Из моих ответов диакону Владимиру Василику в дискуссии о «советском» и «русском»
Что такое - наше Отечество, подлинная Родина подлинно русского человека?
Ответить правильно на этот вопрос, с точки зрения православной церковности, можно, только выстроив правильную шкалу духовно-религиозных ценностей, шкалу христианскую, — когда за основу ее (соответственно, и за основу патриотизма) берётся прежде всего любовь к Самому Богу, к Церкви Христовой, а значит — и абсолютная верность проповедуемым Церковью библейским нравственным принципам.
Первый же из них гласит: «Я Господь, Бог Твой… да не будет у тебя других богов перед лицем Моим» (Втор. 5, 6—7). И вот эта-то заповедь — первейшая для христианина: именно в свете её оценивая всё свое бытие (в том числе и национально-общественную его сторону), подлинно православный человек и вырабатывает личное отношение как к собственному Отечеству — определяя для себя его положительный образ, так и к тем или иным представителям своей нации!
В противном же случае за Родину можно принять не лик ее, а временную, помраченную ее «личину» — что и случилось, например, в Германии, когда большинство немцев на полтора десятилетия связали понятие Отечества с совершенно ложными по своему содержанию общественными и государственными представлениями, равно как и с политически ангажированной «культурой» фашизма: их родиной тогда стала «страна зла», временно оказавшаяся под пятой гитлеризма, а не «страна добра», явившая некогда миру культуру Баха, Шиллера, Гофмана и Гете…
Но ведь точно так же многие и у нас — кто в итоге многолетнего обмана, кто в самообмане души — за Родину принимали (а иные принимают и сейчас) не страну, веками созидавшуюся благодатным и единящим духом нашей Русской Матери-Церкви, верностью и честью русского воина-христианина и великим народным трудом — с его былой православной этикой, не страну предельно человечной христианской культуры, а страну, государственной установкой всей жизни которой (более семи десятилетий!) являлась как раз ненависть к духовным основам и нравственному содержанию прежней России, страну, лишь со временем начавшую — причем как бы с черного хода и отнюдь не по духовному праву — претендовать на часть нашего добольшевицкого драгоценного культурного русского наследия.
Иначе говоря, многие жители прежней исконно русской территории, временно и вопиющим обманом захваченной большевиками, начинали нередко считать (по причине культивировавшегося государством всеобщего духовного невежества) истинной своей Родиной уже не Россию, а ее смертельного врага — управляемый безбожной ВКП(б)-КПСС и густо замешанный на крови русского народа СССР! А некоторые как считали, так и считают его своей «великой» Родиной и поныне...
Но безбожное никогда не может ни быть, ни оставаться подлинно великим — ни в сколько-нибудь долгой человеческой истории, ни, тем более, «в очах Божиих», ибо, как говорится в Евангелии: “что высоко у людей, то мерзость пред Богом” (Лк. 16, 15)».
Однако именно к такой мерзости и приучали большевицкие идеологи русского человека на протяжении долгих десятилетий, оболванивая его, лишая и веры, и настоящей Родины — России, которая лишь прикровенно продолжала неизменно жить внутри коммунистического СССР, враждебного и ей, и ее подлинному строителю — Самому Господу нашему Иисусу Христу, равно как и Его Церкви, этой подлинной созидательницы Русской земли!
Притом самое печальное то, что многие «советские люди» — в неизбывном для всякого нормального человека стремлении любить свою Родину — действительно, в наивности своей, а порой и в сознательной слепоте (ибо так жить было удобнее) любили Советский Союз или, по крайней мере, вполне «привыкли к нему». А некоторые в простоте своей «верили» в него — чуть ли не как в Бога — или не зная о его бесчисленных преступлениях, или же вовсе и не желая ничего о них знать!
И потому неудивительно, что даже такие простые истины, как необходимость духовного различения между Россией и СССР, — казалось бы, естественные для незашоренного ныне былым советским «политпросветом» природного разума русского человека — остаются для многих и сегодня все еще тайной за семью печатями!
Где уж тут человеку с таким воспитанием принять разумное слово Церкви о том, что воссоздать подлинное величие нашего отечества — это воссоздать его во Христе?!
…Насколько и сегодня еще отравленность вот уже почти вековым «советизмом» присуща историческому сознанию значительной части даже потенциально патриотически настроенных нынешних наших сограждан — хорошо иллюстрирует, например, фрагмент беседы политологов и журналистов, состоявшейся (в формате «круглого стола») летом 2004 года в редакции московской «Литературной газеты».
В частности, высказывания принявшей участие в этой беседе отнюдь незаурядной журналистки-политолога Кс. Мяло, вполне справедливо критиковавшей нынешнее состояние российской государственности, весьма ярко выявляют характер одного из видов современного патриотического мышления — а именно полусоветского, не до конца «красного», а, так сказать, «розового» типа.
Чрезвычайно показательно, что, указывая на отрицательные стороны переживаемого нами ныне процесса государственного бытия, Кс. Мяло явно забывает (или не хочет вспоминать?) о вполне сознательно проводившейся в свое время бесчеловечной политике большевизма и его зверствах (или, если так приятней подобным специалистам, «трудностях» и «ошибках») в процессе развития и существования СССР. В итоге, при таком избирательном подходе к фактам истории, — она вполне соглашается с мнением о том, «что никогда у русского народа не было такого угнетателя, как нынешнее государство» (Все ли народы России равны? Круглый стол «ЛГ» // «Литературная газета». 23—29 июня 2004 г. № 24. С. 3)
Не желая смотреть правде в глаза, и не стремясь в ее свете видеть подлинный, во многом страшный, лик подсоветской жизни, Кс. Мяло вообще высказывает явное неудовольствие относительно самой необходимости этой правды и даже считает ее признание вредным и тяжким для народного сознания «поношением», заявляя: «ведь сознание народа и так чудовищно травмировано поношением 70 лет отечественной истории, в которой было всякое, но, несомненно, и великое» (Там же).
Да, безусловно, совершалось, по милости Божией, даже в так называемой «Советской России» нашим народом и великое — как и полагается народу, еще не полностью забывшему о своих великих христианских истоках, но основным и каждодневным на протяжении этих «70 лет» было вовсе не туманное «всякое», а ужаснейшие последствия отступничества страны от Бога и евангельских нравственных ценностей. Это было не «всякое», а загубленные судьбы и жизни ни в чем не повинных русских людей; это было — разрушенное безродными большевиками-предателями социальное и экономическое (потенциально колоссальное) развитие России, обозначившееся в первых полутора десятилетиях XX века (Чрезвычайно впечатляющие статистические данные об этом см., например: Бразоль Б.Л. Царствование Императора Николая II (1894—1917) в цифрах и фактах. Ответ клеветникам, расчленителям и русофобам. М.: «Товарищество русских художников», 1990. [По изд.: Нью-Йорк: Исполнительное бюро Общероссийского монархического фронта, 1958]); это было не «всякое» — а погубленное дворянство, три миллиона эмигрантов (а по некоторым данным, число оказавшись за пределами России ее бывших граждан доходит даже до девяти миллионов!), уничтоженное трудолюбивое крестьянство, полупогибшая национальная культура, сожженные усадьбы и хозяйства, расстрелы десятков, если не сотен тысяч, заложников, лагеря смерти и сами миллионы смертников. Это было, наконец, во многом разрушение самой души народной, а не нечто «всякое», процеженное сквозь зубы политологом «розового» «патриотического направления». И в итоге поневоле приходишь к выводу, что, вот, у нас, у русских людей (причем вовсе не демократов!), вдруг оказываются совершенно разные Родины и что нам нужны совершенно разные возрожденные России!
Одним нужна — только и просто некая «великая» страна (пусть и с «великими стройками коммунизма» на костях лагерного Беломорканала!), где за «святых» сойдут: и душегуб Иван Грозный, и «красный комдив» Чапаев (сам Л. Троцкий воспринимал его не иначе как атамана разбойников и потому ездил к нему только под охраной личного бронепоезда), и воспевавший беломорканальские кровавые успехи лицемер и насквозь фальшивый, но так любивший пустить «гуманистическую слезу» лицедей М. Горький. Впрочем, радетели «Советской Руси» считают возможным включить в свои «святцы», наряду с безбожниками, например, и преподобного Сергия Радонежского — тоже ведь был, хоть и поп, но всё-таки «куликовский» патриот…
Нам же, православным русским людям, нужна вовсе не такая страна, нам нужна — Россия! Как взывал к русским людям еще в 1880 году Константин Леонтьев: «Избави Боже большинству русских дойти до того, до чего, шаг за шагом, дошли уже многие французы, то есть до привычки служить всякой Франции и всякую Францию любить!.. На что нам Россия не Самодержавная и не Православная? На что нам такая Россия, в которой бы в самых глухих селах утратились бы последние остатки национальных преданий?.. Такой России служить или такой России подчиняться можно разве что по нужде и дурному страху…» (Леонтьев К.Н. Восток, Россия и славянство. Т. 2. М., 1886. С. 149).
Нам, православным, — нужна Россия, проснувшаяся наконец от векового своего безбожного сна-наваждения, Россия мощная, великая, но, в то же время, и искренне стремящаяся к смиренному своему покаянию пред Богом.
Нам нужна такая Россия, где, например, заблудшие в дебрях западного Просвещения и псевдоромантического масонства «декабристы», эти неудавшиеся цареубийцы, почитаются не романтиками-героями и свободолюбивыми «прогрессистами», впоследствии же — чуть ли не просветителями ссыльной сибирской глуши, а бесчестными нарушителями воинской присяги и позором российского офицерства, — несчастными, о которых можно только молиться, чтобы им были прощены их преступления перед Богом и Родиной.
Нам нужна такая Россия, где террористы-«народовольцы» воспринимаются не как рыцари свободы, а как бесноватые маньяки-убийцы, где бандиты-революционеры так и считаются бандитами, а не «защитниками угнетенного человечества» и борцами за якобы «народную» Россию (и где немыслимы музеи и памятники, им посвященные), где, наконец, писатели-богоотступники числятся именно богоотступниками и нравственными уродами, а не «инженерами человеческих душ».
И в этом смысле, например, только полной духовной слепотой можно объяснить возвращение в 2004 году редакцией «Литературной газеты» (стремящейся быть общероссийским патриотическим печатным органом) на первый лист — рядом с газетным названием и знаковым профилем А. Пушкина — столь же знакового профиля «демократа-гуманиста» М. Горького (А. Пешкова).
Действие это само по себе в духовном смысле абсурдно и бескультурно, ибо величины это несоизмеримые. Более того, по отношению к бедному Пушкину такое действие, можно сказать, совершенно даже и неприлично.
Во-первых, Пушкин как потомственный дворянин, в отличие от Горького, глубоко презирал вульгарную демократию и демократическую форму правления как таковую. Во-вторых, он был великим поэтом, а Горький — всего лишь посредственным беллетристом-демагогом.
К тому же Пушкин был весьма образованным и порядочным человеком — истинной чести, а Горький — всегда оставался малокультурен, фальшив и двуличен, а со временем и попросту стал лицемерной сталинской «шестеркой»…
Разве не Горький призывал к массовому уничтожению наших сограждан, заявляя с кровавых большевицких трибун: «Если враг не сдается, его уничтожают!»?
Не он ли, этот страстный любитель философов вполне антихристианской направленности — Шопенгауэра и Ницше — и сам последовательный антихристианин, увлекавшийся сектантством и посещавший радения «хлыстов», восклицал (устами дьякона-расстриги — персонажа романа «Жизнь Клима Самгина»): «Не Христос — не Авель нужен людям, людям нужен Прометей — Антихрист» (Горький М. Собрание сочинений. В 30 т. Т. 19. М., 1949—1956. С. 430)?
И не этот ли «любитель человечества» призывал «создать» нового «бога», заявляя: «Ныне быт ускользает от мещан… А когда от холода и голода внутреннего издохнут — мы для себя создадим бога великого, прекрасного, радостного, всё и всех любящего покровителя жизни» (Агурский М. Великий еретик (Горький как религиозный мыслитель) // «Вопросы философии» (журн.). М. № 8. 1991. С. 67)?
И не он ли сетовал на то, что «бог Библии» — «страшный и подлый бог жив до сего дня… как это утверждается реставраторами агонизирующего капитализма» (Архив А.М. Горького. Т. 10/2. С. 441)?
А его политическая проституция? Не он ли — этот лукавый панегирист советской власти — трусливо выполнял сталинские заказы по восхвалению большевицкого (вполне по-ленински) рабовладения «трудовыми массами» в СССР и чуть ли не со слезами умиления славил огромный сталинский концентрационный лагерь, строивший Беломорканал?
Но, вспомним — не он ли ранее говорил о коммунистах совсем другое?
Вот как, например, выражал Горький подлинное свое восприятие революционных событий 1917 года, в тот самый момент, когда они происходили: «Многие люди считают революционным поведение, которое на самом деле является лишь проявлением азиатской ярости неконтролируемой толпы…» (Верт Н. Россия в революции. М., 2003. С. 34); или: «… Люди всё более и более ленивые и трусливые, все самые низкие и криминальные инстинкты, с которыми я всегда боролся, кажется, вылезли наружу. Это азиатская революция, которая сейчас бушует и разрушает Россию…» (Там же. С. 75).
И потому вовсе уж не удивительно прочитать затем у этого якобы «буревестника революции» такие строки (по случаю имевших место репрессий Временного правительства в отношении коммунистов в июле 1917 года): «Большевизм, который играет на самых темных инстинктах масс, смертельно ранен, и это хорошо» (Там же. С. 84).
По поводу же непосредственно большевицкого путча и устанавливавшегося тогда коммунистического режима Горький — всего через две недели после октябрьского переворота! — не нашел других слов, кроме следующих: «Ленин, Троцкий и сопутствующие им уже отравились гнилым ядом власти, о чем свидетельствует их позорное отношение к свободе слова, личности и ко всей сумме прав, за торжество которых боролась демократия» (Века А.В. История России… С. 785).
О террористической же сущности революционного «ленинизма» он писал и чуть позже, в 1918 году: «Поголовное истребление инакомыслящих — старый, испытанный прием… почему же Владимиру Ленину отказываться от такого упрощенного приема? Он и не отказывается, откровенно заявляя, что не побрезгует ничем для искоренения врагов» (Горький М. Несвоевременные мысли. М., 1991. С. 63).
Однако уже через полтора десятилетия Горький самым лицемерным и бессовестным образом восхвалял «гнилой яд» лагерного «советизма» — того строя, где вообще никогда не существовало никакой свободы: ни свободы слова, ни свободы личности, ни свободы элементарных человеческих прав.
И вот — графический портрет столь беспринципного политического маятника предлагает ныне читателям «Литературной газеты» ее редакция в качестве знакового образа отечественной литературы, наравне с Пушкиным!
Тем самым этот ницшеанец-безбожник прокламируется здесь чуть ли не как продолжатель пушкинской литературной традиции и настойчиво навязывается нам вновь — как якобы еще один светоч (прямо чуть ли не «вслед» за Пушкиным) российской культуры!
Однако возвращение изображения Горького на заглавный лист «Литературной газеты», оскорбляя уже одним своим соседством память поэта — благородного человека и русского христианина, лишний раз говорит о неистребимо дурном вкусе ее издателей и весьма невысоком уровне (как и общей спутанности) всей системы их духовных ценностей!
Поэтому и неудивительно, что «Максим Горький», этот по-человечески глубоко несчастный литератор-хамелеон, «великий пролетарский писатель» — в действительности же ходульно-пошлый, довольно примитивный в творчестве и эгоцентрически-безбожный в жизни — все еще дорог любителям «творческого наследия» Союза советских писателей, или ССП (по сути — былого филиала ОГПУ-КГБ).
Недаром в значительной степени именно с подачи М. Горького и была создана эта сугубо сервильная писательская организации, время от времени покорно травившая по приказу начальства своих наиболее талантливых и наименее послушных членов.
Разумеется, добавим, что такие замечательнейшие деятели российской словесности, вынужденно жившие и работавшие в условиях советизма, как, например, Платонов, Булгаков, Мандельштам, Ахматова, Пастернак, Шукшин, Вампилов, Бродский и ряд других, имели к советской литературе весьма косвенное отношение или даже, по сути, не имели никакого.
Жаль, что «Литературная газета», которая могла бы стать выразительницей подлинного русского патриотизма, продолжает и поныне оставаться в значительной мере рупором безбожного и по всему внутреннему духовномк содержанию своему безродного «патриотизма» чисто советского типа.
Весьма ярко об этом свидетельствуют и нередко продолжающиеся встречаться в «Литературной газете» (в мемориальном разделе «SMS-календарь»), по сути, панегирики таким большевицким палачам русской литературы и, шире, культуры в целом, как, например, А. Жданов, о котором в одном из газетных номеров было самым бесстыдным образом сказано следующее, причем — с явно положительной оценкой его «коммуно-советского лица»: «60 лет назад умер Андрей Александрович Жданов (1896—1948), советский государственный и партийный деятель, участник Октябрьской революции, Гражданской и Великой Отечественной войн. Будучи талантливой личностью, он содействовал идейному и духовному обогащению советской литературы и искусства [не своей ли оголтелой травлей замечательного писателя и порядочнейшего человека — М. Зощенко или же прекрасной поэтессы — А. Ахматовой? — Г. М.]. И по сей день спекулируют на его резких оценках некоторых работ Зощенко и Ахматовой, хотя он всего лишь выступал против клеветы на советских людей, против «безыдейных и аполитичных» произведений» («Литературная газета». 27 августа—2 сентяюря 2008 г. № 33—34 (6186). С. 4). И далее — с сожалением чекистского «сексота» или некоего современного его наследника автор заметки пишет: «Жданова уже давно нет, как нет города, улиц и площадей, названных в его честь, социалистический реализм уничтожен, безыдейность и аполитичность приветствуются…» (Там же).
Что ж, глубоко въевшийся в сознание многих наших граждан более чем семидесятилетний «советизм» порой лишает выпестованных им «деятелей культуры» необходимого трезвого представления о подлинных культурных ценностях.
В свете же всего сказанного следует заметить, что А. Пушкин вряд ли был бы рад и непосредственно литературному своему «соседству» с Горьким, которое ему так навязывает упомянутая газета (а не только по причине совершенно разного понимания обоими российского патриотизма и, тем более, совершенно противоположного их отношения к Богу). Уж слишком несоизмеримы также и их творческие дарования!
Подлинно талантливый русский прозаик и поэт В. Набоков, недаром относившийся всегда с закономерной брезгливостью к «Советам» и «Союзам» (в том числе — и к «Союзу сов.-писателей), касаясь творчества Горького, неизменно отмечал «убогость его дара и хаотическое нагромождение идей», а, в частности, о его рассказе «На плотах» говорил, что «в нем нет ни одного живого слова, ни единой оригинальной фразы, одни готовые штампы, сплошная патока с небольшим количеством копоти, примешанной ровно настолько, чтобы привлечь внимание.
Отсюда — всего один шаг до так называемой советской литературы» (Набоков В. Лекции по русской литературе. М.: Изд-во «Независимая газета», 1996. С. 382, 383).
Что ж, взращенные еще в недрах именно такой литературы отдельные пост-советские «литработники» и сегодня могут продолжать пытаться поднимать на щит российской словесности этого фальшивого «гуманиста» и второстепенного беллетриста. При этом основанием к подобной их настойчивости служит, скорее всего, характернейшая для многих современных журналистов черта — та же самая, которую отмечал, говоря о Горьком, все тот же В. Набоков: «обратите внимание на его низкий культурный уровень (по-русски он называется псевдоинтеллигентностью), что совершенно убийственно для писателя, обделенного остротой зрения и воображением (способными творить чудеса под пером даже необразованного автора)» (Там же. С. 382).
Заметим также, что Горький был совершенно бесплоден и как писатель-мыслитель, «властитель дум».
Подтверждением сказанному может служить, например, такой, казалось бы, частный, но весьма показательный факт. Еще М. Алданов писал в свое время о полной неспособности Горького к творческой генерации каких-либо собственных «идей» в литературе: «В пору появления “На дне” сколько было восторгов у бесчисленных в то время поклонников Максима Горького по поводу “русской” философии старца Луки с его “утешительной неправдой”, благодаря которой несчастные люди забывают о своей беде и нужде. Горький никогда никаких своих идей не имел… Старец Лука свою философию позаимствовал у ибсеновского доктора Реллинга. Он тоже проповедовал “ложь жизни” [точнее, в контексте пьесы Ибсена: человеческий самообман. — Г. М.]. “Ложь жизни? Не ослышался ли я?” — спрашивает доктор Грегорс Верле. — “Нет, я сказал «ложь жизни». Потому что надо вам знать, ложь жизни есть стимулирующий принцип. Отнимая у среднего человека ложь жизни, вы вместе с тем отнимаете у него счастье”…» (Цит. по: Башилов Б. Русская мощь. Пламя в снегах. М., 2008. С. 134). Чистейший плагиат (пусть даже и, так сказать, только «идейный») здесь налицо…
Что ж, кстати, не такой ли именно «утешительной неправдой», не такой ли «ложью жизни» «советские писатели» и утешали долгие десятилетия наш — якобы тоже полностью «советский» — народ, а ныне тем же самым продолжают заниматься и авторы «Литературной газеты», подобные Кс. Мяло?
Увы, такое, «советизированное» сознание, присущее упомянутого рода «розовым» патриотам (воспитанным, как правило, в безбожной и отнюдь не традиционно русской среде), пока никак не воспринимает, казалось бы, прописных — и общеполитических и, главное, духовных — истин о российской истории XX века. И потому уже совершенно не удивляешься, когда слышишь далее от упомянутой выше К. Мяло свидетельство ее явного раздражения по поводу той духовно проницательной и евангельски принципиальной оценки антихристианских и во многом попросту античеловечных основ былого «государства Советов», что порой высказывается Русской Православной Церковью.
При этом Кс. Мяло явно не отделяет друг от друга понятий: «советское» и «национальное» (читай даже — «русское»), замечая — чуть ли не с обидой — по поводу не только мирской, но и церковной критики коммуно-советизма: «Представляете… человек прожил жизнь, а ему сказали, что… надо начинать заново!.. Церковь тоже добавляет к этому удару по национальному самосознанию» (Все ли народы России равны? Круглый стол «ЛГ» // «Литературная газета». 23—29 июня 2004 г. № 24. С. 3).
Вполне представляем! Прожили многие из нас жизнь и вправду нередко нелепо, мучительно, безбожно и бездумно, порой в духовном отношении и нечестно, а иногда и попросту подло, обманутые и обманывающие, причем зачастую — самих же себя…
Но были же и все еще есть – и другие, знающие правду о своем Отечестве, згающие, что тысячелетний путь труда, самоотречения, мук, но и — веры, роста, могучего, нередко ведь и радостного, строительства, душевной твердости и великих достижений — таков путь нашего Российского Отечества…
Однако и поныне многие из современных наших сограждан (если не большинство) чаще всего даже и не представляют себе «своей же» многовековой, подлинно русской «досоветской» истории (или знают о ней в лживой советской интерпретации — что еще хуже). Весьма мало ориентируются они и в вере своих предков (этой глубинной основе самоидентичности русского народа), и в возросшей на ней христианской русской культуре.
Думается, именно поэтому так часто и сегодня цитируют чрезвычайно показательное своей духовной слепотой высказывание уже упоминавшегося А. Зиновьева по поводу крушения СССР: «Целили в коммунизм, а попали в Россию». Целили, действительно, в коммунизм и потому совершенно закономерным образом попали — но отнюдь не в Россию, а в ее подделку: в коммунистический СССР, который с нею — подлинной! — всегда имел весьма мало общего!
Процитированные выше слова мог сказать только человек (а за ним повторяют и ему подобные), для которого Россия, действительно, началась лишь в 1917 году!
Истинную же Россию приговорили именно тогда к революционной казни ее коммунистические ненавистники, стремясь затем путем многолетнего геноцида русского народа и полного попрания его веры, его святынь и традиций, путем введения его в соблазн своими фальшивыми посулами вечного благоденствия выстроить полный духовный антипод истинной нашей Родины, Русской земли, антихристианского урода (с точки зрения элементарной человеческой нравственности) — СССР. И неудивительно поэтому, что он вполне духовно же закономерно и оказался ныне разрушенным по воле Божией — при полном, кстати, в тот момент равнодушии выпестованного большевиками в свое время лагерями и каждодневной «промывкой мозгов» «нового сообщества советских людей».
Но разве не предсказывали такого позорного конца «советской» псевдо-России св. Патриарх Тихон и весь сонм российских новомучеников, прославленных ныне Церковью? И потому-то сегодняшняя единственная задача русского, а отнюдь не «советского», народа — воскресить, возродить из пепла, на обломках СССР, свое истинное тысячелетнее Отечество, Святую Русь, Россию…
Однако в значительной части наших сограждан — в той, что духовно отравлена всеми искажениями их предшествующей коммуно-советской жизни, — подобных элементов собственно национального (а не «совкового») самоосмысления, к несчастью, пока еще очень мало. И именно обретение всеми нами действительно настоящего национального самосознания и самостояния, истинного осознания своей былой, но выхолощенной большевизмом, «русскости» — есть первостепеннейшая задача всей нашей народной жизни! Однако задача эта чрезвычайно сложна, ибо такого понимания нашего сегодняшнего бытия и нашей единственно спасительной цели — как возрождения великой подлинной Православной России — у людей с атеистической формой сознания нет. А ведь таковых у нас еще немалое число!
И потому, читая авторов, подобных Кс. Мяло, можно подумать, что такой задачи и не существует вовсе, и что у нас в реальности, действительно, имеется некая особая «советская» чуть ли не национальность, ежечасно оскорбляемая в лучших своих чувствах «нехорошей» — несправедливо критиканской и антипатриотичной Церковью…
Как известно, большевики особенно любили лгать о постепенном выращивании ими в коммунистической пробирке некоего «советского народа», «новой общности советских людей». Со временем, впрочем, сама жизнь показала, что эта искусственная временная общность явилась результатом всего лишь поверхностной «идеологизированности» масс, будучи общностью почти виртуальной и, разумеется, антинациональной.
В свое время писатель и историк литературы Георгий Давыдов в беседе с литературным критиком Львом Аннинским весьма точно заметил: «Никакого “советского народа” никогда не было и быть не могло. “Советский народ” — это канцелярский предшественник нынешнего канцелярского “многонациональеого народа Российской Федерации”. Слово “советский” вообще нужно изгнать из употребления. Подобное словоупотребление бессмысленно и с грамматической, и с семантической точек зрения. Единственно возможное словоупотребление — “советская власть”, то есть определенный тип власти, которая к тому же никогда не существовала, так как известно, что власть была у коммунистической партии. Говорить “советский народ” это все равно что вместо “французы” говорить “республиканский народ”, вместо “англичане” или “британцы” — “королевский народ” либо “парламентский народ” и так далее.
Был — и есть — русский народ и дружественные ему народы…» (Давыдов Г. Русской истории нужен Моисей [Ответы на вопросы Л. Аннинского] // Независимая газета. 16.09.1998. С. 8).
Однако авторам, подобным упомянутой выше Кс. Мяло, подобные увещания нормальных русских людей бесполезны: духовные и подсознательно-психологические стереотипы мышления таких «советских людей» наглухо закрывают от них нравственную трагическую правду о многолетней богоборческой жизни нашей страны, по сути, и приведшей в конце концов к сегодняшнему очередному ее краху. Им кажется, что не по коммуно-советизму, а по самому народу и по его самосознанию наносит очередной немилосердный удар наша Церковь!
Христиане говорят страшную правду о бесчеловечной природе коммунизма, большевиках, всех этих Лениных, Троцких, Сталиных, Кагановичах, Бериях с несколькими миллионами их уголовно-партийных «товарищей»-прислужников, говорят как о захватчиках, палачах и растлителях остальной России, — Кс. Мяло же утверждает, что это говорится о русском народе…
И когда так смешивают и даже сливают воедино понятия: «советское» и «национальное», уже вовсе не удивляешься, читая дальнейшие сетования того же автора: «Каждый раз, когда я слышу послание патриарха /Алексия II. – д. Г. М./ по случаю любого праздника, то встречаю чудовищно отрицательные оценки советского прошлого, хотя с тех пор уже прошло много времени. Всё бьют и бьют безжалостно и беспощадно. А после этого предлагают народу подняться» (Все ли народы России равны? Круглый стол «ЛГ» // «Литературная газета». 23—29 июня 2004 г. № 24. С. 3).
Вот уже и Патриарх для таких патриотов — чудовищен и жесток в своих речах и увещаниях!
Но сколько бы ни прошло времени — оценки эти измениться уже не смогут (если только не станут — хорошо бы! — еще более глубинно и трагично осмысленными, а потому и еще более последовательно жесткими и сущностно-аналитичными).
Другое дело, что духовная подоснова подобных оценок навсегда, по-видимому, останется совершенно чуждой и непонятной патриотам того фактически незаконного государственного образования, что — вопреки слову Церкви, а потому, как естественное следствие, и на ее крови тоже — возникло и существовало долгие десятилетия на территории России. Для подобных патриотов, должно быть, непонятным остается и то, с освобождением от чего поздравлял российских граждан в своем обращении к народу патриарх Алексий II после провала попытки прокоммунистического «путча» в августе 1991 г. Патриарх, конечно же, был прав: с большевизмом в России пора кончать.
И, конечно же, при таких правдивых и нелицеприятных церковных обличениях Церковью былого подсоветского бытия вряд ли «поднимется» (по выражению Кс. Мяло) гражданин «советского прошлого»; но человек, стремящийся к своей русской подлинности и просвещаемый Церковью, постепенно все более освобождающийся от духовных пут большевизма и отметающий всю иезуитскую ложь этого прошлого, — такой человек, будем верить и надеяться, с колен наконец встанет!
Важно лишь не позволить занять образующуюся ныне порой пустоту в душах, десятилетиями не знавших ни подлинной тысячелетней истории своего Отечества, ни веры своих предков, — тем безбожным идолам, что вновь наступают на нас со всех сторон. Идолы эти: жажда наживы и мещанское накопительство, равнодушие к Богу и к ближнему, неуклонный распад нравственности (неизменно притом прикрываемые абсолютно фальшивыми в духовном отношении демократическими лозунгами) — то есть всё то, на чем в основном и зиждится вся современная цивилизация общемирового буржуазного эгоизма.
Увы, к сожалению, и ряды многих наших нынешних записных «патриотов» строят свою систему ценностей, если разобраться, на не меньшей безнравственности и на не меньшем, хотя и глубоко запрятанном в общественном «подсознании», определенно антихристианском эгоизме. И бесконечно жаль, что значительная часть сограждан — «розовых патриотов» (не говоря уж о «красных»!), искренне считающих себя наследниками тысячелетней России, никак не могут исцелиться от привычной своей нравственной глухоты: мало кому из них приходит на ум и на душу простейшая, но от того не менее страшная истина — что все те якобы основательные блага (в общем-то довольно убогие, хотя и более-менее стабильные), которыми они пользовались в предыдущие десятилетия, всё то относительное равенство в материальной и нравственной нищете, в которой пребывало общество в СССР и которая воспринималась многими как вполне приемлемая норма повседневного бытия, — всё это есть результат вопиющих преступлений и безмерного человеческого греха!
Не устану повторять: все пресловутые «достижения советского строя» покоятся на былых изощренных зверствах большевизма, на крушениях бесчисленных человеческих судеб, на разрушении семей и слезах сирот, на миллионах лишенных родины и на десятках миллионов загубленных жизней, на духовном отравлении лжтво-искусительной коммунистической идеологией большой части наших сограждан.
В конечном же итоге все эти прежние «народные блага» есть трагический и одновременно жалкий (как показала жизнь последних лет) результат уничтожения и разграбления большевиками (под видом якобы освободительной и справедливой революции) единственно истинного нашего Отечества — Православной Руси, на костях которой и было построено всё временное и на самом деле достаточно убогое «благополучие» и былых, и нынешних постсоветских горе-патриотов!
Чтобы не быть голословным, вот небольшой пример (из миллионов!) — бесхитростный рассказ из времен так называемого раскулачивания российского крестьянства — одной из тех страниц нашей прошлой жизни, которые так требует забыть Кс. Мяло и прочие любители «великих пролетарских писателей».
«Было мне четыре года, когда пришли раскулачивать моих родителей. Со двора выгнали всю скотину и очистили все амбары и житницы. В доме выкинули все из сундуков, отобрали все подушки и одеяла. Активисты тут же стали примерять отцовские пиджаки и рубашки. Вскрыли в доме все половицы, искали припрятанные деньги. С бабушки (она мне приходилась прабабушкой, ей было больше 90 лет, и она всегда мерзла) стали стаскивать тулупчик. Бабушка, не понимая, чего от нее хотят активисты, побежала к двери, но ей один из них подставил подножку, и когда она упала, с нее стащили тулупчик. Она тут же и умерла. Ограбив нас и убив бабушку, пьяные уполномоченные с активистами, хохоча, переступили через мертвое тело бабушки и двинулись к нашим соседям, предварительно опрокинув в печи чугуны со щами и картошкой, чтобы мы оставались голодными. За те три дня, пока покойница лежала в доме, к нам еще не раз приходили уполномоченные, всякий раз унося с собой то, что не взяли ранее, будь то кочерга или лопата. В день, когда должны были хоронить бабушку, в наш дом ввалилась пьяная орава комсомольцев. Они стали всюду шарить, требуя у отца денег. Отец им пояснил, что у нас уже все отняли. Из съестного в доме оставалось всего килограмма два проса, которое мама собрала в амбаре на полу. Его рассыпали в первый день раскулачивания из прорвавшегося мешка… Пока они рылись в доме, мама незаметно сунула в гроб, под голову мертвой бабушки, наш последний мешочек с просом. Активисты, не найдя в доме денег, стали их искать в гробу у покойницы. Они нашли мешочек с просом и забрали его с собой» (Сенников Б.В. Тамбовское восстание 1920—1921 гг. и раскрестьянивание России 1929—1933 гг. М., 2004 (Цит. по: Александров К. Другая война // «Церковный вестник» (газ.). М. № 5 (306). Апрель 2005 г. С. 14).
Вот такая незатейливая история, которая, верно, по мнению Кс. Мяло, очень обидит всех этих бывших уполномоченных и комсомольцев (или их светлую память); не в их ли именно славную комсомольскую честь и выходит в Москве весьма распространенная бульварная газетенка?
После такого рода воспоминаний лишний раз хочется спросить некоторых наших «розовых» патриотов-публицистов, защитников столь милого им советского прошлого: задумывались ли они когда-либо вообще над тем, сколько крови и слез было замешано в самой основе каждого съедаемого ими куска хлеба — из славных «закромов социалистической родины», воздвигнутых на могилах российского крестьянства? Понимают ли они, что все те преступления, что были совершены коммунистами за три четверти столетия их владычества над Россией (подобные — и по духовной сущности, и по масштабам — таким же, совершенным фашистами во временно соблазненной ими и оболваненной Германии), — ни в правовом, ни в нравственном смысле не имеют срока давности? Способны ли их души почувствовать сегодня, пусть даже почти столетие спустя после гибели подлинной родины их предков (в большинстве своем — христиан), стыд и боль за все те преступления против Бога и человека, против Российского их Отечества, которые творили от лица русского и других народов России ее предатели — большевики? Понимают ли такие «патриоты», какое духовное преступление было совершено коммунистами в России, когда они постепенно вовлекали в свои разбойничьи деяния самих русских людей, связывая многих из них своей кровавой порукой и предлагая им насквозь обманную «новую родину», эту «страну победившего (всех и вся, в том числе и сам русский народ!) социализма», — СССР?
Знают ли, помнят ли, и желают ли знать и помнить все эти бывшие «добропорядочные» граждане Советского Союза о том геноциде, которым подвергались ежедневно (ежечасно!) миллионы русских людей по всей стране в революционные годы, а сколько раз — и потом! Помнят ли они, например, о покрывавших карагандинскую степь до горизонта, по сторонам железной дороги, трупах высланных сюда крестьян-«кулаков» (с женщинами и детьми), где на погибель этих несчастных (порядка двух миллионов) был устроен — так дорогой для нынешних коммунопатриотов их «Советской Родиной» — Карагандинский концентрационный лагерь? Почти все (!) дети умерли здесь в первую же зиму. Чем это лучше Освенцима?
Или, быть может, эти, по сути, патриоты ГУЛАГ-а спишут на «исторический процесс» само становление их былой замечательной государственности — становление тем зверским чекистским путем, о котором вспоминал, говоря о Харьковской «ЧК», А.И. Деникин: «Наконец — эти могилы мертвых и живых — каторжная тюрьма, чрезвычайка и концентрационный лагерь, где в невыносимых мучениях гибли тысячи жертв, где люди-звери — Саенко, Бондаренко, Иванович и многие другие били, пытали, убивали и так называемых врагов народа, и самый неподдельный “безвинный народ”! “Сегодня расстрелял 15 человек. Как жить приятно и легко!” — такими внутренними эмоциями своими делился с очередной партией обреченных жертв знаменитый садист Саенко. По ремеслу столяр, потом последовательно городовой, военный дезертир, милиционер и наконец почетный палач советского застенка. Ему вторил другой палач — беглый каторжник Иванович: “Бывало, раньше совесть во мне заговорит, да теперь прошло — научил товарищ стакан крови человеческой выпить: выпил — сердце каменным стало”» (Деникин А.И. Очерки русской смуты. Вооруженные силы Юга России. Берлин, 1926. С. 129).
А как с сердцами у нынешних «розовых патриотов»?
«Стучит» ли в их сердца пепел не только Треблинки, Майданека или Ревенсбрюка, но и столь же фашистских — «их» собственных лагерей смерти — упомянутого Карлага и таких же «всесоюзных» лагерей Воркуты, Соловков и Магадана?
Знают ли эти любители советизма, что если нацисты уничтожили на оккупированных территориях 2 миллиона наших сограждан, то за время принудительной депортации крестьян большевиками с 1930 по 1940 год были высланы 4 миллиона человек, из которых в местах спецпоселений и на коммунистической каторге умерли 1,8 миллиона?
Известно ли нынешним умиротворителям российского общества, предлагающим забыть о преступлениях большевизма, что по директивам ЦК ВКП(б), готовившимся лично Сталиным и Молотовым для «ликвидации кулачества как класса» (путем специально организованного голода), в 1932—1933 годах, по новейшим данным, умерло не менее 7, 5 миллионов крестьян. Вот любопытная статистическая сволка: «В 1930—1932 гг. принудительное раскулачивание коснулось около 10 млн. человек…Чтобы сломить сопротивление коллективизации сталинское Политбюро осенью 1932 года провело на Дону, Кубани, в Северном Казахстане, в Киргизии и на Украине тотальные хлебозаготовки. Хлеб из колхозов и единоличных хозяйств выметался подчистую. В результате эти районы уже зимой охватил беспримерный в отечественной истории голод. Сталин и Молотов специальной директивой Политбюро ЦК ВКП(б) от 22 января 1933 года запретили миграцию населения из пораженных голодом регионов. Более 220 тысяч человек были силой возвращены в места постоянного проживания» (Александров К. Другая война // «Церковный вестник»... С. 14), после чего они, естественно, в своих же селах и умерли. «По данным ОГПУ в те годы на территории СССР состоялось 6 тысяч стихийных выступлений с участием 1, 8 млн. человек» (Там же). И что «к 1935 году число заключенных ГУЛАГа составило 1 млн. человек, а к 1 апреля 1938 года превысило 2 млн.» (Там же)? При этом напомним, что ежегодно в лагерях погибали от 7 до 10 % заключенных…
«Родная» советская власть, как подтверждают прямые факты подлинной истории (а не пропагандистская большевицкая белиберда), во все предвоенные годы отнюдь не способствовала пробуждению искренних патриотических чувств в подлинно широких кругах российских граждан: из года в год, из десятилетия в десятилетие миллионы их продолжали находиться в тюрьмах и лагерях, миллионы же и погибали в них — в той стране, о которой лживо тогда пелось: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек»… Бесчисленные жертвы, бесконечные — чаще всего тайные для внешнего мира — человеческие жертвоприношения…
О том, как, например, образцовый советский человек Сталин уничтожал человека русского — как, впрочем, и представителей всех других российских народов (и это тоже можно вписать во всё то «всякое», о котором сквозь зубы говорит нехотя та же К. Мяло), дает весьма яркое представление один из многочисленных документов 1937 года с указаниями относительно очередных репрессий против русского крестьянства.
Вот хотя бы фрагменты этого, деловито, по-сталински составленного, замечательно характеризующего ту эпоху, текста:
«Строго секретно.
Всесоюзная Коммунистическая Партия (большевиков)
Центральный Комитет
№ П 51/94 3 июля 1937 года.
Тов. Ежову,
секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий.
Выписка из протокола № 51 заседания Политбюро ЦК.
Решение от 2. VII. 37 г.
<…> Об антисоветских элементах.
Послать секретарям обкомов, крайкомов, ЦК нацкомпартий следующую телеграмму: «Замечено, что большая часть бывших кулаков и уголовников [так называлась тогда значительная часть добросовестно трудившегося крестьянства, еще не окончательно уничтоженная соввластью — «как класс» — за предыдущий период. — Г. М.], высланных одно время из разных областей в северные и сибирские районы, потом по истечении срока вернувшихся в свои области, являются главными зачинщиками всякого рода антисоветских и диверсионных преступлений как в колхозах и совхозах, так и на транспорте и в некоторых областях промышленности. ЦК ВКП(б) предлагает всем секретарям областных и краевых организаций и всем краевым и республиканским представителям НКВД взять на учет возвратившихся кулаков и уголовников с тем, чтобы наиболее враждебные из них были немедленно арестованы и расстреляны в порядке административного проведения их дел через тройки [т. е. в большевицком «междусобойчике», так сказать «соображая на троих», без всякого следствия и суда — пусть даже и «самого гуманного», советского. — Г. М.], а остальные, менее активные, но всё же враждебные элементы были бы переписаны и высланы в районы по указанию НКВД. ЦК ВКП(б) предлагает в пятидневный срок представить в ЦК состав троек, а также количество подлежащих расстрелу, равно как и количество подлежащих высылке.
Секретарь ЦК И. Сталин»
(Советская деревня глазами ВЧК—ОГПУ—НКВД (Сборник документов). Т. 1. М., 1998. С. 24).
И сколько было таких коммуно-советских циркуляров, и сколько — смертей!
Тогда же была подготовлена и особая плановая «разнарядка» на смерти — с привычными принципами коммунистических методов «социалистического хозяйствования». Она была определена тогда в приказе наркома внутренних дел Ежова и давала такие установочные цифры: по первой категории (расстрел) — 72 тысячи, по второй (заключение в концентрационном трудовом лагере на 8—10 лет) — 186. 500, всего же — как минимум 259. 450 человек.
Архивные материалы, разобранные впоследствии, показывают, что все эти контрольные цифры были значительно превышены советскими палачами («выполняй и перевыполняй сталинские пятилетки!»): так выслано было раза в 3 больше первоначально указанного числа, а расстреляно — в 5 раз больше «нужного» (Там же).
А ведь без всех этих безвинных жертв, товарищи «патриоты СССР», — самого этого вашего «Союза», поднявшегося и стоявшего на костях десятков миллионов загубленных коммунистической властью наших сограждан, — этой советской псевдо-России, о которой вы так скорбите, и быть не могло!
И это что — лучше гитлеровского фашизма?
Величайшая и опаснейшая искусительная сила «советской» идеологии неизменно проявлялась в претензии последней на якобы законное обладание такими святынями человеческого духа, как понятие патриотизма, народной государственности, всенародного единства, что было, конечно же, узурпацией того, что большевизму изначально, по определению, никогда не принадлежало.
Все эти черты нормального человеческого сообщества, естественно, нередко проявлялись и в жизни «советского народа», но всегда были результатом отнюдь не «советской», а попросту естественной людской нравственности, которую и эксплуатировал большевизм, пытаясь, к тому же, выдавать и её, и связанные с нею духовные достижения человечества (в том числе и русского народа), — за якобы собственные нравственные ценности.
И что было при этом особенно прискорбно, так это то, что постоянно навязываемая коммунистической пропагандой (особенно позднего периода) идея о естественной присущности, свойственности именно советскому обществу любых нравственных ценностей — воспринималась в качестве как бы само собой разумеющейся не только зачастую духовно ослепленным «простым» «советским человеком», но также нередко и основной частью интеллигенции!
А ведь она-то, казалось бы, самим опытом общечеловеческой культуры (который должна была впитать, претендуя на внутреннюю подлинную интеллигентность) обязана всегда отличать черное от белого! Увы, большинство советизированной интеллигенции также оказывалась чаще всего не способной отделить и защитить русскую, человечную нравственность от претензии на нее со стороны и безнравственного, и бесчеловечного в самой сердцевине своей коммуно-советизма.
Причиной этого обычно служила (а порой продолжает служить и сегодня) практическая «невоцерковленность» даже той части интеллигенции, которая считала себя ориентированной на христианскую систему ценностей, на православную национальную традицию.
Даже для многих такого рода «православствующих» интеллигентов (философов, историков, писателей) Церковь всегда имела несколько «музейную» окраску: для них и ранее, а для многих и сегодня, жизнь Церкви не есть жизнь Духа, бескомпромиссного в Своей Чистоте и Правде, а лишь своего рода необходимый элемент природно-растительного «органического» развития того или иного общества, развития, детерминированного преимущественно человеческим, а не божественным началом, — пусть даже это «человеческое» и имеет определенный «христианский подтекст».
Такие — «как бы православные» — интеллигенты всегда на деле равнодушны к той составляющей части российской истории, которая определяется христианской мета-историей; они — и при всём своем пиетете по отношению к христианским истокам и содержанию отечественного исторического бытия — внутренне остаются «марксистами истории» (настолько въелся в их подсознание советизм, в котором они были обречены провести б;льшую часть жизни). Такие интеллигенты (вполне «по-мирски», если даже не «по-марксистски») гораздо более учитывают лежащий на поверхности бытия прагматизм более или менее церковно окрашенной истории, чем ее глубинный, онтологический провиденциализм, коренящийся в синергии, соотнесённости (если уж не в полном сотрудничестве) свободной человеческой воли.с над-историческим Божественным Промыслом.
И это определенно так — сколько бы ни открещивались от этого наши либерал-националисты: в первую очередь именно ими они и являются, и лишь только во вторую очередь они христиане — в той или иной степени жизненно руководствующиеся евангельскими заветами, запретами и предупреждающими пророчествами. Талант здесь не спасает...
Таковы, например, почти гениальные, но во многом еще остававшиеся верными духу материалистического позитивизма XIX века полухристиане, полупантеисты Флоренский и Вернадский (отсюда и духовно-политические путаники, способные радоваться, например, временным победам большевиков в Польше — только потому что они из России! — пока те не были полностью разбиты Пилсудским).
А ведь и им прекрасно было известно, что Красная армия, во главе с Тухачевским, этим душегубом русского крестьянства, шла туда отнюдь не ради возвращения Польши в лоно псевдоимперской РСФСР, а только для того, чтобы распространить заразу коммунизма и на Венгрию, и на Германию, и на всю Европу.
Кстати, замечателен, например, и факт написания тем же Флоренским, находившимся тогда в тюремной камере Лубянки, особой «патриотической» программы построения будущей, прагматически идеальной (по его понятиям) российской государственности, остающейся притом вполне прокоммунистической. Программа эта была составлена им специально для большевицкого правительства и выражала надежду на появление в будущем в СССР некоего властителя — как особого «героя»-гения, при котором, однако, «порядок, достигнутый советской властью, должен быть углубляем и укрепляем». (См.: Флоренский П. Предполагаемое государственное устройство в будущем // Литературная учёба. Кн. 3. Май—июнь 1991 г. С. 96—111).
Тогдашнее время — из десятилетия в десятилетие — обламывало в своих советских лживых условиях чуть ли не всех подряд и из пишущей братии. Как сравнительно недавно заметил литературный критик В. Курбатов, упоминая о заразе советской фальши в писательских кругах — которой зачастую отравлялись отнюдь не худшие ее представители: «…дело даже не в прямой лжи, а в том, что и сами по себе честные и блестящие художники, как работавшие тогда Ю. Нагибин и В. Катаев, Ю. Бондарев и Ю. Трифонов, все-таки будто на какой-то живоносной глубине разрушены, и в их честных и высоко ценимых тогда сочинениях проступала мимо их воли искренняя ложь, рожденная забвением древнего своего кровообращения, побуждая и нас разделить эту ложь» (Крест бесконечный. В. Астафьев — В. Курбатов: Письма из глубины России. С. 20).
…Политическое, и духовное время России ныне с каждым днем катастрофически убыстряется… И вот уже сегодня сама жизнь всё определеннее заставляет нас склоняться — ради прямого самосохранения нации — именно к такому давно чаемому «преображению»: либо мы поймем, что наше общероссийское трагическое будущее приближается к нам семимильными шагами, и что на него нация уже должна готовить христианский, воцерковленный ответ (для кого-то на уровне глубинной веры, для кого-то пока пусть только еще на уровне традиционалистской идеологии) — и наконец-то необходимый положительный ответ этот на зов Церкви будет нами дан, либо все мы погибнем под обломками окончательно обезбоженной — нами же самими — России!
И чем дольше мы будем тянуть с нашим ответом, тем лишь ужаснее окажутся для нас «прещения Божии», — но неужели так необходимо, чтобы на нас обрушились в дальнейшем еще горы бед, несчастий и смертей, дабы мы наконец образумились и поняли Правду Божию о смысле нашей жизни и всего мира?
Ибо недаром еще на самой заре коммуно-советизма, еще в самом начале провала России в эту и метафизическую, и социально-историческую яму, нашим Патриархом-священноисповедником Тихоном было твердо и ясно, вполне пророчески определено в одном из его обращений к русскому народу: «Вся эта разруха и недостаток оттого, что без Бога строится ныне Русское Государство».
И эти его слова, увы, остаются столь же справедливы и актуальны для сегодняшнего дня России. Пока нация не прислушается к ним, всей душой не согласится с ними и, главное, не начнет по ним жить — наше спасение и возрождение в принципе остается невозможным!
В связи со всем только что сказанным понятно, что подлинно целостная и мощная Российская державность может быть только державностью, христианизированной в самой своей основе. Державность же, например, евразийского, постсоветского типа в духовном отношении, несмотря на все заигрывания евразийцев с Православием, на самом деле абсолютно антицерковна, чужда Вселенскому Православию и глубоко ложна — в своей сокровенной внеэтической сущности.
И потому понятно, что не только евразийцы, но и все прочие подобного рода современные «патриоты» — все эти почитатели душегуба Ивана Грозного, блудника и «религиозного» авантюриста Григория Распутина, бандита Чапаева, расстрельщика и создателя особого «колхозного рабовладения» Сталина и прочих, им подобных, «героев», — все они, еще с детских лет бездумно напитавшиеся духом большевизма, но выдающие себя ныне за православных, есть безусловные еретики в области христианской нравственности и граждане отнюдь не «Небесного Иерусалима», не «Святой Руси» и даже не «Третьего Рима», а самой настоящей их сатанинской подделки — «Руси Аримановой».
Подчеркнем при этом: все они неизбежно оказываются — при такой своей позиции «органики истории», то есть оценки жизни как почти естественно-исторического процесса (вовсе не обязанного руководствоваться евангельскими божественными нормами), — все они оказываются явными релятивистами касательно роли совершенно уникального христианского нравственного начала в истории.
Все они в закономерном для них итоге приемлют — просто как факт — любую Россию: преп. Сергия Радонежского и Ленина, преподобного Серафима Саровского и Сталина, страну убиенного Государя Николая II и страну его убийц — этих «комиссаров в пыльных шлемах»: они равно готовы славить и Суворова, и Тухачевского, которого тот же Суворов — как воин-христианин и патриот подлинной Христовой России — повесил бы на первом же суку как государственного преступника, ничуть не интересуясь якобы «новым величием Русской земли» — в ее фальшивом облике СССР.
И эта внутренняя духовная ложь «страны победившего социализма», как гангрена разъедавшая Союз десятилетиями, и привела к печальному для многих, но вполне закономерному его концу: он, действительно, в конце концов оказался «колоссом на глиняных ногах» — уж слишком много в эту глину (вполне самоубийственно) было подмешано российской крови! И любая попытка возродить Россию на подобном же «советском» основании приведет рано или поздно к подобному же очередному нашему самоубийству… Возрождение ее возможно только через покаяние и всеобщее возвращение к отвергнутому ею ранее Богу, без Которого, как нам уже две тысячи лет твердит Евангелие, невозможно «творить ничего» (Иоан. 9, 33) — тем более невозможно «творить» духовно устроенную и просветленную страну.
А зачем Богу и нам, нормальным православным русским людям, а не постсоветским духовным слепцам, — иная?
Более того: нам нужна Русь не просто «русская», а Русь христианская, Русь не просто сильная, а сильная духовным светом!
Только такая сила и спасительна для России, и нужна русскому народу, «потому что, — как пишет уже не раз упоминавшийся В. Курбатов (в письме к В. Астафьеву), — без этого света и силы — земля ему пустыня, а он — сирота» (Крест бесконечный. В. Астафьев — В. Курбатов: Письма из глубины России. С. 316). И далее он же, стремясь ответить на вопрос, в чем состоит сущность такой светлой исторической силы прежнего русского народа, продолжает: «Откуда же сила-то? Это понятно всякому человеку, отстоявшему любую литургию, хоть в самой крошечной церкви и при самом беспутном попе из тех, которых так любил рисовать разоблачительный Перов. Сила эта в том, что в церкви человек стоит посреди истории, что он не безроден и не вчера родился, а с ним идет всё прошлое, как живое и сегодняшнее. И не только в том, что русский человек записывает в поминальник и тех родных, которые ушли из мира еще в Крымскую кампанию, но в том в особенности, что сама литургия поминает и Александра Невского, и Сергия Радонежского, и тьму преподобных, замученных татарами за отчую землю.
Человек стоит в сегодняшнем дне, где нет прошлого, а один долгий день, за который ему тоже надо отвечать. А молится он не за одного себя, но за всех страждущих в этот час от болезни, одиночества, скорби, гнева и нужды, за всех “труждающихся и обремененных”, потому что на земле нет ему чужих людей, а все — семья (братья и сестры). Человек в церкви (разумеется, заметим, если он в ней — всей душой, а не только телом. — Г. М.) не может быть сиротой и не может быть поражен беспомощностью и цинизмом — ему и душа не даст.
А шире — он стоит и в истории Вселенной, так что ему и первые века — свои. Когда однажды почувствуешь этот мощный ствол, этот световой поток, то тут уж будет не до себя, не до мелочей своих. Это впечатление незабываемое, словно и правда мечешься по свету один-одинешенек, а тут тебя ждал весь родной мир. В этом нет ни мистики московских умников, ни кликушества провинциальных недоумков, ни партийности объевшихся интеллигентов, а только — спокойное сознание родства и знание места, где это родство не забыто и история не переписывается в угоду сменяющимся поколениям, не тасуется и не передергивает дат и имен, а помнит только самое существенное — страдание за отчую землю» (Там же. С. 316—317).
Сказанное только лишний раз подтверждает ту основную мысль нашей русской мета-историософии — не только наиболее разумную, но и оттого наиболее практичную, что нам нужна Россия (если только мы не хотим окончательно обрушиться в уже разверзающуюся перед ними историческую бездну) — сверхисторическая, живущая давним, вечным светом веры, освещавшим многие и века ее, и ее — духовно подлинные — пути, благодаря чему Русская земля некогда и стояла твердо в своей конкретной, подлинной, то есть христианской, истории…
К сожалению, вовсе не понимая, казалось бы, такой простой истины, представители указанного выше рода «органического» патриотизма (публикациями с подобного типа идеологическим подтекстом и поныне заполнена, к сожалению, например, та же «Литературная газета»), как правило, всегда готовы поверить в любую «Россию», всегда готовы так или иначе оправдать любые ее — даже и антихристианские — деяния (лишь бы они вытекали из очередного этапа ее «естественно-природной» жизни).
Для них и Православие — всего лишь довесок к «русскости» как таковой, то есть, по большому счету, только атрибут последней, только элемент национальной, чуть ли не этнографической, идентификации (сколько бы при этом они ни вещали о своей якобы истинной «православности»!).
Такой патриотизм и ранее был, и сегодня остается довольно опасным на путях возрождения новой России, не являясь подлинно и последовательно христианским, а зачастую, напротив, попросту полуязыческим, но ряженым в одежды внутренне выхолощенного «византизма», хотя и сдобренным порой обильной фразеологией о Москве-«Третьем Риме».
Как совершенно верно пишет о подобном «патриотизме» уже цитировавшийся выше А.В. Воронцов: «Многие из писателей-патриотов считают себя верующими или на самом деле являются таковыми. Но, похоже, они не понимают, что для верующего понятие “народ” значит не более чем, скажем, понятие “пролетариат”. И пролетариат, и народ объективно существуют, но обожествление этих групп людей — атеистический обман. Для Отцов Церкви народ прежде всего был паствой, которую надо приводить к Богу.
А наши патриоты без конца курили народу фимиам, как идолу какому-то, и дождались благодарности: народ, когда они стали, начиная с 1990 года, писать воззвания к нему, удивленно выпучился на них. Какие “идеалы”? Какая “Родина”? Какая “духовность”?... люди живут угрюмой свинцовой жизнью без Бога, оживляемой лишь звоном нелегко достающихся рублей…
Нельзя славное прошлое народа, его культуру и традиции автоматически переносить на нынешний народ, наделять его чертами, которых он уже лишен, и называть это любовью…Народ как абстрактную категорию любить не нужно. Это, как писал Достоевский, все равно, что любить не отдельного человека, а все человечество… Мне искренне жаль наших слепых “народолюбцев”… они сочинили для самих себя фантом — прекраснодушный народ…» (Воронцов А.В. С. 232—234). В действительности же мы, — продолжает писатель, — «приблизились к той роковой черте, когда можем идентифицировать себя как народ только в прошлом. От нашей былой мощи — государства, армии, науки, образования, промышленности — остались слабые воспоминания. Так, наверное, римляне под властью гуннов и вестготов смутно помнили о своем величии, но в настоящем у них были только развалины» (Там же. С. 236). И потому нужно «не фантазировать относительно “еще таящихся в народе сил”, а често признать существующий в народе моральный статус-кво. Русофобствующие публицисты, утверждавшие в годы горбачевщины, что у нас теперь не народ, а население, были не так уж не правы… Давайте прямо смотреть горькой правде в глаза: если бы русофобы-демократы клеветали относительно “населения”, они бы не победили. Ведь они даже не скрывали, что не любят русский народ…
Между тем правду о народе надо было говорить самим. А то отважились на это в свое время Абрамов и Крупин [добавим сюда же и В. Астафьева. — Г. М.], а их давай клевать, в том числе и свои…
Мы… видим, с одной стороны, у народа все признаки массовой деморализации, а с другой — отсутствие духовных и политических вождей…
Я не призываю людей толпой бежать записываться в вожди и пророки… Но кто сказал нам, что безмолствовать на пороге гибели — мудро?» (Там же. С. 242—244).
О, как же обижаются на подобную трезвую оценку духовного состояния нации «патриоты» типа Кс. Мяло! Но тот же автор отвечает им: «Мало, конечно, удовольствия в том, чтобы раздавать оплеухи своему же народу…» (Там же. С. 242) — но «…Не те времена, чтобы думать о том, как бы кого не обидеть. Велика ли беда, что на тебя обидятся, если впереди ждет беда большая! В жизни каждой нации бывают моменты, когда немота тех, кому есть, что сказать, просто преступна. Мне скажут: ты обвиняешь весь народ в своих собственных грехах. Отлично-с! Я тоже часть народа. И кто знает, где сегодня начинается личный грех и кончается коллективный? Пусть лучше люди вздрагивают от резких слов, чем от приклада оккупанта, занесенного над их головой» (Там же. С. 244).
Однако «розовые» наши «патриоты» в качестве имперского подлинного «Третьего Рима», каким и была прежде православная Россия, способны воспринимать даже сталинский СССР, отдельные успехи которого они расценивали как проявление исконной «российской державности» вообще, а не как конкретный результат мученичества, порой — страха, порой — самоотверженности и ежедневного подвига замордованных, запуганных или оболваненных большевизмом, но, как верится, так всё еще и не потерявших полностью своей человечности, народов России.
Каков же предварительный итог всему здесь сказанному?
Он – один, и он – прост.
В соответствии с евангельским учением современные российские граждане должны наконец, отбросив прежнее, чуть ли не целый век искажавшееся коммунистической пропагандой представление о своем Отечестве, понять: наша Родина — это, прежде всего, христианская страна; это Русь св. Александра Невского (который боролся бы до последней капли крови и с безбожниками-большевиками, появись они в его время, — как боролся он с немецкими рыцарями); это Русь св. Сергия Радонежского (святые мощи которого коммунисты осквернили в апреле 1919 года, а будь их воля, сгноили бы и его самого в своих лагерях — как сгноили миллионы его духовных последователей); это Россия Александра Суворова, сажавшего бунтовщика Пугачева в клетку и искренне жаждавшего принять монашество; это Россия Федора Тютчева, слагавшего строки: «Удрученный ношей крестной, / Всю тебя, земля родная, / В рабском виде Царь Небесный / Исходил, благословляя».
Именно благодаря им, их подвигу, их христианской вере, их святости, и созидалась подлинная Русь — в первую очередь утверждаясь не на силе Божией, а на Его правде, о чем говорил еще святой князь Александр Невский.
Итак, в чем же состоит наша христианская правда о России?
Ответ — один: Россия может воссоздаться и устоять только на Святости!
Именно созданная христианской святостью Святая Русь - и есть наша вечная Родина, Православная Россия, а не та ленинско-сталинская РСФСР, опозорившая нас преступлениями своих безбожных властителей, — опозорившая перед благородной памятью всех наших благочестивых предков и перед всем миром, десятилетиями уничтожавшая нашу христианскую культуру, вконец разорившая наше крестьянство, тысячами и тысячами расстреливавшая (зачастую — руками наших же «русских» Иуд) священников и просто обычных, совестливых русских людей, еще сохранявших в себе понятия веры, правды и чести!
Разумеется, и в условиях такой, изначально бесчеловечной, государственности многие, многие сохраняли свой человеческий облик — иначе говоря, «образ Божий» в себе; многие честно (чаще всего — почти задаром) трудились, были способны на самопожертвование, на искренние и глубокие добрые чувства: как и прежде в людских душах было неистребимо влечение к вере, чести, к благородному и столь естественному (зачастую, увы, искаженно или даже совершенно ложно понимаемому) чувству патриотизма.
Как говорил петербургский митрополит Иоанн (Снычев) по поводу добрых начал, сохранявшихся в жизни русского человека даже и послереволюционного периода (естественной человечности, искреннего подвижничества, порой — даже героизма), известный положительный итог этого времени заключается «не в том, что мы стреляли друг в друга на фронтах Гражданской войны, не в том, что поверили лукавым вождям, разорили коллективизацией крестьянство, под корень вывели казачество, допустили вакханалию массового антирусского террора, разгул святотатства, безбожия и богоборчества! Нет, героизм в том, что, несмотря на все это, мы — ценой невероятных жертв и ужасающих лишений — сохранили в душе народа искру веры, горячую любовь к Родине, что мы дважды (после революции и Великой Отечественной войны) отстраивали обращенную в пепелище страну…» (Высокопреосвященнейший Иоанн, митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Битва за Россию… С. 67.
Но следует подчеркнуть: всё это имело место и воплощалось в исторической жизни страны отнюдь не благодаря, а вопреки коммуно-советской государственно-идеологической основе ее бытия!
И на полях мира, и на полях войны всегда в конце концов побеждал не мифический «советский человек», а просто русский, украинец, грузин, белорус — равно как и представитель любой другой национальности. «Советизм» же только ввергал всех их во всё новые и новые беды, выходя из которых народ должен был предельно напрягать свои силы и платить притом за всё огромной ценой собственной крови!
В итоге же (и он не мог быть иным!) мы получили насквозь прогнившую (и духовно — в силу насаждавшегося государственного атеизма, и материально — в силу непроизводительного социалистического метода производства) страну, в одночасье, по воле Божией, переставшую быть той псевдодержавой, которой она все время силилась казаться после переворота 1917 года.
Время это подошло — духовно-исторически вполне закономерно — к своему печальному логическому завершению и наконец… всё вышло. В очередной раз права оказалась многовековая народная мудрость: «Господь долго ждет, да больно бьет!».
Та «длинная, темная, темная» ночь коммунизма, которую предрекал еще святой Патриарх Тихон, закончилась… Но, проснувшись, все мы обнаружили, что оказались наследниками одних лишь обломков нашей государственности: и той давней — российской, дореволюционной, и последующей — псевдороссийской, «советской»…
Время — строить новую! Строить, учась на собственных трагических ошибках, совершавшихся на протяжении всего XX века, каясь в своем предательстве подлинно державной, христианской России, возвращаясь к святыням наших праотцев и остерегаясь новых соблазнов постепенно все более обезбоживающегося Запада: неужели забудем мы о том, как он уже раз заразил русский народ коммуно-фашистской марксовой «философией» грабежа и примитивной жажды одних только материальных благ, как ввергнул всех в братоубийственные (наподобие «Великой» французской революции) «междоусобные брани»?
Именно оттуда пришли к нам в Россию все мировоззренческие заблуждения двух последних столетий; именно фантомами этих общественно-политических бредней продолжает и сегодня питаться российская интеллигенция — равно и прозападно-либертарианского типа, и типа «розово-патриотического», также, в общем, подспудно неравнодушного к лукавым идеям европейского «прогрессизма»! (Лукавым — ибо о каком реальном прогрессе может идти сегодня речь, когда печальные итоги последнего налицо: по данным международной статистики 59% мировых богатств принадлежат всего лишь 6 процентам земного населения, половина же землян вообще голодает, а чуть ли не три четверти его полностью неграмотны и не умеют ни читать, ни писать!)
И именно от этих разрушительных заблуждений нам, как можно скорее, следует освободиться и очиститься сегодня. Особенно же — тем представителям советской и постсоветской интеллигентской «образованщины», что порой вполне искренне претендуют ныне на звание «русских патриотов».
Обо всём этом замечательно точно говорил еще более полувека назад, с присущей ему практической духовно-политической трезвостью, вновь цитируемый нами И. Солоневич: «Вопрос заключается в том, под влиянием каких галлюцинаций жила, действовала, писала книги и бросала бомбы русская революционная книжная философская интеллигенция последних ста лет. Это вовсе не теоретический вопрос. Это есть вопрос непосредственного, чисто практического значения, вопрос жизни и смерти всех нас, и для России тоже. Ибо если русская общественная мысль сто лет подряд питалась галлюцинациями о невыразимом будущем, то какие есть шансы на то, чтобы эти же галлюцинации или, по крайней мере, остатки этих галлюцинаций не маячили бы еще и перед вашими глазами и перед вашим сознанием? Нам в течение по меньшей мере ста лет подряд сообщали заведомо подтасованные факты… нас кормили заведомо завиральными теориями… для услаждения нашего умственного взора перед нами строили… идиотскую конструкцию о великолепном революционном будущем, какую французские энциклопедисты строили на потребу французским якобинцам, немецкие философы — на потребу расе, а Карл Маркс — на потребу высшему классу, то есть пролетариату. Какие есть шансы на то, чтобы мы с вами остались бы совершенно иммунны против всего этого великого поветрия? Или чтобы у нас хватило мозгов, знания, времени и желания взять тряпку, мыло, щетку и скребницу и, по крайней мере, очистить наше собственное сознание, по крайней мере, от совершенно заведомого вздора? Русская общественная мысль в течение ста лет действовала под влиянием вздора о великой и бескровной. Что будет, если мы в какой-то степени продолжим эту философскую традицию?..
Мы с вами, хотим ли мы этого или не хотим, напиханы теми представлениями о России, о мире, о человечестве, о науке, об искусстве, о философии и прочем, которые нам преподносились в старых гимназиях и новых семилетках, в старых университетах и новых комакадемиях, в новой советской литературе, но также и в старой интеллигентской.
История философии утверждает, что каждый человек есть “дитя своей эпохи”. В какой именно степени мы, дети нашей безмозглой эпохи, мы, “дети страшных лет России”, можем уйти, бежать, отмыться от того несусветимого вздора, которым засорили наши мозги и замазали нашу душу сеятели того “разумного, доброго, вечного”, которое сейчас восходит кровавым урожаем в России, в Европе и во всем мире?..
Это есть основной вопрос» (Солоневич И. Коммунизм, национал-социализм и европейская демократия… С. 200—201)…
Ныне, уже на трагических, но вполне закономерных развалинах безбожного СССР, Промыслом Божиим вновь дается русской нации (не в последний ли раз?) возможность восстановления подлинной ее российской государственности.
И перед нами во весь рост стоит сегодня, повторим это еще и еще, единственно важный для будущего России вопрос: чт; же станет основой ее дальнейшего общественного и государственного строительства — органическая, человечная система нравственно-религиозных (в первую очередь христианских) ценностей или же мещански-животная идеология бездушного потребительства? Другими словами: чт; ляжет в основу грядущего существования русского народа — благодатное духовное наследие его святых предков, Правда Святой Руси или же богоборческая ложь псевдо-Руси «Аримановой», бесовской?
Не решив правильно, «по Богу», этой задачи — непосредственно в самом сердце своем! — Россия никогда не сможет обрести ни действительно достойных форм, ни положительного содержания своей государственности. Иначе говоря, не подведя трагического итога разрушительной для нашей страны деятельности большевиков, не дав ей ясной и окончательной самообличительной духовной оценки в русле тысячелетнего самосознания родной для нас, православных русских людей, но совершенно чуждой им, Святой Руси, — мы никогда не сможем построить — по благим и вековечным ее заветам! — подлинно осмысленной и по-настоящему доброй жизни.
Нам наконец необходимо понять, что лишь в «Свете истинном» — Свете-Христе, «Который просвещает всякого человека, приходящего в мир» (Ин. 1, 9), — единственно живой залог действительно светлого будущего России.
Только так она и сможет существовать в дальнейшем единственно достойным и духовно оправданным образом — как, по точному определению А. Карташева: «Россия с душой Святой Руси», как «государство, высветленное изнутри православным духом, христианизированное или, прямо сказать, христианское государство» (Карташев А.В. Воссоздание Святой Руси. С. 49).
При этом он обращает внимание на особую, первостепенную роль Церкви в воссоздании (или, если угодно, — «пересоздании») истинно российской национальной государственности, говоря так: «…издевательства над нашей уснувшей христианской совестью, учиненные антихристианским большевизмом, пробудили сознание, что легкомысленное сбрасывание со счетов государственного строительства роли Церкви открывает дорогу интернациональным подкапывателям цинически использовать нашу толерантность и наш индифферентизм. Мы джентльменски играли в гуманность и равноправие, а они грабительски вошли в наш дом и растлили душу народа. Чтобы защититься от этого откровенного погромничества, мы должны воссоздать наш национальный дом на основе конституционно заявляемой и тонко воплощаемой в формах государственного права идеологии Православной Церкви» (Там же. С. 63); одновременно важно утверждать, что вполне возможен (и на деле это неоднократно доказано) «синтез правового свободного государства с его христианской идеологией», так что «христианское государство может удовлетворять самое требовательное современное правосознание, может иметь самые разнообразные и технически новейшие правовые свободные формы. Дело не в форме, а в духе и содержании» (Там же. С. 64).
Но как добиться нам этого при строительстве будущей России?
И здесь полезным представляется напомнить замечательные слова, некогда сказанные Ив. Ильиным: «Чтобы возродить Россию, русский человек должен жизненно укоренить свою душу в Боге и принять эту укорененность — сердцем, волею и разумом. Тогда в его душе расцветет цельная и огненная вера, двигающая горами... Она углубит и окрылит созерцающее воображение, чтобы сердце узрело Бога и все Его лучи в мире» (Ильин И.А. За национальную Россию // «Памятники Отечества» (альманах). 1992. № 2—3. С. 144).
Не менее ясно и последовательно он развивает ту же мысль далее: «Путь к возрождению России ведет через одухотворение и благодатное оживление русского национального инстинкта. Именно последняя глубина души может и должна возродить Россию: искренняя и цельная жажда Бога и божественного в жизни. Испытания и лишения, унижения и муки должны поднять со дна наш затонувший “Град Китеж”, должны возродить “Святую Русь” в душе русского народа» (Там же).
При этом сам народ должен наконец проснуться от своего, затянувшегося почти на столетие, духовного сна, сбросить с себя путы притупляющего его сознание бездушного материализма и того беспросветного мещанства «плоти», что надвинулось ныне на весь окружающий нас мир. Ибо это безблагодатное мещанство, как заметил известный философ и культуролог, князь Е. Трубецкой (видевший в нем, вслед за К. Леонтьевым) один из источников возможной гибели России), «вовсе не так нейтрально, как это кажется с первого взгляда: из недр его рождаются кровавые преступления и войны. Комфорт родит предателя. Продажа собственной души и родины за тридцать сребреников, явные сделки с сатаной из-за выгод, явное поклонение сатане... — вот куда, в конце концов, ведет сытый идеал мещанского довольства» (Трубецкой Е. Два мира в древнерусской иконописи. М., 1916. С. 32).
…Как отмечал в одном из своих религиозно-исторических очерков архимандрит Константин (Зайцев) — со свойственной ему последовательно «фундаменталистской» православной позицией: «К началу этого столетия из сознания русского общества, да и народа, изгладилось то, что наше отечество не Великая Россия [в смысле: не просто некое огромное, мощное, но безразлично — религиозное или нет — государство. — Г. М.], а облеченная в национально-государственное могущество Святая Русь, на плечи которой Промыслом Божиим возложено безмерно-великое служение: быть последним оплотом вселенского Православия, быть Удерживающим мировое зло [имеется ввиду уже упоминавшееся ранее понятие об “удерживающем”, присутствующее в одном из Посланий Св. Апостола Павла. — Г. М.]» (Архимандрит Константин (Зайцев). Чудо русской истории [1963] // Сб. «Церковь о государстве». Составитель А. Тускарев. [Старица]. 1993. С. 63).
Вновь воскрешенная в душе русского народа эта идея, идея освященного традиционного смысла существования нации, воплощенная нами — при будущем воссоздании Российской государственности — во всём содержании нашей жизни, единственно и может придать подлинную силу, духовную крепость и внутреннюю осмысленность всем ожидающим еще нас великим трудам по собственному самоочищению и общенациональному восстановлению России.
Если русский народ намерен вообще продолжить свое историческое существование, он прежде всего должен вспомнить о своей православной душе и перестать самоидентифицировать себя с безбожными и религиозно индифферентными «советскими людьми», с «совками» последних десятилетий, с застарелой «совковостью» внутри самого себя. Он должен наконец начать возрождать себя как многовековую великую русскую нацию, опираясь не на пресловутые псевдочеловечные «общечеловеческие ценности», не на, как правило, оскопленный в подлинно духовном отношении «патриотизм» былого советизма, а на свою загнанную пока в подполье подсознания православную душу — эту единственно истинную патриотку истинной, христианской России.
В противном случае ожидающее нас будущее — лишь постепенное полное наше разложение как национального образования, окончательный распад России в результате все более наглеющего сепаратизма всевозможных местных князьков и — в итоге — самоубийственная война всех против всех!
Не будет преувеличением сказать, что именно уже теперь подспудно совершается нами выбор нашего будущего.
Подобно эпохе Смутного времени, и сегодня судьба страны будет положительно решена лишь при христианском покаянии ее народа за грех обольщения безбожным большевизмом и только в том случае, если она сможет вновь явить нам в результате этого глубоко осмысленного покаянного чувства настоящих русских патриотов — современных Гермогенов, Мининых и Пожарских.
Нас не спасет ни естественно-природный, почти что этнически-бытовой национализм, так часто рядящийся в псевдопатриотические одежды, ни упование на одну только «твердую руку», ни самые изощренные экономические рецепты всевозможных «перестройщиков». Ибо единственно важным ныне остается решение основного вопроса: что мы хотим воздвигнуть на обломках прежней безбожной жизни? Будет ли с нами при строительстве нашего нового российского бытия Божие благословение?
Что. собственно, мы хотим в дальнейшем воздвигнуть: еще одного «цивилизованного», хозяйственно относительно процветающего (да и это — откуда? какими очередными неимоверными жертвами?), но бездушного государственного монстра — по «западному» образцу, лишь только снаружи напоминающего былую православную Великую Россию, или же подлинно христианскую и потому подлинно народную — Российскую державу?
И тут представляется полезным привести слова уже упоминавшегося ранее о. Константина (Зайцева): «За что боролось белое движение: за Великую Россию или за Святую Русь? Великая Россия, завершая путь России исторической, явилась лишь футляром, хранящим в себе Святую Русь. По мере того, как Святая Русь все более переставала быть сердцевиной и стержнем императорской России, Великая Россия все более слабела и, наконец, пала. Поэтому восстановление России не есть реставрация империи, опрокинутой “февралем” и растоптанной “октябрем”, а прежде всего поднятие русского народа на ту высоту духовной качественности, — православной церковной Святой Руси, — которая только и могла на протяжении всей истории выносить историческую Россию из самых страшных падений» (Архимандрит Константин (Зайцев). Чудо русской истории [1963] // Сб. «Церковь о государстве»… С. 63).
Только при возвращении нации к религиозному, христианскому осмыслению бытия и возможно будущее воссоздание действительно духовно крепкой и государственно мощной России, вынуждаемой (хотим мы этого или не хотим) и всей своей историей, и Божиим замыслом о ней — встать лицом к лицу со все более оказывающемся апостасийным, обезбоживающимся миром вокруг нее, имея при этом необходимые — чтобы устоять! — единство и твердость духа.
Основой же этой твердости может быть только, как неоднократно уже показывала вся история России, ее святоотеческая, подлинно пережитая и осмысленная вера. Только она, только православная сердечная традиция подлинной российской жизни и может стать гарантом нового возрождения и укрепления настоящей России.
Именно на это в свое время неустанно указывал и такой искренний патриот ее, как митрополит Петербургский Иоанн, утверждавший, исходя из опыта всей своей жизни, что «Церковная основа русского бытия сокрыта в самом сердце России, в самых глубоких корнях народного мироощущения. Говорю об этом столь подробно, дабы стало ясно: то, что хотят “возродить” люди, отвергающие православную духовность и Церковь, не есть Россия. Вполне допуская их личную благонамеренность и честность, надо все же ясно понимать — такой путь ведет в тупик. Лишенное религиозно-нравственных опор, национальное самосознание либо рухнет под напором космополитической нечисти, либо выродится в неоправданную национальную спесь. И то и другое для России — гибель. Не видеть этой опасности может лишь слепой.
“Патриоты”, клянущиеся в любви к России-матушке и одновременно отвергающие Православие, — любят какую-то другую страну, которую они сами себе выдумали. “Патриотическая” печать, призывающая к русскому возрождению и одновременно рекламирующая на своих страницах “целителей” и экстрасенсов, астрологов и колдунов, оставляет впечатление отсутствия простейшего национального чутья.
В этой ситуации все мы похожи на человека, который разрушает левой рукой то, что с великим трудом созидает правой. Лишь признание той очевидной истины, что вопросы русского возрождения — это вопросы религиозные, позволит нам вернуться на столбовую дорогу державной российской государственности. Здесь — ключ к решению всех наших проблем» (Высокопреосвященнейший Иоанн, Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский. Битва за Россию… С. 24).
Соответственно, по слову митрополита Иоанна, на первое место во всех сферах нашей жизни — в духовно-культурной, политической, экономической, социально-охранной — должно быть поставлено решение важнейшей для всего российского общества задачи, которую Владыка определил следующим образом: «Ныне главной задачей для всех, кто болеет душой за поруганную Россию, должно стать восстановление исторической преемственности русской жизни» (Там же. С. 69).
Это есть на сегодня самое главное и самое определяющее в социально-политической доктрине современной Российской Православной Церкви.
Духовную же подоснову этой церковно-политической идеи прекрасно выразил в свое время замечательный архипастырь, святитель Иоанн (Максимович): «Тяжкие страдания русского народа есть следствие измены России самой себе, своему пути, своему призванию… Россия восстанет так же, как она восставала и раньше. Восстанет, когда разгорится вера. Когда люди духовно восстанут, когда снова им будет дорог; ясная, твердая вера в правду слов Спасителя: “Ищите прежде Царствия Божия и правды его, и вся сия приложатся вам”. Россия восстанет, когда полюбит Веру и исповедание Православия, когда увидит и полюбит православных праведников и исповедников… Россия восстанет, когда поднимет взор свой и увидит, что все святые, в земле Российской просиявшие, живы в Божием Царстве, что в них дух вечной жизни, и что нам надо быть с ними и духовно коснуться и приобщиться к их вечной жизни. В этом спасение России и всего мира» (Блаженный святитель Шанхайский и Сан-Францисский Иоанн (Максимович). Россия. // В чем спасение России? Пророчества старцев. М.: Изд-во «Фаворъ», 2002. С. 83—84).
Однако о необходимости приобщении русского человека к духовной силе Царства Божия говорят нам не только великие архипастыри, подобные святителю Иоанну, но и исполненные точно такого же сущностного понимания задач, стоящих ныне перед Россией, лучшие приходские священники.
Вот как от всего сердца взывает к нам один из уважаемых иереев Божиих, более пятидесяти лет прослуживший у престола Господня: «…сегодня у нас, россиян, идет страшная битва. Битва критическая. Не с автоматами, не с танками, не с ракетами — битва духовная. В этой битве должны принимать участие все россияне — те, кому дорог Русский Дом, кто любит Россию, кто должен вычистить, вымести всю нечисть из нашего дома, а именно: наркотики, дискотеки, похабные песни, похабную одежду, похабные статьи, от которых все это идет. А мы, как свиньи, валяемся в этой грязи, тем самым расшатывая внутреннее “я” русского человека…
Так что же делать? А вот — душу поднять, россияне, душу поднять надо русского человека, его духовный мир, мужество жизни. Это может сделать только Церковь и безвестные герои наших дней — мы, священники» (Протоиерей Василий Ермаков. О чем болит душа… // Тернистым путем к Богу. СПб.: Изд-во «Русская Классика», 2007. С. 194—195).
И вот, если мы прислушаемся к подобным призывам наших пастырей и станем подлинно, реально жизненно следовать их наставлениям, то, естественно, первостепеннейшую и поистине всеопределяющую роль в будущем процессе возрождения нашей страны должно будет сыграть — и в первую, в первую очередь! — именно восстановление православного смысла самой жизни всех тех, кто желает быть настоящим русским и настоящим гражданином России.
Следует особо подчеркнуть, что воссоздание образа Святой Руси в нашей душе — как основы новой российской государственности в целом — отнюдь не означает всеобщей внешней клерикализации народной жизни, но предполагает восстановление духовного здоровья самог; народного организма и начало нового, духовно осмысленного существования русского народа — не по «диктатуре закона», но по «диктатуре христианской совести», не по внешнему закону (напомним здесь почти тысячу лет назад сказанные слова Киевского митрополита Илариона), но по благодати!
Иначе говоря, самой непосредственной, по возможности ближайшей задачей нации должно стать возрождение идеала Святой Руси в собственном сознании, в национальной нашей душе, реальное, осмысленное возвращение его в нашу жизнь.
Непосредственное преображение всей потенциальной религиозной основы России — по Христу и по Его Евангелию, по Его Благой Вести о единственно достойной, подлинно духовной человеческой жизни, — вот цель, вот задача, что стоит сегодня (как первостепенная и самая важная) перед всем русским народом, значительная часть которого около века назад отказалась от ее положительного решения.
Как с горечью говорит о временном духовном помрачении России в период большевизма известный иерарх Зарубежной Церкви архиепископ Аверкий (Аушев): «Русский народ виновен в том, что он проявил себя слишком наивным и доверчивым к обольстившим его врагам своим, поддался их лукавой пропаганде и не оказал достаточно сильного сопротивления. Обо всем этом его пророчески предостерегали, предрекая надвигающуюся страшную катастрофу, многие великие духовные мужи и праведники, а особенно сильно и ярко епископ Феофан Затворник и св. праведный Иоанн Кронштадский. С их прозрениями и предупреждениями следовало бы хорошо познакомиться всем русским людям, вместо того, чтобы впустую бесплодно тратить время на взаимные споры и раздоры, выясняя причины постигшего нашу Россию бедствия. Ведь всё предсказанное ими в точности исполнилось, а это, казалось бы, должно было бы убеждать нас в их безусловной правоте и побуждать с полным доверием отнестись к их указаниям и советам, что надо делать, дабы изжить последствия этой страшной кровавой катастрофы» (Архиепископ Аверкий (Таушев). Современность в свете Слова Божия. Слова и речи. Т.IV. Джорданвилль, 1975. С. 97—98).
И сегодня Церковь вновь должна последовать примеру этих великих проповедников веры Христовой, неся голос Его правды многим, запутавшимся в своих духовных противоречиях, русским людям.
Одновременно же именно Церковь должна стремиться в значительной мере возглавить не только процесс их духовного освобождения, но и параллельный процесс освобождения самой страны от тлетворного духа атеизма вообще и большевицкого атеизма в частности, что и является единственным залогом подлинного возрождения России.
Церковь должна наконец призвать общество к тотальному наступлению на безбожие — как, не будем лукавить, на всё ещё одну из составляющих реальной политики существующей пока у нас, в основе своей абсолютно чуждой национальным интересам, либеральной власти, которой столь же чужда и многовековая религиозная традиция исторической России.
Более того — именно Церковь и обязана возглавить это наступление!
Мы, православные граждане России, должны занять самую активную религиозно-гражданскую позицию — не обороняться от незначительного числа атеистов, захвативших власть в нашей стране и демагогически прикрывающихся в своей ненависти к вере и Церкви «демократическими свободами», но сами переходить в повсеместное наступление на их — подрывную по отношению к общенародному положительному духовному развитию — политику.
Православием — не как мертвой, сухой идеологией и не как лишь историческим наследием Средневековья или культурно-философским «памятником старины», а как самым живым чувством Божественного, как живым горением сердца, с естественной благодарностью воспринимающего само дыхание Божие в нем, как хранителем и всеобщим источником евангельской, столь человечной нравственности, — должна буквально пронизаться, пропитаться вся наша жизнь: политика и экономика, армия и оборона, наука и культура, литература и искусство, труд и отдых, любовь и семья, благотворительность и меценатство, образование, здравоохранение и даже спорт, всё наше целостное творчество жизни!
Без веры — общество не имеет практически-здорового, всеобъемлющего и подлинно содержательного мировоззрения, а без ясной мировоззренческой позиции, утвержденной на тысячелетней российской православной традиции, утвержденной в Самом Боге, нашем Помощнике и Покровителе, никакое патриотическое движение не будет у нас иметь (и это следует особо подчеркнуть) никакой реальной силы, никакой связующей, непререкаемой системы непреходящих духовных ценностей, а потому никогда и не приведет такое движение к положительному результату.
На одной только политической платформе патриотическое движение до конца объединиться не сможет никогда и добиться окончательной победы над антироссийскими силами оно также не сможет. Только в Боге наша победа!
Не одухотворенное же верой такое движение всегда будет и квазинациональным, и квазипатриотическим. Как известно — вспомним слова св. князя Александра Невского — «не в силе Бог, а в правде». Вот этой-то правдой и должны жить сегодня подлинные российские патриоты! Вот этой-то правде Божией и обязана учить Церковь Христова — и с храмовых амвонов, и на стогнах градов, и в еле-еле уже живущих наших деревнях — если она действительно хочет исполнить свой долг перед Богом и Его Россией, перед продолжающей и сегодня жить в ней Его Святой Русью.
Увы, великий обман и, что еще печальнее, самообман народов имперской России, начавшийся в 1917 году, вверг их в духовное рабство похлеще крепостничества, обрек их на бесчисленные жертвы, и не снившиеся «царям и крепостникам», о которых с такой ненавистью кричали большевики, якобы радея о свободе и счастливой жизни «народных масс».
Как сказал об этом в своем выступлении на последнем — IX Всемирном Русском Народном Соборе Святейший Патриарх Алексий: «Помраченные люди строили “рай” для одних и ад для других. В результате были принесены десятки миллионов человеческих жертв» (Приветственное слово Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II к участникам и гостям IX Всемирного русского народного собора // «Церковный вестник» (газ.). М. № 6 (307). Март—апрель 2005 г. С. 7.
И чуть ли не целый век безбожно и бессмысленно потраченных сил и самой жизни России потребовался нам для того, чтобы сама же жизнь и заставила нас понять и осознать то, что путь, избранный страной в Феврале и Октябре, оказался путем, приведшим нашу страну в никуда, путем изначально ложным, предательским и в самой своей глубине — и нравственно, и в правовом отношении, и социально-практически (по реальным своим результатам), и в очах Божиих, и в глазах несчастных жертв большевизма — с последовательно христианской точки зрения преступным!
Но сколь же еще трудно многим гражданам нашей страны, десятилетиями лишавшихся знания правдивой истории своего Отечества, воспитанным на слепом и бездумном восприятии строя, временно воздвигнутого коммунистами на обломках тысячелетней России, понять — где же правда о Русской земле, где ее изначальная, собственная, не навязанная ей большевиками, правда, и кто же был ее истинным патриотом и защитником от бед: так называемые «красные» или «белые»?
И до тех пор, пока все мы не поймем всей меры того несчастья, что принесла России лживо-соблазнительная коммунистическая идея, будущее наше возможное общенациональное возрождение не имеет никаких перспектив.
О продолжающемся духовном помраченном положении нашего общества, впавшего в свое время в грех революции и продолжающего жить по его «заветам», митрополит Минский и Слуцкий Филарет (Вахромеев), ссылаясь на Священное Писание, говорит так: «анализируя состояние обществ, потрясенных революциями, можно обнаружить закономерности, свойственные им всем без исключения» (в том числе и России), которые собственно и приводят «к революциям и братоубийственным, кровопролитным войнам.
Это… абсолютная закономерность, определенная законом мироздания: “Если же не будешь слушать голоса Господа, Бога Твоего, и не будешь стараться исполнять все заповеди Его и постановления Его… поразит тебя Господь сумасшествием, слепотою и оцепенением сердца. И ты будешь ощупью ходить в полдень, как слепой… и не будешь иметь успеха в путях твоих, и будут тебя теснить и обижать тебя всякий день, и никто не защитит тебя… и сойдешь с ума от того, чт; будут видеть глаза твои… и будешь ужасом, притчею и посмешищем у всех народов” (Втор. 28, 15, 28, 34, 37)» (Филарет, Митрополит Минский и Слуцкий, Патриарший Экзарх всея Беларуси. Библейское слово о строе жизни // Он же. Богословие добрососедства. Киев: Изд-во «Дух і літера», 2002. С. 128, 129).
Коммунистический строй распался отнюдь не вследствие одного только действия неких закулисных сил. Они, конечно же, сыграли здесь не последнюю роль, но не в них — сущностная причина гибели коммуно-советской власти и, как следствия этого, развала самого СССР. Тем более, что основная часть разрушителей — как раз сами коммунисты. Их верхушка способствовала такому распаду страны вполне сознательно и активно, а широкие слои коммунистических низов — своей полной, давно в них же и воспитанной большевицкими главарями, пассивностью.
Коммунистическую власть разъела ее собственная внутренняя ползучая гангрена, ибо гниение было изначально заложено в самой сути этой власти.
Сутью же ее был, как об этом сказал еще Святейший Патриарх Тихон, — давно копившийся грех человеческой злобы: «Грех… вот сокровенный корень нашей болезни, вот источник всех наших бед и злоключений».
Именно этот грех и это внутренне гниение содержались и в искусительном альянсе большевицкой власти с соблазненным ее лживыми посулами народом, чей дух на долгое время отравился ложным вид;нием коммунистического «рая»…
Однако по поводу построений любых земных «раев» подобного рода, созидавшихся на всем протяжении XX века, другой Патриарх — Алексий II — высказался следующим образом (весьма схожим с обличительными словами святого Патриарха Тихона, ибо истина одна!): «…“Бывает страшное душевное состояние и отдельных лиц, и целых народов, такое состояние греха и нераскаянности, что отвращает совершенно от людей лице Господа”, — писал в начале минувшего века священномученик протоиерей Иоанн Восторгов. В предвоенные годы десятки народов были ослеплены горделивым замыслом создания “идеального общества”, в котором нет места Богу. Помраченные люди строили “рай” для одних и ад для других. В результате были принесены десятки миллионов человеческих жертв» (Приветственное слово Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II к участникам и гостям IX Всемирного Русского Народного Собора // «Церковный вестник» (газ.). М. № 6 (307). Март— апрель 2005 г. С. 7).
И параллельно с этим вопиющим результатом большевизма постепенно, исподволь, но постоянно определялся и другой результат — дальнейшее всё большее усугубление смертельной болезни советского государственного организма в целом. Это было растление духа — в безбожии самой власти и в ее основополагающей идеологии; это было жалкое прозябание зачастую вполне крепостнической по своей сути системы труда (вспомним лишенных даже по большей части своих паспортов колхозников), причем, как правило, с чрезвычайно нищенской оплатой (которая, при невозможности для большинства сравнить ее с зарплатами зарубежных развитых стран, казалась многим вполне приличной); это был медленный, но неуклонный распад всей системы экономики; наконец — полное разложение изначально безбожно-рабских основополагающих принципов коммуно-советской жизни вообще (без каких бы то ни было реальных свобод и прав человека, о которых большинство «советских людей» вовсе и не помышляло да и не имело никакого представления, порой искренне считая себя вполне «свободными»).
Вся жизнь, все жизненные силы нации десятилетиями уходили не на рост, не на расцвет ее народно-государственного организма, а на сопротивление постоянным хирургическим операциям над ним (особенно в довоенный период) — причем по пересадке совершенно чужеродных для него органов на место отсеченных, изначально для него естественных и природных.
Силы же власти, паразитировавшей на теле страны, в немалой степени и тратились на борьбу с пытавшимися время от времени регенерировать изначальными органами последней, а затем — при исподволь развивавшейся общей гангренозности самого этого коммуно-советского паразита — на постоянное самолечение, на поддержание хоть какой-то жизнедеятельности постбольшевизма, уже бесповоротно отравленного собственными ядами и обреченного на смерть по причине всеобщей его интоксикации…
И вот, когда последние силы этого коммуно-паразита иссякли, он завершил, наконец, свой долгий путь. Россия же, изнасилованная и изуродованная им, до сих пор все еще пребывает — в значительной своей части — в состоянии как бы некоего духовного оцепенения, не зная: ни куда пойти, ни где голову преклонить, ни как жить — и ради чего.
Но никто, кроме Церкви, не ответит ей на эти вопросы, и никто, кроме Церкви, не сможет пробудить ее к новой жизни — в том числе и от бессмысленного и, пожалуй, слишком уже затянувшегося «демократического» сна, того «сна разума, что порождает чудовищ»…
СССР или подлинная Россия?
© Copyright: Диакон Георгий Малков, 2009
Свидетельство о публикации №209091200975
Свидетельство о публикации №209091200975
Рецензии
нтересная статья и протеречива как мир-как вся вселенная!
очень хотелось бы получить от вас ответ:Из чего состоит Тело-Душа и Дух Иисуса Христа!?Ответьте пожалуйста!
Виктор Хажилов 30.07.2010 21:14 • Заявить о нарушении
очень хотелось бы получить от вас ответ:Из чего состоит Тело-Душа и Дух Иисуса Христа!?Ответьте пожалуйста!
Виктор Хажилов 30.07.2010 21:14 • Заявить о нарушении
Из того же - из чего и вы, друг Хажилов. А ежели вы принимаете условную человеческую словесность - то из атомов, из атомов, друже. Из материи физической и материи духовной, но последней у Него явно больше, больше нашего... Этак на целую божественную бесконечность! Хотите - верьте, хотите - нет...
С благопожеланиями, Георгий М.
Диакон Георгий Малков 01.09.2010 01:49 Заявить о нарушении
С благопожеланиями, Георгий М.
Диакон Георгий Малков 01.09.2010 01:49 Заявить о нарушении
Здравствуйте, отец Георгий! Вы тут много говорите отрицательное о Советском Союзе как о безбожном государстве. Разве Вы не знаете, что ребенок рождается в муках, и чтобы он вырос в крепкого богатыря, он обязательно переболеет разными болезнями. Так, к сожалению, было с бывшим СССР. Но это была гуманная страна, проповедовала мир во всем мире, с каждым годом улучшая благосостояние простого народа. Было, кому пожаловаться, если кто-то притеснял. Да, религия
притеснялась, но не было и оккультизма, который растет сейчас, как на дрожжах.
Вам нравится, что сейчас происходит в России? Скоро простому человеку дыхнуть будет нечем: так его сдавило со всех сторон:безработица, безденежье, огромные цены, все платное, что было бесплатным. Людей собираются делить на касты, как в Индии.Собираются ввести втихомолку закон " о кухаркиных детях"
Вы об этом мечтали? А Вы пробовали наладить диалог с руководством бывшего СССР о легализации церкви как носительнице добра, любви и света. Не думаю, что при соблюдении всех дипломатических приемов и веских аргументов, вам отказали бы в этой просьбе. Я, глубоко верующая в Господа нашего, очень сожалею, что СССР почил в бозе. Конечно, Вам выгодно получить от одного богатенького несколько тысяч, чем от сотни бедных жалкие мелочи. И неважно, откуда и как этот богатенький приобрел богатство. А вот на этих, которые жалуют Вам мелочь. Вот Ваша сущность! Бог Вам судья!
Будьте благословенны!
Людмила Каштанова 11.07.2015 04:34 Заявить о нарушении
притеснялась, но не было и оккультизма, который растет сейчас, как на дрожжах.
Вам нравится, что сейчас происходит в России? Скоро простому человеку дыхнуть будет нечем: так его сдавило со всех сторон:безработица, безденежье, огромные цены, все платное, что было бесплатным. Людей собираются делить на касты, как в Индии.Собираются ввести втихомолку закон " о кухаркиных детях"
Вы об этом мечтали? А Вы пробовали наладить диалог с руководством бывшего СССР о легализации церкви как носительнице добра, любви и света. Не думаю, что при соблюдении всех дипломатических приемов и веских аргументов, вам отказали бы в этой просьбе. Я, глубоко верующая в Господа нашего, очень сожалею, что СССР почил в бозе. Конечно, Вам выгодно получить от одного богатенького несколько тысяч, чем от сотни бедных жалкие мелочи. И неважно, откуда и как этот богатенький приобрел богатство. А вот на этих, которые жалуют Вам мелочь. Вот Ваша сущность! Бог Вам судья!
Будьте благословенны!
Людмила Каштанова 11.07.2015 04:34 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.