9. Двор моего детства и его обитатели

9. ДВОР МОЕГО ДЕТСТВА И ЕГО ОБИТАТЕЛИ

(из повести «Житомирское детство»)

А. Грибер

Двор моего детства - это не просто участок земли между домовыми постройками одного городского участка, как сказано в одном словаре русского языка, это - образ жизни.

Двор моего детства являлся продолжением моего дома. Он был сосредоточением всего, всех понятий, правил и законов, всех игр и забав, всех отношений между людьми.

Двор моего детства учил и научил меня жизни.

Двор моего детства был большим единым организмом со своими законами и механизмами, в котором все друг про друга всё знали, вплоть до сокровенных мелочей.

Двор моего детства, где я провёл лучшую часть своего детства, как и другие старые дворы города Житомира, был в то время застроен одноэтажными домами различной конфигурации, в каждом из которых жили, как правило, несколько семей. К сожалению, я уже не помню всех фамилий наших соседей.

В нашем доме (№ 44), который стоял перпендикулярно улице, проживали пять семей: сёстры Айзман, семья Гарденины (дядя Жора, тётя Ната и Жанна), семья Юфа, семья слепых (фамилию не помню) и наша семья.

В следующем доме (№ 46), имевшем форму буквы "Г", проживали шесть семей: семья Пастернак (тётя Вера, дядя Янкель, тётя Аня, дядя Муня, Ната и Игорь), семья Толкачёвы (мама, Надя, Валерка и Виталька), семья Школьник (тётя Роза - зубной врач и её папа), вечно пьяный Павлик (говорили, что он во время войны был полицаем) и его тётя, учительница с сыном и ещё одна семья.

За этим домом стоял параллельно нашему дому ещё один дом (№ 48), в котором проживали семь семей, из которых я помню семью тёти Тани Гошкес с сыновьями Ромой и Лёней, семью Веры Энгельс и её матери, которая работала дворничихой, семью библиотекарши Беллы Яковлевны с сыном Мишей, который учился играть на скрипке, и её сестрой.

Около данного дома в глубине двора, за небольшим садом стоял ещё один небольшой дом, в котором жили, кажется, три семьи, одной из которых была семья Мищенко: отец, мать и два сына, один из которых был глухонемой.

Собственно говоря, эти четыре дома и формировали наш общий двор для двадцати одной семьи.

Кроме того, во дворе находились два длинных ряда сараев, по одному для каждой семьи. А ещё были всякие клумбочки, огородики, сады, цветники, палисадники, заборчики, милые, уютные закутки...

Очень часто между домами натягивали верёвки, на которых сушили постельное бельё и другие выстиранные вещи. Бывали такие дни, когда весь двор был утыкан шестами, которые поддерживали верёвки с бельём. Приходилось искусно лавировать, чтобы, проходя по двору, не запачкать длинные белые простыни и пододеяльники.

Так как во всех квартирах все удобства были, что называется, «во дворе», то приблизительно в пятидесяти метрах от нашего дома находились большой общественный туалет и большой мусорный ящик, которыми пользовались обитатели нашего и соседнего дворов.

Жителями нашего двора были люди разных национальностей. Все мы как-то более-менее уживались между собой. Конечно, как и в каждом сообществе, между нашими соседями тоже возникали различные конфликты. Однако всё это происходило на уровне обычных житейских неурядиц. Конфликты быстро забывались, и снова восстанавливалось мирное сосуществование. Многие соседи на протяжении почти всей жизни дружили между собой.

Наша семья была в хороших отношениях со всеми соседями. Но была одна семья, с которой мы не только дружили, а которую считали своей второй семьёй. Это была семья Пастернак, которая жила в соседнем с нами доме (№ 46). Когда дедушка Гриша и бабушка Катя поселились в нашем дворе в 1921 году, они познакомились и подружились с соседями Янкелем и Верой Пастернак. Это была дружба очень близких друг другу людей, которая продолжалась всю жизнь и была передана по наследству детям и внукам. Для меня семья Пастернак была моей второй семьёй.

Давно уже нет нашего старого двора. Но, вспоминая о нём, у меня и в душе, и в сердце всегда появляется тёплое чувство ностальгии.