ли?
М: -   Да!   А вот  я  же хорошо знаю, что Пана приезжала
         ко мне.   Его сестра.
С: -   А, Пана приезжала в деревню к тебе?
         Сестра Сталина – это сестра Георгия Михайловича
         Сандро.
М: -   Да!   Я  болела, и она приезжала.   И, уже потом,
         когда второй раз мы приехали в Сибирь.
         Она там жила.   Мы пришли к ним в гости.
         Говорю: - Ну, корми хоть чем-нибудь – есть хотели
         мы.   Маньки дома нет – Тимофея дочь.
         Ну и зашли к ним – к жене Тимофея - к Пане.
С: -   Это там уже – в Красноярском крае-та?
М: -   Угу!
С: -   Да.
М: -   И не кормите нас.
         - Да!   Вас надо кормить.   Вы-та вон как кормили нас.
         - А что, ты была, что ли у нас?
         - У, я  всё поместье ваше знаю.
С: -   Ха, ха, ха.   Раз она в гости приезжала – дак знает.
М: -   Но!   - А яблоки-та, какие у вас в Кривандино.
          У вас какие были яблоки.   – Плакала даже.
С: -   Ха, ха.
М: -   Что, угробили все яблони – вырубили их.
С: -   Дак, значит, она хорошо знала – кто ты есть.
М: -   Угу!
С: -   А ты ей не сказала, что Сталина-та – это…
М: -   А?
С: -   Ну про Сталина – что он уехал к детям.
         Или ни чего такого, ни говорила?
М: -   Я  говорила ей!   Говорю: - Я  Оську лечила!
         - Оську лечила?   Но, какой ты молодец.
         Когда же ты успела?

                311

         - Да  всю войну меня теребили.   Всю войну меня
         тревожили.   Говорю: - У нас там такая одна
         особая была.   Ревновала меня к нему - к Сталину.
С: -   Мама?   А вот, но, а ты сказала, что потом
         Сталин-та не умер, а ты его отправила.
         Говорила ей?
М: -   Да!   Говорила.
С: -   А.
М: -   Она: - Дак, правда, это?
С: -   А.
М: -   Он уехал, говорю, в какую-ту – он мне сказал:
          - Я  в свою губернию, уеду.
С: -   Ха, ха, ха, ха.
М: -   Ха, ха.   Так говорил.
С: -   Ну, это, в смысле к детям – да?
М: -   А?
С: -   К детям, в смысле, в свою губернию.
М: -   Но!
С: -   Да.
М: -   Я  в свою губернию, уеду.   - У, он там не остался.
С: -   А, в Канаде он не остался?
М: -   Нет!
С: -   Значит, он к себе на родину уехал, где родился – да?
         Так, получается.
М: -   Наверное.   Там его изолировали – в Канаде.
С: -   А, в Канаде ни дали ему жить – да?   Так получается?
М: -   Так!   А?
С: -   Изолировали его-та в Канаде, ему не дали
         там жить?
М: -   Нет!   Там его прибрали бы, быстро.
С: -   Аа.   Дак значит он – на родину уехал.
         И, где-то, так и жил.
М: -   Там, в горах сделали, что-нибудь.   Дом.

М: -   Спаси господи нас всех от врагов наших.
         Только хороших людей - к нам.

                312

         А плохих людей - от нас.
С: -   И за Сталина.
М: -   И за Сталина и за Ленина – четыре Ленина, четыре
         Сталина, что им ещё надо.   Моему народу.
         И могу сказать открыто.
С: -   Создали народу жизнь хорошую.
         Ни стали они робам.
М: -   Да!
С: -   Всё бросили, и ни чего.   И хотят, мама, чтобы опять
         бы их кнутами били всех – бары.

               АНАСТАСИЯ   НА   ЛЕСОЗАГОТОВКЕ.

М: -   Да!   И взяли мене препоручили, чтобы  я
         разделивала землю.   И всю – сколько там было.
         Вот мы ехали с тобой – в Хвойной, туда - Песь.
         Это всё тут  я  делила.   Это, как, подожди, это, ой.
С: -   Но это весь Новгородский – Хвоинский район – да?
М: -   Да!   Хвоинский весь район, это.
С: -   А.
М: -   Туда, где жила у меня тётка.

         Давай выпьем, тогда расскажу.

         Вот видишь, и вспомнила.
         Жилой бор – всё это тут было.   Лебедево, Песь.
С: -   Дак, а ты что – ходила, сама делить, что ли?
М: -   Ходили, ездили.
С: -   А.
М: -   И делили.   У всех – всем разделила, всем.
         Вот такой-та колхоз – колхоз Ленина.   Колхоз
         Сталина, колхоз…   Даже был Баграмяна колхоз.
С: -   А ну дак был.
М: -   Колхоз был – они его просто убили и всё.

                313 

С: -   Нет, мама – он уже здесь умер – недавно.
М: -   Здесь – в Москве?   Но вот, был колхоз Баграмяна.
С: -   А  ты говоришь – убили.
М: -   Это за этой – около станции.   Ой, забыла  я  уже
         станции все.   Мы ещё и ночевали там.
         У – далеко ведь туда – до самой моей работы.
С: -   До завода – до Белого Бычка?   До стеклозавода.
М: -   Да!
С: -   А почему, именно тебя-та туда, в эту комиссию?
М: -   Ну там много нас было,
         из деревень - представителей.
С: -   А.   Но вот там…
М: -   А этот – всё пас меня.
С: -   А?
М: -   Караулил меня.
С: -   Кто?
М: -   Ну этот?
С: -   Кирюхин-та?
М: -   Кирюхин-та?   Но его – мне принесли берданку.
         Я  попросила – принесли.   С Кривандино.
         У меня дома берданка была, вот.
         Ну, как этой берданкой шлёпнула.
         Так он сразу смылся.
С: -   А, они хотели напасть на тебя – да?
М: -   Но!   Хотели убить меня.   А, Песь – там два завода.
         Два лесопильных завода.   И Хвойна – тоже
         лесопильные заводы сделали – рядом.
         Там три лесопильных завода.
С: -   Мама?   Но, а как вот эти…?
М: -   А?
С: -   Народ радовался, что землю дают?
М: -   Что ты – довольные были!
С: -   Да?
М: -   А, как мы – нас матушка - ну мачеха, послала пилить
         дрова.   Там, заводу надо дрова пилить, а некому.
         Но, а они вот такие…

                314

С: -   А вы, с этим…
М: -   Ну, сажень.
С: -   А вы с Яковом – да?
М: -   С Яковом – братом моим, мы пилили.
         И привезём – там такая  -  как тебе сказать?
         Я  её душегубкой звала.   - Ну, душегубка – поехали!
С: -   Конь?
М: -   Нет!   Сделана специально, как эту – мотоцикл.
         Но, а  я, её - душегубкой прозвала.
С: -   А, ну это на железной дороге, что ли?
М: -   Да!
С: -   Дрезина, вот эта – да?
М: -   Дрезина!   Но, а там уж меня ребята встречают.
         - У, душегубка идёт.
С: -   Ха, ха, ха, ха.
М: -   Ха, ха.
С: -   Ха, ха, ха.
М: -   Ха, ха.
С: -   Ха, ха.
М: -   Ой, вспомню, дак…
С: -   Дак они что, тебя душегубкой, или эту?
М: -   Не, не – эту!
С: -   Машину, эту самую – да?
М: -   Аннушка?   Ни хорошее, ты имя дала дрезине.
         - Там один сказал.
С: -   А.
М: -   Фамилия Телегин, был.   - Почему?…
          Митрошка – его звали.   Почему ни хорошее?
          Ну, какая разница – так поставь, хоть эдак
          положи – одинаково!
          - Дак, правда!   Хоть – дрезина, хоть – душегубка.
          Ой, хорошая ты девушка.  Это вы столько напилили,
          со своим братом – дров?   - Да!
С: -   А, дак всё привозили сразу – да?   Сколько напилили.
М: -   Да ну – там непочатый край ещё напилиного.
С: -   А.

                315

М: -   Много там напилили.   Там и краю не видать.
С: -   В общем, ты там, как сосланная была, ха, ха.
М: -   Я, как сосланная!   Я  сослана и была!
С: -   У, ха, ха, ха.
М: -   Честное слово – мачехи мы мешали.
         Приехал Иван Богданов, и говорит: - Ну, Сосланники.
         Когда вы домой-та приедете?   Уж Таня моя, три
         бани истопила – вас ждёт.   А вы всё ни едёте.
         Ваша мачеха уж за ****овалась совсем, говорит.
С: -   Ха, ха, ха.
М: -   Да и пускай.   Но мы – восемь тысяч рублей ему
         бросили – береги!   Останутся – тебе!
С: -   А просто, что б мачехи не досталось.
М: -   Чтобы мачехи не попало.   - Хорошая ты девка.
С: -   Мама?   Теми деньгами, это же
         много – восемь тысяч рублей.
М: -   Конечно!   Большой ворох мы напилили.
         Ну и…   ведь распознала: - Ты вон, сколько,
         отфурила этому Ивашке-та.
         - Она Ивашкой его звала.
С: -   Ха, ха, ха, ха.
М: -   Я  говорю: - Вот тебе, от Ивашки-та осталось,
         только одни рубашки.   Понимаешь, нет?
С: -   От Ивашки, ха, ха, ха.
М: -   Угу!   А  я  часто пила, ой пила, Володя.
С: -   Но, как, пила?
М: -   Мне водка помогала.
С: -   А, от этой дряни всей – да?
М: -   Да!   И вот, как приехала  я  с этого?
         Там речушка есть – река Поганая.
         Пойдём, Яшка, посмотрим, что там за река Погана.
         Посмотреть надо!   А там одни пиявки.
С: -   Но ты же …
М: -   А у меня ноги болят – я  идти не могу.
С: -   А вот ты и туда их – да?   Ноги, в речку.
М: -   Но!   Но  я  их взяла да опустила в реку.

                316    

         У меня ноги-та перестали болеть.
         Я  иду вперёд Яшки.   А, он: - Ты что бежишь, как эта.
         - Дак мне же пиявки, дурную-та кровь, выпили.
         А сейчас-та  я – хоть плясать иди.
         Пришла к Татьяне Башловичихе.   Тётя Таня?
С: -   Но вы же не запивались, а так просто.
         Немного выпьете водки.
М: -   Нет.   Ну, одну там проглотим и ладно.
         Она и говорит: - Но, раз ты выпила.
         Давай-ка, побольше выпей.   - И выпили.
         А этот – всё хотел её сватать, как его?
         Но, Лизин отец – Николай Кириллович.
         Сын Кирила.
С: -   Но?
М: -   Он пришёл: - А что это за люди?
          - Ух, ты и хитрец – бога мать.
          Вот  я  сейчас грешница над этим.
С: -   Ха, ха, ха.
М: -   Дрянь, говорю, ты паршивая.   Такую-та женщину
         топчешь, а ты на неё и не походишь и не подходишь.
         Ты вот слякоть, вот, какая-то.   И ты такую…
         Она же…   Колхоз-та и  держится, на нас-та, двоих.
         Да на Иване Богданове.   А Богданов-та и заходит:
         - Правда, Аннушка, правда!
С: -   Ха, ха, ха.
М: -   Она работящая была, эта тётя Таня.
         И зря она, Лиза, за него вышла за Николая Кирилыча.
         Она всё своё здоровье убила.   Она бы вышла – вот
         был пастух у нас – Иван Сидоров.   Или - её звал
         Александр первый: - Поехали, я  тебя устрою.
         На двоюродном брате женю.
С: -   Аа, а вон как.
М: -   Она ни поехала.
С: -   Дак это вот, Александр первый…
М: -   Дак вот она, когда мы с тобой приехали в 1982 году
         в деревню Омошье – с ней встретились.

                317

         Она сидела и плакала.
С: -   А дедушка, Александр первый, коров пас в то время.
М: -   Да!   А потом его – Агап и отец, Дмитрий,
         проводили в Томск, Александра первого.
С: -   В Томск туда – да?
М: -   В Томск!   Это Агапу – двоюродная сестра там с ним
          жила - с Александром первым.
С: -   А, вот и говорят: - Он там часовенку, какую-та сделал.
М: -   Но!
С: -   Да?
М: -   Ну!   Я  же всё знаю.
С: -   Ха, ха.   А тут пастухом был – в деревне Кривандино.
М: -   А тут пастухом!
С: -   Хы, хы.   Ну, значит, он всёравно при доме,
         при своём.   Романовские же здесь все жили?
М: -   Ну!
С: -   А он так – пастушком, без всяких этих званий.
         А, ягоды много, всего много.
М: -  Ягоды много, всего много.
С: -   Да и зачем…
М: -   Хакасов лечил!
С: -   Хакасов лечил?
М: -   А, но, Хакасы болели же.   Я  ему давала сведения.
         Ему.   А он ходил и лечил.
С: -   Нет, это потом он в Сибири, что ли?
М: -   Да!   Он ездил везде.   Он, этих – чёрных-та лечил.
         На них черви были напущены, тоже!
С: -   Дак нет, мама?
М: -   А?
С: -   Это ж потом уже, когда ты жила в Сибири.
         А здесь-та когда, в Кривандино.
         Каких он Хакасов лечил?
М: -   Лечил, всех!
С: -   А, они приезжали?
М: -   У нас – на всю Россию – всякая дрянь была
         напущена.

                318

С: -   А, и он вот этим делом занимался – да?
М: -   Занимался!   И ездил!
С: -   И пастухом был.
М: -   И на Север ездил – по моему приказанию.
С: -   Это вот Александр первый?
         Он же уже дряхленький был - старый.
М: -   Ничего – я  его отправлю с кем-нибудь – с молодым
         человеком.   Он только приказ даёт молодому
         человеку, и те делают, они все.
С: -   Мама?   Дак, а, обожди.   Он же – это же давно было?
М: -   Давно!   Давно, передавно.
С: -   Он же дряхленький, дряхленький был – да?
М: -   Дряхленький!   Он ходить не мог.
С: -   А.
М: -   Ему сделал отец, Дмитрий, коляску.
С: -   А.
М: -   И вот на коляске – на его фамилии, на его имя,
         отчество – возил молодой человек.
         Это, которого убили, которого  я  под матрас клала
         в Черногорске.   Попа прятала от ОГПУ.   Дак это его
         брат родной – Астрицов.   И вот он его и возил.
С: -   Аа, вот кто его возил – Вострицов.
М: -   Острицов!   Да!   Дак уж эта, мать-та
         со мной – жена попа – попадья, жила у нас.
         Дак она тебя осветила.
С: -   А, в смысле…
М: -   Она, как жена попа.
С: -   А.
М: -   И она тебя – не пущу в церковь – там тебя дрянью
         нальют и всё.   И один раз и второй и третий раз.
         И три раза купала тебя – вот.
С: -   Я, значит, с детства ещё - освещён.
М: -   Окрещён!
С: -   Окрещён.
М: -   Ты окрещён, начисто!   Так что не обижайся
         на меня.   И крещён – приехал – этот?

                319

         Святитель, и освящён!   И ещё  я  добавила.
         Будешь жить долго, долго будешь жить!
С: -   Ну правильно!   По этому и говорят, что…
         Этот.   Дедушка наш.
         Что  я  ещё и воин - небесный и земной.
М: -   И воин – всё было.
С: -   А.
М: -   А ведь вот…
С: -   И ещё будет много чего в этой жизни.
М: -   Знаешь, Володя, я  вот другой раз лягу
          на печку – ни лежится – сяду.
С: -   Это там, в деревне Кривандино?
М: -   Да!   Дедушка Господь или она, меня по плечу
         похлопает - Пресвятая мать богородица:
          - Что не спишь?
          - Да не могу дедушка спать, забота у меня,
         такая, большая.
         - А, какая тебе забота?   У тебя всё есть.   У тебя,
         харчи есть, печка полная набита - всего наварено.
         - Да народ мой голодает.
         - Раз он не чтит тебя, как мать свою, то и нет его!
         А покушать он себе сам должен заготовить, и тебя
         угостить.   Раз народ сам голодает, то и не надейся
         на него, что он тебя, как мать, защитит.
         Пойдём обедать – пойдём.
С: -   Ха, ха.
М: -   Вот ни вру, ни сколько, ни вру, Володя.
         Вот накажи меня господь бог.
С: -   Ну мама ну, ну причём…
М: -   Но.   Вот сойдём с печки.
          - Ну, а что-нибудь у тебя там посветлей, нету?
С: -   А.
М: -   Значит это…
С: -   Горилка – да?
М: -   Но!   Да, говорю, хочешь, дак залазь в чулан.
          А тогда, это – там, говорит, жучка.

                320

          - Да не тронет он тебя.   Жучка?   Проводи дедушку!
С: -   Дак, а он боялся, жучки?
М: -   Он боялся её сначала, а потом его посадит на плечо,
         да и говорит: - Ну, пойдём жучок, пойдём, показывай.
         Ты святой и  я  свят.
С: -   Ха, ха, ха.
М: -   Пошли.   На тебя змея ни одна, ни налезет.
         Я  тебя освещу – и точно!
С: -   На него – да?   На жучку?
М: -   И вот, сколько мы на покосе были – я  косила.
         И вот, как его положу ужа, скажу: - Вот ты, вот тут
         кареночка такая вот – в кареночке сиди!
         А он выставится, вот так и стоит, наблюдает.
С: -   И, как сторож?
М: -   Как сторож!   И, как только заметит – запищит.
         И  я  тогда подойду: - Ты что жучёк?
         А у меня такая большая лозина.
С: -   А.
М: -   Это?   Ольха!   Хвостну змею – и она готова.
С: -   А он замечает - где змея – да?
М: -   Да!   Я, что-то заболела, и меня увезли
         на белое море.   А там, вот этот вот Георгий
         Александрович, брат моего отца, сделал лечебницу,
         и лечил всех там.   И  я  там лечилась.
         А, северянка врачом была.   Лечила она меня.
         Но и она сидит возле этого санатория,
         и ногой помахивает.
         - Что тётка сидишь?
         - Там спрашивают.   А меня искали убить всё.
         Подсылали таких людей.   Как им хотелось
         меня убить.   Но ведь там же у них специально
         сделанная заслонка такая, что, был человек.
         Приехал, и нет его.   А её  спрашивают:
         - А куда девала русскую?
         - Она уехала.   На подводная лодка уехал.
С: -   Это где?

                321

М: -   А?
С: -   Где это?
М: -   Ну на севере-та, когда  я  была.
С: -   А, когда была, на севере-та была.
М: -   Я  лечилась на Белом море.   Она…
         - Она на подводна лодка уехал.  Лечили её,
         я  не знаю.   Я  её видел один раз только.
С: -   Ха, ха, ха, ха.
М: -   А сама со мной всё время была.
С: -   А.
М: -   Но она спровадит, этих гостей.   Скажет: - Я  знаю,
         что  я  говорю, я  знаю, что говорить.   - Вот и всё.
         Сидит ногой помахивает.   - Что тётка сидишь?
         - Что сижу, что сижу.   Я  сижу ногой махаю, сижу.
         - Я  мал, мала – дескать, дурочка.
С: -   Ха, ха, ха.
М: -   Ой.
С: -   Ха.
М: -   Да отвяжись ты от неё, что с ней возьмёшь.
         - А ни что ни говорит.   Ни язык, ни чего.   Но и…
         – Она уехала?
         - Ехал, ехал, ехал, ехал, ехал.   - Вот так вот.
         Но, а потом, когда  я  домой приехала.
         Один раз к нам…   Мы приехали.   Я  уже с Севера
         приехала.   Уже поправилась хорошо.
         А эти, на покос, мои все ушли.   Окошки закрыли.
С: -   А, ещё Дмитрий жил и был тут – да?
М: -   Ну, в старой избе ещё, ещё  я  маленькая была.
С: -   А, в той ещё.
М: -   И там всё закрыто кругом.   Я  сижу возле дома
         своего.   Подходят люди, спрашивают: – Но, что
         девушка?   - Что девушка, что девушка.
С: -   А ты уже так научилась, как там.   Ха, ха, ха, ха.
М: -   Где отец?   - Где отец, где отец.   Что они говорят.
         Я  так всё болтаю, болтаю.   - Да ну её, она дурочка.
         – Так  я  дурочкой и осталась.

                322

С: -   Ха, ха, ха.
М: -   Но и пошли к соседу – спрашивают:
       - Что, она, ни нормальная, что ли?
         Мы спрашивали, спрашивали.
         Она всё повторяет, то же самое.
         Болтает, хохочет, смеётся.
С: -   Ха, ха.   Значит, у тебя школа хорошая была.   Ха, ха.
М: -   Но!   И так они больше ни подходят уже ко мне.
         Ну что с дурака возьмёшь.
С: -   Ха, ха, ха.
М: -   Вот.
С: -   Это ты ещё маленькая, молоденькая совсем ещё
         ребёнок была.
М: -   Но, а что, я  ещё молода была, потом – пошла  я
         за ягодой, как её?   Ой, за куманицей – хорошая,
         крупная, красная.   А, такая корзиночка у меня.
         Как тебе сказать…
С: -   Ну, на ведро – да?
М: -   А?
С: -   На ведро.   Ха, ха – нет?
М: -   Не!
С: -   Меньше?
М: -   Меньше!   Я  много ни брала, зачем?
         Но, вон, как кастрюля у нас есть.
С: -   Но!   Но!
М: -   Дак она с ручечькой, так это – связана и, я  вот так
         вот несу её.   Меня останавливают.
         Я: - Меня не надо трогать, меня не надо трогать.
         Не трогай.   Не трогай.
         - Что это она?
С: -   Кто?   Что-нибудь спросить хотели?
М: -   Не знаю, какой-та мужчина.   Он, вот так вот стал
         и стоит.   Рот разинул он.   И не шевелится – ни
         туда, ни сюда.   А  я, значит – Жучку-та положила.
С: -   На ягоду?
М: -   Ходили мы с…

                323

С: -   С Жучкой вместе – да?
М: -   С Жучкой мы были.
С: -   А ты на ягоду положила её – да?
М: -   Нет, ни на ягоду, а сюда положила.
С: -   А, в запазуху.
М: -   Она там вот и шарится.
С: -   А он, как увидел – да?
М: -   А он увидел и онемел.
С: -   А.
М: -   И не может – ни туда, ни сюда шевелиться.
         Навалился на эту – маленькие эти самые.
         Лесок, лес та?
С: -  А.
М: -   Как его назвать, называли?   Ну, ёлочки!
С: -   Ёлочки.
М: -   Маленькие, ну и вот он и навалился, и эти подошли.
         Его дружки: - Что-то она с ним сделала?
         Он, дурак - ни дурак, сделался, говорит.
С: -   А дак он там ни один был – да?
М: -   Их трое или четверо было.
С: -   А.
М: -   Ну и  я  пошла: – Ни надо, ни надо, ни надо, я  пошла.
         Жучку положила сюда.   Они говорят: - Змей носит.
С: -   Ха, ха, ха.   А, а ты вот так вот, взяла положила
         в запазуху.
М: -   Но!   Дак мне же тут, мне же комом там от него.
С: -   А.   Но!   Но!   И холодно.
М: -   И холодно!   И ему жарко, уже он вылазит оттуда.
С: -   А.
М: -   А то ещё упадёт, шлёпнется.
         Но и  я  его переложила - Ужа.
С: -   А тут он - уж, увидел, что чужой человек.
         Поэтому он и…
М: -   И вовсе.
С: -   А.
М: -   Зашипел.

                324

С: -   А.   Ха, ха, ха.
М: -   Но и…
С: -   А тот и испугался – скажет…
М: -   Тот с испугу, как дурак…
С: -   Ха, ха, ха.
М: -   Сделался, но и…
С: -   Но и что они – эти мужики?
М: -   В эту деревню боялись и заходить.
С: -   Они?
М: -   Но!
С: -   А, специально, что-то надо было им?
М: -   Видимо так!   Надо было.   Расспрашивали.
         - Где-то девушка тут живёт?
С: -   А, дак они тебя уже разыскивали там.  Может убить.
         Может, царицу хотели увидеть.
М: -   Да!   Но и…   А рот-та разинул - Уж.
         Думает - ну сейчас.   Укусит.
С: -   А, Уж-та?
М: -   Да!
С: -   А, зашипел и рот раскрыл – Уж.
М: -   И сделался он такой широкий.
С: -   А тот сразу, думает – ну сейчас укусит он меня.
М: -   Но!
С: -   А тут, тем более что у тебя, и внутри под одеждой,
         и ещё и змея.   Ха, ха, ха, ха.
М: -   И змея.
С: -   Ха, ха.
М: -   Но и  я  пришла – но, говорю, иди.
         Я  тебе дам за это ягоды, что ты меня спас.
         А он любил её есть эту ягоду.
С: -   Куманику?
М: -   Она завязана у меня была.
С: -   А, она завязана была?
М: -   Но!   Но и  я  пришла, помыла его чашку.
         Наклала ему в его чашку ягоды – ешь!
         Всё, всё съешь!   Съел всё, и пошёл на своё место

                325         

         спать – на свою постель.   Я  тогда пирогов напекла,
         и это?   Смотрю – тётя Таня идёт.
         - Ты, что, стряпала, что ли?
         - Я: - Но!   И  я  говорю: - Стряпала!   Стряпала!
         Стряпала!   Стряпала!
         - Что с тобой дочка?
         - Да вот так и так, что со мной, что со мной.
         И  я  давай ей рассказывать.   Она расхохоталась.
         Да и говорит: - Ну, молодец!
С: -   Дак ты ещё чуть, ещё ребёнок,
         а стряпать сама могла – да?
М: -   Да, как же ребёнок?   Мне уже было тринадцать лет.
С: -   А, уже тринадцать лет было?
М: -   Да!
С: -   Аа.   Но ты просто выглядела…
М: -   Она, замуж вышла – мать.   Татьяна.
         Мне тринадцатый год доходил уже.
С: -   Да ни правильно, мама.
         Какие ж тебе – тринадцать лет-та.
         Когда было-та тринадцать?
М: -   Когда?
С: -   В четырнадцатом году!   Когда Дмитрий на войне был
         Николаем вторым.   А это уж…
М: -   Но!   Ну, это поздней эти мужики…
С: -   А это  ещё раньше, когда возле дома сидела ты.
М: -   Митрины года-та – живой ещё он был.
С: -   А, в Митрины года?
М: -   Да!   А те уже не считали года.   Ежлив мне считать
         по тем годам, то  я  уже девка бы была.
         Если с 1901 года считать.
С: -   Ну правильно!   Ха, ха, ха.   Ты, просто, выболела.
         Была больная – поэтому.
М: -   И больная была.
С: -   И казалось, что тебе меньше лет.
М: -   Но!
С: -   Дак это был Дмитрий ещё жив?

                326 

         И дети его вместе были с ним – да?
М: -   Да!
С: -   Но вот.   Какие ж там тебе тринадцать.
         Все двадцать три.
М: -   Ну и…  а у нас уж Маньки не было – дочери Дмитрия.
         Манька замужем уже была.
С: -   А это?
М: -   Уж мачеха была - Татьяна Демидович.
С: -   А Дмитрий, в четырнадцатом году ушёл на войну?
         Или нет ещё?
М: -   Куда?
С: -   Ну он же вместо Николашки-та был царём-та?
М: -   Но, был, где-то там, я  и не знаю даже.
С: -   А потом вернулся – да?
М: -   Потом вернулся!
С: -   Раненый?
М: -   Ну!
С: -   Вот это уже после четырнадцатого года значит.
         В шестнадцатом.
М: -   Ну!   Но, а мать пойдёт на покос – скажет: - Может
         пойдёшь со мной на покос?   Всё мне веселей будет.
         Я  тебя уж не буду заставлять косить.
         - Не!   Меня змеи там съедят.   Я  боялась их.
С: -   А.
М: -   А потом – пришла цыганка.
         Пойдём – все змеи от тебя будут убегать.   Что-то
         мне поделала.   Как только  я захожу в лес – видно…
         Так все змеи бегут от меня.
С: -   Ха, ха, ха.
М: -   Боже мой.   Да вот уж в этой, как её?
         В Бирилюссах в 1972 году, медведь-та на меня хотел
         напасть.   Я  ему: - Михаил Иванович?   Вы далеко
         направились?   И он мимо прошёл.   И так зло на
         меня посмотрел - мол, что спрашиваешь.
С: -   Но.
М: -   А то пришли на покос, а там трава хорошая.

                327

         Как луговая – ровненько.   Я  Гурьяну, супругу,
         говорю:- Пойдём там скосим.   А их штук пять - змей,
         и головы видно.   И все убежали.
С: -   А ты, как, показала – да?
М: -   Но  я  их – так показала и палец – дак они кувырком,
         кувырком бежали.  И мы косить бросили - ушли.   Вот.
С: -   В общем, оставили этим змеям.   Ха, ха, ха.
         Что б им траву оставить не кошеную.
М: -   Ни стали больше косить, и тут и сгребать больше
         ни стали и, и сколько было накошено.
         Докопнено, накопнено уже эти.
С: -   А.   В копёшках – да?
М: -   Да нет, уже два зародика было, а тут ещё…
С: -   А.
М: -   Мы всегда здесь накашивали для овечек.   Там
         мякенькая трава, они любили её, эту траву, мягкую.
С: -   Это в Бирилюссах, когда была?
М: -   Да!   Да и зайцев  я  ловила.
         Другой раз наловлю зайцев.   А они ели эту траву.
         Они любили эту траву – откормлю.
С: -   А где это ты ловила-та зайцев вон.
М: -   Где?
С: -   В Кривандино?
М: -   Но!   В Кривандино ловила.
С: -   А это ты про Бирилюссы уже тут разговор.
М: -   А  я  и в Бирилюссах ловила.
С: -   Зайцев?
М: -   Всё, надо мной, смеялись.   - Как это она ловит их?
         А, что там – петля, да ветка дерева.
С: -   Ха, ха, ха.   И там ловила – в Бирилюссах?
М: -   Ловила!
С: -   Да.   Ха, ха.
М: -   Всем принесу – штуки три – четыре.
         И вот, которая, Лукерья Петровна.   Тоже из
         Романовых-та.   Цыган её воспитывал, с детства.
         А потом замуж вышла она.

                328

С: -   Но?
М: -   Да и живыми принесу, и таких зайцев.
С: -   А, это она тоже из Романовской породы была?
М: -   Да!   Ребёнком, спас её цыган в Казахстане.
         Семью расстреливали, а цыган: - Это моя дочь,
         не трогайте.   А её потом парень украл и женился.
         Когда она взрослая стала, и увёз в Бирилюссы.
         Так и живёт там.   Дочери выросли - в Красноярске.
         И на этого – забыла, как его звать?
         Обоих, и Дмитрия – тоже Романов – брат бабы Кати.
         И Гурьяна заберу - скажу: - Ну-ка пойдёмте зайцев
         ловить.   И этого – Анучин пойдёт со мной.
С: -   Учиться ставить петли – да?
М: -   Но!
С: -   Ха, ха, ха.
М: -   Петли ставить.   Что б его не задавило – зайца.
С: -   А.
М: -   И чтобы и живой был, остался и, и его подкормить
         можно было потом.   Он жирный потом будет - заяц.
С: -   Мама?   А вот когда…
М: -   Как это вы научилась?   - Да вот так и научилась.
         Это меня всё спрашивали они.
С: -   Это ещё с детства – скажи.   Мама?  А вот, когда они
         были у тебя.   И Тихон и Александр.
         Ты же тоже их там.   Это.   Зайчатиной кормила.
         Ловили, наверное, зайцев?
М: -   Страпалила  я  их: - А вы, говорю, Господа – Ваше
         величество – пришли и думаете, я  вас не буду
         ни что заставлять, и делать не будете?
С: -   Ха, пойдёмте ловить зайцев.
М: -   Овечек, это, обстригать научила  я  их.
С: -   Да?
М: -   Всё делать.
С: -   Ха, ха.   Господа Ваше Величество – да?
М: -   Но!   А ты ведь, тоже величество – они мне.
         Но  я  же, другой родовы – пролетарской.

                329

         Царица в народе.
С: -   А, вот они же говорили: - Ты же коронованная – да?
М: -   Да!
С: -   Говорили?
М: -   Почему же…   неужели ты не восстановишься?
         - Всегда они так говорили.   - Неужели дочка,
         так ты и останешься без этой.
         Коронация пропадёт твоя - у тебя?
С: -   И Александр говорил – да?
М: -   Но!   А  я  говорю: - Я  ни хочу таким народом
         управлять.   Мы им делаем добро,
         а они нам – Романовым, только пакости делают.
         - Вот и  я  так думаю – что б ни хотеть!
         - Это Александр так сказал!   Но, мне всёравно
         пришлось управлять – создавать Социализм.
         И в войну – в танке сидеть, защищать Родину.
         И всё такое.
С: -   А.
М: -   Это самое паскудное дело, говорит.
С: -   А, это Александр первый говорит?
М: -   Да!   - Вот и  я, говорит, не хочу!
С: -   Вот поэтому он и ушёл – да?
М: -   Да!   Говорит: - Сделал добро и ушёл – другой…
С: -   А Тихон что, он ругал, наверное, Александра – зачем
         ушёл?   Или, как?
М: -   Хитрый ты, говорит, мужик.
С: -   А, хитрый ты мужик – да?
М: -   Да!
С: -   Отдал Николаю, или как?
М: -   Отдал Николаю первому.   А, Николая первого,
         долбили, говорит, как собаку били.
С: -   В общем, мы императоры, стараемся защитить - свой
        народ.   А народ наш, над нами же, и смеётся.

                330 
                331
 
       Сказ, Матушки Императрицы Анастасии
       Николаевны Романовой.
                Москва.

                ТРИФОН.

      Жизнь Петрова Николая Петровича.   Нижний Новгород.
                Он же Ленин № 2.

С: -   Это значит он ещё мальчиком, парнем был, Николай
         Петрович.
М: -   Но!
С: -   Молодым.
М: -   Он служил в солдатах, потом пришёл, и как раз
         учиться поехал.   На этого?   Но, на специальность
         по ремонту и эксплуатации пароходов.
С: -   А что он академию не закончил, что ли?
М: -   Но он закончил академию, а потом…
С: -   В солдаты попал?
М: -   В солдаты попал!   Тут война началась, а потом
         учиться начал снова,   А она тоже училась где-то.
С: -   А дак он сначала-та учился в Горьком?
М: -   У?
С: -   Он сначала-та учился в Горьком?
М: -   Ну!   Они и жили там сначала,
         а потом переехали в Казань.
С: -   А, потом в Казань переехали?
М: -   Но!
С: -   А, когда он женился, что ли?   Нет?
М: -   Я  не знаю когда они переехали.   Я  путём, что-то
         и не расспросила у него.
С: -   Но в Казань-та, это потом, наверное, мама.
М: -   Но!
С: -   Вот, в общем, он в Горьком жил.
М: -   Но вот он…   а потом…
С: -   И, где-то учился.
М: -   На, несколько дней.   На это?   Месяцев,

                332

          сказать – отправили.   Побыть там, на Кавказе.
С: -   Где?
М: -   А потом отозвали опять доучиваться.
 С: -   А, он учился?
М: -   Но!   Ну и…
С: -   Это он когда в Казане учился, наверное?
М: -   Да!   Но, а потом он приехал, и она училась.   Она
         поступила, тоже учиться, только в другом там этом.
С: -   В Горьком?
М: -   Но, нет.
С: -   В Казане?
М: -   В, как?   В кабинете-та другом, в этой?
С: -   Но, название другое – да?
М: -   Но!   На другое.   На кого-то, не знаю на кого.
С: -   А.   Ну, значит, вместе в Казане с ней учился.
М: -   Но, в этом здании, только, что их, эти?
         Кабинеты разные.
С: -   Ну разные!   На другую специальность значит.
М: -   Но!   Ну и  я, говорит, побежал, и она побежала,
         оттуда – навстречу бежала.   И встретились.
         Я, говорит, как её схватил и не отпустил.
         Вот и не отпущу тебя.   - И так они поговорили,
         сели, посидели и договорились, пошли и…
С: -   Это Груша – да?
М: -   Груша!   И так познакомились вот - случайно.
С: -   Дак они – в Горьком тогда встретились?
М: -   Я  не знаю где.
С: -   Но, он сказал, что не в Горьком – да?
М: -   Да он и ни чего не говорил.
С: -   А.   А может в Горьком?
М: -   А может и в Горьком!   Кто его знает.
         Он ни чего не говорил.
С: -   Нет мама.   Значит они  -  Груша-та с Горького, и он
         в городе Горьком жили.   Значит, они там вместе и
         учились.   Он же сначала там учился-та.
М: -   Но!   Но и вот, потом уже это?   Как же получилось?

                333

         Что…   То ли она умерла ли, что ли?   Они…
         Что-то получилось-та?     Я  не знаю.
С: -   Ну дак ты сказала, что пошла в церковь,
         и изнасиловали её там и это…
М: -   Но!
С: -   И она утопилась.
М: -   И утопили её там!
С: -   Утопили потом?
М: -   Утопили!   Вот видишь, и  я  забыла.   Ну и…
         И он хотел топиться.   Но ему не дал брат их там
         Иван был, ещё брат его.   Он погиб, в мавзолее он.
С: -   Его брат?
М: -   Да!   Его!
С: -   Петров-та – да?
М: -   Да!   И не дали утопиться.   И Трифон, говорит:
- Я  тоже хотел утопиться.   Жалко мне было её.
         Хороша, красивая, умная такая.
         Я, говорит, сразу же…   Отец сказал, что пойдёмте
         в церковь сегодня.   Я  сказал: - Больше не пойду
         в церковь.   - Почему?
         - Потому, что мою невесту там изнасиловали и убили.
         И взяли в эту?   В реку Волгу бросили.
С: -   А, значит, она не сама утопилась, они её сбросили.
         В воду бросили.
М: -   Нет, её бросили, а видели ребята молодые.
         Плавали или даже вернее, рыбу ловили и видели.
С: -   Ага.
М: -   Как он со скалы – бросил там.
С: -   Попы эти – да?
М: -   Но!   А они взяли, да и, это?   Большую рыбу ловили
         они.   На большие удочки.   Закинули, и её за одежду
         зацепили, и на лодке её, при плавили и сказали,
         этому?   Что вашу дочь - мы поймали.   Она утонула.
         Её бросили, говорит.   И сказали, кто сбросил.
         И  его тоже так же сбросили.
С: -   Он - поп был – да?

                334

М: -   Да!   Попа этого!   Но и вот.
         И не стал, говорит, я  с тех пор в церковь ходить.
         Не бывал никогда.
С: -   А, это он на побывку приехал – да?   Что ли.
М: -   Он совсем.  Его, видишь, как раз был налёт, какой-та.
         Какие-то были эти?   Не то эти?
         Какие-то нападали-та на их?
С: -   Ну тогда, японцы ж там, как раз нападали.
М: -   И там, может японцы, может эстонцы или эти, как их?
С: -   Хе, хе, в общем, ясно!   В общем – призывали
         в армию – да?
М: -   Но его, просто нечаянно его захватили.
С: -   А.
М: -   А потом его отпустили, что он учится.
         Но он сказал, этому?   Начальнику, говорит:
         -  А, как мне теперь с учением?   Я  ж, говорит, уже
         вот – дней несколько осталось мне.
         Уже экзамены сдавать.
         - А как же ты, зачем же ты попал сюда – как?
         - Да так.   Меня схватили.   Ну и взяли.
- Но он всё-таки сдал экзамены.   Всё хорошо.
         Отлично!   Учился, говорит, я  на вот эту – на медаль!
С: -   И это он ещё в Горьком, когда учился-та?
М: -   Я  не знаю – Володя.
С: -   А, не знаешь.   А потом он в Казане учился.
М: -   Видишь он какой, никогда не скажет, где, чего.
С: -   А уж потом он ещё пошёл учиться в Казань-та?
М: -   Но!
С: -   Вот он потом познакомился, с этой?
         Со Сталина сестрой.
М: -   Он не в Казань поехал, а поехал в эту?
         В чёрную волость.   Туда его послали.
С: -   Какую – чёрную волость?
М: -   Но, куда?   Где её нашёл – она же была горка.
С: -   Дак горка.   Они же учились в Казане, ты ж сама
         сказала, что, в Казане она с братом, со своим,

                335

         училась.   И он – Трифон, учился там - в Казане.
М: -   Но, может быть.
С: -   Ты, говоришь, так, а потом - может быть.
         Тебя надо сразу записывать.
М: -   Ну вот.   Но ни…  и вот он это?   Познакомился тоже
         с ней.   А всёравно - Грунька на уме.   Говорит, уже
         поженились, а всё - Груня иди.   Ой, Груня,
         что  я  говорю.   Кричал всё время её.
С: -   А её Анисия или как её звать?
М: -   Я  не знаю, как её звали.
С: -   Но как же?   Ты же говорила, как мать звать,
         так и дочь звали.
М: -   Анисия – наверное?
С: -   Анисия – да?
М: -   Анисия, это сестра его.
С: -   Анисия чья?   Его сестра.
М: -   Нет, ну дочь ихняя – Анисия.
С: -   Это дочь, Анисия была?
М: -   Да!   Дочь Анисия!   Дочь – Трифон Павловича!
С: -   А.   Это сестра Сталина – Анисия.
         Была женой Трифона Павловича.
М: -   А вот, как её, эту-та звали?
         Я  забыла, даже не помню что-то.
С: -   А, Феодосия сестра была?   Трифона Павловича.
М: -   Мать Петра Ивановича – Феодосия.
С: -   Но, а сестра Трифона?
М: -   Его сестра!   Трифона!
С: -   Да!   Дедова.
М: -   А эта…
С: -   Эта Анисия дочь Трифона - да?
М: -   Это дочь!   Да!   Анисия.
         Да её тоже, наверное, Анисией звали.
С: -   Наверное!   В честь матери.
М: -   Наверное!
С: -   Вот и, а это?   Что это – Сталина сестра – да?
         Он так говорил?

                336