В детство с черного хода

Давным-давно, тысячи школьных звонков и цветений сирени назад, я торжественно закрыла за собой дверь в комнату, где все мои игрушки были выстроены в почетный караул перед обшарпанным шкафом, на полках которого стояли недочитанные японские сказки и книги о приключениях Алисы Селезневой. Окна там выходили на солнечную сторону, где над голубой бездной неба повис разноцветный мост радуги, а яблони всегда дарили  свой терпкий аромат начала мая. Мир, где остались мои игры с белокурыми куклами, где животные понимали человеческий язык, а придуманные друзья запросто заменяли настоящих, я оставила, стараясь не оглядываться назад. А потом резная дверь была надежно заперта на семь замков, а ключ на всякий случай выброшен подальше, чтобы заранее исключить возможность того, что я передумаю и захочу вернуться в уютную комнату, для которой я, по собственному разумению, стала уже слишком взрослой.

С радостной улыбкой я шагнула, как мне казалось, в новую жизнь, где, меня должны были встретить объятия дружеских рук. Однако, уже за порогом, мой мир безнадежно укрывал унылый туман, где я вынуждена была передвигаться наощупь, не в силах отыскать ни тропинки, ни огонька. В такие минуты мне слишком часто стало казаться, что, должно быть, я чересчур рано захлопнула дверь в детство, отрезав себе всякую надежду на возвращение. Но мне приходилось вытирать непрошеные слезы, падать и снова вставать, терять и находить путеводную стену,  чтобы делать шаг за шагом только вперед.

Когда волна отчаяния захлестнула мое сердце, и я решила, что мое солнце оставило меня, то вдалеке забрезжил желанный свет, а казавшийся бесконечным коридор подарил мне хоть какую-то смену обстановки. Запахи полевых цветов и разогретой солнцем травы обняли меня теплыми руками лета, а ролевые игры дали мне возможность снова вернуться в детство, пускай, и с черного хода.

И, радостно стуча каблучками, я распахнула запасную дверь в тот мир, где разноцветные бабочки парят выше крыш, а люди всегда выполняют обещания. Хотя черный ход оборачивался то богато украшенной дверью, ведущей во дворец восемнадцатого века, то каменными воротами в школу, где обучали магии юных волшебников, - я все равно возвращалась в полузабытое прошлое, которое мне всегда хотелось переписать заново, стирая неприятные события. И, сжимая в своей руке воображаемое перо, я храбро переделывала собственный мир, то, расправляясь с давними обидчиками с помощью магии, то, создавая себе самые невероятные приключения, о которых часто мечтала по вечерам, то, нарушая те правила, которых раньше я боялась ослушаться.

Но однажды настал тот грустный миг, когда моя работа была окончательно завершена, а в переписанную рукопись прошлого уже не представлялось возможным добавить ни строчки, чтобы ее не испортить. Я снова пешагнула порог знакомой комнаты, зная, что пришла туда в последний раз. Ступив босыми ногами на алый ковер, я прошла к шкафу и стала перелистывать забытые книги, решительно не понимая, о чем они мне пытаются рассказать. Сколько я ни перечитывала свои старые стихи, ни перебирала запылившиеся безделушки, мне казалось, что все эти вещи принадлежат маленькой хозяйке этой комнаты, но не имеют никакого отношения ко мне. Я пыталась снова прочитать руны детства, но они оставались немы под моими пальцами.
 
И, отбросив в сторону мешающую мне школьную форму, я схватила неведомо откуда взявшийся здесь молоток, и, выбежав на улицу, стала безжалостно заколачивать дверь черного хода, мысленно приговаривая, что в этом искусственном мире взрослым не место. Дверь последний раз всхлипнула под ударами, и обреченно затихла, уже не в силах открыть мне новую дорогу в детство.

Оставив уже бесполезный молоток в траве, я уходила в лето, громко распевая на мотив песни Би-2 о серебре, одну и ту же фразу: «Я не вернусь…». Но детский, смутно знакомый, голосок жалобно шептал мне: «Приходи, как раньше», а горячий ветер июня, как будто посмеиваясь, хлопал створками открытого окна комнаты, где было на семь замков заперто мое отвергнутое детство.