Две девушки - большая разница

Две девушки – большая разница

  Для некоторых людей жизнь похожа на водяную горку: ты со смехом скользишь по гладкой яркой поверхности желоба и получаешь от этого самое настоящее удовольствие. Для других она напоминает падение по крутому спуску террикона: в кожу впиваются колючки сгоревшего угля, падение становится все быстрее и быстрее, пальцы пытаются за что-то зацепиться, но хватают лишь горсти мелкой жужалки.
  И неважно, что окончание для всех одно. Неважно.
  Пару недель назад завезли новую партию перваков в общагу. По-сути дела школьников и школьниц. Трудно смотреть, во что они превращаются потом. Внешне вроде бы и ничего не меняется. Но что-то меняется внутри. Взрослеют?..
  Да ни черта подобного!!! Гниют. Кто-то начинает раньше, кто-то держится до конца и все-равно сгнивает.
  Это был один из тех «праздников ниоткуда». Я уже успел познакомиться с несколькими первокурсницами. Успел их разделить на приятных и неприятных мне. Но тогда мы бухали почти старым составом. Несколько пацанов и девчонок, всего около семи – восьми человек. Трудно было судить о точном количестве, потому что одни уходили, другие заходили.
  Настроение было паскудное, поэтому убило от водки меня почти сразу. Вспомнив «молодость» руки сами начали ощупывать новую знакомую первокурсницу, хотя и без всякого энтузиазма. К моему удивлению она откликнулась на призыв.
  Не скажу, что она была мне неприятна как человек, но… Что-то было не то, что-то не сходилось.
  Однако девочка оказалась бойкой. Процесс, что называется, пошел. Мы оказались в ее комнате и заперли дверь.
  Ей богу, я не хотел этого, но что-то звериное внутри меня погасило и подмяло все мое сознание. Она полезла ко мне целоваться, но я ловко увернулся от ее губ и впился своими в ее шею. Так стало немного легче – я не видел ее лица. Пальцы лихорадочно сдирали одежду с ее тела. Они стали похожи на крючки – не разгибались совершенно, и в результате был поломан замок на лифчике.
  Я содрал с нее всю одежду и кинул первачку на кровать. Она видно подумала, что это у меня такие эротические игры и призывно улыбнулась мне. Мне стало плохо. Тошнота подбиралась к горлу.
  Я вошел в нее достаточно быстро и легко. Но сделав несколько движений понял, что больше так не смогу. Как можно быстрее я перевернул ее на живот и, согнув, поставил раком. Закрыл глаза.
  Это не доставляло наслаждения. Это было отвратительно. Но был еще один «Я». Не человек и даже не зверь, а поднявшееся из неведомых глубин сознания первобытное зло. Именно оно поддерживало меня способным совершать этот, то ли половой акт, то ли акт вандализма.
И оно получило свое. Оно мяло эту девку, давило и рвало ее. А я старался только не смотреть ей в лицо. Нет, я не делал с ней ничего страшного или больно ей. Она получила свою порцию наслаждения.
  А я, как только все это закончилось, рванул из этой комнаты. Хорошо, мужской туалет был близко. Я на подгибающихся ногах залетел в него и чуть не упал на колени перед унитазом.
  Я блевал долго и со вкусом. Я выдавил из себя все, что только можно. Вместе с воняющей кисло-горькой жижей ушли и какие-либо эмоции.
  Я сел на ступеньку рядом с унитазом и, закрыв глаза, прислушивался, как трезвеют мои мозги, как череп становится пустым и звонким.
  Мешал только вкус во рту. Вкус горечи, ненависти и поражения.
  Из коридора через дверь пробивался грохот какой-то бешеной музыки. Кто-то тоже отмечал неизвестно что.
  С трудом встав и подойдя к раковине, прополоскал холодной невкусной водой рот. Стало чуть лучше, но не намного.
  В голове застряла мысль: «Нужно помыться. Нужно помыться. Нужно помыться.» С гудящей от пустоты головой и ватным телом, на подкашивающихся ногах я побрел в свою комнату.
Хорошо, там сейчас никого не было. Все пьяные разбрелись по своим пьяным делам.
  Я взял душевые принадлежности и спустился в душ.
  Дверь в преддушевую комнату была открыта, потому что там было душно и жарко, стоял пар. Из душевых кабинок раздавалось журчание воды, там кто-то купался. Судя по звуку, была занята только одна кабинка из двух.
  Я без всякой задней мысли подошел ко входу в душевую. В голове по-прежнему звучала только мысль о том, чтобы помыться. Сейчас уже было около десяти часов, по идее в мужском душе в это время не должно было быть девчонок.
  Это я так думал.
  Я ошибался. Она стояла в крайней кабинке и натирала шампунем свои длинные волосы.
Хочу сказать, что многие девушки, то ли из-за стеснительности, то ли из-за своей негигиеничности принимают душ в трусиках. Пока я так и не выяснил причину, почему так происходит. Но сейчас это было не важно. Девушка была абсолютно голенькая.
  Я стоял и смотрел на нее. На ее стройную фигурку, на плавность ее движений. В моей душе в первый раз за этот день возникло ощущение спокойствия.
  Спокойно смотреть на нее мне пришлось недолго. Наверно, она почувствовала мой взгляд. Обернулась она резко и неожиданно, я не успел никак отреагировать, как она уже была рядом.
  Эта маленькая незнакомая девочка стояла рядом со мной, что-то гневно говорила и возмущенно смотрела мне в глаза с высоты своего роста. То есть снизу вверх.
  Она прижимала свои маленькие сжатые кулачки к груди, но это был не жест стеснения, а жест возмущения. Я это понял по ее глазам.
  Видя, что ее тирада не производит на меня никакого впечатления, она от бессилия стукнула меня кулачками по груди. Совершенно на автомате я схватил ее за запястья и прижал к себе.
  В таком положении мы простояли несколько секунд, прижавшись друг к другу и впившись взглядами. Наверно, мое полное спокойствие сбило ее с толку, она не ожидала такого и, одновременно, это подействовало на нее успокаивающе. В конце концов, как я понял, это была всего лишь вчерашняя школьница, то есть испуганная девочка в чужом большом городе.
  Я почувствовал, что она расслабилась. Я вдруг понял, что она очень даже симпатичная. Темные длинные волосы облепили ее лицо, подчеркивая его классический овал. Карие большие глаза оттеняли длинные ресницы. На щеках и губах блестели капли воды. Я нежно попробовал ее губы на вкус. Мне понравилось. Она умела целоваться. В отличие от многих других, которые то ли думают, что нужно откусить парню губу; то ли вытягивают во всю силу свои губы трубочкой, что делает их похожими на заячью попку. Девочка не сопротивлялась. Ее стройное тело наоборот еще сильнее прижалось ко мне.
  По кафелю злобно стучал поток воды. От него поднимался пар.
  Ее такое хрупкое тело все также прижималось к моему, но между ними уже не было агрессии и напряженности. Не знаю почему, но мне абсолютно не хотелось заниматься с ней сексом. Но вы поймите меня правильно: мой организм отреагировал вполне предсказуемо при виде красивой обнаженной девушки. Просто не хотелось портить этот момент, когда мы прижавшись стояли рядом.
  Это как если бы у вас на руках заснул щенок и хоть нужно идти по своим делам, но вам очень хорошо с этим клубочком мягкого детства и поэтому абсолютно не хочется его тревожить.
  Так стоять нам пришлось не долго. Душ в общежитии это не то место, где долго можно быть наедине.
  В предбанник с разгона влетел какой-то пацан. Его звали, кажется, Витя. Или Сергей? Но это неважно, наверное.
  От неожиданности увиденной картины он резко затормозил, выпучил глаза и, одновременно махая руками и что-то лопоча, выскочил обратно за дверь. Девушка в моих руках мелко затряслась, ей было смешно. Я сумел выдавить из себя только измученную улыбку.
  Легким движением я накинул на нее свое полотенце и, общими усилиями обтерев ее, мы забрали свои вещи и, взявшись за руки, вышли из душа.
  Ведь люди сюда идут мыться.