Восемнадцать и Кот

   Рассказ о первой любви с детским взгядом прошлого, переросшую во взрослую саркастическую любовь будущего с неожиданным концом.
   Рассказ для тех, кому исполнилось восемнадцать.
             

Разве можно не влюбиться, когда тебе уже полных семнадцать лет? Не угаснут в памяти школьные годы. Остановись на короткое мгновение, на исчезнувшую секунду. Задержи взгляд на строках настоящего, обрати мысли в прошлое. Вспомни, какой была, о чем мечтала и во что верила. Вспомни годы, когда не была такой вот взрослой, серьезной героиней жизни, когда не пробовала казаться умнее, не строила серьезных планов, не искала поддержки как данность в противоположном,  не морщила, прекрывая ладонью, лоб, не закрашивала седину. Все начинается с детва.

Юная девушка, наивно мечтающая о своем единственном принце. Между уроками, занятиями спортом или курсами иностранного языка, дома во время обеда или выполнением домашних заданий, постоянные мысли об одном светлом, волнующем, будоражущем любопытство, трогательном человеческом чувстве; чувстве, о котором прочла в книге между строк и пережила за героиню в любимом фильме. Любовь на устах у подруг-ровестниц и только у нее стыдливые бесконечные тайные мысли о сокровенном, интимном, неизвестном, желанном. Мысли, не произносимые в слух. Бесконечные волнующие разговоры на уроках и на переменках в коридоре, в школьной столовой и в раздевалке перед уроком физкультуры. Дома по телефону разговоры часами. Разговоры о? Конечно о них, мальчиках. Кто к кому первым осмелившись подошел, кого кого научил целоваться, кто с кем начал встречаться, почему бросил и на кого променял. Первые мысли о том, почему же они - мужчины, такие несносные, странные, необъяснимые. Ведь так к нему душой тянешься, а он смотрит в сторону. Или ходит за ней, после школы портфель носит, а она из жалости: «Пусть». Потом, возможно, будет целоваться с ним на выпускном вечере под ритмы последнего молодежного хита и рассказывать с неровным дыханием  на девичниках верных подруг, как млеет в руках его сильных и сходит с ума от его природного магнетизма. Разговоры. Разговоры. Разговоры. Невиданные никому слезы в подушку несбывшихся ожиданий и тайные мысли, в которых занимаешься любовью по-взрослому и испытываешь неизвестный хваленный оргазм.

Уроки закончились. Она шла к лучшей подруге в гости. Подруга одна из самых замечательных подруг на свете. Добрая, открытой души человек, часами будет слушать твою болтовню, составит компанию в мечтах о главном, поможет с домашними заданиями, списать на контрольной, а еще у нее есть старший брат. Когда она переступила порог квартиры, в которой жила подруга, уже в тот момент что-то волнительно-трепещущее завязалось в ее сознании и осело где-то внутри живота. Она ждала нового чувства. Дома был брат. Они с другом собирались на дискотеку. На просьбу подруги взять их с собой, ответом был смех с иронией. «Малолетки. Сидите дома». Друг раскинул свои бесстыдно длинные ноги на диване. Что ей больше всего запомнилось с того момента первой встречи, это сияющая белизной фланелевая рубашка и жгучие черные, как смоль, аккуратно постриженные волосы. Следующим мгновением были глаза. Зеленые. Кошачьи. В скором времени она будет называть его Котом. Своим Котом.

Она не знала, как привлечь его внимание. Резко дернув руку вперед, с наивным выражением  лица, протянула конфетку у него перед самым носом, чуть было не ткнув ему в лицо эту неожиданную радость, спросила: «Будешь?». Он взял. С такой же детской улыбкой на устах. И словно армия мурашек побежала от затылка по спине и ниже. Так всегда происходило с ней, когда что-нибудь нечаянно ее трогало. В тот миг - это лишь случайное прикосновение его пальцев к ее руке.

После того вечера она не видела его еще несколько месяцев, и лишь записка с адресом, написанная его рукой неровным почерком, напоминала о том вечере и о его зеленых глазах. «К-о-т...».

Он вернулся в город, в котором учился и стал писать ей настоящие бумажные письма, вкладывал туда смешные открытки и забавно нелепо рассказывал о том, что не знает о чем обычно пишут в письмах и, собственно, письма писать не умеет по определению. Приехал. Целовались. Прислушивалась к своим ощущениям. Делилась с подругой. Сплетни и ревность, которую читала лишь только в глазах. «Пройдет», - думала она. Почему она выбрала его? Взрослый. Красивый. Высокий. Первые серьезные отношения. Первое серьезное внимание. Потом он уехал, и она уже получала письма, в которых он рассказывал о любви, о бессонных ночах, о мечтах, о скорейшем свидании, о нежности рук и мучительном запахе таких родных ее волос. Он говорил: «Люблю тебя, а ты?». Она отвечала «Люблю». Зачем?  Когда он приезжал, они виделись каждый день. В нем много энергии и движений. Она уставала и ждала, когда он уедет, чтобы просто тихо писать о том,  как умеет ждать.

Во время его приездов, они встречались на квартире его друга. Она никогда не позволяла отношениям заходить слишком далеко. «У незнакомого, в чужой квартире... Не об этом я мечтала». Когда стрелка часов показывала  «поздно», она собиралась домой, где ждал ее, насупившись в кресле, хмурый отец, а он провожал ее, пока однажды не прыснул с раздражением, схватив больно одной рукой за плечо: «Ну, что ты, как маленькая девочка, в самом деле! Почему родители тебя не отпускают на ночь!». Навалился душно всем телом, сжимая сильно запястье второй рукой и выдыхая пивной воздух прямо ей в лицо,  чем-то твердым давил ей в живот. Тогда она в страхе не поняла, что именно произошло с ним. Высвободившись и дрожащими руками справившись с дверным замком, она бежала, не оглядываясь, со слезами на глазах, пока не увидела первое такси. Он что-то кричал ей прямо в ухо, но она не слышала. Бросилась к машине. Таксист, не задав ни единого вопроса, резко дернулся с места. На середине пути она с трудом вспомнила домашний адрес.
«Он взрослый, наверно, он прав», - думала той же ночью, уткнувшись в мокрую от слез подушку.

Уехал. И снова стало дышать легко.

Весна.
Теперь она студентка первого курса. Все гуляют. Кот еще не приедет месяц.
Стал очень популярен один интернет сайт в городе. Почти все кто сидел там, знали друг друга. Очень интересно было собираться огромной тусовкой в центре города и проводить время за распитием шампанского и пива из пластиковых стаканчиков. А интереснее всего, конечно же, были новые знакомства. Так она увидела другого его. С синими, как море, глазами и ... В нем была сладость, манящая, мальчишеская сладость и блеск улыбки и этих синих глаз. Когда она увидела его, то решила непременно заворожить и добиться. Но как? Лучший способ - удивить! По разговору из чата она узнала о его планах отмечать день рождение друга на дискотеке. Был выходной. Дело оставалось за небольшим. Обсудить с родителями, подругой и тщательно продумать поражающий прикид.
Удивить! Вот задача. Он видел ее один лишь раз, теперь она должна быть совершенно иной. Распущенным по пояс волосам  был предпочтен туго зализанный сзади узел, джинсам - облегающие невероятно брюки и..., конечно, это были каблуки 12. Ноги сами кричали: «Мы самые длинные».

Понадобилось около часа, чтобы найти его столик в кромешной темноте. В память навсегда врезался его раскрывающийся от удивления взгляд.

- Не узнал?
- Это ты???

В семь утра он уже стоял на остановке провожать ее до университета.
Сначала они просто гуляли, потом, с чувством «Зачем?» и «Наверно, так нельзя» она стала приходить к нему домой и целоваться.
Ей очень нравился вкус его губ, наверно, он чувствовал тоже самое, потому что никак не мог насладиться поцелуями. До боли, до влажности, до стона - одни лишь поцелуи. Она ничего не рассказывала о себе, не принимала решений. Видимо верила, что это не навсегда. Не на всю жизнь. Ей всегда что-то хотелось особенно, но она не знала особенно, что именно. Просто знала, что не этого.
Так продолжаться для него не могло. Он начал давить. Нервно задавать вопросы, в чем же все-таки дело. Начал ее раздражать.

И тут позвонил Кот.

- Я в городе.

Сердце замерло в испуге. «Ты что? Что с тобой? Ты же скучала столько месяцев...».

- Я заеду вечером и пойдем в кино.
- Хорошо.

Как назло вечером позвонил блистательный сомневающийся с синими глазами и ему, до нервности в голосе, понадобился чертов диск. Верни и все.

- Хорошо, но только встретимся на пару минут и я уйду. У меня дела. "Дура".

Он согласился.
Когда она протянула ему диск, он затянул старую любимую песню о темной лошадке.

- Извини. Мне нужно идти.

Развернулась, хотела ступить шаг, и потом резко, на обоих каблучках, словно юлу, ее крутанула обратно его на удивление сильная рука, дернула к себе. Его губы накрыли ее. Пламенно и на секунды долго. Молча, она побрела домой. А он так ничего и не понял.

Весь вечер она просидела у трубки в ожидании телефонного звонка. Когда стрелки часов опять показали «поздно», раздался звонок по телефону. Пьяный бред, в котором она не сразу узнала голос Кота, но смысл случившегося до нее дошел гораздо раньше.

- Я все видел, - хрипел он.
- Ну и что?  Ты видел не то, что тебе показалось.

Слезы неслышно струились по ее щекам и капали на письменный стол с тетрадками.

- Поговорим завтра.

Она решила, что он больше не позвонит, но на следующий день он захотел правды.

Играло солнце. Кот и она сидели на лавке. Она водила длинной веткой по земле, оставляя непонятными узорами след. «Мои мысли. Моя жизнь, как эти узоры», -  думала в тот момент она. Как не хотелось ей ничего объяснять, лгать. Зачем?

- Ты любишь его?
- Нет.
- Ты спала с ним?
- Нет. Мой старый друг, который попросил о встрече.
- Друзья не целуются так.
- Ты же видел, это была его идея.
   
Кот улыбнулся.

- Предлагаю расстаться, - сказала она.
- Почему?
- Ты никогда не будешь мне доверять и будешь во всем подозревать. Я так не хочу.
- Не буду.
- Тогда что?
- Не знаю.
- Расстанемся.
- Хорошо.
- Можно просьбу?
- Какую?

Она перестала водить веткой и оторвала взгляд от земли, повернув голову, заглянула в его кошачьи глаза.

- Можно поцелую твои губы в последний раз?

Она думала в тот момент уже о том, что в фильме это выглядело бы красиво.

Он улыбнулся и только кивнул в ответ. Тогда она потянулась медленно к нему. Медленно. Продлевая каждую секунду этого момента. Долго, пока губы не коснулись его губ, а потом ее язык жадно не вошел в него.
Ей казалось, что именно этот кадр фильма был бы самым волнительным и трогательным.

Он зажал ее лицо, словно в тиски, своими ладонями и прошептал:
 
- Ну, может прекратим этот спектакль? Я так скучал по тебе. Я так люблю тебя.

Они поднялись и побрели молча к его дому.

Прошло еще несколько дней свиданий. Ее подруги, его друзья. Все спрашивали, что будет дальше. Кот начинал говорить о семье, мечтал о детях. Она  молчала, а он еще сильнее и крепче, порой до боли, сжимал ее ладонь.

Потом они были у него дома. Родители уехали. В его комнате пусто. Кровать. Пара коробок на полу и пара на шкафу, разобранные процессоры и какие-то непонятные приборы, с торчащими из них проводочками.

Он сел на кровать и резко потянул ее за собой. Он никогда не ласкал ее грудь, а она знала ласки лишь только через ткань одежды. В такие моменты она надеялась, что парень сам юркнет рукой под свитер и накроет ладонью ее затвердевший сосок. Она ждала, но этого не происходило тогда. Свитер взлетел вверх в мгновение. Потом бюстгальтер. Его губы осыпали поцелуями ее тело и кусали больно. Видимо, он долго ждал. Она не сопротивлялась. В висках стучало.

«Правильно. Я наказана. Наказана за то, что не говорила правду, за другого с синими глазами, за измену губам, которым говорила слово «Люблю»».
Почему именно в тот момент она думала о наказании, а не о счастье близости, о счастье быть с ним. «Наказана. Наказана. Наказана», - раздавалось в ее голове.

Она лежала, а он накрывая поцелуями ее живот, правой рукой касался ниже, настойчивее и сильнее прижимая ладонь. Она чувствовала это впервые. Чувствовала, как внизу живота наливалось кровью сердце щекотящей, холодящей в дрожь и бросающей в жар нежности.

«Ко-о-о-т...», - почти неслышно, пропищала она. А он лапами содрал с нее джинсы.

Секунда, другая. Она увидела в его глазах отражение обнаженного своего тела. Лишь последняя ниточка врезалась в нее, заменяя ласку его рук. Секунда, еще.

Он увидел в ее глазах обнаженного себя и ухмыльнулся.

«Должна? Свершится? Наказана?» - стучало в ее висках снова и снова .
Член Кота твердо стремился к ней. Она, широко раскрыв глаза, впервые видела мужское орудие. Смотрела и не могла отвести взгляд. Протянула руку медленно к нему и аккуратно накрыла головку пальчиками. Одернула руку. «Нет». Он стал наклоняться к ней.

- Нет!!!!

Почти шепотом завопила.

- Пожалуйста...

Кот будто застонал.

Она не заметила того мига, как его рука накрыла ее и двигалась в ритме его движений.

Ее уже не было в этой комнате. Она была в сознании своего прошлого.

Слепило весеннее солнышко. Соседский ребенок пускал на ветер мыльные пузыри, которые разлетались по все округе, и другие ребятишки с визгом, кто ртом, а кто хлопком ладошками уничтожали дивные разноцветные шары.  Во дворе у песочницы ловила пушинку-зонтик себе на ладонь. Подбрасывала в небо и снова ловила. Неожиданный крик подруг со звонким смехом, заставил ее обернуться. «Что это ты делаешь?».

- Что же ты со мной делаешь?
    
Она резко в тот же миг дернулась в сторону, как ошпаренная, когда почувствовала, как что-то липкое больно ударило и разлилось по ее животу. Как раненный в бою солдат, она перенесла ладонь на обожженное место. Глаза Кота прищурились, и образовавшаяся улыбка из белых зубов, на миг показалась ей оскалом.

- Ты наказана.
    
Слезы неслышно текли по ее щекам, капали дождем, на и так влажные простыни.Странная особенность, она умела плакать без звука, как в немом кино.   

Собрав простыни, и, как Ева, после грехопадения, почувствовав себя абсолютно голой, побрела в ванную. Закрыв за собой дверь, повернула кран воды. Шла только холодная. Ей было все равно. Дрожащими руками она смывала с своего тела время падения в иной мир. Так ей казалось. В тот миг она не взлетала. Она была наказана собой. Она была наказана им. По ее просьбе он просунул в дверной проем ее одежду. Почему-то гордо ходил по квартире взад-вперед, когда она вышла. Она, как забитая мышь, боялась к нему подойти. Тогда он сам, тихо подошел к ней, сильно прижал к себе, словно хотел вдавить в себя целиком, и прошептал:

- Наказана, поняла? Наказана.
      
Они еще недолго были вместе. Он по обыкновению уехал. Вновь стал писать ей письма о любви. Она сначала отвечала. Каждую ночь плакала, как в немом кино. Потом она перестала отвечать на письма. Избегала звонков по телефону. Неожиданно он приехал. Просто позвонил и приказал: «Встречай». Она не понимала, зачем? Еще до того как поезд подошел к пирону, в буфете подруге прошептала сквозь слезы: «Не могу... Я не знаю как... Не могу». Подруга промолчала, не проронив ни слова. Боль была на двоих.

Уже сидя дома с его родителями за столом, когда мужчины отлучились по своим, только известным мужчинам,  делам, она услышала вопрос его тетки, обращенной к ней:

«Не знаешь, что это, наш мальчик, так неожиданно приехал? Думаю, у него сейчас должны быть другие заботы. Сессия на носу. Помоги ему, пусть мальчик успокоится. Приласкай, сама знаешь, что. Не глупая, поди!». Подруги посмотрели друг на друга.

Она плохо помнит, как садилась в машину и как на один лишь вопрос его ей в след:
«Мне позвонить?», она ответила: «Нет».

Через пару дней он все же попросил о встрече, чтобы все прояснить. Она согласилась.

Когда она ехала в автобусе на последнее с ним свидание и смотрела в окно, на быстро мелькающие дома и улицы, почему-то вспомнились его слова: «Ты такая красивая у меня, такая красивая. Как же я люблю твой носик, твои веснушки, каждую веснушку на твоем носике. Как же я люблю тебя. Я буду любить тебя вечно. Не смотря ни на что. Даже, когда ты предпочтешь меня другому. Я буду желать тебе одного лишь счастья».

Ее глаза наполнились солёной жидкостью, но она, словно удерживая эту боль воспоминаний, проглотила тоску, как слезы.

При встрече Кот как-то странно улыбался. Его зеленые глаза показались зеленее прежних глаз, в которых она видела свое отражение.

- Знаешь, я видимо правильно все просчитал. Слышала фразу о двух пистолетах?
- Нет.
- Настоящий мужчина при себе должен иметь два пистолета, чтобы спастись. На случай если не выстрелит один, выстрелить вторым.

Через два года Кот женился на девушке, с которой жил в том, другом городе, куда уезжал и откуда писал письма. Еще через год у него родилась дочь.

Ей было восемнадцать.

В воспоминаниях о тех событиях ни что не закралось так в душу цепко: ни как летел парень с синими глазами под отцовский вопль с лестничной площадки, ни как летела сама от удара сильной тяжелой руки и задыхалась в приступах астмы, ни папины слезы, ни одинокое тупое брожение по улицам города, ни что не запомнилось так, как запах того короткого, поделенного на секунды время. Ничто так ярко, как один лишь запах в его комнате, когда оказалась в двух мирах: затхлый дух старых комодов, мужского пота, спермы и простыней настоящего и глубокий свежий аромат земли, дождя, мыльных пузырей и солнечной весны прошлого.

Настоящий мужчина при себе должен иметь два пистолета, чтобы спастись.

Видимо, можно вообразить два мира, чтобы жить.