Серое утро

Какой же навязчивый будильник.   Так не хочется вставать. Еще темно, то ли оттого, что плотно завешены шторы, то ли оттого, что наступила осень, и световой день сократился. А есть ли разница?
Я медленно отрываюсь от постели. По обнаженной спине бегут мурашки. Свежо… Одеяло нежно обнимает меня, и из этих объятий совсем не хочется вырываться.   Окутавшись посильнее, прикрывая озябшие плечи,   я встаю на пол, и пару минут бессмысленно хожу по комнате, волоча за собой «шлейф» из одеяла. Плечиком токаю дверь комнаты и плетусь на кухню, все еще не расставаясь со вчерашними снами и мягким одеялом. Глаза мои почти прикрыты, я ступаю по памяти. Под босыми ступнями приятный мягкий ковролин. Может прилечь и вздремнуть прямо на нем? Нет – пора на работу. Часы отсчитывают короткие минуты. И я торопливо, внимая их грозному стуку, словно учителю, что указкой по столу привлекает внимание и заставляет оторваться от бессмысленных мыслей, иду в душ, оставляя свой королевский шлейф на кухне на мягком уголке. Не переживай, милый. Я к тебе еще вернусь.
Утро встречает меня свежим душем, мятным ароматом зубной пасты, цитрусовым бальзамом и махровым полотенцем. А минуты бегут, и наспех выжимая волосы, я снова иду на кухню чтоб включить чайник. Милый, ты не скучал? Я тяну одеяло за собой, бросаю на кровать и тяжелым бархатным покрывалом запечатываю место моего чудного сна.
Свежее белье, рубашка, брюки…. Руки на автомате сгружают все нужное и не нужное с полки, что могло бы пригодиться на работе, на дно сумки. На цепочке звякают ключи. Я несу свой багаж в прихожую.
А чайник уже ждет моего прихода, столбом пара обдавая кафель на кухне. Пальчиком на запотевшей кафельной стенке рисую улыбку. Пара глотков спасительного кофе и я в пути. Экономия… экономика. Сегодня приобщаюсь к серым массам и еду общественным транспортом. Времени вполне достаточно. Солнце ласкает мое лицо, от удовольствия я прищуриваю глаза, а губы сами расползаются в улыбке. И почему все такие мрачные?
На остановке пара человек. Я провожаю взглядом маршрутку, на которую не успела всего то пару секунд и тяжело вздыхаю. А напротив, через дорогу, стоит привычное зеленоглазое такси. Нет! Железная воля…
Но не проехав и пару метров, раздается два оглушительных хлопка и маршрутка глохнет. Прижавшись к обочине, водитель блокирует двери и пытается наладить свой мега-агрегат, ковырянием палочкой под капотом. А это правильно? На моем лице глупая улыбка. Да только замкнутые пассажиры торопятся, и, не желая опаздывать на работу, настоятельно рекомендуют вполне цензурно, как мне кажется, водителю открыть дверь. И вот мое одинокое ожидание на остановке разделяет уже добрых два десятка людей.
Мой взгляд непроизвольно тянется на противоположную сторону дороги, где приветливо мне улыбается водитель такси… Нет…
Следующая маршрутка не заставила себя долго ждать, и народ еще издалека заметив ее приближение начал толпиться-ругаться у самого края дороги… Я спокойна, как слон… Но вот, мое самообладание разрушает старушка, так не навязчиво проезжая тачечкой по моей ноге в совсем не дешевых новых туфлях, и пробивающаяся «по удостоверению» первой в автобус.
Ну и ладно… в другой раз. Огибая толпу жаждущих   странствий по моему любимому серому городу, я направляюсь к машине, перебегая дорогу перед самым автобусом.   А любимое такси загорелось шашечками и заранее открыло дверь, впуская меня внутрь.   Тяжело вздыхаю… Водитель улыбается и даже не спрашивает адрес. Я довольно частый клиент, и раз сегодня не с ярким вечерним макияжем и не в короткой юбочке, то видимо направляемся в офис…   Молчалив и всегда со всем согласен, ну просто идеальный мужчина.
Я прислоняюсь к окну, пустым взглядом скользя по индустриальному пейзажу. Мелькают дома, серые от пыли заводов, серые лица, серые улицы, серые деревья…
Мы останавливаемся на сложном перекрестке. На разделительной зеленой полосе в кустах прячется кошечка. Она приковала мой взгляд. Абсолютно белая с серым дымчатым хвостиком, словно антенка радиоуправляемой игрушки. Она высунула носик из цветущего укрытия, а затем показалась полностью. Ну и место нашла для жилья – сердце сдавила жалость. В след за ней на тонкий коротеньких ножках вышел маленький котенок – точная, но миниатюрная копия мамы. Своим серым хвостиком «обнимая» мамину спинку он жалобно взглянул ей в мордочку, с немой просьбой открыл ротик. Голодный? Кошка – ответственная мать, оставляет ребенка и идет на охоту, бесстрашно перебегая дорогу пока автомобилям светит «красный». А ребенок жалобным видом замер на краю проезжей части, едва поставив хрупкую лапку на дорожное полотно. «Зеленый» -   мы трогаемся. Постой! Не иди! Испугайся! Вернись, дождись мамы! Мое сердце сжалось от боли. Рукой и лицом я припала к стеклу, провожая взглядом чужого ребенка.
Постой… Но я не останавливаюсь... Я лишь часть серой безразличной массы..