нет выбора...

  Когда я был еще совсем ребёнком, мне не составляло никакого труда понимать других детей без слов. У нас был свой язык. Язык, который понимали только мы, дети. Язык жестов, света глаз и коротких звуков, совсем не понятных взрослым, но простых и понятных нам. Не даром старшие дети служат переводчиками своих младших братьев и сестёр.
  А потом я вырос. У меня самого теперь есть дети. И я им завидую. Ведь я уже давно сам отец и объясняю старшей дочери и сыну, что учиться НУЖНО. И еще нужно готовить себя ко взрослой жизни. Но сам где-то внутри себя при этом понимаю, что и мне нужно как-то уже стать взрослым и ответственным. Я не признаюсь им, что новая, порученная мне работа, вначале меня пугает. Я всегда боюсь, что не справлюсь. Или справлюсь, но чего-то не учту и не доделаю. А выбора нет... и приходится начинать. А уже в процессе работы приходит уверенность в себе и, всё делаешь хорошо. Но потом нужно начинать следующую работу и снова приходит тот же страх. И, засыпая ночью, хочется прогулять завтра работу, как хотелось когда-то прогулять школу. И еще хочется, чтобы не ты о ком-то, а кто-то о тебе заботился: готовил тебе завтрак, следил за тем, как ты одет, проверял уроки... Нет, уроки проверять не надо! Утром хочется сказать... А кому сказать? Да хотябы жене. Хочется сказать: "Ой, котёнок, я же совсем забыл... сегодня начальник будет в мастерской на час позже, а вчера он ничего на сегодня не задал... то есть, я хотел сказать... не оставил на утро фронта работ. Ну чего я там целый час буду делать? Лучше давай еще часик поспим."
  Так хочется! Но выбора нет. И приходится вставать, идти на кухню, делать бутерброды на завтрак, детям в школу, а себе на работу, выталкивать детей пинками на автобус и выбегать самому. А в цеху зевать первую половину дня и думать о том, что сегодня сразу после работы точно пошлю всё лесом и завалюсь спать пораньше. Но по приходу домой понимаешь, что лечь пораньше и сегодня не светит. И опять хочется сказать детям: "Да что вы у меня такие, блин, правильные? На кой вам эта физика? Я уже и сам забыл формулу ускорения. Просто мне эти формулы в жизни не пригодились и я о них уже 20 лет не вспоминаю. Ну "забейте" вы на эти уроки и сходите погулять (завтра спишете у отличников)! Вон на улице погода какая! Да я в ваши годы..."
  Но выбора нет. И я, под видом выйти покурить, звоню своим друзьям, которые не забыли формулу ускорения и потом с умным видом объясняю этот раздел физики дочери. А сыну говорю, что в его годы я сидел сиднем за уроками и готовился к взрослой жизни. Что нужно собрать всю волю в кулак и не смотреть в окно. "И плевать, что там во дворе орава пацанов гоняет на великах. Когда у тебя будут свои дети, ты будешь сам решать, гулять им, или делать домашние задания. А сейчас выполняй то, что я сказал."
  И так делают почти все родители. Ну, кроме тех, кто был в школе отличником. В основном отцы. Я даже знаю, что все они, так же как я, хотят прогулять работу. Ну, хотя бы один день "поболеть" дома. Так же, как я, они прогуливали в детстве школу, "косили" под больных, "забывали дома тетрадки с честно-пречестно выполненными домашними заданиями". А сейчас своим детям говорят: "Да я в твои годы...". И старательно прячут оставленные на память школьные дневники, красные от стыда и помнящие такие же красные задницы своих хозяев. Дневники, в которых не хватает страниц, пронумерованных отцовской рукой для контроля, но и эти номера старательно исправлены, чтобы родитель не заметил мухлежа. А что делать - выбора то нет.
  При всём при этом то, как ведут себя мои дети, мне совсем не нравится. А мама говорит, что они все в меня...
  И я тоскую по детству и чувствую детскую скорбь по уходящим солнечным дням. И, иногда делаю вид, что средний сын очень убедителен со своей "головной болью" и позволяю ему остаться дома. А потом "искренне верю", что голова прошла через час после начала занятий и отпускаю погонять во дворе на велике. "Только не катайся рядом со школой, чтобы тебя никто там не заметил! Симулянт! Да ладно... верю... прошла голова... час поболела и прошла... а болела так, что встать утром не мог... Да езжай уже! Не мозоль глаза!". А что еще делать, если сам на "липовом" больничном? Где тогда справедливость в этом мире? А ведь ему еще предстоит узнать, что никакой справедливости в мире нет. Я вот, узнал. Узнал, но не поверил. И не верю по сей день. И моя мама из-за этого иногда говорит: "Сынок, у тебя уже волосы седые в бороде! Ну, когда же ты вырастешь?"
  Расту, мама, расту. Вот, своего младшего полуторагодовалого сына я с большим трудом понимаю. Еще бы! Я же столько лет общался на взрослом языке. Это вам не формулу ускорения забыть за ненадобностью. Это... В общем, расту.
  Хотя многие вещи я еще не забыл. Например, такие вещи... Ну какие? Ну... как прекрасно выглядит рисунок карандашом на белой стене квартиры. Гораздо лучше, чем на бумажном листке. А еще, что в чужой тарелке еда гораздо вкуснее и чужие, даже поломанные игрушки в сто раз интереснее. А еще... еще, что самая лучшая игрушка это то, что, по сути, игрушкой не является. А еще... Да много чего, только этого взрослым не понять.
  Вот я и не возражаю, когда младший сын начинает таскать еду из моей тарелки. А он уже это понял и теперь ест только из моей... Жена это тоже поняла и перестала младшему давать его тарелку (всё равно будет есть только из папиной). Но это же неправильно! Это в корне меняет дело! Раньше у него была своя тарелка со своей невкусной едой и папина большая тарелка с вкуснятиной. А теперь у нас общая тарелка и... вот не понятно, вкусная там еда или нет (раньше это можно было определить, поковырявшись в своей, отдельной тарелке с Вини Пухом). И, когда жена застала младшего за работой над художественным шедевром на стене нашей прихожей, надавала ему по заднице и отобрала карандаши, а он сидел на ступеньках лестницы и плакал, а я, вместо того чтобы тоже пожурить "хулигана-вредителя" отметил, что в общем-то отличная цветовая гамма в этой абстракции и у парня есть способности... Короче, жена мне сказала, что я сам еще ребенок.
  И ни мама, ни жена не знают, как они правы.
  Только детский язык я всё же забыл и, приходится учить снова. А это очень сложно. Это же нужно внимательно посмотреть на ребёнка, подметить его движение, издаваемый при этом звук, соответствующий блеск в его глазах, мимику лица... Потом всё это сложить, как пазл в мозгу, и вывести соответствующую ситуации фразу. Да, длинное предложение, звучащее не менее трёх-пяти секунд, которым мы, взрослые, объясняем своё короткое чувство или желание, а ребенку для этого требуется мгновение.
  Я думаю, что так разговаривали первые люди, пока (вот только зачем?) не придумали наш язык. А придумав такой язык, которым мы, взрослые, общаемся сейчас, человечество не приобрело, а потеряло. И, стыдясь своей деградации, мы высмеиваем детский язык, как примитивный.
  А детский язык совершеннее взрослого. На длинную взрослую просьбу, ребёнок тратит мгновение, выражаясь на своём языке. И, в случае если сразу получит требуемое, наслаждается разглядыванием, осязанием, обонянием, вкусом и игрой с новой вещью гораздо большее время, чем взрослый, который потратит сначала время на вопрос о сущности неизвестного предмета, выслушает ответ, задаст вопрос о возможности того-же детского самостоятельного исследования и, в случае утвердительного ответа, еще пару минут будет наблюдать демонстрацию вариантов использования со стороны хозяина этого предмета, а уж за тем какое-то время сможет наслаждаться игрой с предметом сам.
  Но ребёнок быстро растёт. И у него нет времени на все эти реверансы и мушкетёрские поклоны с размахиванием шляпой. Он должен за короткое время успеть изучить целую вселенную необходимых бытовых предметов. А взрослые не хотят его понимать.
  Другое дело, разговаривать со сверстниками. Пример детского диалога:
- У! (указывая рукой на предмет со вспышкой интереса в глазах)
- Ииии! (отодвигая предмет дальше от собеседника)
- Ййй. (провожая взглядом предмет и подходя поближе)
- Та. (протягивая предмет собеседнику)
- Ввв. (принимая предмет с радостным выражением лица)
Перевод на взрослый язык:
- Какая у вас, интересная игрушка, сэр. У меня такой еще нет. Я уверен, что она имеет много неизвестных мне вариантов реализации. А посему, великодушно прошу у вас разрешения протестировать её самолично.
- Боюсь, сэр, что это невозможно, из-за моего опасения перед возможным вашим желанием в дальнейшем обладать моей игрушкой на долго.
- Да Бог с вами, сэр. И в мыслях такого не было. Даю вам честное слово, что через весьма короткое время верну вам вашу игрушку в ваше законное владение.
- Я вижу, вы честный человек, сэр. Я вам доверяю. Вот, возьмите. Если у вас есть желание, я могу сам продемонстрировать вам некоторые, из уже изученных мною возможностей игры с этой вещицей.
- Благодарю вас, сэр. Но я предпочел бы персональный исследовательский опыт. Впрочем, мы можем впоследствии обменяться мнениями по этому поводу.
Каково, а? Согласно Льву Николаичу, который утверждал, что краткость - сестра таланта, (а талант разве не приближает человека к совершенству?) детский язык несомненно совершеннее взрослого.
  Да и сами маленькие дети совершеннее любого из взрослых. И тут можно было бы и примеров не приводить... Но приведу:
  В общениях маленьких детей нет лжи и неискренности - они живут, как чувствуют, а значит и поступают согласно чувствам. Для них нет национальностей, кастовых и ранговых разделений. Для детей не существует понятий предательства, ненависти и цинизма. Дети всем и всё легко прощают. Дети без остатка верят в Бога и в чудеса, если эту веру в них посеять. Дети не верят в несправедливость и безнаказанность зла. И, самое главное - дети всегда найдут чем себя занять, если им не мешать.
  Не даром Христос сказал: "истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное;
итак, кто умалится, как это дитя, тот и больше в Царстве Небесном;
и кто примет одно такое дитя во имя Мое, тот Меня принимает;" (Мф !8, 3-5)
  Вот, уважение к старикам привито во всех народах. Старики - самые мудрые и опытные люди. Но мы иногда скорбим о стариках, которые впали в детство. И сами не понимаем, что эти старики не деградировали, а наоборот, достигли высшей совершенной мудрости. Им осталось жить совсем чуть-чуть, а нужно еще многое успеть. Жаль, что им приходится общаться с нами, просто взрослыми. А мы не понимаем детей. Зато дети лучше из всех взрослых понимают именно стариков. А старики, впавшие в детство, без проблем общаются с младенцами. И им есть о чём поговорить.
  Как-то я подслушал разговор впавшего в детство старика и трёхмесячного малыша. Не отвечаю за точность перевода, но услышал примерно следующее:
- Мне страшно от того, что я скоро умру.
- Умрёшь, а как это?
- Точно не знаю. Говорят, что сначала будто летишь по тоннелю, в конце которого свет. А что там в конце тоннеля, еще никто толком не рассказал.
- И что тут страшного? Я не помню, где был раньше. Но, когда пролетел через тоннель, в конце которого видел свет, попал в этот мир. Не бойся. Там, в конце тоннеля будет просто другая жизнь.
- Да... Но какая там будет жизнь?
- Знаешь, по моим ощущениям этого мира, вовсе не плохая. Все тебя будут любить...
- Ты еще просто не знаешь этого мира. Тебя любят, пока ты беззащитен и в них нуждаешься. А подрастёшь и...
- Что "И"? Ты подрос, но стал беззащитен и в них нуждаешься. И я тебя люблю. Что поменялось?
- Да. Ты меня любишь... Но подрастёшь и разучишься любить по- настоящему.
- А разве это возможно?
- Еще как!
- Тогда мне тоже страшно.
- Вот видишь. А самое смешное, что ни у меня, ни у тебя нет выбора.
- Но это же, не справедливо!
- О! Уже о справедливости заговорил. Не рановато ли?
- Наверное. Но я хочу иметь выбор.
- А... уж этого добра у тебя будет полно. Еще устанешь постоянно выбирать и тебе захочется, чтобы всё решали за тебя. Но тут у тебя, как раз, не будет выбора. Так как решать самому за себя -- удел всех взрослых.
- Тогда я не хочу взрослеть.
- Попробуй. Лично у меня этого не получилось.
- А ты пробовал?
- Пробовал. Многие даже выражали озабоченность. Говорили:"" Когда ты, наконец, повзрослеешь?"
- А ты?
- А я не спешил взрослеть. Мне и так нравилось.
- И что потом?
- А потом семья, работа, свои дети... война... смерти близких...
- И повзрослел?
- Да. Выбора не было. Я был очень многим нужен. Но нужен был повзрослевшим.
- А потом?
- А потом я постарел и стал им не нужен.
- Неправда! Ты нужен мне. Ты меня понимаешь, а они нет.
- Скоро и они будут тебя понимать.
- Скоро?
- Очень скоро.
- Но ты пока не умирай.
- А это не мне решать. И ты не решал, когда тебе родиться.
- Зато я буду решать, взрослеть мне, или нет.
- Успехов тебе, внучек. Вот, за тобой мама пришла. Гулять пойдёте.
- До свидания, дедушка.
- Прощай, малыш. Когда ты вернёшься, меня уже не будет.
- Только не бойся. Там тебе будет хорошо, я знаю.
- Я прошу тебя об одном: не учись у них злобе, ненависти, зависти и предательству. Иначе постареешь, не успев повзрослеть. А потом, когда снова пойдёшь через тоннель, придется отвечать за эти уроки.
- Я постараюсь. Прощай.
  Вот такие бывают разговоры между детьми и стариками, впавшими в детство.
  Нет! Я не хочу никого чему-то учить и не предлагаю всем сразу стать детьми. Тем более, что до меня это уже было предложено много более авторитетным Человеком. Просто я прошу вас, взрослые, любите своих детей! Любите по-настоящему и искренне попытайтесь их понять. Ведь дети, даже когда шкодят, не делают сознательного зла (это делаем мы, взрослые). Не ругайте их в сердцах и не ругайтесь при них. Не разрушайте эти идеалы мироздания раньше, чем они сами начнут разрушаться, глядя на вас и других взрослых.
  И не нужно так жаждать, чтобы дети повзрослели. Взрослыми они и без нас станут - у них нет выбора.