Утро

    Как объяснить мужчине, что мне нет нужды с ним ночевать? И ни к чему меня уговаривать.  Вечер может быть сколь угодно жарким и манящим, ночь оправдает, облекая ореолом порочной красоты, наши самые изощренные сумасшествия, но утро выходного дня при этом должно принадлежать только мне одной. Утро на то и утро, оно должно быть прохладным, одиноким и девственно чистым. И своей кожей, особенно чувствительной после ночи любви, я хочу ощущать только свежие простыни. Солнечный луч, легко проникающий сквозь шторы. Легкая дрожь, пронзающая тело при одном воспоминании о тебе. Чашка горячего травяного чая, выпитая на балконе в блаженном молчании. Недавно начатый роман Апдайка на полу возле дивана (люблю читать в постели). Редкие минуты драгоценной неспешности - когда никого не ждешь и никуда не торопишься.
     Вчера вечером мне нравилось пахнуть сиренью и соблазнять тебя завораживающими цветовыми переливами своего розовато-лилового платья с воздушными оборками. Мне хотелось дерзко шутить и бросаться мимолетными и опрометчивыми признаниями. Меня тревожил и окрылял разлитый в воздухе дразнящий аромат чуть перезрелого, изможденного лета, которое в очередной раз посулило мне что-то земное и долгожданное, но снова не удовлетворило мою болезненную жажду жизни. Я медленно пьянела от себя самой, от ощущения своей все больше расцветающей и набирающей силу женственности, от своей способности насквозь пропитывать свой мир мечтами. В груди кипела нерастраченная нежность, которая могла бы пролиться слезами, если бы не нашла выход в наших пахнущих ликером поцелуях, сначала легких и неторопливых, затем все более настойчивых и глубоких. Понимал ли ты, что в этот вечер тебе всего лишь посчастливилось стать точкой приложения моей неистовой и мятежной влюбленности во весь мир? Я думаю, ты это почувствовал, да и я знала, что состояние, в которое всякий раз ввергало тебя мое присутствие - не более чем эндорфиновая эйфория. Но это было несущественно для нас обоих в момент, когда достиг своего апогея восторг от ощущения того, что мы до краев переполнены друг другом.
     А потом я просто попросила: "Проводи меня домой, пожалуйста!" Мы шли пешком по тихим, залитым  густой тьмой  улицам. Не знаю, о чем ты думал и как собирался объяснять дома свое позднее (благодаря мне хотя бы не утреннее) возвращение. Я не думала о таких мелочах. Бывают ночи, рождающие впечатление нереальности, возвращающие нашим родным улицам их драгоценное прошлое, стыдливо исчезающее днем под сонным и равнодушным взглядом обывателя. Когда взгляд останавливался на увитом плющом фасаде какого-нибудь строения позапрошлого века, восторг яркой вспышкой заливал сознание. Окажись я в таком настроении в Петербурге или  Венеции, сердце наверное разорвалось бы от счастья, переполнившись красотой.  Немного в молчании посидели в чьем-то старом дворе. Хотелось удержать неповторимую ночь  лета, которое утекало горячим золотым песком сквозь пальцы. И ярко догорала наша когда-то так легко и совершенно некстати вспыхнувшая страсть. Пусть этим летом в тебе уже не было загадок, над которыми мне бы захотелось ломать голову. Зато исчезла и грусть переживаний, всегда сопутствующих слишком сильной влюбленности, и мы оба вздохнули с облегчением. Наши нечастые встречи стали похожи на фонтан ликующей радости, в который ты и я  со смехом опрокидывали друг друга.
    Мы не спеша приближались к моему подъезду. Мне вдруг пришла в голову мысль, что за последний год я наконец-то по-настоящему повзрослела. Я научилась легко отпускать то хорошее, что уходит из моей жизни - иногда с грустью, но без отчаяния. Освобождать и освобождаться. Потому что это жизнь. Так, вспомнилось мне, говорили, встретившись после долгой разлуки, две старушки - Любовь и Мария, бывшие не разлей вода долгие годы, до тех пор пока старшую из них, мучимую недугами, поселившийся во Франции сын не забрал к себе - в европейский уют, под опеку  заграничного здравоохранения. Жизнь продолжается - иногда повторяли разлученные вдали друг от друга, смахивая слезинку над вечерним письмом. И вот свершилось непостижимое - Любовь, охваченная страстным желанием увидеть родной город и любимую подругу, сорвалась в дальний и нелегкий в ее 80 лет путь. Сидя за праздничным столом, я недоумевала про себя - как они умудряются так невозмутимо держаться, говорить о погоде, политике и других мелочах, ведь обеим ясно как день - это их ПОСЛЕДНЯЯ встреча! Было, конечно, несколько мгновений, когда из-за явившихся без спросу воспоминаний в их выцветших глазах показывались слезы. Но лица сияли тихим достоинством и радостным приятием жизни, в которой у каждого, как ни крути, своя дорога.
    Вот и я, помедлив мгновение, просто разжала ладонь и отпустила твою руку. С легким сердцем захлопнула  дверь за быстро отцветшим шумным летом и за нашим уже прожитым счастьем. Босиком в темноте прошла в комнату, включила музыку и, долго простояв у открытого окна, почувствовала, что сердце опять сжимается - уже не от тоски по ушедшему, а от предчувствия будущих встреч - с людьми и с временами года, с домами и улицами, с мелодиями и книгами... Ночной воздух становился чуть холоднее - осень была уже так близко, жизни впереди было еще так много, а утро... Утро было точно таким, как я люблю...