Школьняк

      А у нас было не так. И вообще, я сперва учился в другой школе, там было
тихо и ничего такого не случалось. Только ее два раза хотели взорвать: один раз
просто по телефону позвонили, а во второй один пацан из седьмого класса
принес настоящую гранату. Это у него тогда старший брат из армии вернулся, он
гранату из армии взял. Ну, пацана поймали и выгнали, а школа и сейчас стоит
целая.
      Но я там больше не учусь. Потому что еще в третьем классе мои старики
купили новую квартиру и мы переехали. Во второй четверти. В старую школу
ездить было далеко, и с пересадками, поэтому отец пошел и переписал меня в
новую школу. Это через два двора, удобно. Вот отец пошел туда, отнес
документы, записал меня и вернулся. Мать спрашивает у него: ну, как там? Отец:
нормалёк, первая смена, светлый класс. Потом еще чего-то ей сказал, а потом еще
вот что:
      — Да, — говорит, — и дай ему завтра в школу яблоко. Или даже два.
      Мать говорит:
      — Чего это? У них там что, буфета нет?
      — А я не знаю! — говорит отец. — Это мне так директор сказал.
      Мать говорит:
      — У них там что, с фруктовым уклоном?
      А отец:
      — Всё может быть. Или так, для витаминов. А нам что, для ребенка яблок
жалко? — А после уже мне: — Иди сюда. Вот, я тебе расписание переписал.
Готовься!
      Я чего-то приготовил, утром меня растолкали, и я пошел туда, в эту новую
школу.
      Вот, пришел. Ну, нормальная школа! И класс тоже нормальный. И место мне
дали хорошее: в самом углу. И сосед, что надо: здоровый такой. Зовут Артуром,
он сказал. И вообще, мы с ним быстро познакомились, кое о чем даже
поговорили. Но тут училка стала орать, и мы замолчали.
      Потом первый урок кончился. Артур спрашивает:
      — Яблоко с собой принес?
      — Принес, — говорю. А сам думаю: сейчас будет просить.
      Но он не просил. Они, все наши пацаны, сразу куда-то побежали. А девчонки
остались. И все смотрят на меня. Мне стало противно, я взял яблоко и вышел из
класса. В коридоре постоял немного, осмотрелся. После пошел дальше
осматриваться. Противно одному в новой школе, вы же знаете! Особенно если в
середине года. Тоска меня взяла! Я зашел за угол, встал возле окна, повертел это
самое яблоко, а после только хотел уже кусать…
      Смотрю: подходит ко мне один малой, наверное, из первого, конопатый
такой, тощий, и нагло говорит:
      — Дай укусить!
      Я говорю:
      — Чего?!
      А он:
      — Дай, говорю! Или тебе жалко?
      Я ему:
      — Сейчас как дам, и ты умрешь, салага!
      Он тогда ко мне! А я ему этим яблоком прямо по кумполу! И он с копыт! И
заорал! Ну, думаю, мало ли какие у них тут порядки! И боком, боком, а потом как
рвану!…
      И поскользнулся, и упал! Лбом об угол! А он уже подбежал и опять:
      — Дай укусить! Дай укусить!
      Я подскочил, смотрю: нет никого. И тихо. И вообще, пустой коридор. Вот,
думаю, какая дурота! А лоб болит! Ну, ладно. Я встал к окну, доел то яблоко. А
тут звонок. Я пошел в класс. Сел, рукой лоб прикрываю. Решаем всякие задачки.
Артур молчал, молчал, а после спрашивает:
      — А чего это у тебя на лбу такое?
      — Это мысли, — говорю.
      Он тогда:
      — А яблоко отдал?
      — Кому?
      — Школьняку.
      Я ничего не понял! А он опять:
      — Я знаю! Это тебя школьняк пометил. Ты ему яблоко зажилил. Сам, небось,
сожрал!
      Понятно, думаю, это они надо мной издеваются. Я же у них новенький! Но
сам молчу. Артур тогда опять:
      — Дурак ты, понял! Со школьняком шутки плохи!
      — Сам дурак! — говорю.
      И получилось очень громко. Училка на нас заорала. Поэтому мы на том уроке
больше не разговаривали.
      А на перемене все наши пацаны меня обступили, и Артур мне говорит:
      — Слушай, я не шучу. Вот, у кого хочешь, спроси! Ты школьняка обидел.
Так что тебе сегодня лучше в классе сидеть, никуда не выходить. А завтра
принесешь ему два яблока. А то он из тебя котлету сделает.
      И все пацаны важно кивают: сделает. А девчонки просто киснут. Меня такое
зло взяло, просто ужас! Но я говорю:
      — А куда мне выходить? Я к следующему уроку буду готовиться. Я занят,
понятно?!
      Сел и открыл учебник. И ем свое второе яблоко. Они сразу все завяли и ушли
из класса, все, даже девчонки.
      Короче, и эту, и следующую перемену я в классе отсиживался. Не то, что я
напугался, а просто у меня такой характер: я сначала люблю осмотреться.
      Но после уроков я вышел. Иду вместе со всеми, в куче. Вдруг меня кто-то за
рукав хватает. Я обернулся, смотрю: опять этот конопатый! И он говорит:
      — Завтра принесешь два яблока, понятно? А не то урою!
      Я не стерпел и к нему! Но наши меня не пустили, конопатый сбежал. Я
вырвался от них и говорю:
      — Отстаньте от меня!
      Они отстали. Я пошел домой. Один Артур за мной увязался. Шел и всю
дорогу говорил, что он не шутит, что школьняк — это большая сила, это у них
такой в школе домовой, его даже директор боится. И еще много всякого другого
нёс, всякой дури. Я тогда не утерпел и сказал ему пару ласковых. Он разозлился,
говорит:
      — Я тебе предупредил! После не жалуйся.
      Пришел я домой. Настроение самое поганое. Ничего не делал! Даже в игру не
играл, просто лежал на диване. Вечером у меня спросили, откуда у меня на лбу
такая шишка. Я сказал, что сам упал, они поверили.
      Назавтра утром мать мне опять дает два яблока, я не спорил, взял. В классе
ни с кем не разговаривал, и они со мной тоже не хотели. После первого урока я
беру эти два яблока и выхожу в коридор. И они все за мной. Тут меня совсем
злость задушила, я аж покраснел. Но захожу за тот же, за вчерашний угол, и жду.
И наши все за мной. Как будто я им клоун! Я стою, в каждой руке по яблоку.
Черт с ним, думаю, против всей школы не попрешь, надо с ним как-то
помириться.
      И тут он выходит. Такой наглый! И так же нагло говорит:
      — Принес?
      — Да, принес, — говорю.
      — А теперь, — он говорит, — сперва извинись передо мной за вчерашнее.
Может, я тогда тебя прощу.
      Я:
      — Чего?! — говорю.
      А он:
      — А то, что слышал! — и стал хохотать.
      Я не удержался и обеими руками, в каждом по яблоку, бэмц по нему!..
      И промазал! И почему-то попал по себе! И упал, а это уже совсем противно.
Наши сразу ко мне подбежали, а конопатый куда-то нырнул и исчез. Наши меня
подняли и говорят:
      — Ну, теперь твоя песенка уже точно совсем спета. Он тебя из школы
выгонит.
      — Кто?
      — Школьняк, кто же еще!
      Ну, думаю, ладно. А так ничего не сказал. Одно яблоко ем, а второе держу
про запас. А они на меня смотрят, как на зачумленного.
      Но больше ничего особенного в тот день больше не было. Я уже в классе не
сидел, а ходил по коридорам. И в буфет тоже ходил, но нигде этого конопатого
больше не видел. Слухов про него тоже не было. Только на последнем уроке к
нам в класс пришла дежурная, извинилась перед училкой, а после спрашивает:
      — Ребята, это у вас в классе новенький?
      — Да-а! — они говорят.
      А она:
      — Тогда передайте ему, чтобы он завтра принес четыре яблока, — и сразу
дверь закрыла.
      Училка на меня строго-строго посмотрела, но ничего не сказала, и опять
стала нам всякую лапшу вешать.
      Вечером, когда отец пришел с работы, я уже лег спать. А матери, когда она у
меня спросила, откуда у меня опять новая шишка, я ничего не сказал, а только
попросил, чтобы она мне назавтра дала четыре яблока.
      — Будешь товарищей угощать, да? — спросила она.
      — Да, — сказал я.
      Назавтра взял я эти четыре яблока и пришел в школу. Артур увидел яблоки и
говорит:
      — Вот, это правильно.
      А на первой перемене я взял их и пошел туда, куда всегда. И все за мной
пошли. А когда я его увидел, не знаю, какой черт меня за руку дернул, и я в него
яблоком кинул! И заехал в окно! Тогда я тремя другими! И они опять туда же, по
стеклам! Звон, шум, все закричали! А я убегать…
      Но тут меня взяли дежурные, девятый класс. И отвели к директору. Директор
у нас строгий, старый сыч. Он говорит:
      — Молодой человек! У нас такого злостного хулиганства с самого основания
школы еще не было. Вы что себе такое позволяете?!
      Я молчу. Выгонит, так выгонит, так даже лучше, думаю. Слишком здесь
дикие порядки!
      Но он говорит:
      — Я вас понимаю. А вот ваших родителей нет. Так что собирайте свои
учебники, и завтра без родителей в школе не появляйтесь. — После помолчал и
вдруг такое: — И не забудьте восемь яблок, слышите?
      Вот какое сумасшествие! Я пришел в класс, забрал свои манатки и ушел.
Дома до самого вечера играл в игру, прошел три уровня.
      А потом первым пришел отец, сразу почуял неладное и говорит:
      — Выкладывай всю правду, понял?!
      Ну, я и выложил. Он не поверил, говорит:
      — Ты надо мной не издевайся!
      Я сказал, что я не издеваюсь. Он тогда сразу стал звонить в школу. Но там
вахтер сказал, что у них все уже ушли. Отец мне сказал:
      — Ладно! Завтра разберемся!
      И стал ходить из угла в угол, как тигр по клетке. Потом, когда пришла мать,
они закрылись на кухне и долго о чем-то спорили. Но мне было все равно, я не
подслушивал.
      А назавтра меня в школу не пустили. Отец сказал, что он пойдет один, на
разведку. Мать дала ему восемь яблок, и он пошел.
      Через час отец вернулся злой-презлой, и еще с подбитым глазом. Сказал, что
он сейчас срочно махнет на работу, а мне велел сидеть дома и ждать. Сказал, что
мы еще успеем к третьему уроку.
      — Мы еще поучимся, сынок! — сказал отец. — И их поучим тоже!
      А я спросил:
      — Это тебе школьняк глаз подбил?
      Отец помолчал, а потом говорит:
      — Нет, это я сам себе так.
      — А где, — я спросил, — яблоки?
      — Я их подбирать не стал, — сказал отец. — Они по полу далеко
раскатились.
      — Отчего это так? — спросил я.
      Отец даже зубами заскрипел, а после все равно не удержался и рассказал, как
было дело. Сначала он пошел к директору. Там он извинился и сказал, что
заплатит за окна и еще купит в запас. Директор это похвалил, а потом спросил
про яблоки. Отец сказал, что принес. Потом спросил, что это у них за беспредел
такой, почему у детей вымогают столько яблок. Директор сказал, что совсем не
вымогают, просто один маленький мальчик попросил одно яблочко, а вашему
сыночку (это он про меня) стало жалко. Отец на это засмеялся и сказал, что вот
ему не жалко, пусть ему только покажут того мальчика. И они пошли с
директором по коридору. Там их ждал этот конопатый. Отец подает ему целый
пакет этих яблок и говорит:
      — Угощайся, пожалуйста.
      А как только конопатый подошел, он его х-ха! — за ухо! А конопатый
вырвался! Отец упал и яблоки рассыпались. Конопатый бежать, отец за ним! А
директор за отцом и орет типа того, что не трогайте детей! Конопатый забежал в
спортзал, залез под самый потолок и стал оттуда дразниться. А что отец! Он же
не обезьяна, чтобы по стенам лазать! Поэтому он плюнул и ушел домой. А
теперь, сказал, он едет на работу, возьмет там кого надо, и мы вместе поедем в
школу, к третьему уроку.
      Но успели мы только к четвертому. Я зашел и сел на свое место. А эти двое, с
отцовской работы, из службы охраны, остались за дверью.
      Только зря они его там караулили. Конопатый больше не показывался. А со
мной в классе никто не разговаривал.
      А когда я пришел домой, то увидел, что у меня в дневнике записано: «Завтра
в школу принести 16 яблок». Отец это увидел и сказал:
      — Скоро он целую тонну заломит! Ну, ладно! Слушай сюда, сынок!
Разрабатываем диспозицию!
      И мы разработали. Назавтра я, как ни в чем ни бывало, пришел в школу и
принес кошелку яблок, ровно шестнадцать штук. На первой перемене выхожу,
выношу всё это в коридор. Наши идут за мной. У них это как цирк! И у
директора тоже как цирк, он уже тоже там стоит и смотрит на меня. Я прохожу
мимо него, а он тогда за мной…
      Но тут эти двое, из службы охраны, его х-ха! — за руки! А я иду дальше и
вижу — стоит конопатый. Я к нему. Он говорит:
      — Ну, что?
      И тогда еще двое, и тоже из службы охраны, из-за колонны — и к нему! И я к
нему! А он от нас! А мы за ним! На второй этаж! Потом на третий! А тогда была
перемена, везде просто толпы! И все мешают — нарочно! Меня они первого
остановили, а эти, с отцовской работы, прорвались дальше, загнали этого
школьняка на чердак и обложили его там по всем правилам. И взяли бы они его
тогда, как пить дать, взяли бы! Но кто-то вызвал патруль. И еще дали звонок
раньше времени. Все побежали по классам. И я побежал…
      А меня к нам не пускают! Артур и остальные пацаны держат дверь! Я рву изо
всех сил, а ничего не получается! И слышу, как эти, с отцовской работы, уже
бегут обратно, почему-то отступают. А им навстречу патруль, там главным
старший лейтенант. Он говорит:
      — Э, мои дорогие! А что вы здесь делаете? Почему срываете учебный
процесс?
      А они, из службы, отвечают:
      — А мы ничего! Вот тут ребенок нашего сотрудника, его одноклассники
обижают.
      Старший лейтенант:
      — Вот и прекрасно! Вот мы сейчас составим протокол!
      И он бы составил! Но тут как раз приехал мой отец, и с ним еще люди, они
сразу говорят:
      — Товарищ капитан! Тут какая-то нелепость получается. Вы подождите,
давайте поговорим!
      Он:
      — А о чем говорить?!
      — Да это, — говорят. — Ну, вы же понимаете!
      Но тут директор выскочил и как пошел орать!…
      Только я не успел всего расслышать, потому что дверь в наш класс вдруг
открылась, наши меня схватили и затащили к себе. Училка говорит:
      — Садитесь, мальчики, урок уже давно начался.
      Все сели, и я тоже. Она стала нас грузить. Мы сидим, слушаем. В школе,
слышу, тихо-претихо. Как будто ничего и не случалось.
      После, на перемене, я тихонько выхожу из класса. Как будто всё нормально.
И отца не видно, и тех, с его работы. И милиции тоже. Я постоял, постоял, и
опять к себе вернулся. Никого в классе не было, я сидел один и молчал.
      И потом со мной никто не разговаривал. На последнем уроке я открываю
дневник и вижу там новую запись: цифра «32» и больше ничего. Я закрыл
дневник и задумался.
      Из школы шел и тоже много о чем думал. И весь день дома думал до самой
ночи. Мать тоже молчала, ни о чем не спрашивала. Отец пришел очень поздно,
мать спросила, как дела, и он ответил:
      — Насилу отмазались! — После посмотрел на меня и сказал: — Вот что я
думаю. Завтра будем забирать документы. Переведу тебя в другую школу, в
нормальную.
      А я сказал:
      — А давай послезавтра.
      Он подумал и сказал:
      — Ну, ладно. А назавтра сколько тебе яблок?
      — Не надо ничего, — сказал я.
      — Как знаешь! — сказал он, и больше ни о чем со мной не разговаривал.
      Назавтра я пошел в школу один. На первом уроке было тихо. Ни Артур и
никто другой со мной не разговаривал, и даже в мою сторону никто не смотрел.
И не надо! А на первой перемене я пошел в буфет, купил там два яблока, пошел
на свое старое место, и одно яблоко ем сам, а второе положил на подоконник.
Смотрю, подходит этот, которого они называют школьняк. Я, как ни в чем ни
бывало, ему говорю:
      — Как дела?
      Он поморщился, но говорит:
      — Неплохо. А у тебя как?
      — Тоже неплохо, — говорю. Но строго, важно так. А после сразу, еще
строже спрашиваю: — Это ты у них здешний школьняк?
      Он крепко удивился, но сказал:
      — Ну, я. А что?
      — Так, ничего, — говорю и по-деловому усмехаюсь. — А я здесь новенький.
Меня из прежней школы выгнали.
      — За что?
      — Да так, — говорю. — Хотел я с тамошним школьняком ту нашу школу
взорвать, вот что.
      Он аж подпрыгнул, говорит:
      — Да он что, ваш тамошний? Он сумасшедший, да? А с чем бы он тогда
остался?!
      — Э! — говорю. — Ты той школы не видел. Она была старая. Так он хотел,
чтобы ему или новую построили, или хотя бы старую отремонтировали. Вот мы
и решили ее взорвать, чтобы строители скорее шевелились.
      Этот школьняк на меня смотрит, а сам уже весь белый. Вот как его проняло!
А я хоть бы хны! И дальше говорю:
      — Вот, значит, решили взорвать. И я принес из дому гранаты. Целый мешок.
Но наши пацаны меня заложили. Сдали завучу! Тогда меня оттуда выгнали и
сюда перевели.
      Он затылок почесал, поморщился и тихо спрашивает:
      — А где сейчас эти гранаты?
      — В надежном месте, — говорю. — А не веришь, могу принести, показать.
Или даже, если хочешь, можем здесь рвануть, испробовать.
      Он тогда сразу:
      — Нет, не надо!
      Вижу, он меня уже зауважал. Я тогда быстренько дальше:
      — А яблока хочешь?
      Он посмотрел на то мое второе яблоко и недовольно спрашивает:
      — А почему только одно?
      — А это потому, — я ему строго говорю, — что я решил, что мы начнем все
сначала. Так хочешь или нет?
      Он опять затылок почесал и говорит:
      — Ну, хочу.
      Дал я ему то яблоко. Он его взял и смотрит на меня. Я говорю:
      — Кусай, не бойся, оно не взорвется. Гранату я тебе в другой раз принесу!
      Он как услышал про гранату, сразу задрожал! А я ему тогда еще:
      — Так что ты лучше мне на глаза больше не попадайся. А пока давай отсюда! 
— и вот так резко рукой махнул.
      И он сразу как сквозь стену исчез!
      И больше я его с тех пор не видел. И все наши другие тоже. Как это так,
удивлялись, куда он пропал? А я молчал. Меня даже директор вызывал к себе и
говорил:
      — Виктор Леонидович! (А это я) Куда вы его подевали?! — И сразу дальше:
— Если бы вы только знали, как я счастлив, Виктор Леонидович! Как нам теперь
всем легко дышится и как слаженно идет педагогический процесс! Я ваш навечно
должник!..
       Ну, и так далее. Так что, сами понимаете, сейчас у меня в нашей школе по
всем предметам зеленая улица, мне даже сам физрук дорогу уступает! То есть вот
как интересно жизнь устроена, что даже от самого последнего школьняка в ней
может быть польза.