Лунный квартет

Зелеными пальцами веток цеплялся май за раскрытые створки окон на втором этаже, силясь сквозь мелкий бисер цветов черемухи разглядеть, что творится в пустой учительской, где в вечернем полумраке были по дивану небрежно разбросаны ноты и чья-то оставленная впопыхах сумка. Теплым дыханием своим, напоенным запахом цветущей сирени, сдувал вечер бумаги со столов и, словно котенок, гонял их по полу. Эту, несомненно, увлекательную игру, разорвал звонкий смех, как раз такой, когда целая компания веселится от души и никак не может угомониться. А через несколько мгновений, так вовремя опустевшее помещение, прочно оккупировала целая команда девочек, одетых в самые нарядные платья, какие только были у них в гардеробе, и с энтузиазмом продолжила начатую беседу, то и дело прерываемую взрывами смеха. А чем еще, скажите на милость, заняться ученикам музыкальной школы, когда внизу идет отчетный концерт, а они давным-давно отыграли свою программу?!

Честно говоря, Девочка никогда не питала особенной склонности к подобным официальным мероприятиям, которые она давно прозвала «показуха для родителей». С ее точки зрения, решительно ничего интересного не было в том, чтобы, наконец-то одной из первых отыграв надоевшие ей за полгода пьесы, сидеть и слушать, как играют остальные и с тоской ждать окончания этого мучительного действа. И именно она выступила инициатором того, чтобы дружно удрать наверх, где им абсолютно случайно подвернулась открытая учительская и кабинет директора, куда в обычное время ученики предпочитали лишний раз не заходить.

Где-то там внизу играли очередную инвенцию Баха, а улизнувшие из зала девочки позабыли обо всем на свете, включая то, который теперь час, и лишь заглянувшая в окно луна подсказывала им, что время давно уже не детское. Но раз взрослые весьма удачно забыли о них, то девочки продолжали свои занимательные посиделки в учительской, и Девочка сама потом не смогла вспомнить, кто же из них, совсем устав смеяться, предложил в лицах изобразить известную басню Крылова, а именно – сыграть струнный квартет.

От такой идеи все остальные пришли в восторг и, не откладывая дело в долгий ящик, всей толпой повалили в нужный кабинет, на всякий случай, запершись на ключ. Из шкафов были извлечены все струнные инструменты, какие они только смогли найти, и каждый взял тот, что больше приглянулся.

План был всем хорош, но в нем существовал один крохотный изъян: дело в том, что все присутствующие учились на отделении фортепиано и, соответственно, кто лучше, кто хуже, могли извлечь звуки лишь из пианино. А как именно нужно играть, к примеру, на скрипке, девочки представляли весьма смутно, но уж очень хотелось попробовать свои силы на новом поприще и, что немаловажно, найти себе новое развлечение.

Дружно досчитав до трех, подружки подняли смычки и запиликали, кто во что горазд и, разумеется, никакой речи не могло идти о том, чтобы звуки издавались хоть сколько-нибудь синхронно. Девочка первая отбросила виолончель и пополам согнулась от смеха, не в силах произнести хоть что-нибудь. «Ну, ладно, успокоились!- сказала самая сдержанная из них, изо всех сил пытавшаяся притворяться серьезной,- Раз, два….» И новая серия душераздирающих звуков, по сравнению с которой вопли мартовских котов показались бы оперой Моцарта, огласила стены класса.

Отсмеявшись, девочки хотели было приступить к третьей попытке, но этому, безусловно, славному начинанию помешали сразу два события; во-первых, Рыжая Оля ухитрилась нечаянно порвать струну, а во-вторых, обеспокоенные странными звуками преподаватели стали лихорадочно колотиться в дверь, предлагая ее взломать. Подобное уже не входило в планы подружек, разделившихся теперь на две группы, одна из которых убеждала учителей, что они сейчас откроют, а звуки означали лишь то, что они делают сольфеджио, вторая же – с той лихорадочной неловкостью, которая появляется именно тогда, когда приходится торопиться, распихивала несчастные инструменты по местам.

Под каким-то прозрачным предлогом объяснив учителям свои посиделки в закрытом классе, причем, последние сделали вид, что поверили, девочки сбежали по лестнице и, не задерживаясь в вестибюле, вылетели прямо навстречу вечеру, приветствовавшему их звездной мозаикой на темно синем бархате неба. Там, на заднем дворе школы, было построено что-то вроде детского городка, из которого юные музыканты предпочитали исключительно «лодку» - так называемые, «крылатые качели», раскачивая которые, почти что задеваешь небосвод головой. Недолго думая, вскочив на доску вчетвером, девочки стали ритмично разгонять качели, все выше и выше взлетая над землей, почти к верхушкам цветущих деревьев, во всю силу легких распевая  собственную версию песни из фильма «Кавказская пленница»:
Где-то на белом свете,
Там, где всегда жара,
Жил лягушонок Петя
В розовых штанах…

Вверх-вниз, ветер в ушах посвистывает и, кажется, сам смеется вместе с ними, и бормочет про себя Девочка, в такт раскачиванию: «Раз….Здравствуй, луна….Два….Здравствуй, ночь…Три…Лето, здравствуй!»