Демократия

                Демократия


- Мне двенадцатый! - произнес менеджер среднего звена Субботин Леонид Петрович, заходя в самый дальний угол лифта. Рядом с ним встал мужчина богатырского телосложения в рабочей испачканной одежде. В руках у него был пакет молока и сдобная булка, на плече висела рабочая сумка, в которой изредка позвякивало что-то железное. В ушах были наушники, проводы от них уходили в нагрудный карман робы.
- А мне десятый! - вымолвил зашедший следом администратор Смирнов.
- Шестой! Пятнадцатый! - проговорили бухгалтер Иван Петрович и бизнесмен Григорьев.
- А мне седьмой! - закончил диалог юрист Герешкович.
- Тогда нажимайте! - вымолвил Смирнов. - По порядку пойдем! С шестого.
- А можно ли сначала на двенадцатый? - робко поинтересовался Субботин. - Просто у меня сейчас скоро будет заседание высоких людей, в том числе и правительственных. Мне бы побыстрей! А то еще и бумаги разложить по папкам нужно!
Богатырь в это время посмотрел на часы, которые были одеты на руке, державшей сдобу. Стрелки показывали без десяти минут час пополудни. После этого мужчина отпил немного молока и опять замер в своей позе.
- Нет! Минуточку. Давайте поедем все по порядку! И все успеем! - ответил Смирнов. - Все куда-то спешат.
- Но, пожалуйста, поймите меня! - взмолился Леонид Петрович. - Мне очень срочно нужно.
- Так, хватит! - резко оборвал речь Иван Петрович. - Нажимайте шестой, и поехали! - обратился он к Герешковичу.
- Не могу!
- И от чего же это?
- Я — юрист. Причем хороший юрист. Уважающий себя и всех людей юрист. Как я могу допустить, чтобы не были учтены какие-либо права и свободы граждан нашей страны? Мы, ведь, в свободной стране живем. И нам необходимо учитывать пожелания всех.
- Да какие тут могут быть пожелания! - громогласно вставил свое слово Григорьев. - Поехали все. И дело с концом.
- К тому же, мы бы уже доехали до моего шестого этажа! И все бы разошлись с миром.
- Ну, это уж позвольте мне решать! Не могу я допустить ущемления прав человека. - упорствовал юрист. - Мне вот, к примеру, тоже недалеко — седьмой сразу за шестым. Но как я могу допустить, чтобы человек из-за пары этажей опоздал и не подготовился бы к заседанию высоких людей. Ведь, одному на шестой, другому на седьмой, третьему еще куда-нибудь — и все! Столько времени потеряно!
- Ну, если вы не можете, то дайте я нажму! - сказал Григорьев и потянулся к кнопке под номером пятнадцать.
- Не пущу! - захрипел Герешкович. - Я тут представляю официальную власть, так как являюсь единственным юристом среди вас. Поэтому не могу позволить самоуправства. - юрист закрыл всем своим телом табло лифта с кнопками. В виду своего маленького роста для выполнения этой задачи он даже привстал на цыпочки.
- Действительно, товарищи! - мягко произнес Субботин, видя поддержку. - Давайте просто решим, у кого насколько важные дела, распределим по номерам этажей и поедем с миром.
- Госпдя-а-а! - всхлипнул Смирнов. - Вот люди-то пошли!
- Ну, действительно! Давайте уже быстрее решать! - настаивал на своем Григорьев. - А то и я уже смогу опоздать. Мне не нужно, чтоб потом мои подчиненные шептались, что я не пунктуальный.
В это время богатырь в наушниках неторопливо заглотнул последний  кусок сдобы, облизал пальцы и запил некоторым количеством молока. Торопливый взгляд его скользнул по наручным часам. Стрелки показывали уже без пяти минут.
- Вы лучше берите пример с этого человека. - вымолвил Герешкович. - Вот он точно за демократический выбор.
- Конечно! Он же молчит! - возмутился Иван Петрович. - И не слышит ничего.
- Если нечего сказать, то лучше помолчать. Учились бы лучше! - Субботин продолжал надеяться на то, что он первым доберется до необходимого ему этажа.
- Мне кажется, что еще чуть-чуть, и мы все не успеем на свои места. - заметил Смирнов.
- Ничего страшного! - продолжал свою линию Герешкович. - Предлагаю без лишних слов голосовать. Кто куда. У нас будет только один тур. Так что победит тот, кто наберет больше голосов. Предлагаю два варианта — двенадцатый или шестой этаж!
- И с кого  начнем?
- А вот с молодого человека с музыкой и начнем. - Герешкович стал тормошить богатыря за руку. - Мужчина! Мужчина! Вам на какой этаж?
Тот в свою очередь допил молоко, сжав кисть, скомкал бумажный пакет и посмотрел на часы:
- Два часа.
- Что «два часа»? - удивился юрист. - Вы за какой этаж голосуете?
- Вообще мне на двадцать второй! - последовал ответ, и мужчина потянулся своей огромной ручищей к соответствующей кнопке.
- Постойте! Не позволю! У нас тут выборы! Мы за демократию!
Герешкович попытался было вновь заслонить кнопки своим телом, но мужчина без лишних слов поднял его за плечи до самого потолка лифта, а потом аккуратно поставил его с другой стороны с добродушным ворчанием «Ходют тут всякие». Герешкович хотел еще что-то сказать по поводу прав человека, но тут никакая конвенция бы не помогла: богатырь, видя продолжение сопротивления, «мягко» приложился по шее юриста.
- Мне двадцать второй! Техобслуживание лифта! А вам?
- А нам всем туда же! - поспешил ответить за всех Субботин, а про себя подумал. - Ох, уж эти грубияны и невежды!
А лифт с тихим ворчанием начал свое движение вверх.


2009.09.08 - 09